Час великих битв (продолжение)

Недовольный подчинением туркам, Имре Тёкёли обратился к старинным друзьям венгров – полякам. Он предлагал Яну II союз против турок. Понимая, что австрийцы имеют сейчас гораздо более важные проблемы, чем венгерские "беглецы" (в самой Австрии и за границей в ходу был термин "куруцы" – "крестоносцы", по аналогии с повстанцами XVI в.), он готов был заключить с императором мир и союз, разумеется, при условии признания его прав в Венгрии. Появление при дворе венгерского посольства произвело в Киеве фурор. Даже не само посольство, а сама личность посла: вождь венгров поручил миссию в Киеве своей супруге Илоне Зриньи, дочери бана Хорватии Петера Зриньи, десять с небольшим лет тому назад казнённого за заговор против Австрии. Длинные чёрные косы княгини Илоны притягивали восхищённые взгляды мужчин и завистливые взгляды женщин. Появление при цесарском дворе столь блистательной красавицы-королевы (так, по крайней мере, звучал этот титул в турецких документах – турки называли её мужа славянским титулом "краљ" – "король") насторожило ревнивую к чужой славе цесареву Марысеньку.
Но благородная Илона оказалась на высоте порученной ей миссии. Хоть она была только на два года моложе Марии Ягеллон, она искусно играла перед ней роль юной провинциальной барышни, впервые приехавшей в столицу. Она постоянно расспрашивала Марысеньку о киевских модах, о танцах, о поэзии. И о людях. Особенно тех, важных для выполнения её миссии. Так она узнала, что главным противником войны с Турцией по-прежнему является канцлер Дмитрий Заруцкий, близко контактирующий в этом деле с послом короля Людовика. А главным сторонником её продолжения является гетман граф Замойский. Неудача летнего похода в Крым несколько подмочила его репутацию, но он не пал духом и планировал на следующий год возобновить кампанию против крымцев. Собравшийся в августе Сейм принял решение о сборе дополнительных налогов на войну с султаном. Что же касается самого цесаря, временная неудача его только раззадорила. Таким образом, он подписал договор с Тёкёли ("Киевский трактат"), в котором признавал последнего "князем Венгрии".
То, что князь не требовал себе королевского титула, вызвало у Яна Собесского удивление. Всё, однако, объяснялось просто – для коронации венгерского короля требовалось три условия: коронация должна произойти в городе Альба Регия (Секешфехервар), при этом должен присутствовать архиепископ Эстергомский, а голову монарха должна увенчать Корона Святого Иштвана. Если первое условие ещё можно было обойти, как делали это Габсбурги, коронуясь, за неимением оккупированной турками Альба Регии, в Пожони, согласие архиепископа можно было купить, то Корона по-прежнему находилась в руках Габсбургов, вне досягаемости вождя венгров. Принятие на себя королевского титула без обладания Короной означало бы откровенную узурпацию и даже святотатство. Несмотря на соблазн, князь Имре не желал идти на такой неоправданный риск.
К великому неудовольствию Заруцкого и французов обе стороны быстро договорились и о конкретных совместных действиях. Илона вернулась к своему мужу с планом совместных действий Цесарства, венгров и трансильванцев против турок. Дело в том, что валашский князь Шербан Кантакузин, став свидетелем поражения Кара Мустафы под Веной, решил перейти на сторону Цесарства и стать, по образцу своих молдавских соседей, его вассалом. Цесарские войска вместе с трансильванским войском князя Апафи и молдаванами господаря Стефана должны были вторгнуться в Валахию. В то время, как турки были бы заняты войной в Валахии, а татары – противодействием москворусам, Тёкёли должен был неожиданной атакой захватить Буду, столицу Венгрии. Разумеется, для этого необходимо было, чтобы император не ударил венграм в спину.
Цесарь выслал послов в Вену, куда после сентябрьской победы вернулся император Леопольд. Его войскам не удалось выбить из Венгрии силы Тёкёли, но зато его обнадёживала перспектива заключения союза с Венецианской республикой, намеревавшейся воспользоваться победой императора для отвоевания Далмации. Посол Яна II прибыл весьма кстати – венецианский посол был уже здесь. В соглашении были заинтересованы все участники Венской конференции. Император Леопольд с возмущением отверг все требования о признании независимости Венгрии. Но с течением времени он смягчил свою позицию. Венгрия, так или иначе, была вне его досягаемости. Возобновление войны привело бы к потере всех результатов венского успеха. Леопольд согласился прекратить войну с "беглецами". Точнее уже не с "беглецами" и не с "куруцами", а с венгерским войском Имре Тёкёли, князя Венгерского. Ибо именно такова была формулировка договора об образовании Священной Лиги между четырьмя державами, подписанный здесь же в Вене. Посол князя Имре прибыл к императорскому двору немедленно, как только получил сообщение от посла цесаря о готовности императора признать его князя де-юре. Разумеется, и речи быть не могло о возвращении в Венгрию Короны Святого Иштвана – единственный источник легитимной власти венгерских королей продолжал храниться в императорском казначействе в Вене.
