Почему пятую переложил? Убрал акцентные моменты, оставил чуть-чуть, как метки акцента и не более. Пока вот так главы 5-6.

Глава пятая
Тот же кабинет (интерлюдия)

Лаврентий Павлович Берия начал читать документы и покрылся холодным потом. «Если это правда»!!! – мелькнула первая мысль. «Когда это правда»? - была мысль номер два. Начал сопоставлять даты, казалось, что на голове зашевелились волосы, даже те, которых давно уже не было. Несколько страниц, заполненных аккуратным убористым почерком. Когда на плечо легла рука, всесильный нарком вздрогнул, чуть было не сбросил руку резким движением, но сдержался, знал, кто может так тихо подойти, чтобы его даже не услышали. Сам действительно стоял за спиной наркома, Его рука с погасшей трубкой на секунду остановилась на плече сидящего Лаврентия Павловича, после чего тот услышал:
- Ну что, Лаврэнтий, помогли тебе твои следопыты? Что скажэш про товарища комдива?
- Иосиф Виссарионович, если бы не ваше распоряжение, этот так сказать комдив уже сидел бы в подвале на Лубянке, и я бы мог все вам рассказать.
- Аргументируй…
- Если он врет, пытается нас ввести в заблуждение, мы бы уже это знали и могли бы его наказать. Если он говорит правду, тем более его надо закрыть, потому что эту правду нельзя никому показывать. Даже намека на утечку информации быть не должно!
- Так что, предлагаешь вытрясти из него всю правду-матку и потом расстрелять? Чтобы никто ничего не узнал?
- Если это будет необходимо.
- Харашо, что у тебя за бумажки? Кроме письма, которое я еще не дописал?
Сталин посмотрел письмо, перечитал его еще раз, пожал плечами.
- Остальное по статьям аккуратно проверить, только тихо и аккуратно.
- Будет сделано.
- А это, на чем ты так сосрэдоточился, что даже мое появление пропустил?
- План нападения Германии на СССР. Название «Барбаросса». Директива 21. План «Ост» - план экономического освоения завоеванных территорий. Только тут один важный момент.
- ?
- Они еще не созданы, Иосиф Виссарионович. Тут прилагается листок с хронологией событий 1940-го года и объяснение, что и почему будет происходить.
- И что конкретно?
- Битва за Атлантику. Подлодки Германии за год уничтожат 471 судно Великобритании, расписано по месяцам. Указывается, что потери подлодок Германии составят 9 единиц.
- Интерэсно.
- 9-10 апреля начало германского вторжения в Данию и Норвегию. Дания продержится несколько часов и в тот же день подпишет капитуляцию. Основные порты в Норвегии будут захвачены Германией. Англия и Франция высадят свой десант с 14-го по 17-е апреля. Но потерпят поражение. Норвегия будет оккупирована. Последним сдастся Нарвик, 10 июня норвежская армия капитулирует. Король будет вывезен в Англию. 10 мая начнется наступление Германской армии на Францию, отвлекающий удар через Бельгию и Голландию, основной – через Арденны. 26 мая остатки английского экспедиционного корпуса эвакуируются из Дюнкерка, французы будут прикрывать эвакуацию союзников, которые своих французских коллег спасать не будут. 14 июня немцы войдут в Париж. 22 июня в Компьене будет подписана капитуляция Франции, а маршалом Пэттеном создано марионеточное правительство в Виши. 3 июля Британия нанесет удар по уже не союзному французскому флоту. Операция «Катапульта». Конец июня, начало августа – присоединение к СССР прибалтийских республик и Бессарабии с частью Буковины. В сентябре начинается Битва за Британию – массовые бомбардировки городов и военных объектов острова. Цель – обеспечить господство в воздухе, как залог десантной операции на остров. Британия кое-как отобьется, при сильной помощи САСШ. После чего будет дан приказ разработать план нападения на СССР. 2-го сентября САСШ заключит договор о передаче Англии 50 эсминцев для охран конвоев, взамен полуит английские военные базы. 12-13 октября Гитлер предложит СССР присоединиться к Оси, при этом даст приказ разрабатывать план нападения независимо от того, согласится СССР на его предложения или нет.
- Дата начала войны?
- 22 июня 1941 года.
- Нэ успеваем, Лаврэнтий, нэ успеваем. Если верить комдиву Виноградову, категорически не успеваем.
- Если это правда, то, да, армию подготовить и перевооружить не успеем.
- А успеть надо… Говорит писатель, что его цель – оттянуть начало войны на весну-лето сорок второго года? Интересно. Вроде би наши желания совпадают, что думаешь?
- Главный вопрос, товарищ Сталин – верить ему или нет.
- Вот ты и скажи, МНЕ верить ему или нет? Про личность писателя что можешь сказать?
- Товарищ Сталин, если брать бритву Оккамы, как рекомендует комдив-писатель, то остается единственная непротиворечивая версия, что в теле комдива Виноградова находится другой человек. И этот человек из другого времени.
- Почему так решил? Шани дедо…
- Мистику и религию я не учитываю. Уровень современной науки такого не допускает. Следовательно, это кто-то, кто превосходит нас технологически. Остаются две версии: инопланетный разум или люди из будущего. Инопланетный разум мало вероятно, но сбрасывать эту версию не будем. Намного более вероятно, что люди из будущего.
- И все-таки почэму?
- Мне практически такие же версии пришли в голову. Я задал вопросы нашим ученым. Нет, не всем, нескольким, кому я доверяю. Их выводы говорят о том, что сделать пересадку того, что ОН назвал «психоматрица» вещь теоретически возможная, очень маловероятная но не невероятная.
- Даже так?
- Но ученые утверждают, что для этого должно быть очень высокое сродство, схожесть головного мозга у донора и того, кто принимает чужое сознание. По их мнению, даже в фантастических допущениях, пересадка от нечеловека, инопланетянина с иным мозгом и телом практически невероятна.
- Насколько я понимаю, раньше пересадка сознания от человека человеку тоже казалась нереальной, Но она есть! Или все-таки нет?
- Пока что у меня нет точного ответа, товарищ Сталин.
- Делай так. Под жесткий контроль. Каждый шаг смотрэть. Обо всем докладывать. Завтра докладывай. Послезавтра с ним побеседуешь. Аккуратно. И пальцем его не трогать! Самое главное, Лаурэнтий, найди мне отвэт на вопрос: он друг или враг! И сразу докладывай!
- Будет сделано! - товарищ Берия уверенно ответил вождю, но в душе у него такой же твердой уверенности не было. И все-таки решился.
- Здесь вот еще что, товарищ Сталин.

