Продолжение

Когда полковник де Саше предстал перед ее высочеством, Маргарита подумала, что беседа вряд ли будет сложной. Раскрасневшийся после катания на коньках, все еще сохранивший сияние во взоре, появлявшееся у людей во время ледовой забавы, Александр де Бретей не выглядел серьезным  противником.
— Итак, молодой человек, — начала Маргарита, — вы готовы дать мне отчет, с чего именно намерены начать свою кампанию? О, нет, только не надо пересказывать мне содержание прочитанных вами книг. В библиотеке их не так уж много и за тридцать лет я имела возможность ознакомиться с большинством из них. Впрочем, если у вас нет планов, может вам стоит отправиться в Турень? Ее величество ясно дала понять, что позволит вам вернуться во Францию. В конце концов, постигшая вас неудача могла обрушиться на любого. Самое большее, что вам может угрожать, это лишиться вашего полка, но что делать? Неудачи имеют свою цену, и в вашем случае она будет не слишком высока. Строго говоря, этот полк и так вам не принадлежит…
Александр в замешательстве уставился на Маргариту.
— Но это мой полк, — попытался возразить он.
— Он был вашим, пока вы находились на службе короля, а на чьей службе вы находитесь теперь? — вопросила Маргарита. — С точки зрения закона вы мятежник и дезертир и подлежите суду. Впрочем, учитывая творящуюся во Франции неразбериху, не думаю, что его величество будет излишне строг. Мой сын сделает для вас все, что возможно, и даже более того, и я не сомневаюсь, что вы сможете жить в Турени долго и счастливо. В конце концов, в вашем распоряжении будут книги, охота и прочие развлечения сельских дворян, да и ваши люди не останутся без попечения. Насколько я знаю, у его величества немало друзей, и он с удовольствием подарит полк кому-нибудь из них. Иметь в полковниках фаворита короля — завидная участь. Ваши люди будут прекрасно устроены — вам не о чем беспокоиться, рядом с вами будут жена и друг — что еще нужно для счастья?
— Но я хочу помочь его высочеству, — проговорил Александр.
— А чем вы ему поможете, юноша, если сложите голову? — пожала плечами Маргарита. — Если бы у вас была армия, вы могли бы воевать, но таких полков, как у вас, в Нидерландах много, — Маргарита вновь пожала плечами. Усмехнулась. — Впрочем, с точки зрения закона у вас даже не полк, а разбойничья шайка, а разбойник добыча для любого, у кого есть патент. Разбойников ловят, а потом посылают на виселицу или колесо. В точности, как вы поступили с тем бедолагой в Турени.
— Я дворянин, а не грабитель, — вскинул голову граф де Саше.
Принцесса рассмеялась.
— Это сейчас вы так говорите, но когда вам и вашим людям будет нечего есть и нечего надеть, когда вашим лошадям не хватит фуража, все эти рыцарские идеалы растают, как снег под лучами солнца. Одна деревня, вторая, третья… Грабеж, как и убийство, страшно только в первый раз. Вы привыкните. Зато потом, когда вы попадете в руки правосудия, вы будете точно знать, что привело вас к печальному концу, вы не будете роптать на судьбу и обвинять других в своей участи, вы примите свою кончину по-христиански, примирившись с Господом и совестью.
Александр закусил губу. О разбое, виселицах и колесе ее высочество рассуждала так легко и непринужденно, словно речь шла о приготовлении к охоте или какому-нибудь празднеству. Полковник подумал, что начинает понимать Жоржа, стремящегося держаться от матушки как можно дальше.
— А чего вы хотите, молодой человек? — принцесса впилась взглядом в лицо графа. — Без патента и господина любой вооруженный отряд превращается в разбойничью шайку. Конечно, вы можете поступить на службу к Вильгельму Оранскому, он вечно нуждается в наемниках, но в таком случае вы будете служить ему, и корону вы тоже будете добывать для него. На службе вы наемник и почти кондотьер, без службы и господина вы никто — в лучшем случае, капитан вольного отряда. Если такой капитан попадет в руки фламандских католиков, его, скорее всего, отправят  на колесо — во Фландрии они украшают въезд в каждый город. Гёзы вздернут вас на ближайшем дереве, а кальвинисты Гента или Хаарлема отправят на костер. Ах да, я забыла об испанцах. Здесь вам тоже грозит костер, но уже в Испании. Вы никогда не были в Испании? Что ж, очень жаль. С Испанией лучше знакомиться на представлениях актеров, чем с вершины костра, — подвела итог Маргарита. — Полагаю, лучше всего вам будет сдаться людям Вильгельма Оранского. Принц великодушен, он примет во внимание ваши обстоятельства и отправит вас на эшафот. Но вот что сотворит Рене де Клермон, если вас угораздит попасть в ее руки, я даже отказываюсь предполагать, — Маргарита на мгновение замерла, будто пыталась найти ответ на свой вопрос на потолке, стенах и даже в пламени камина, но, в конце концов, лишь покачала головой.  — Нет, молодой человек, из всех четырех возможностей вам остается одна — вернуться во Францию. Поверьте, у вас нет других путей.
Граф де Саше сосредоточенно молчал, пытаясь осознать сказанное принцессой.
— Ваше высочество назвали лишь три возможных для меня пути, — наконец-то проговорил он. — Вернуться домой, поступить на службу к Вильгельму Оранскому, стать разбойником…  А в чем же заключается четвертая возможность?
Маргарита поморщилась.
— Не думаю, граф, что она придется вам по душе. Будь вы итальянцем, немцем или англичанином, вы смогли бы меня понять, но французский дворянин…
— И все же, ваше высочество? — упрямо повторил Александр.
— Юноша, — произнесла Маргарита и вновь пристально посмотрела на графа де Саше, — я не требую от вас ответа прямо сейчас, но к завтрашнему утру вы должны принять решение. Вернуться во Францию будет самым разумным с вашей стороны, но если вам это так неприятно, а разбойничать и служить Вильгельму вы не желаете, то вы можете поступить на службу к одному из фламандских городов. Естественно, это должен быть достаточно влиятельный город, а значит большой и богатый, — любезно пояснила принцесса. — На ваше несчастье, самым подходящим городом  является Гент. В ваших книгах этого не сказано, но последние десять лет Гент самый непримиримый кальвинистский город во всех Нидерландах, самый ярый ненавистник испанцев и даже собственных дворян. Признаться, я не испытываю ни малейшей любви к кальвинистам, слава Богу, я лютеранка, но Гент я не люблю особенно сильно. Не представляю, граф, каким образом, вы — католик, сможете жить среди кальвинистов. Они даже не закрывают окна своих домов, дабы каждый мог надзирать за соседом и тем самым стоять на страже добродетели и веры, — в голосе Маргариты послышалось презрение. — Неудачников они считают проклятыми, а успех в делах почитают за благоволение Господа. Если вы пойдете на службу Генту, вы будете служить суконщикам, защищать торговцев, рыбаков и прочее простонародье. Вы всерьез полагаете, что сможете на это пойти? Нет-нет, не говорите ничего сейчас, — остановила принцесса Александра, когда он попытался ответить. — Вы дадите ответ завтра, а сейчас идите и подумайте, чего вы хотите. Будете ли вы воевать на собственный страх и риск, вернетесь ли домой или пойдете на службу — в любом случае, ответ подождет до утра. Но послушайтесь доброго совета — возвращайтесь во Францию.