Ещё в 1683 г. началось антитурецкое восстание в Славонии. В 1684 г. на помощь повстанцам пришли бан Хорватии Николай Эрдеди и австрийский генерал Герберштейн. Венгры перешли в наступление на Буду и в июле осадили свою столицу. Личное присутствие князя Имре и княгини Илоны  вдохновляло сражающихся за своё освобождение венгров. Москворусская армия медленно продвигалась к Крыму, отражая набеги татарской конницы и страдая от жажды. Пока Селим Гирей отражал цесарские силы, Замойский бился с Кара Мустафой под Бухарестом. Турецкий военачальник победил – гетман был вынужден отступить, захватив с собой Кантакузина, дрожавшего от ужаса, что может попасть в руки османов. 30 октября был вынужден снять осаду Буды и Тёкёли – венгерская армия потеряла более 15 тысяч человек.
Но союзники не намеревались сдаваться – на следующий год война возобновилась. На этот раз войска Тёкёли были усилены цесарскими полками и снова предприняли наступление в Турецкую Венгрию. На этот раз ей сопутствовала удача – турки потеряли Эстергом и Сегед. Продолжалось успешное наступление в Славонии, тамошние города один за другим переходили в руки австро-хорватской армии. Но Цесарству не везло – новые походы в Валахию и Крым закончились так же, как и в прошлом году.
Раздосадованный неудачами Ян II решил изменить стратегию – вместо того, чтобы наступать одновременно на нескольких направлениях, он решил сконцентрироваться на одном: москворусы и Замойский должны были ограничиться обороной Азова и Молдавии, а цесарь лично выступил со своей новой армией на помощь князю Имре под Буду.
Вовремя получивший об этом известия Кара Мустафа тоже выступил к столице Венгрии. На этот раз его армия была такой же сильной, как и под Веной – пришедшие из Азии подкрепления позволили довести её численность до 200 тысяч человек (союзных войск было меньше – около 120 тысяч человек). Турецкие янычары и сипахи рвались в бой, будучи уверены в грядущей победе над "неверными". Трансильванский князь Михай, через владения которого они шли, даже не пробовал их остановить, отходя на соединение с главными силами Яна Собесского. Некоторые замки Трансильвании пробовали обороняться, но их или обходили, оставляя небольшие отряды для блокады или же захватывая их штурмом и вырезая всех защитников до последнего человека. Такая судьба постигла город Чак, замки Магна Курия и Вайдахуньяд (последний был захвачен янычарами хитростью, после того, как они убедили защитников в своих мирных намерениях).
Противоборствующие армии сошлись под стенами осаждённой Буды. Это произошло 18 июня 1686 г. Первым двинулось в атаку левое крыло турецкой армии, которым командовал сам Кара Мустафа. Он намеревался одним ударом своих янычар сломить правое крыло цесарских войск под командой Замойского, окружить армию Яна II  и уничтожить её, решив таким образом судьбу кампании и, возможно, всей войны. Удача уже улыбалась турецкому великому визирю – поляки и трансильванцы подались назад, а атака центра под командой Кара Мехмеда связала центр союзников, не позволив им оказать помощь Замойскому. Победа была уже почти в руках турок.
Но Кара Мустафу, как и под Веной, подвело его пренебрежение к разведке. Он пропустил несколько польских и москворусских гусарских полков (против татарской конницы тяжеловооружённые гусары всё равно были бесполезны, и цесарь забрал их с собой) под командой самого цесаря. Тяжёлая кавалерия обошла позиции оборонявшихся поляков и ударила в тыл наседавших турок. После этого перешло в наступление и остальное цесарское войско. Гусарам удалось достичь самого Кара Мустафу. Обстоятельства его гибели точно неизвестны, но, согласно легенде, он был разрублен надвое ударом сабли лично Яна Собесского. Во всяком случае битва под стенами Буды стала величайшим военным триумфом цесаря Яна, прославившим его имя в веках. Не подкачало и левое крыло во главе с гетманом Яблоновским. Когда, узнав о гибели своего командующего, заколебалось правое крыло турок, гетман атаковал его всеми силами и обратил в бегство. После этого он же командовал лёгкой кавалерией, преследовавшей бегущего противника.
Победа была полной. Турецкая армия перестала существовать. Кара Мустафа и Кара Мехмед погибли. Десятитысячный турецкий гарнизон Буды, видя своё безнадёжное положение, капитулировал. Ярким и солнечным воскресным утром 23 июня 1686 г. Собесский и Тёкёли торжественно въехали в венгерскую столицу на белых конях, под восторженные крики венгерских жителей Буды. Османскому игу в Венгрии пришёл полный и окончательный конец.

