Глава 2. Институт
Произошло что-то нехорошее – это Нора поняла сразу, как только миновала светлый коридор, ведущий от телепортационной площадки. Внешне, кажется, ничего не изменилось – все так же сверкал посередине главного зала стеклянный лифт, все так же сновали мимо работники Института, вот только то, как люди отводили глаза, отдавалось предчувствием беды, стесняя грудь. А потом, поднявшись по лестнице на площадку второго этажа, Нора увидела спешащую навстречу Элли Филмор. Глаза у той были покрасневшие.
Сердце бухнуло, замерло, потом снова забилось с удвоенной скоростью, и Нора обессиленно прислонилась к белоснежной стенке.
– Миссис Сартон! – Элли прибавила шаг и поддержала ее за локоть. – Хорошо, что вы вернулись. Я, как только узнала, сразу пошла…
– Миссис Филмор, что-то случилось?
– Давайте не здесь. – Элли покосилась на железного синта-уборщка, равнодушно протирающего пол лестничного пролета. – Пойдемте.
И весь недолгий путь она так и не отпустила руки Норы: то ли беспокоилась, что та снова унесется по делам, то ли сама искала поддержки в чьей-то близости. Они вошли в сверкающий пластиком и хромом жилой отсек, и Элли приглашающе кивнула на мягкое кресло:
– Садитесь. Разговор будет… сложный, а здесь нам никто не помешает.
Нора тяжело прошла к креслу и, упав в него, подняла на Элли испуганные глаза:
– Что-то с Шоном, да? Где он?
– Миссис Сартон… – Элли с напряженным видом опустилась напротив и нервным жестом заправила за ухо прядь соломенных волос. – Мы все знали, что он был болен. И что решил больше не продлевать себе мучения.
– Он что же, он у… – голос Норы сорвался, – убил… себя?
– Нет, что вы, – Элли помотала головой, – просто все случилось так внезапно. Мы не думали… в общем, Нора…
Миссис Филмор резко поднялась и прошла к столу. Открыла выдвижной ящик, а после, с кассетой в руках, обернулась. В глазах ее стояли слезы.
– Он просто уснул и не проснулся. Но… мне кажется, что неожиданностью его смерть стала только для нас. Потому что в кабинете я нашла вот это…
Приблизившись, она протянула голозапись. На рыжем корпусе кассеты размашистым почерком было написано: "Для моей матери".
Нора, словно в дурном сне, подняла дрожащую руку. Коснулась бессердечно-холодного пластика и хрипло прошептала:
– Что там?
– Миссис Сартон, я не знаю. Я никогда бы не позволила себе прослушивать личную переписку Шо… Отца. Извините.
Она резко повернулась на каблуках и стремительно вышла из помещения.
Нора проводила ее отрешенным взглядом, а после осторожно положила кассету на журнальный столик. Кончиками пальцев отодвинула подальше, словно та была живая и в любой момент могла укусить. Сплела пальцы под подбородком, хрустнув суставами, и тупо уставилась в стену. Мыслей не было, только огромная тяжесть, опустившаяся вдруг на плечи. В конце концов Нора нашла в себе силы забрать кассету и судорожно и глубоко вздохнув, точно перед прыжком в воду, вставить ее в Пип-бой.
Показалось, что сквозь треск помех с голозаписи послышался такой же вздох, а потом Шон заговорил.
Нора откинулась затылком к спинке дивана и закрыла глаза.
"Привет. Мне только что сказали, что ликвидация прошла успешно, и бостонская дивизия Братства Стали больше не сможет причинить нам вред. Спасибо.
Честно говоря, я сомневался, что у тебя получится. Но ты, как обычно, сделала для меня невозможное. Нет, постой, не возражай! Я знаю, что тобой в этот раз двигала отнюдь не материнская любовь. Еще в первую нашу встречу я понял, насколько дорог тебе тот мир, что остался наверху. И, хотя мне трудно представить, как можно полюбить разруху и всё то дерьмо, что скопилось на поверхности нашей несчастной планеты, умом я могу тебя понять. И меня греет мысль, что я все же сыграл определенную роль в твоем выборе.
