Сказать по правде, совершенно не понял сам к чему всё это, но уж, как говорится, что выросло, то выросло!     Выложу здесь, а там посмотрим...

- Деда, а ты воевал с немцами?
Надо же, вроде простой совсем вопрос, да только замялся отчего-то старый Ермолаич, стушевался и угрюмо засопел, глядя понуро в землю. Долго-долго молчал, а затем нехотя ответил требовательно глядящим на него правнукам:
- Не пришлось.
- Я же говорил! – толкнул в бок брата Лёшка. – А ты ещё спорил со мной. Вот подставляй теперь лоб!
- Ещё чего, - опасливо отодвинулся от него Стёпка. – Тут ещё разобраться надо. Дед, а почему не воевал-то, война ведь почти полгода шла?
- Пять месяцев, три недели и два дня! – наставительно произнёс Лёшка. – Неужто не помнишь, что нам на уроке рассказывали? Эх, ты! Может ты и даты американской кампании забыл?
- Отвяжись. Дед, ну не молчи, рассказывай!
- Да что рассказывать-то?..

Западная Белоруссия, июнь 1941 года.

…Полк подняли по тревоге рано утром, ещё и четырёх не было. Судя по красным глазам и помятым лицам, невыспавшиеся, а потому донельзя злые командиры подгоняли нерадивых бойцов грозными окриками, заставляя их как можно скорее занять свои места в кузовах грузовиков. 
- Что, и позавтракать не дадут? – возмутился Матвей Колесов, круглолицый паренёк из недавнего пополнения, ошалело крутя головой. – Так и повезут не жрамши?! Да что же это, а, хлопцы?!
- Молчи, салага, - цыкнул на него сержант Трошкин. – Я, братцы, сейчас совсем про другое думаю: чегой-то нас без оружия погрузили?
Красноармейцы негромко зашумели. В самом деле, ни у кого, за исключением командиров, перетянутых ремнями с пистолетными кобурами, не было видно даже завалящей винтовочки, не говоря уже о пулемёте.
- Товарищ лейтенант, - окликнул Трошкин пробегавшего мимо взводного, - а что, мы так и поедем без оружия?
Лейтенант резко затормозил. Задумчиво взглянул на настороженно замерших бойцов, помолчал немного, а затем вдруг широко улыбнулся и ласково сказал:
- А на хрена демобилизованным оружие? – и унёсся дальше, прежде чем ошарашенные красноармейцы успели задать ему новый вопрос.
- Слыхали?! – только и смог вымолвить сержант, обводя товарищей круглыми глазами. – Демобилизованных! Что за фуйня, мне ж ещё год трубить!

