Статус кво и арпаны снега

Аахенский мир отнюдь не поставил окончательной точки в многовековом споре между Францией и Великобританией. Между обеими сторонами продолжали накапливаться противоречия. И если в Европе всё выглядело достаточно спокойно, то в их раскинувшихся на нескольких континентах колониях дела обстояли очень далеко от умиротворения. Крайне обострились отношения этих держав в Северной Америке, где они оспаривали друг у друга территорию в районе реки Огайо.
Противостояние в колониях, поначалу чисто дипломатическое, переросло в вооружённые столкновения. Ранним утром 28 мая 1754 г. молодой офицер вирджинской колониальной милиции Джордж Вашингтон атаковал отряд французов под командованием Жозефа-Кулона де Вилье, сьера де Жюмонвиль, намеревавшихся помешать ему в строительстве форта на спорной земле. Часть французов была убита, часть, включая самого Жюмонвиля,  сдалась англичанам, и была перебита союзными англичанам индейцами. Масштаб инцидента был незначительным (несколько десятков человек с обеих сторон), но она "сдвинула лавину". В дальнейшем Вашингтон сам был вынужден капитулировать перед превосходящими силами французов в форте Несессити, но ему, однако, было позволено свободно отступить. Больше всех пострадал при этом сам подполковник Вашингтон – французы заставили его подписать документ, в котором он брал на себя ответственность за убийство Жюмонвиля, так что, хоть он и уцелел, его репутация оказалась "на грани гибели".
В июне следующего, 1755-го, года британский генерал Брэддок выступил (теперь под его началом было 2000 человек) против французского форта Дюкен. Экспедиция Брэддока завершилась неудачей под Моногахелей, но британцы на этом не остановились. Из Новой Шотландии они нанесли удар по французским владениям на полуострове Акадия и, захватив пограничный форт Босежур, приступили к тотальной депортации из Акадии французских колонистов, известной как "Le grand dérangement" ("Великий переполох"). По своему масштабу эта "этническая чистка" уступала только изгнанию татар из Крыма.
Вслед за боевыми действиями на суше начались боевые действия на море – в том же июне 1755-го г. адмирал Боскоуэн захватил в открытом море три французских корабля. Это было только начало – весь остаток 1755 г. англичане атаковали французские корабли и захватывали в плен их экипажи. Эти агрессивные действия привели весной 1756 г. к официальному объявлению Францией войны Соединённому Королевству.
Следует отметить, что французские и английские американские колонии крайне различались между собой по уровню развития. Если в английских владениях существовали многочисленные (и достаточно большие и культурные) города, то в "Новой Франции" к таковым мог быть отнесён только Квебек, все прочие поселения полностью отвечали своему статусу "фортов", представляя собой просто укреплённые посёлки. Даже сухопутная дорога между Квебеком и Монреалем была построена только в 1740-х гг. Соответственно, французское присутствие в Америке значительно (более чем в десять с лишним раз) уступало английскому. Преимуществом французов была, однако, значительная "милитаризация" – вся Французская Канада представляла, по сути, единый военный лагерь, подчинявшийся губернатору. Таким образом, размер армий, который были способны выставить обе противоборствующие стороны одновременно, был практически одинаков.
Это диктовало (в первую очередь французам) необходимость поиска союзников среди "местных". Как ни странно, малочисленность "европейских" жителей Новой Франции стала её "плюсом" в глазах коренных жителей – индейцев. Основную угрозу своему существованию те видели не в них, а в многочисленных британских колонистах, захватывавших их земли. Во французах они видели силу, способную прогнать англичан, поэтому "Семь Наций Канады" (конфедерация индейских племён долины р.Св.Лаврентия) заключили союз с французами против британцев.
Базировавшиеся на ополченцах и союзных индейцах французские силы были прекрасно подготовлены к партизанской войне, что они неоднократно подтверждали в многочисленных лесных стычках с британцами, однако в сражении на открытой местности "котировались" в первую очередь регулярные войска. Поэтому перед обеими сторонами остро стоял вопрос о доставке подкреплений из Европы.
