Уно выкатился из покоев месьера, ругая себя последними словами. А впору  и провалиться на месте! И как язык повернулся дерзость ляпнуть! Будто кто под бок толкнул. Только как увидел сьера Раймона таким  - в груди захолонуло.  Почудилось: ровно еще что стряслось, непонятное... Месьер сам на себя не походил.  Взгляд тяжелый, мутный, будто после лихорадки.  Однако вовсе неладно получилось — придется  теперь самолично бутыль нести. Уно остановился  напротив двери, ведущей в погреб. Каролина не раз посылала его за окороком или сыром,  замка на  двери не бывало —  от кого запирать? Но не по себе было. 
«Винное зелье доброго не насоветует. Кто меры не знает — тому и радость испоганит, а пуще того в беде подведет».
Так дед говаривал. Спросить кого? Спят давно уже все. Свеча в его руках затрещала, выбросила дымное облачко.
«Чего застыл? Дурья башка, делай, что велели! Сам напросился. Ишь, указывать он будет. И кому?!»
Вздохнув, Уно  вошел внутрь. У дальней стены на полках выстроились бутылки, пламя свечи отразилось бликами на темном стекле.  Шагнув вперед, он взял  первую попавшуюся и понуро побрел наверх.
У дверей спальни сьера Раймона он вновь остановился, не решаясь войти и прислушиваясь. Подождав несколько ударов сердца, толкнул створку.
Сьер Раймон сидел у стола, уронив голову на скрещенный руки.  Осторожно ступая, Уно приблизился и увидел, что тот забылся глубоким сном.
Уно, кусая губы, смотрел на  его суровое лицо, резкие складки, залегшие возле рта и меж бровей.  Оставить бутыль да восвояси убраться? А месьер среди ночи проснется, да продолжит. Нет. Пусть назавтра велят ему порку задать, а  бутылку он обратно в погреб отнесет.

***

Проводник по имени  Тенеко,  охотник из Мартеска,  оказался жилистым мужчиной средних лет, с полуседыми, собранными в хвост волосами и темными глазами. Смуглая кожа, характерная горбинка носа — по мнению Арно, в  жилах проводника была едва ли четверть альбийской крови против трех четвертей пиррейской.
Изучив карту, Тенеко брался проводить их через земли клана  Мендико, Горного кота, и довести до долины Ордеса. Дальше Арно и Джузе предстояло продолжить путь самостоятельно.
«Не обессудьте, добрые господа, аль кого другого ищите, не ведал, что в такую даль вам надобно».
Подобное заявление вызвало гнев у полковника Оденара, который собирался призвать к ответу коменданта крепости, приславшего  негодного проводника. Однако Арно заверил, что способен отыскать  Руэрбу.  Оденар хмыкнул, но возражать не стал, лишь на миг задержал взгляд на правой руке Арно. Вероятно, Волку известно про татуировку,  а может — и про знакомство  с вождем, что ж, тем проще —  не придется задерживаться в Карде. Арно полагался на свою цепкую память и на подробные, тщательно выверенные карты, предоставленные хронистом принчепса.

Тенеко не отличался разговорчивостью. За весь день от него можно было услышать десяток слов, в основном касающихся направления движения или привала. Впрочем, вести пространные беседы желания не возникало. Ненастье,  встретившее их в Альто-Альби, продолжало  окутывать  вершины гор густым туманом,  почти беспрестанно проливалось на них моросящим дождем и удручало даже привычного к суровому Закатному морю Арно. Но тяготы пути  уступали  сомнениям в том, что он сделал правильный выбор, согласившись на предложение принчепса альбийского.  Как встретит его Астигар? Удастся убедить пирра?  По курткой он хранил мешочек с золотыми кронами и письмо, подписанное герцогом Монтего, с предложениями  и условиями союза. В качестве подарка для  вождя сзади к седлу был привязан тщательно упакованный в провощенную ткань  карабин новейшего образца. Но будет ли этого достаточно, чтобы Астигар поднял свой народ воевать во славу Альби? И — самое главное -  не окажется ли это решение роковым для клана? И конечно, он не мог не вспоминать дочь вождя и  подаренную ему чудную ночь. Не тогда ли  произошел перелом в душе и он принял гибель отца и братьев?

Джузе, в начале пути сыпавший прибаутками и с любопытством глазевший по сторонам, притих и нахохлился в седле. Морось оседала на лицах, под копытами лошадей чавкала раскисшая земля;  на каменистых обрывистых участках  и вовсе захватывало дух. Но неприхотливые низкорослые монтанеро, видать, вели свой род от горных серн, каким-то чудом удерживаясь на скользких камнях. От промозглой сырости   спасали длинные  горские плащи из плотного войлока. Непогода основательно замедлила и измотала их. Поиск относительно сухого валежника и  приготовление  пищи превратились в весьма сложную задачу,  тепла от небольшого и нещадно дымящего ковтра хватало не надолго, посему  довольствовались  сухарями и вяленым мясом. Однажды Тенеко привел их к пещере,  где  обнаружился  хворост, судя по всему,  запасенный охотниками, и путники смогли, наконец,  наесться горячей похлебки и выспаться  в тепле. 

Под вечер четвертого дня их путешествия Тенеко придержал коня, откинул капюшон и, подняв лицо к хмурому небу, шумно втянул ноздрями воздух:
- Ветер с полночи, хорошо. Распогодится.
- Уверен, Тенеко? - недоверчиво спросил Джузе, поравнявшись с ним.
- Как и в том, что Ост — солнце каждый день вершит свой путь по небосклону, - буркнул проводник.
- Так ты пирр? - обменявшись взглядом с Джузе, спросил Арно, - И не следуешь учению Странника?
- Здесь, в Пиррее, мы ближе  к Осту, чем к звездам Странника.
- И языки отрастили непомерной длины, -  вставил Джузе. - Что-то вдруг разговорился ты.
Глаза Тенеко блеснули, и Арно поспешил вмешаться:
- Погоди, Джузе. Один из твоего народа сказал мне, что все мы — дети Оста. А я добавлю — что все, кто следует путями Света — братья.
- Ладно говоришь, добрый сьер,  - кивнул проводник. - Пусть Отец направит тебя  и явит милость. Завтра мы увидим Монте-Ерридж. И дороги наши разойдутся.

Отредактировано Анна (29-11-2021 12:50:50)

Agnes
спасибо! я там малость перестроила фразу
а с Уно дополнение дополняет обоснуя?

Отредактировано Анна (29-11-2021 12:41:11)