Таласса

Лару разбудило воркование коломбо.
«Как в Джинере», - улыбнулась она и, не открывая глаз, коснулась постели рядом с собой: мужа, конечно же, не было. У нее вырвался вздох. Муж  не пренебрегал ложем,  и после того, как  неловкость и стеснение  первых ночей миновало,  она поняла, что желает его объятий. Однако просыпалась она всегда в одиночестве. Впрочем, ей повезло, ведь некоторым женам противна телесная любовь, либо, наоборот -   мужья холодны и жестокосерднцы. Ей подумалось, что  и у нее с  сьером Раймоном могло быть так же. Тем более, что  брак заключен по сугубо политическим мотивам.  Когда в ночь после церемонии  муж появился на пороге спальни, Лара почувствовала, как изнутри поднимается нечто, неподвластное ей. Пугающее. Гигантская волна замерла над берегом... Было ли это очередным проявлением ее проклятых способностей? И могла ли она остановить  сьера Раймона, отвратить от себя, как... Зафира? Она не знала, как и то, ощутил ли что-либо странное муж. Он сбил ее с толку фразой, показавшейся абсурдной. Но разговор  словно протянул между ними ниточку и Лара раскрыла мужу объятия. И в то же время  у нее оставалось ощущение недоговоренности, незримой преграды. Cьер  Раймон с вниманием относился к ее редким просьбам, но оставался отстраненным, далеким, и  пока не  изволил поделиться с ней своим видением их супружеской жизни. Лунный месяц, который супругам предписывалось посвящать друг другу с особым усердием, на исходе, и что же потом? Сама Лара также не решалась вернуться к обсуждению этой темы, и в своих чувствах она пока тоже не могла разобраться. Разум говорил, что лучшей доли нельзя и желать. Ее муж – достойный и благородный человек, а любовь, взращённая из уважения, согреет, подобно теплу очага, когда как пылкие страсти скорее испепелят ударом молнии. Да и можно ли считать то, что она чувствовала к капитану Фальго, любовью? Или это лишь увлечение, порожденное благодарностью за спасение? Чем скорее она изгонит из сердца его образ, тем лучше...

Лара открыла глаза. Через плотную ткань  темно-зеленых портьер проникал рассеянный дневной свет. Уже довольно поздно, она заспалась. Вскочив, она прошлепала босыми ногами по гладкому наборному паркету и отдернула портьеру. Оконная створка была прикрыта неплотно, поэтому она и услышала птиц. Лара распахнула окно, впуская свежесть осеннего дня. Мутный диск солнца едва проглядывал скозь плотные облака, но  дождь вряд ли соберется. После холодных утренников начала месяца Бурь, кроны деревьев приобрели охряные  и  бордовые оттенки. Ярко пламенели поздние сорта почитаемых в Альби роз. А под окнами ее спальни садовник разбил клумбу с золотыми хризантемами, недавно завезенными из загадочной страны Чин, и все еще редкими  гостьями в садах Орнея.
В дверь тихонько постучали:
- Госпожа, вы изволили подняться?  - прозвенел голос Вивьен, - Прикажете подать завтрак в спальню?
- Входи, Вивьен. Нет, завтрак позже.
Скользнувшая в спальню камеристка кивнула.
- Помоги мне одеться.
Лара прошла в будуар, отделанный в терракотовой гамме: стены, драпированные карамельного цвета бархатом  и плавные линии мебели из каштана — на всем лежал отпечаток изящества и неги.  Складная ширма скрывала ванну с высокой спинкой; в углу, возле окон, стояли  трильяж и туалетный столик со множеством ящичков  для косметики и украшений, большей частью пустых.
Из всего многообразия нарядов она  выбрала платье простого кроя из бледно-желтого сатина.
Пока камеристка причесывала ее, Лара  продолжала размышлять.  Смешливая Вивьен нравилась ей, однако сложно было привыкнуть к тому, что ее приказания, и даже пожелания, беспрекословно выполняются. Управляющий Маниго представил ей слуг. Кроме камеристки в ее распоряжении оказались круглолицая добродушная Каролина и еще одна горничная, Мариза. Ей в голову не пришлось бы командовать Линье, а у мэтра Грассе всегда были наготове  два-три варианта обеда или ужина, и Лара предпочитала оставлять решение за ним. Судя по тому, что сьер Раймон не выказывал неудовольствия, что бы повар не приготовил, она догадывалась, что  ему не часто доводилось баловать себя изысканными блюдами. И был еще Уно... Вихрастый, с тревожным и колючим взглядом темных глаз.  Она ощущала его неприязнь багровым свечением  углей в золе, и не понимала причины. Ну что же, не все сразу.
Отец седмицу назад отбыл в Джинеру. Прощание вышло сдержанным, хотя у нее на глаза навернулись слезы, когда он взошел на борт альбийской галеры и матросы убрали сходни. Волноваться не было причин, ведь после нападения на «Аррано» торговые суда шли в сопровождении военных, однако печальные воспоминания не спешили тускнеть. Она подумала о Мануэле — как знать, вернется ли к ней разум...
Вивьен, закончив утренний туалет, вновь спросила:
- Что бы вы желали на завтрак, сьера Лара?
- Принеси мне печенье и чашечку тэ. Мой муж?
- Сьер Раймон на рассвете уехал, и велел не ждать его раньше обеда.
- У сьера Раймона много забот, - едва слышно прошептала Лара, раздумывая, чем бы заняться. Праздность тяготила ее. В Джинере она проводила время за вышивкой или чтением книг, иногда выезжала верхом или отправлялась на прогулку в портшезе.  Но вышивать не хотелось,  небольшую библиотеку мужа составляли мемуары полководцев и трактаты по военной части, а заказанные ею книги еще не доставили. Поразмыслив,  Лара решила спуститься в сад, прихватив с собой угощение для коломбо.

Белоснежные птицы как будто поджидали ее, поскольку стоило ей выйти на дорожку, как они слетелись, тесня друг дружку, вспархивая перед самым ее лицом, и норовя опуститься на плечи. Что-то  в Джинере Лара не припоминала такой любви. Или коломбо Талассы   тоже открыты и горячи сердцем? Она отмахнулась и шутливо призвала их к порядку:
- Да угомонитесь же!
Те неожиданно присмирели,  затоптались у ее ног, гортанно воркуя. Она встряхнула салфетку   с остатками печенья и, оставив птиц подбирать крошки,  пошла по тисовой аллее.  Из-за деревьев заполошно метнулись еще две, и Лара остановилась, прислушиваясь. Из низко подстриженного мелколистного кустарника на аллею выбрался крупный черный кот с порванным ухом,  фыркнув, по-хозяйски  огляделся и направился к  Ларе. Этого просто не могло быть!  Она опустилась на колени, протягивая руку:
- Месьер Кот?!
Топазовые глаза взглянули снисходительно: «а как иначе?». Зверь привычно ткнулся головой в ладонь: «я здесь, знай», затем гибко скакнул обратно в кусты. Изумленная Лара проводила его взглядом. На «Аррано» кота точно не было! Какими неведомыми путями он добрался до Талассы и нашел ее? Ну а какое это имеет значение.  Впервые  за много седмиц  она рассмеялась, беззаботно и радостно.

Отредактировано Анна (06-03-2021 23:29:54)