На европейском театре Франция могла выставить в несколько раз большую сухопутную армию, чем Великобритания. Поэтому "островитяне" никогда не начинали войны, не заручившись поддержкой какой-либо из европейских держав. Обычно таким "континентальным союзником" становилась Австрийская Империя. Противоречия с французами склоняли императоров в Вене к союзу с Лондоном как в Первую Мировую Войну, так и в Войну за Австрийское Наследство.
Но на этот раз британская дипломатия потерпела неудачу. Императрицу Марию-Терезию больше волновало обустройство уже подвластных ей земель, чем рискованные предприятия по завоеванию новых. В этом её поддерживал канцлер Венцель Антон фон Кауниц и, как ни странно, знаменитый полководец, глава Гофкригсрата Бурхард-Кристоф фон Мюнних, герцог Сремский. Австрийское правительство исходило из того, что прямой угрозы Империи в настоящий момент нет. Цесарство может нанести свой удар по Турции или по Швеции (Мюнних считал более вероятным шведское направление, Кауниц не исключал турецкого), но никак не по Австрии. Франция, как уже говорилось, ввязалась в колониальную войну с англичанами, так что ей меньше всего нужен "второй фронт" в Европе. Войну, теоретически, могла начать Турция, но Мюнних уверил императрицу в том, что сильная австрийская армия разобьёт султана один на один, без всяких союзников (союзники пригодились бы для наступательной войны против султана, но это уже зависело от дальнейшего развития дел "в Киеве и окрестностях").
Таким образом, императрица и её двор прекрасно чувствовали себя в условиях мира и предпочитали заниматься внутренними делами, сконцентрировавшись на реформах империи Габсбургов и намереваясь максимально использовать эпоху мира. Отношения с венграми были урегулированы – земли Короны Св.Иштвана получили широкую автономию, а также расширились за счёт земель Баната и Срема. Значительную автономию имели Австрийские Нидерланды, управлявшиеся местными губернаторами и региональными канцеляриями. В Чехии же, наоборот, торжествовали централизаторские тенденции – их остриё было направлено против бывших сторонников баварского электора. Были созданы объединённые для Австрии и Чехии центральные учреждения. В результате военной реформы был создан Генеральный Военный Комиссариат и учреждена Военная Академия. Важным шагом в направлении укрепления власти стала налоговая реформа: теперь за их сбор отвечала центральная администрация (отсутствие такой системы в Венгрии компенсировалось высокими пошлинами на вывозимые оттуда товары), налогами облагалось теперь даже духовенство. В Империи набирала силу лояльная Вене бюрократия.
Поэтому Австрия отвергла британские предложения антифранцузского союза. Наоборот, в Вену для переговоров прибыл французский министр иностранных дел Антуан-Луи Рулье. Франция была крайне заинтересована в нейтралитете Австрии в начинавшейся франко-английской войне. Австрия, как было показано выше, также видела свой интерес в сохранении мира с Францией. Поэтому переговоры завершились полным успехом – 1 мая 1756 г. в Шёнбруннском дворце был подписан договор между Австрией и Францией.
Согласно Шёнбруннскому договору, Франция и Австрия признавали свои существующие владения в Европе. Это ещё не было ничем новым, сенсацией были следующие статьи Шёнбруннского договора – в случае, если некая третья держава (названия не упоминалось, но недвусмысленно имелась в виду Великобритания) попытается нарушить существующее положение дел, обе договаривающиеся стороны обязывались совместно выступить против неё в защиту "статус кво". Иными словами, в случае, любая попытка англичан атаковать Францию со стороны Голландии или Германии натолкнулась бы на вооружённое противодействие Габсбургской монархии. Естественно, эта "дипломатическая революция" обращала в ничто все попытки Сент-Джеймсского кабинета перенести войну из колоний на "Старый континент" – только безумец рискнул бы бросить вызов столь могущественной коалиции.