Отредактировано Московский гость (28-06-2010 00:20:57)

Земная несправедливость

В следующем, 1695 г. Цесарство перешло в наступление на Крым. С северо-запада наступал Яблоновский, с северо-востока – Борис Госевский, только недавно ставший воеводой Брянским. 21 мая Яблоновский захватил Перекоп, проник в Крым и захватил ханскую столицу Бахчисарай, а также порт в Гезлёве на востоке полуострова. Ханство было на волосок от гибели. Хан Селим-Гирей укрылся в горах. Спасла его эпидемия холеры, вспыхнувшая в войсках гетмана. Видя огромные небоевые потери среди своих людей, тот приказал оставить полуостров и отступить на территорию Цесарства. Крымское ханство, хоть и уцелело, было разорено практически дотла и было вынуждено фактически устраниться от всяких наступательных действий, ограничившись исключительно обороной. Это вызвало недовольство в Константинополе, в Крым был назначен новый хан Саадет-Гирей. Но и он был не в силах быстро поднять Крым из состояния упадка и руины.
Однако же и в самом Цесарстве не всё было блестяще. Война шла более 10 лет и требовала постоянной подпитки деньгами и людьми. Несмотря на успехи, конца ей не было видно. Особенно страдали южные области Великого Княжества Русского и Москворуссии, подвергавшиеся регулярным набегам татар, а главное, вечных мятежников "вишневчиков". Потеряв всё, они жестоко мстили своей бывшей отчизне, невзирая ни на какие успехи цесарских войск. Хуже того, на Украине оставалось ещё достаточно сочувствующих мятежникам шляхтичей. Поэтому с юга приходили в Киев постоянные известия о налётах на имения приверженцев Цесаря, сожжённых деревнях и просто убийствах средь бела дня. Сам гетман Яблоновский регулярно высылал отряды на усмирение мятежа, но действия цесарских войск только подливали масло в огонь. Страдавшее от военных действий поспольство прельщалось речами "вишневчиков" о "безбожном цесаре" и присоединялось к ним. По дорогам вокруг Винницы нельзя было проехать без сопровождения вооружённого отряда. По городам ходили возмутительные письма, призывавшие к восстанию против "ляхов".
Ходили слухи, что мятежников тайно поддерживают некоторые цесарские сановники. Назывались те и другие имена, а между прочими – имя канцлера Дмитрия Заруцкого. Эти слухи достигли ушей цесаревы Марии. Между Марысенькой и Дмитрием уже давно пробежала чёрная кошка. Цесарева не упускала случая, чтобы публично "уколоть" канцлера, а тот всячески противодействовал попыткам Марии Собесской в продвижении преданных ей людей на важные государственные посты. Ряд мемуаристов упоминает, что изначальной причиной этой нелюбви к канцлеру стала банальная ревность к его молодой жене, красоту которой ставили выше красоты увядающей цесаревы, что привыкшая ко всеобщему восхищению Марысенька никак не могла стерпеть. Несмотря на свою любовь к жене, цесарь упорно защищал Дмитрия от всяческих нападок. Однако в последнее время монарх чувствовал себя очень плохо и закрылся в своих покоях, страдая от тяжёлой болезни и устранившись от государственных дел. Воспользовавшись этим, мстительная цесарева взяла дело в свои руки.
Посланные ей люди арестовали канцлера в Виннице, тайно перевезли в замок в Збараже и устроили над ним суд. Протесты князя Дмитрия, что, в качестве канцлера Цесарства он подлегает исключительно суду Цесаря, не принесли результатов. Ему не позволили вызвать свидетелей в свою защиту и осудили его фактически, без каких-либо серьёзных доказательств, на основании показаний случайных людей и писем, подлинность которых вызывала серьёзные сомнения. Не стоит и говорить о том, что тяжело больной цесарь не имел ни малейшей возможности противодействовать этому беззаконию, творимому от его имени супругой, так как она заранее позаботилась о фактической изоляции своего мужа от мира. В феврале 1696 г. в Збаражском замке состоялась казнь князя Дмитрия Заруцкого. Рассказывают, что во время казни он держался с исключительным достоинством: спокойно взошёл на эшафот, попросил прощения у собравшегося вокруг народа, перекрестился по православному обычаю и  положил голову на плаху. Последней его просьбой было помолиться за упокой его души и здравие Цесаря. Все его имения были конфискованы в казну цесарским универсалом. До сих пор неизвестно, понимал ли умирающий Ян Собесский, под каким именно документом он ставит свою подпись. Семья покойного канцлера была взята под стражу. Узнав о смерти своего супруга, его жена скончалась от сердечного приступа.
А 17 июня 1696 г. отошёл в мир иной и сам цесарь Ян II. Настало время царствовать его сыну Якубу Первому.

