Сьер  Эрнан вознес хвалу Страннику за ниспосланное дуку Конти и его близким спасение  в лице либероса, капитана Фальго, и пожелал, чтобы небесные молнии поразили сахрейнских акул. Затем призвал  оставить дрязги и обиды в прошлом,  «ибо грядут непростые времена,  и только  сообща возможно противостоять силам Тьмы», приведя  либеросов сида Танкреда как пример храбрости и верности долгу.
В зале пронесся шепот и восхищенные вздохи женщин:  доблесть и привлекательное лицо капитана Фальго с правильными чертами  взволновали не одно сердце.
Слово взял дон Винченцо. Его речь также была краткой: начав с благодарности Страннику Милостивому, он выразил надежду, что союз Джинеры и Альби послужит на благо обоих государств
Труве, открыв папку, зачитал указ, по которому либеросу Фальго дозволялось «беспрепятственно и невозбранно входить в любой порт Альби, не платя никаких пошлин», а капитанам портов предписывалось «с пристальным вниманием относится к его нуждам», после чего сьер Эрнан вручил ему грамоту, заключенную в серебряный тубус с выгравированным гербом Альби. Наклонив голову, Фальго принял из его рук тубус.
- Благодарю за оказанную честь, месьер Эрнан. Становясь либеросом, я поклялся — как и многие до меня -  сражаться с пиратами. И так будет и впредь. Борьба с хищной угрозой продолжится, пока воды Срединного моря не станут безопасны.
Шепот усилился, особо впечатлительные дамы прижимали кружевные платочки к глазам - сказанные слова  добавили капитану поклонниц.
На этом официальная часть оказалась законченной,  Труве взмахнул рукой, и с балкона раздалась музыка.
Оденар заметил, что сьер Эрнан  подзывает его. Он приблизился, с любопытством разглядывая  Фальго. Среди могущественных вельмож тот держался на удивление свободно, без подобострастия, но и без развязности. Как... равный?
- Капитан Фальго, перед вами сьер  Раймон Оденар. Его невесту вы вырвали из рук пиратов, - произнес принчепс.
Раймон шагнул вперед:
- Примите мою самую глубокую и искреннюю признательность, капитан Фальго.
Он протянул руку, капитан тоже сделал движение  ему навстречу, но вдруг замер:
- Ноорнский Волк?!
Фальго свел брови, в синих глазах появилось странное выражение —  будто бы названное имя неприятно поразило его. Пришел черед Оденара пристально вглядываться в его лицо.
- Да, так меня называют в Галее, и в той ее части, что когда-то была независимым Ноорном. Мы встречались ранее?
- Нет. Но у вас громкая слава,  сьер Оденар, и она вышла далеко за пределы  Галеи, -  Капитан несколько принужденно улыбнулся, но, казалось,  справился со своим изумлением.  -  Рад лично познакомиться с вами, - добавил  он и крепко пожал руку Оденара.
- Сколько вы еще пробудете в Талассе? - светски осведомился принчепс, явно желая сгладить  заминку.
- Для отплытия все готово. С вечерним отливом снимаемся с якоря, месьер. Товарищи ждут меня на Эрбо, а задержка оказалась непредвиденно долгой,  - вежливо ответил Фальго и обернулся к Оденару: - Позвольте поздравить вас с грядущим радостным событием, сьер Оденар. И пусть Священный Огонь  зажжет любовью ваши сердца, а супружество принесет счастье вам и доне Ларе, - необычное, на грани дерзости,  пожелание непостижимым образом сочеталось с искренностью в голосе: - Месьеры, да будет с вами милость Странника.
- И с вами, сьер Фальго, - ответил принчепс.
Капитан отступил в сторону и склонился в учтивейшем поклоне, после чего развернулся и быстро пошел к дверям.
Озадаченный, Раймон перевел взгляд на принчепса:
- Вы знаете этого человека, сьер Эрнан? Фальго — это же не имя, а прозвище.
Тот покачал головой:
- Нет, Раймон. А вот он, похоже, наслышан о тебе. И он с севера.
- Галея? - Оденар задумчиво смотрел  в сторону выхода. По выправке в Фальго угадывался военный, а в галейской армии о Ноорнском Волке что-то да слышали многие. Вот уж сюрприз,  встретится с галейцем, да при таких обстоятельствах!
- Что галейскому офицеру делать в морских рейнджерах сида Танкреда?
- А что ты делал в рейнджерах Эйрланда? - тихо спросил принчепс. - Пути Странника неисповедимы.
- Воистину так, месьер. Позвольте и мне отправиться домой, нужно распорядиться о возобновлении подготовки к церемонии и... прочие дела накопились.