Одним из авторов идеи "Договора Статус Кво" была королева Генриетта. Её влияние на Людовика XV за полтора десятилетия брака не только не упало, но и ещё более упрочилось. Вначале недоброжелатели новой королевы надеялись, что ветреному Людовику наскучит его, без спору, очаровательная супруга, и он вернётся к своему "любовному пасьянсу". Действительно, страсть монарха к своей "половине" прошла, но никак не любовь. Уже упоминалось, что Генриетта была весьма "терпимой" по отношению к "увлечениям" своего мужа. Со временем эта "терпимость" превратилась в целую "систему", когда королева не только "прикрывала глаза" на неверность своего мужа, но и сама находила ему очередную любовницу. Король содержал целый "гарем" в специально построенном для этой цели дворце "Олений парк" ("Parc aux serfs"), а королева вела все дела в Версальском дворце. Для короля такая жена была просто идеалом – и он следовал пословице "от добра добра не ищут".
Итак, в Европе царил мир, и Франция могла позволить себе отправку дополнительных контингентов в свои заморские владения (в Индии французы использовали против англичан своего союзника – бенгальского набоба). Сильный (благодаря стараниям, в первую очередь, "маринофильской"  Генриетты) французский флот был наилучшим образом готов к выполнению этой миссии.
Осенью 1755 г. во время сражения на озере Святых Даров (Lac Saint Sacrement), которое англичане называли также Озеро Джордж (Lake George) в честь короля Георга II, в неприятельский плен попал командующий французской регулярной армией барон Дьеско. Вместо него в Канаду был направлен новый военачальник – генерал Луи-Жозеф де Монкальм-Гозон, маркиз де Сен-Веран, ветеран Войны за Австрийское Наследство. 13 мая 1756 г. во главе прибывших с ним трёх тысяч солдат он прибыл по реке Св.Лаврентия в Квебек.
Немедленно по прибытии Монкальм и губернатор Канады Водрейль приняли решение продолжить наступление (захлебнувшееся после пленения Дьеско). Ему сопутствовала удача – в августе 1756 г. силам Монкальма удалось вырвать из рук англичан важный форт Осуиго на берегу р.Онтарио. Это было важным достижением – теперь линия французских фортов простиралась от Квебека до р.Миссисипи, что позволяло обеспечить связь между Канадой и Луизианой.
Успех сопутствовал французам не только на земле, но и на море – французский флот (кроме успешной доставки подкреплений в Канаду) осуществил успешное нападение на английские базы в Анголе, на Антильских островах и, наконец, захватил остров Минорку.
Война для французов шла пока что успешно. Но это не способствовало её популярности в метрополии. С лёгкой руки остроумного Вольтера франко-английское противостояние в Канаде стали пренебрежительно называть "войной за несколько арпанов снега".
Благодаря "Договору Статус Кво" в Европе пока что сохранялся мир. Но, увы, далеко не везде.

Отредактировано Московский гость (26-02-2011 22:43:06)

Война королей Севера

Митавское перемирие 1748 г. стало крупным успехом "Молодого Фреда". Шведский король взял реванш за поражение своего деда и отца. Никто из шведов не сомневался, что 1758 г. сулит возобновление военных действий с Цесарством и дальнейшие победы. Шведские поэты предсказывали Гогенцоллернам грядущее восстановление границ владений Вазов и даже их расширение.
"Орлом" Фредрик II оказался не только в военном деле. В государственном строительстве он был сторонником "рационального подхода". "Хорошо работающее правительство должно представлять столь же прочно связанную систему, как и система понятий в философии", – таковы были его слова. Все решения государственной системы, согласно Фредрику Гогенцоллерну, должны быть обоснованы. Вся политика – экономическая, внешняя и военная, должна была следовать единой цели – консолидации власти государства и увеличению его мощи. Подчинённое ему государство Фредрик рассматривал, как единый организм, а себя – как его мозг.
В Швеции была отменена цензура периодической печати – стокгольмские журналисты получили возможность писать свободно. Этот процесс был постепенным и, так сказать, "ненасильственным" – просто уже назначенные цензоры постепенно выходили в отставку, а новые на их места уже не назначались.