Глава шестая
Пару мгновений перед броском

Мы с Марго подходим к скверу. Удивительными были две вещи: чистота московских улиц и скверов, которую в наше время не найти, просто потому, что чистые парадные центральные улицы соседствуют с грядными трущобами в несколько десятков метров от них. Тут такого не было. И отсутствие транспорта. Нет, по Садовому кольцу транспорт ходил. Но это никакого сравнения с теми жуткими потоками автомобилей, троллейбусов и автобусов самого разного калибра, которыми богаты современные транспортные магистрали. По моим понятиям, Садовое кольцо было полупустым, вот только Марго прошептала:
- Опять тут такое движение!
Потом уцепилась мне в руку и потащила проверять передовицу «Литературной газеты». Прочитал. Пересказал. Потом отвечал на выбор: строка, слово, предложение там, предложение сям. Утомила и немного достала.
- А чем заканчивается второй абзац второй колонки?
- Точкой! – наверное, это прозвучало несколько грубовато, но надо было ставить точку в этом испытании, хотя бы потому, что быстро холодало. И Марго это почувствовала, зябко передернула плечами и предложила:
- А давайте пройдемся по Панкратьевскому переулку. Там есть небольшое кафе, вроде даже рюмочная. Но готовят там вкусно и недорого. А я чуть продрогла и кушать хочу.
Ну вот и решилось с маршрутом. Как для февраля в Москве было не очень холодно, градусов 5-6 ниже нуля, но к ночи явно морозец усилится, а если учесть, что и ветер поднялся, который пробирал насквозь даже через теплую одежду у меня, а что говорить про хрупкую девушку с большими зелеными глазами? Внезапно я понял, что ее глаза имеют свойство менять цвет. На ярком свету они были серыми, совсем-совсем серыми, а сейчас отливали изумрудом, вот-вот и совсем заизумрудятся… Серое свинцовое небо уже не давило на меня, как обычно, вообще, будущее не казалось жутко тревожным, ага, знаю, гормональный удар по мозгам с отключением критики, самокритики и всего прочего, в том числе формальной логики. Сейчас я слышу ее, дышу ею, живу этим мгновением, которым я рядом с нею, живу.
Она взяла меня под руку и мы направились к выходу из сквера. Я планировал повести даму в Метрополь, или Националь, деньги были и я мог себе это позволить, но… этой девушке Метрополь сейчас был не нужен. Повторять подвиг Кисы Воробьянинова я не собирался. Испугался, что меня не оценят. А Маргарита продолжала мило щебетать.
- Вообще-то я питаюсь в столовой Наркомзема. Там недорого и достаточно качественно. Я снимаю комнату в Орликовом переулке. От работы недалеко. По московским меркам.
- Интересно… И где ты там живешь? Наркомзем отпадает, Дом Книги? Это, конечно, по профилю, но нет, не верю, у тебя неуживчиво-редакторский характер, Оргметал? Вряд ли. А! Понял, неужели в Ночлежном доме?
- Издеваешься? Да! По четной стороне есть жилой дом… Ну вот, ты и выяснил где я живу! Хитрюга!
- Военное дело без качественной и вовремя проведенной разведки – нонсенс! Или анонс? Не помнишь, как правильно?
Марго рассмеялась легким заливистым смехом.
- Да, действительно, помню. Но не скажу. Пусть это останется между нами.
Мы зашли во двор старого дома, на одном из подъездов висела совершенно выцветшая вывеска, так что и надпись разобрать было невозможно. Мы зашли в заведение, которое могло бы быть пивной, но кроме стоек, около которых кучковались любители пенного напитка, в заведении было четыре столика, за которыми сидела приличная публика. Один из них освободился, как будто специально для нас. Может быть, действительно специально? Филер тоже человек, тоже хочет в тепле побыть. Слежки я не видел, но и не стремился ее замечать. Я был уверен, что меня ведут, так чего переживать? Моя работа – не делать попыток исчезнуть, раствориться, а остальное – не моя проблема.
- Знаешь, - сказала Марго заговорщицким тоном, – тут просто изумительные чебуреки. Я их очень люблю, но позволяю себе редко. Давай, закажем?