Продолжение следует...

Cherdak13, да нет. Она ведь размышляла, что он не должен возвращаться домой. Она решила взять его на "слабо".

Продолжение

Когда наутро граф де Саше сказал ее высочеству «Гент», Маргарита едва удержалась, чтобы довольно не кивнуть. Она видела не менее пяти вариантов дальнейшей судьбы упрямого мальчишки, и не один из этих вариантов не грозил Мишелю неприятностями. К тому же от горя еще никто не умирал. В худшем случае Мишель мог сочинить элегию в память о друге и заказать своим итальянцам роскошное надгробье.
— Что с вашей рукой? — спросила Маргарита, лишь бы не выдать свои мысли. Ей предстояло писать в Гент, а принцесса и правда не любила кальвинистов.
— Саламандра покусала, — смущенно ответил Александр, и Маргарита резко вскинула голову.
— Что вы хотите этим сказать? — переспросила принцесса. Молодой человек смутился еще больше, но когда он закончил рассказ о своем сне, ее высочество задумалась, а затем улыбнулась. — Пожалуй, граф, у вас есть шанс, — заметила она. — И, кстати, о Генте. Я не люблю кальвинистов, но и они не слишком любят меня. Вот из-за этого, — Маргарита подняла руку, чтобы продемонстрировать перстень с саламандрой, держащей в зубах рубин. — Этот перстень некогда принадлежал моему дяде — королю Франциску Первому, а его здесь не любят именно потому, что когда то любили… слишком сильно, а он не оправдал этой любви. В ваших книгах об этом ничего не сказано?
— Нет, — признал Александр.
— О да, о предательстве королей обычно не пишут. Без малого сорок лет назад город Гент взбунтовался против императора Карла Пятого, и Карл Пятый, как гражданин Гента, был весьма обижен на непокорных подданных. Обижен до такой степени, что решил двинуть против города свои войска. Тогда жители Гента отправили посольство к королю Франциску. Они просили о помощи против испанцев, а взамен обещали королю Фландрию. К сожалению, Франциск погнался за итальянским миражом и вместо того, чтобы вернуть под власть Валуа земли Бургундского дома, открыл объятия злейшему врагу и пропустил через Францию испанские войска. Мятеж был подавлен, стены Гента разрушены, а ворота сожжены. Так вот, граф, если ваш голос будет слышен в Генте, вы можете считать, что говорите со всеми Нидерландами. И, кстати, этот перстень ваш…
— Но они же не любят… — начала Александр.
— Ничего — стерпят, — усмехнулась Маргарита. — Или вы полагаете, что будете им служить?!  Как вы доверчивы… Впрочем, с годами это проходит. Вы будете их защищать, это верно, но при этом заставьте их слушать себя. И приручите свою зверушку, негоже, чтобы вас кусал символ вашего дома. Да и им не стоит об этом знать.
Принцесса Блуасская положила перстень на стол и вышла.
Александр посмотрел на кольцо, затем на свои руки. Искусанная рука распухла, в пламени свечи рубин казался живым, и Александру вновь почудилось, будто маленькая ящерица на столе начинает свой танец. Граф де Саше с силой потел лицо, прогоняя наваждение, осторожно взял обожженной рукой несносную ящерицу. Саламандра обвила палец, будто ластясь к новому хозяину. Пламя затихло, звереныш уснул.
Александр де Бретей подошел к окну. Орнен тонул в белой дымке. Берегов видно не было, однако граф выучил этот вид наизусть. Замок, река, граница… Там, за границей, простиралась новая неведомая для него земля. Там была Фландрия…

Продолжение следует...