Как говорится, с Богом, помолясь!
Начинаю выкладывать начало второй книги. Написал первые четыре главы... буду по мере готовности и идейной целостности выкладывать.

Влад Тарханов

Проект «Вектор»
(Из серии «Игры в солдатики»)

Книга вторая
Где найти Гинденбургов

Вы требуете, чтобы мы заменили Козлова кем-либо вроде Гинденбурга. Но Вы не можете не знать, что у нас нет в резерве гинденбургов. (из телеграммы И.В.Сталина Л.З.Мехлису от 9-го мая 1942 года)

Пролог

Зима все еще хозяйничала в Старых Горках. И никуда уходить не собиралась. Для Подмосковья, в тот воскресный февральский день было не холодно. День выдался солнечным. Снег, уже плотный, покрытый коркой и готовый вот-вот таять, все еще сверкал, вот только альбедо его говорило о том, что снег-то не тот! Что весна еще не пришла, но уже не за горами! К довольно большому дому, подходы к которому были аккуратно очищены от снега подъехал легковой автомобиль. Человек, который только-только закончил отбрасывать снег от веранды смотрел на приближающийся автомобиль. В его сердце что-то покалывало, а глаза смотрели напряженно и зло. Неужели? Четыре года над ним висел дамоклов меч расстрелянного маршала. Кажется, это за ним. Машина остановилась как раз напротив ворот его дачи. Да. Это за ним. Сомнений не оставалось. Оставалось только понять: дадут ему собрать вещи или нет… 
Часть первая

Глава первая
Без выходных
Москва. 21 февраля 1940 года.

Февральский вечер быстро перетекал в февральскую же ночь. В кабинете наркома внутренних дел СССР горела лампа под абажуром, Лаврентий Павлович внимательно изучал документы из тонкой папки, лежащей на столе, что-то подчеркивал, делал записи в блокноте. Он работал. Работоспособность наркома была потрясающей. Именно благодаря ей он стал самым эффективным менеджером двадцатого века. Интересно, что даже солидная доза радиации, полученная товарищем Берией при осуществлении ядерного проекта, на его работоспособность не сильно повлияла. Но не только работоспособность отличала всесильного наркома, не только. Он еще умел создавать команды, подбирать кадры, имел такую особенность: очень четко расставлять приоритеты. Сейчас ему работы прибавилось. И виной этому был человек, который уже несколько дней марал бумагу в одном из самых «комфортабельных» подвалов Лубянки. А головной боли у всесильного наркома становилось все больше и больше. Эта наглая сволочь из будущего раздражала наркома именно своей наглостью. Он все знал наперед, а потому, казалось, что-то постоянно прячет у себя за пазухой. Но при этом Лаврентий Павлович не мог не согласиться с тем, что документы, которые составляет комдив Виноградов или как там его, Толоконников, нет, САМ приказал, значит, комдив Алексей Иванович Виноградов. Писатель хренов! Пишет! Каждый день пишет стопку сверхсекретной документации и руки не отсохнут у него, болезного!
Лаврентий Павлович отложил последний листок, закрыл папку, аккуратно завязал матерчатые полоски завязок, после чего спрятал папку в сейф. Эти документы он пока что никому не доверял из своих сотрудников. Впрочем, работы его сотрудникам прибавилось. Ничего! Не на пляже работают спасателями. Спать им некогда! Всесильный нарком с чувством непонятного сожаления осмотрел стол, на котором он насиловал несовершеннолетних девочек. И вспомнил этот разговор.
- Что это вы, товарищ комдив так мой стол рассматриваете? Ничего необычного в нём нет, насколько я понимаю.
И тут «попаданец» этот сумел наркома удивить.
- Неудобно тут, товарищ нарком.
- Что неудобно? – еще не понял комдива нарком.
- Стол неудобный, чтобы на нем несовершеннолетних девочек насиловать! – он выдал это, потом понял, ЧТО ляпнул и чуть язык себе не прикусил.
А Берия вспомнил, как у него чуть удар не начался! Давление точно зашкалило. Он и слова выдавить из себя не мог, руки скрючило так, что мог впиться ему, этому идиоту военному в глотку…
- Извините, товарищ нарком внутренних дел. Объясняю. После вашей смерти много чего про вас напишут, хорошего. И не очень. Вот и пойдет гулять такая байка, что вы тут развлекались.
Он там еще пару минут извинялся, понимая, что смерть его вот-вот просвистела мимо, но очень-очень близко. Пусть живет пока что… Нет, этой ГЛУПОСТИ нарком забывать не хотел и не мог. Но, вспоминая этот эпизод сделл несколько выводов: первое, не всех врагов ему удалось придушить. Кто-то остался на свободе и живым. Недоработка. А сегодня еще вспомнил фразу, которую он обронил Хозяину, недавно совсем… И ведь ляпнул и про школьниц, и про стол… Что же это такое! Насиловать! Девочек сюда тащить! Когда??? Поспать шесть часов подряд это уже огромное счастье! А стол этот я все-таки заменю! Подарю его попаданцу, пусть любуется!
Лаврентий Павлович потянулся к трубке телефона, но тут раздался звонок. Звонил человек, которому не ответить было невозможно. Нарком поднял трубку, чтобы услышать этот чуть отдающий легкой хрипотцой голос:
- Как дела, Лаврэнтий? Ты уже готов дать мне ответ, Писатель наш друг или враг?
Да, тут юлить нельзя. Ответ должен быть четким и однозначным. Ну что же…
- Мое мнение, товарищ Сталин, что истинные мотивы своего появления Писатель еще не раскрыл. Он сам себе на уме. Не враг – это точно. Но и в друзья его записывать рано.
- Вот как?
- На мой взгляд, информации от Писателя можно верить примерно наполовину.
- И как ты прэдлагаешь эту половину отделять от другой? Монетку кидать будешь? Орел – вэрим, решка – нэ верим? Так?
- Никак нет, товарищ Сталин. Это не наш метод. Анализ. Проверка. Уточнение деталей. Ничего нового. Только я бы хотел привлечь для работы с Писателем несколько толковых следователей. Не сейчас. Пусть пока пишет. Когда отпишется.
- На свидание нэ просится, с этой, Лурья?
- По документам Маргарита Лурье, товарищ Сталин. Нет, заявил, что предупредил девушку о возможном длительном отсутствии. Ни записки, ни звонка, никаких контактов не предпринимает. Пишет.
- И что, много пишет?
- Так точно! Завтра в кабинет еще один сейф установят.
- И где он у тебя работает?
- Тут, в подвале. Создали ему все условия.
- Лаврэнтий, ты же сам сказал, что он не враг. Так сдэлай так, чтобы он СТАЛ нашим другом! Подумай, чтобы условия для работы товарища комдива были хорошие. А охрана надежная, но нэ замэтная. Ясно?
- Так точно, тем более, есть одна хорошая идея.
- Ладно. Я тебя с твоими хорошими идеями завтра жду. И по всэм выводам по Писателю тоже. Завтра в шестнадцать ровно.
- Слушаюсь!