А она еще и очень скромна. Понимает, что я военный, что-то могу себе позволить, но привычка рассчитывать только на себя, да еще и нежелание напрягать кавалера, «выставлять» его на бабки, как говорят в моем времени. Деликатная особа! Интересно, что она хочет мне сказать, очень уж у нее глаза заговорщицкие… Но пока мы ели, Марго молчала. Кухня была тут действительно хорошей. Таких вкусных чебуреков я давно не ел. Я еще заказал овощной салат, сыр и вино. И только когда на столе остался сыр и вино, Марго решилась продолжить разговор:
- Скажите, что у Булгакова ты любишь больше всего? – нет, это не тот вопрос, это затравка разговора.
- Мастер и Маргарита не в счет? – спросил как можно более невинно.
- Не в счет. – подтвердила спутница.
- Тогда Собачье сердце.
И тут Марго поперхнулась вином…
- Леша, ну откуда? Как? Что ты из меня дуру строишь? – в ее зеленых глазах разгорелись неожиданно злые огоньки. – скажешь, что никакого отношения к ОГПУ не имеешь или не имел? Или нет, ты будешь говорить, что у тебя друг детства в ГПУ и показывал тебе это произведение.
- С чего бы это?
-Потому что мне Елена Сергеевна рассказывала про эту книгу под большим секретом. Ее изъяли при обыске у писателя в двадцать шестом. Она думала, что сожгли. Слишком вредная повесть.
Я выпил вина, положил в рот прозрачный ломтик голландского сыра изумительного вкуса, после чего произнес:
«… Да-с. Если вы заботитесь о своём пищеварении, мой добрый совет – не говорите за обедом о большевизме и о медицине. И – боже вас сохрани – не читайте до обеда советских газет.
— Гм… Да ведь других нет.
— Вот никаких и не читайте».
- Я уже слышала это… - очень медленно и тихо произнесла Маргарита.
- Ты слышала и о том, что рукописи не горят?
Маргарита кивнула головой.
- Так что не сожгли «Собачье сердце». А мне эту повесть Мастера показал действительно мой друг. О знал, что у меня фотографическая память. Так что и «Собачье сердце», и «Роковые яйца» ждут своего часа. – постучал себя по голове, намекнул, что в моей черепушке ждут.
- Хотя, Елена Сергеевна вам до конца не доверяла, она ведь не сказала, что Собачье сердце Михаил Афанасьевичу вернули в тридцатом, по настоянию Алексея Максимовича Горького?
- Вы меня ставите в сложное положение. Я хочу ЭТО услышать. И боюсь. И не столько вас. Я просто боюсь.
Я понял, что она решилась:
- Алеша, ты меня прости, но я должна тебе сказать. Ты какой-то слишком безрассудный, слишком… говорливый, что ли… Я не могу так просто это сформулировать. Ты слишком свободный от условностей, которые необходимы в нашем обществе. Ты какой-то не наш. Ты так просто говоришь о таких вещах, о которых никто вообще не говорит. И я не говорю. Боюсь. А ты нет. Почему? Ты еще анекдот про Сталина расскажи… - добавила Марго после небольшой паузы.
- Нет, ты меня за идиота не держи, Марго. Про человека, которого я очень уважаю, я никаких анекдотов рассказывать не собираюсь. И тут дело не в страхе. В воспитании. Если бы я был царским офицером, даже если бы перешел к большевикам, все равно анекдотов про Николая не рассказывал бы. Это элементарная этика и порядочность. Понятно?
- Да… - почти неслышно.
- А по поводу закрепощенности… да, это еще остаточное… Марго, ведь я одиночка, мне терять нечего, кроме жизни. А рисковать приходится именно тем, что осталось – жизнью. Как-то привык. Так что вся моя бравада из-за этого. Только сейчас я обещаю: буду осторожен. Потому что мне кажется, что есть из-за кого осторожничать. И за кого бояться…
- Значит я твоя слабость? – это прозвучало также еле слышно.
- Самая большая. – признался я ей.
- Командир, тебе не кажется, что это было признание в любви? – Маргарита немного отошла от услышанного, постаралась включить легкую иронию.
- Третье за последние два дня. – уточнил я.
- Нет, была цитата из Булгакова и сейчас вот…
- А когда я сказал, что потерпел жуткое поражение?
- Жуткого не было!
- Но про поражение было?
- Хорошо, засчитываем первой попыткой…
И Маргарита опять улыбнулась, но на этот раз в ее глазах разгорелись волшебные изумруды.

Отредактировано VladTar (22-11-2020 23:11:01)