Видишь ли, я… у меня нехорошее предчувствие. И если ты сейчас слушаешь эту кассету, то, скорее всего, оно сбылось. В общем, не знаю, когда ты вернешься; мне не хочется рисковать и сегодня я делаю голозаписи. Потому что нужно еще многое сказать...
Черт, я всегда был красноречив, а сейчас с трудом могу подобрать слова. Наверное, это от обезболивающего…
Но я очень хочу, чтобы ты знала: я ухожу счастливым. Ты помогла исполнить мою мечту, и теперь дело всей моей жизни будет продолжено. Теперь, когда у нас есть источник энергии, мы сможем совершить многое и для развития науки, и для возрождения человечества. Узнав тебя ближе, я предположил, что ты захочешь спасти и тех, кто остался наверху. Думаю, у тебя снова всё получится…"
Голос прервался, и сквозь треск и белый шум пробился странный звук, точно Шон пытался прокашляться. А, может, он просто старался сдержать слезы. Нора, стиснув кулаки, впилась ногтями в ладони, но продолжала напряженно вслушиваться в шипение помех.
"Я дам тебе эту возможность. Только не забудь, что мое слово и моя репутация будут защищать тебя недолго. Дальше придется рассчитывать только на себя. Держись Элли, она всегда была мне опорой, и думаю, что с радостью поможет. Только, пожалуйста, защити их всех. Они хорошие люди, даже если порой бывают невыносимыми".
Шон хрипло рассмеялся и снова закашлялся.
"Светлые головы ученых Института – это настоящее сокровище, да, полагаю, ты и сама это понимаешь. Распорядись им с умом.
А теперь, пожалуй, о самом важном...
Знаешь, ты умудрилась сделать что-то невозможное даже с таким старым циником, как я. Понимаю, как, наверное, больно было узнать, что долгое время ты была для меня просто частью эксперимента. Честно, но поначалу я вообще не рассматривал вариант, что ты доберешься куда-нибудь дальше Сэнкчуари. Но ты поражала меня раз за разом. И, наверное, только сейчас я в полной мере осознал, что же потерял...
Ты показала, на что способна материнская любовь, когда, выйдя из криокамеры, отправилась искать своего сына. Тебя не остановили ни руины, в которые превратился знакомый мир, ни опасности, ни радиация. И я страшно рад, что мы с тобой побыли вместе, пусть и недолго. И теперь я ухожу с легким сердцем. Спасибо тебе за всё... мама".
– Ох, Шон… – Нора открыла глаза и мягко провела ладонью по бездушному экрану портативного компьютера. Будто в последний раз погладила сына по голове. Поднялась, со щелчком вытащила кассету и решительно направилась к двери.
– Миссис Сартон! – Элли, отлепившись от стены коридора, которую, похоже, подпирала всё это время, шагнула навстречу:
– Как вы? Что я могу для вас сделать?
– Соберите совещание руководителей отделов. Нам нужно наметить стратегию развития на ближайшее время.
Миссис Филмор растерянно захлопала ресницами:
– А…
– А еще я хотела узнать, где сейчас тело моего сына.
– В холодильной камере. Мы отложили кремацию и ждали вас. Если вы готовы, то церемонию прощания можно провести уже сегодня.
– Я… – Нора тяжело сглотнула, – я бы хотела попрощаться с ним наедине. Надеюсь, меня поймут.
Она подумала, что и сама затрудняется объяснить миссис Филмор, почему отчаянно не хочет присутствовать на церемонии. Наверное, оттого, что вся эта напускная торжественность еще больше разделила бы ее с сыном, лишний раз показав, что ее мальчик всегда принадлежал Институту, а не своей семье.
Но Элли, кажется, поняла. Мягко коснулась Нориного запястья, а потом неожиданно и быстро прижалась к ее щеке своей. Тут же выпрямилась, виновато улыбнувшись, а Нору в свою очередь озарило, что Шон был для Элли кем-то куда большим, чем руководителем Института.
– Спасибо, – кивнула она. – Созывайте совет, пока я переоденусь. А после совещания… Элли, я хочу, чтобы вы тоже пошли со мной. К нему.
Шон - директор Института
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