"Подмётные" - это обычно в смысле "поддельные" или "клеветнические". В русских документах в отношении подстрекательских писем обычно употреблялся термин "прелестные", но здесь русский язык не в ходу. Так что "возмутительные" - подходит гораздо лучше.

Мазепа тот же самый, но его положение весьма альтернативно. И не стоит забывать о существовании напряжённости на линии Москва-Кострома... 

Отредактировано Московский гость (25-07-2010 01:58:09)

Час великих битв (окончание)

В последнее время Якуб Ян Собесский находился по приказу своего отца (а фактически матери, так как смертельно больной Ян Собесский был не в состоянии принимать государственные решения) в Молдавии, где цесаревич во главе цесарского войска успешно отражал атаки турок со стороны захваченной ими Валахии.
Цесаревич, как и все, знал о тяжёлой болезни своего отца. Несколько раз он лично выезжал в Киев, формально для отчёта цесарю, а фактически, чтобы узнать от лекарей о тяжести положения. Ещё до рокового июньского дня он знал, что в самое ближайшее время ему придётся принять на свои плечи тяжесть державных дел Цесарства Многих Народов. В этом он рассчитывал на помощь своей матери, которую он обожал. Но если для отца он с самого рождения был "светом в окошке", успехи которого были для Яна II его собственными успехами, то мать отдавала явное предпочтение второму сыну Александру. Ревность к своему брату и желание понравиться матери было одной из причин, по которым цесаревич относился к своим обязанностям наследника исключительно серьёзно, старался глубоко вникать во всё, чему его учили,  и старательно выполнять все поручения своего отца. Он делал всё, чтобы быть достойным своего великого (без всяких кавычек) отца и ещё более великого деда (в честь которого он и получил своё второе имя).
Находясь в стороне от столицы, он имел только самое отдалённое представление о клубившихся в Киеве склоках и интригах. Естественно, он слышал о падении канцлера Заруцкого, но полностью доверял цесареве Марии, уверявшей его в многочисленных письмах и при редких личных встречах, что всё произошедшее было законным и единственно правильным. После своего возвращения в Киев и коронации (18 июля 1696 г.) ему пришлось услышать и иные мнения. С огромным изумлением узнал он о слухах, приписывающим его матери участие в интригах против канцлера. Хуже того, при более близком знакомстве с "делом Заруцкого" цесарю стали как на ладони видны все несуразности и нестыковки в позиции обвинителей, а также вопиющее нарушение процедуры. Этого было достаточно, чтобы он приказал немедленно (в октябре 1696 г.) освободить из заключения сыновей Дмитрия Павла и Ивана Заруцких, арестованных как соучастники его "заговора".
Братья Заруцкие немедленно явились на аудиенцию к Якубу I, на которой потребовали справедливости – восстановления доброго имени их отца. Цесарь соглашался с их требованиями… вообще. Проблема заключалась в том, что на следствии и открытом суде над исполнителями убийства канцлера неизбежно всплыло бы имя цесаревы Марии, отдававшей им все распоряжения. Якуб Собесский же никоим образом не хотел подвергать публичному унижению свою мать и подрывать репутацию династии. Он издал специальный универсал, реабилитировавший имя  князя Дмитрия, обещал вернуть всю их конфискованную собственность (те имения, что уже были переданы кому-то, должны были компенсированы за счёт казны) и изгнать исполнителей за границу. Взамен он хотел только одного – чтобы они отказались от официального возбуждения дела и согласились уладить всё "полюбовно". Младший Иван готов был согласиться на предложение монарха, но Павел "закусил удила". Он внёс обвинение в суд не только против исполнителей, но и против самой цесаревы. Секретарь суда, пытавшийся отклонить это заявление, ссылаясь на формальные причины, был жестоко избит сторонниками Павла, пришедшими в суд вместе с ним.