***

Вечерний свет окрашивал в теплые  тона обстановку кабинета. Эрнан расстегнул тесный и жаркий парадный камзол, с облегчением откинулся на спинку  кресла.
После приема последовала утомительная процедура утверждения и подписания дополнительных соглашений, призванных упрочить союз с Джинерой. И наконец, он остался один, не считая хрониста, который еще перебирал и складывал бумаги.
- Пути Странника неисповедимы... -   повторил сам себе Эрнан, беря со стола бокал с «Ройя фьямма».
Терпкое, густое вино Ибера, вызывающее  далекие  образы. В Альби любят иные вина —  ароматные белые, сладкие красные... «Ройя» слишком тяжела для «самого веселого и пышного» двора Орнея.
- Все устроилось по вашим желаниям,  месьер,  - отозвался Лора, убирая письменные принадлежности.
- Это дает нам надежду, - Эрнан отпил из бокала, позволяя легкой горчинке растечься по языку.
Воспоминания неумолимо влекли его в знойный летний день, много лет назад. Алькарас, куда он шестнадцатилетним юнцом прибыл в свите отца, чопорный королевский двор и пронзительная синева взгляда девушки в строгом бордовом платье. Антея Серрано. Эрнан совсем потерял голову. Несколько седьмиц ослепительного счастья, ведь его чувства были взаимны. И ледяное дуновение зимы: отец Антеи был категорически против их брака, и даже отправил дочь в известную суровым укладом Алькарассную обитель Сестер Странника. Причину Эрнан так и не узнал. А через пару лет до него  дошли сведения, что Антея вышла замуж за знатного галейского  дворянина из рода Брикассов.
- У тебя превосходная память, Гильем, и ты знаток  генеалогии. Не поведаешь ли мне,  историю Брикассов из Галеи? Не с зарождения рода, разумеется, а... начиная с 970 года.
Хронист взглянул удивленно:
- Я должен сверится с летописью, но это не займет много времени.
Гильем ушел, а Эрнан, осушив бокал, вновь наполнил его вином. Тогда он считал, что его сердце навеки разбито. Однако  жизнь шла своим чередом,  Антея отступала в прошлое, становилась тенью, сладкой грезой. Политически интриги,  женитьба на Магдале и рождение сына, борьба за избрание принчепсом...
- Увы, сведения скудны,  - из воспоминаний его вырвал голос хрониста. В руках  он держал толстый фолиант, раскрытый ближе к концу: -  Графиня Антея Брикасс скончалась в 977, граф Гийом Брикасс  и двое из трех его сыновей — старший и младший -  казнены  в 986 за участие в заговоре против короля Лодо, судьба среднего неизвестна.
- Вот как? Не знаешь ли, как его звали?
- Арно. Вас интересуют еще какие-либо сведения, месьер?
- Нет. Может, позже... Ступай, Гильем. День был трудным.

...Он не знал о смерти Антеи — к тому времени между Альби и Галеей наступило охлаждение.  Черты  ее лица  почти стерлись из памяти. Но глаза  - глаза он  не позабыл. И в лице молодого капитана, словно сквозь толщу воды,  вдруг проступило лицо  когда-то любимой женщины.
— Долг и Вера… — прошептал он. — Долг и Вера, сьер Арно.

Отредактировано Анна (21-02-2021 23:23:54)