Станция гудела, словно разворошенный муравейник. Свистки паровозов, лязг металла, рёв двигателей и… перекрывающий все эти звуки неумолчный людской ор создавали поистине фантастическую картину.
Подъехавшие красноармейцы, которых высадили из грузовиков, построили в походную колонну и повели к вокзалу, на посадку, заворожено смотрели по сторонам, пытаясь уместить в голове невиданное доселе зрелище.
А посмотреть и в самом деле было на что. Метрах в пятидесяти от станции, прямо на путях, загадочно переливалась жемчужным блеском непонятная полукруглая конструкция, смахивающая на разрубленную напополам водную поверхность, поставленную на попа. Из неё то и дело выскакивали длиннющие составы с открытыми платформами, на которых теснились непривычного вида танки – с мощными длинноствольными пушками, приплюснутыми башнями хищных очертаний, незнакомыми пулемётами – не менее странные броневики, тягачи, орудия и совсем уж диковинные машины с таинственными тубусами всевозможных размеров на станинах. 
Иногда проскакивали поезда с пассажирскими вагонами, откуда на растерянных красноармейцев с любопытством глазели одетые в странную форму с чужеродно выглядевшими старорежимными погонами люди. Они что-то весело орали, высовываясь из окон, махали руками замершим на перроне красноармейцам, но понять что-либо в царившем на станции шуме, было попросту невозможно. Единственное, что разобрали более-менее, это фразу: «Салют, предки!», но и она особой ясности не принесла.
- Кто это, товарищ сержант? – тихо спросил у Трошкина Колесов, опасливо косясь на очередной эшелон. Сержант ничего не ответил, пожав плечами. Он вовсю рассматривал диковинную пачку, брошенную ему одним из пассажиров прямо из окна. Красно-белая коробка с вязью чужестранных букв, незнакомый аромат, непривычно тонкие, с фильтром, папиросы.
- Ма-ар…марл…марлборо, - с трудом прочёл сержант и неуверенно предположил. – Англичане, что ли?
Низкий гул, донесшийся с небес, заставил бойцов судорожно задрать головы. Над станцией, пара за парой, проносились над землёй с огромной скоростью странные самолёты без винтов. Сначала небольшие, затем побольше, а в конце совсем уж огромные, похожие на гигантских белых лебедей. Все они выскакивали из парящего чуть пониже облаков больщущего зеркала, покрытого уже знакомой жемчужной рябью.
- «Тушки», - сказал кто-то рядом с остолбеневшим Трошкиным. Сержант закрыл разинутый от удивления рот и медленно повернул голову. Коренастый капитан с голубыми петлицами лётчика провожал загадочные самолёты тоскливым взглядом побитой собаки.
- Ч-что?
- Я говорю, «тушки», - не слишком понятно объяснил капитан. – Сто шестидесятые. – Помолчал, а затем обидчиво добавил. - А нас не берут. Говорят, не потянем…Эх, - скрежетнул он вдруг зубами, - я же в Каче одним из лучших был, а меня какой-то хреновиной проверяли и сказали, что я перегрузок не выдержу. Представляешь, сержант?! – лицо его задрожало от обиды.
- А это вообще… наши? – осторожно спросил Трошкин капитана. – Ну, самолёты в смысле, танки. И вообще…
- А чьи же ещё? – несказанно удивился лётчик. – Конечно наши. Самые что ни на есть! Только… нездешние.
- Как это, - не понял Трошкин, - из другого округа что-ли?
- Ага, - засмеялся капитан. – Из другого. Совсем другого!.. Ладно, бывай, пехота, вон мой поезд подходит.
Сержант проводил его глазами, а затем, привлечённый шумом повернул голову. Несколько энкавэдешников вели мимо них странную компанию небритых разновозрастных мужичков, одетых кто во что горазд, но вооружённых до зубов, угрюмо переругивающихся со своими конвоирами. 
- Граждане «засланцы», я вам ещё раз повторяю, не нужно никакой самодеятельности – у нас ведь здесь плановое хозяйство, - усталым сорванным голосом хрипел высокий капитан госбезопасности со знаком «Почётного чекиста». – Вы же видите сами, всё что нужно к нам поступает в достаточном объёме. А если кто-то из вас желает отслужить по контракту, то нужно обратиться в военкомат по месту жительства в вашем времени. А сейчас мы примем у вас по описи оружие, артефакты и прочее оборудование и отправим вас обратно… Нет, танк мы вам в качестве сувенира не оставим, даже не просите! И атомную бомбу тоже… Железный Крест? А что, вы уже успели прогуляться по немецким тылам на сопредельной территории?!.. Это безобразие! Ну в самом деле, неужели вы не понимаете, что могли испортить нам всю операцию? Мы столько времени заманивали фашистов, а вы... Эх, взрослые ведь люди!.. Собак своих уберите, пожалуйста! Желательно всю свору. Благодарю!
- С Харькова кто есть? Трошкин! Сержант! Да, я тебе говорю. Ты ж у нас вроде с Харькова будешь? – лейтенант теребил превратившегося в соляной столб сержанта. – Тебе нужно в здание вокзала пройти. Держи вот документы.
- А что, разве я не со всеми?
- Какое там, - устало вздохнул взводный. – Тут ведь какая загогулина выходит, - он немного помялся, - нету больше твоего Харькова! Совсем нету...

Valeri
Ага, спасибки за замечания, а

я и сам не знаю!