После этого Павел и Иван со своими людьми напали на имение своего врага Ивана Ломиковского, члена Цесарского Суда и главного "судьи" на "процессе Заруцкого". Ломиковский находился там под домашним арестом (цесарь арестовал его сразу после знакомства с делом), так что имение находилось под охраной сильного военного отряда. За счёт фактора неожиданности Заруцким удалось одержать победу – в неистовой ярости братья не только убили арестованного, но и захваченных в плен цесарских солдат. Однако затем ко двору Ломиковского пришло подкрепление, квартировавшее в ближайшем селе, и атаковало нападавших. В завязавшейся сече оба брата были убиты – и так окончательно прервался род Заруцких.
Впрочем, если верить старым украинским легендам (в частности, известной "Думе о казаке Перебийносе"), Павел Заруцкий не погиб, а был лишь тяжело ранен. Принятый цесарскими драгунами за мёртвого, он (якобы) смог доползти до ближайшего села, где его выходила местная знахарка. Встав на ноги, он не оставил своей мести. Взяв себе прозвище "Перебийнос" (из-за сломанной в памятной стычке переносицы) и собрав ватагу своевольных удальцов, он присоединился к казакам-"вишневчикам", нападая на цесарские отряды и имения цесарских людей. Дума рассказывает о его подвигах и любви. Однако исторические источники не подтверждают этой версии. В документах того времени действительно упоминается "шайка атамана Перебийноса", но историки не находят никаких доказательств для отождествления казацкого атамана Павло Перебийноса и князя Павла Заруцкого, и выяснить эту загадку вплоть до нашего времени не представляется возможным.
Тем временем Цесарство продолжало находиться в состоянии войны. Крымское ханство, хотя побитое и потрёпанное во время последнего похода Яблоновского, ещё представляло достаточную военную силу. Поэтому на очереди была организация ещё одного похода, который должен был, по плану Цесаря, окончательно поставить Крым на колени. Новое наступление началось весной следующего года. Командование было поручено всё тому же незаменимому Яблоновскому. Гетман пошёл проторенной дорогой, всё так же наступая с запада, и всё так же наступали с востока москворусы Госевского, теперь уже гетмана. И точно так же закончилась вся операция – разорением начавшей отстраиваться ханской столицы, холерой и отступлением.
Крым опять уцелел. Увидев, что Саадет-Гирей потерпел такую же неудачу, как и его предшественник, крымцы обратились в Константинополь с просьбой вернуть назад Селим-Гирея. Опасаясь, что продолжающиеся военные неудачи поколеблют лояльность Крыма, султан согласился с их мнением и вернул популярного хана обратно. Но для всех стала очевидной необходимость скорейшего заключения мира. Фактически военные действия уже несколько лет не приносили ни одной из сторон перевеса. Венецианцы провели несколько успешных битв в Эгейском море, но ни одна не принесла им решающего успеха. Австрийцы под командованием принца Евгения Савойского успешно отразили наступление турецкой армии в Банате, но не имели сил для широкого наступления за Дунай в Сербию. Имре Тёкёли уже давно устранился от участия в войне, даже ходили слухи о его тайном соглашении с султаном. Цесарство, несмотря на свои успехи в Крыму, так и не смогло окончательно захватить полуостров. Вместе с тем затяжная война требовала денег, денег и ещё раз денег. Выросшие цены подстёгивали недовольство населения. Достаточно сказать, что в самом Киеве неоднократно происходили голодные бунты.
Те же самые проблемы были и с другой стороны. За время войны сменилось уже несколько султанов, один из которых (Мехмед IV) был свергнут янычарами после поражения при Буде. Вообще янычары становились всё более неуправляемыми и, при слабости султанской власти, превратились в "государство в государстве". Поэтому обе стороны сели за стол переговоров, перемежавшихся вспышками боевых действий, не менявших, впрочем, общего положения дел. В 1699 г. в занятых Турцией Сремских Карловцах союзники подписали с Турцией мирный договор. Венеция получала Далмацию и ряд островов Эгейского моря. Австрия получала границу по Дунаю. Цесарство получало Азов, фактически деливший территорию Крымского ханства на две части. Кроме того, хан обязывался не поддерживать и не давать убежища "вишневчикам" и другим врагам Цесаря. Наступила мирная передышка. Вот только никто не знал, долго ли она продлится.

Отредактировано Московский гость (26-07-2010 22:06:53)