А вот нифига, получите   
ЗЫ Танечку-то надеюсь не фашистскими мозгами забрызгало ?

Непереизюмьте.     Бо - не кулич!
PS. Крестов подсыпал.

Еж извернулся за долю секунды, прикрывая ребенка телом, а в спину ему прозвучало:
- Какой кадр… Я гениальна!
«Вот стерва» - подумал ослепленный Еж. – «Но голос красивый!»
- А теперь боком повернитесь, товарищ боец… Минуточку…
Рыжая красавица в звании младшего политрука еще раз щелкнула «лейкой».
- Добрый день, корреспондент фронтовой газеты «За Родину!» Анна Леденева.
- Боец Ежов… Дед! Кирьян Василич! Я тут мальца нашел, покормить бы его! Иванко, кушать хочешь?
Мальчик кивнул. Слезы на его чумазых щеках уже высохли, оставив светлые разводы.
Пацаненку дали ломоть хлеба, сыр и полбанки немецкого колбасного фарша – трофеи, целая груда которых была унесена в пустой блиндаж, возле которого Прощин уже поставил часового.
Пока парикмахер приводила в порядок бойцов, Леденева ходила и снимала живописные виды освобожденного села – закопченные трубы сгоревших домов, трупы немцев в разнообразных позах, шрамы от осколков на стенах древнего храма. И жалела, что нет подбитых танков.
- А где я их возьму? – разводил руками Прощин. – Не было тут танков у них.
- Совсем-совсем никакой техники?
- Товарищ сержант, там грузовик немецкий есть разбитый. Может подойдет?
Анна подумала и согласилась. Лучше, чем ничего.
- Вот ты, Винокуров, и проводи.
Остов грузовика валялся метрах в сорока от церкви.
Фотограф посадила Лешку на кабину и побегала, вокруг, ища подходящий ракурс и приговаривая:
- Тэээкс… Подбородок чуть выше… улыбнуться… не так широко… Отлично! А теперь с этой точки посмотрим… Э! Боец, куда?
А Вини спрыгнул с разбитого грузовика и побежал навстречу Маринке и Рите.
Полуторка остановилась под холмом – по скользкой дороге ей было не подняться. Девчонки пошли вверх сами.
- Вини! Жив? Не ранен? – кинулись они обниматься-целоваться.
- Да чего нам сделается! – засмеялся Вини. – Мы же терминаторы, посланы спасать цивилизацию. Забыли, что ли?
- Еж как? А дед?
- Живы все. Пойдемте. Сами посмотрите. Вы-то как?
Девчонки наперебой стали рассказывать.
В госпиталь их определили как вольнонаемных. Санитарок не хватало, поэтому и тяжелораненых помогали в машины грузить, и бинты стирать, и воду кипятить. А Маринке пришлось помогать при ампутации. Ногу держала.
- Я чуть сознание не потеряла. Потом говорят – выноси. А я не знаю, куда. Мне показали – там за палатками яма вырыта. Туда руки-ноги складывают и хлорной известью засыпают.
- А ночью раненые пошли. Один за другим. Я чуть не с ума не сошла, к каждому кидалась – вдруг кто из вас… Ежина, привет! – крикнула Рита.
- Знакомься, Иванко – тетя Рита.
Мальчик посмотрел на тетю Риту и что-то сказал набитым ртом, при этом крошки хлеба и колбасы выпали на грудь.
- Ну что ты свинюшка-то такой, – заботливо отряхнул мальчика Еж. - Сначала прожуй, потом разговаривай.
Вместо ответа Ваня откусил еще сыра.
- Еж, чего сидишь, машину разгружать!
- Кирьян Василич! Вы ранены… - воскликнула Маринка.
- Пустяк. Царапнулся. Идите-ко сюды, челомкну.
Дед бережно расцеловал обеих девчонок в щеки.
- Вы тут с мальцом посидите, а мы пока машину разгрузим. Опосля побазлаем. Надолго отпустили?
- До вечера. К десяти надо вернуться.
- Надолго, значитца… Ну, отдыхайте. Мы скоро.
«Скоро» затянулось на целый час. Таскали ящики с боеприпасами, сухпай, пол-ящика водки, медикаменты… А в одном из ящиков оказалась странная штуковина. Вроде миномета – железная труба на треноге. Но вместо мин к нему прилагались охотничьи патроны двенадцатого калибра и стеклянные шары с горючкой «КС».
- Ампуломет, - заявил один из бойцов. – Я с такой дуры стрелял под Ленинградом. Патрон снизу загоняешь, а сверху шар.
- И далеко фигачит? – Поинтересовался Вини.
- Прицельно – метров на сто, сто двадцать. Но можно и на двести пятьдесят закинуть. Только куда полетит – непонятно...
- Смешная какая штукенция… - покачал головой Вини.
- Не скажи. В обороне хороша штука. Вот в атаку с ним несподручно. Расчет сразу вышибают. А если пуля в ящик с шарами попала… Все. Приплыли.

И "шарики" стеклянные!