Еще одна попытка....
Российская империя. Крым.
- Экая незадача! – Воскликнул шофер князя Сухорукова, когда последний брикет, очутился в топке паромобиля, - Дай бог дотянуть нам до армейской базы. Иначе придется останавливаться и собирать дрова. А на них, далеко не уедешь.
После этих слов он отрегулировал давление в котле, вытащил из кармана френча черную пачку папирос «Герцеговина Флор». Закурил. Глядя на дорогу, вдруг подумал, что зря не пошел наперекор полковнику и не захватил пары лишних брикетов. Сейчас в пути они не помешали бы. Сделанные из использованных газет, древесных опилок, брикеты не занимали много места и давали куда больше тепла, чем обычное дерево. С их появлением многое в империи изменилось.
- Ничего, Степан Алексеевич, - обратился шофер, по имени отчеству, к Сухорукову, - как-нибудь доедем, - выпустил в воздух колечко дыма.
Полковник от инфантерии князь Степан Алексеевич Сухоруков вознамерился, было за безалаберность отчитать того, да вовремя передумал. Он друг вспомнил, что в поступке шофера в какой-то степени была и его вина. Ведь достаточно было не торопить паренька, и тот прихватил бы пару брикетов. Увы, время поджимало, князь Сухоруков любой ценой должен был в штабе армии южного фронта. Ему за день до этого курьер доставил пакет с приказом о переводе, да только Степан Алексеевич замешкался, вот и решил ехать с утра, с надеждой, что к назначенному сроку чай успеет.
Полковник вызвал к себе шофера, парня молодого еще недавно окончившего университет, а теперь зачисленного в действующую армию. Тот явился немедленно. Одетый в новенький френч с оранжевыми петлицами и точно такого же цвета погонами, в кожаных брюках галифе и начищенных гуталином сапогах, в которых можно было разглядеть себя, как в зеркале, тот выглядел щеголем.
«Экий франт. Ему только медали не хватает, - подумал князь».
Плюс ко всему пышные усы и густые бакенбарды. С такой внешностью не в армии служить, а в бальном зале мазурку, или на худой конец кадриль отплясывать. И никто не скажет, что за этой внешностью скрывается один из лучших спецов в своем деле. По крайней мере, такую характеристику ему дал друг князя – барон фон Глумберг, обрусевший немец. А уж кому-кому, а барону Сухоруков верил, как себе. Звали его – Игорь Барановский.
В двух словах князь объяснил ситуацию. Степан Алексеевич всегда предпочитал информировать своих людей, зачем и для чего нужно то или иное действие и лишь после этого приказал готовить паромобиль в дорогу.
Служивый щелкнул каблуками, Сухоруков даже подумал, а не научил ли шофера барон, выделывать такие выкрутасы. Ему было бы достаточно, что Игорь Барановский ушел бы, по крайней мере, по-русски. (А как это по-русски, Степан Алексеевич даже и не представлял.)
Шофер ушел, князь вернулся к столу и склонился над картой Крымского полуострова.
Война уже шла второй год. Началась, как обычно из-за пустяка, да вот только тот оказался как раз вовремя. Мир, находившийся до этого на пороховой бочке, вспыхнул в один момент. Поссорились одни, разгребать все это пришлось совершенно другим людям. Правда, кто был виновником ссоры, теперь трудно разобраться, то ли государь русский, то ли президент турецкий. А когда распри - без секундантов не обойтись, они всегда тут как тут. Французский государь, тот сразу к туркам. «Мы, мол, друзья ваши, и в всегда уважали вашу независимость». Австрийский кайзер, да немецкий к русскому. «Как можно без нас. Мы же вам как-никак родня». А против родни не попрешь. Плохо, что в отличие от французских советников, эти так себе. Больше шнапс пить, да селедочкой закусывать. Вот и приходится самим выкручиваться. Южный фронт, Туркестанский, Болгарский и повсюду турок лезет. Так и переходят некоторые участки из рук в руки. Больше всего достается Севастополю, там словно медом намазано.
Сухоруков сложил карту. Достал из шкафа френч, надел его и вышел из дома. Паромобиль уже был готов. Из трубы валил черный дым. Барановский докурил папироску, бросил ее на землю и притоптал. Открыл дверцу и помог князю сесть в салон. Потом что-то вспомнил и кинулся в сторону склада.
- Стой! - закричал Степан Алексеевич.
Шофер замер и развернулся.
- Так я это за брикетами, - залепетал он, понимая, что задерживает полковника.
- И этого хватит, а то пока ты бегаешь, мы можем и опоздать.
Барановский спорить не стал, вернулся в машину.
«Лучше бы ослушался, - подумал Сухоруков, глядя, как шофер, покуривая папироску, вел машину, - не дай бог…»
Что имен «не дай бог» так князь и не додумал. Прогнал нехорошие мысли. Так и беду накликать не долго.
Тем временем паромобиль, прыгая по кочкам, мчался в сторону штаба Южной армии. Между тем дорога петляла по горному серпантину, и чем выше они забирались, тем прохладнее становилось. Полковник даже пожалел, что не прихватил шинель. Лежала бы рядом на сиденье, смотришь, пригодилась бы.
«И на кой черт, - подумал Сухоруков, - нужно было организовывать штаб на такой высоте».
- Вот дьявол, - проворчал через, полчаса Барановский, когда стрелка на приборе давления начала медленно устремляться к нулю.
- Что там, - поинтересовался полковник.
- Боюсь, что приехали ваше сиятельство.
Игорь остановил паромобиль.
- Придется искать дрова, - вздохнул Барановский, выбираясь из машины. В душе он уже давно ругал себя, что не ослушался утром Сухорукова и не отправился за брикетами. Затем открыл небольшой ящик, прикрепленный под сиденьем, и извлек оттуда топорик. Подошел к краю дороги и взглянул вниз. Казалось, что там была пропасть. Спуститься можно, да вот только делать этого не стоило, решил для себя шофер. Обошел машину и углубился в лес.
Сухоруков вытащил из кобуры револьвер. Положил рядом с собой на сиденье. То, что в штаб они опоздают, он уже не сомневался.
На счастье Игорь вернулся быстро. Под мышкой он тащил несколько веток. У самой машины бросил их на землю, и вновь удалился в лес. Так шофер делал несколько раз, пока не решил, что дров достаточно. Затем наломанные ветки нарубил небольшими кусками. Часть из них оказалась в топке, другая была сложена рядом с сиденьем. После этого занял свое место, постучал пальчиком по манометру, облегченно вздохнул и запустил паромобиль.
Тот медленно, но стал набирать скорость.
- Ничего князь, - проговорил Барановский, - успеем.
Все-таки шофер ошибся – опоздали, это Степан Алексеевич понял, когда паромобиль выехал на прямую дорогу и остановился у двух этажного здания, построенного в стиле барокко. На флагштоке, что был вкопан недалеко от входа, реяло русское трехцветное знамя. Двое караульных, что стояли на посту, вытянулись по стойке смирно и отдали честь, прибывшему офицеру.
Полковник вышел из паромобиля. Поправил фуражку и вошел в здание.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