Фредрик покровительствовал наукам и искусствам. При всей его унаследованной от отца экономности он не жалел средств на финансирование основанной его дедом, Фредриком Великим, Королевской Академии Наук, куда приезжали работать многие выдающиеся умы Европы, как швейцарец Леонард Эйлер или француз Пьер де Мопертюи. В Швеции не было также недостатка и в собственных учёных: имена астронома Андерса Цельсия или естествоиспытателя Карла Линнея (оба – члены Академии) вошли в золотой фонд мировой науки.
Важной составляющей "фредериканского правления" (от лат. Regnum Fredericanum) была судебная реформа. Судопроизводство было централизовано и отделено от исполнительной власти. Уже вскоре после окончания войны с Цесарством, в 1749 г. был издан "Новый свод законов Королевства Шведского". Следует отметить, что судебные пытки в Швеции были отменены сразу же после вступления Фредрика на трон.
В правление Фредрика II Молодого достигла своего апогея тенденция к укреплению в королевстве религиозной терпимости: в 1743 г. был издан королевский ордонанс, позволяющий протестантам отправление религиозного культа на территории Швеции. На словах "рациональный король" (как стали называть Фредрика из-за его вышеприведённых взглядов на сущность государства) заходил и дальше – он говорил, что "если бы турки прибыли и захотели бы жить в нашей стране, мы бы и им построили мечети". В значительной мере это было связано со стремлением Швеции восстановить своё влияние в Бранденбурге и иных землях Германии с преобладанием лютеранской веры, а также традиционным противостоянием с лютеранской же Данией.
Король Швеции обратил своё внимание на Данию, поскольку с полным на то основанием ожидал, что после возобновления войны с поляками датчане войдут с ними в союз – неспроста же они выбрали себе королеву именно из Киева. Датская корона на голове Анны-Кристины Собесской предвещала Швеции датско-польские "клещи" с двух сторон, если, разумеется… Если, разумеется, Швеция не выведет одного из будущих союзников из строя до того, как они успеют объединить свои силы. До марта 1758 г. в отношениях с Цесарством продолжали действовать условия Митавского перемирия (хотя ни одна из сторон не выражала намерения его продлить), так что оставалось напасть на Данию.
Весной и летом в Балтийском море произошёл ряд инцидентов между шведскими и датскими кораблями. Напряжённость между двумя странами достигла своего апогея в июле 1754 г., когда шведское судно "Северная Звезда" было неспровоцированно атаковано в проливе Эресунн датским фрегатом. Такова была, впрочем, только шведская версия "инцидента Северной Звезды". Согласно датской версии "Северная Звезда" пыталась, воспользовавшись вечерними сумерками, уйти от датского фрегата, собиравшегося досмотреть его на предмет контрабанды. Так или иначе, "Северная Звезда" была захвачена датчанами, а часть её экипажа погибла.
Глава шведского правительства Андерс фон Хёпкен отправил в Копенгаген ноту, получившую известность, как "зундская". В ней он в ультимативной форме требовал не только освобождения экипажа "Северной Звезды" и возвращения самого корабля, но и признания датской стороной своей ответственности за инцидент и выплату стороне шведской компенсации за "нанесённый шведским подданным ущерб". Главное же требование фон Хёпкен оставил на самый конец – шведы требовали от Дании немедленного пересмотра режима "зундских пошлин". Несомненно, что в той ситуации министр иностранных дел короля Фредерика V Йоханн фон Бернсторфф не мог с ходу принять такое требование.
Ему, впрочем, не было дано возможности выбора – шведы начали боевые действия уже через несколько дней после вручения фон Бернсторффу своей ноты. 26 августа 1754 г. шведский флот атаковал датчан в гавани Копенгагена и нанёс ему большие потери, практически "выведя его из игры". На следующий день шведы начали бомбардировку датской столицы. Разумеется, сама бомбардировка Копенгагена не могла иметь военного значения – ущерб от неё ограничился несколькими разрушенными портовыми постройками и домами на набережной, а также некоторым количеством пожаров, но цель "Молодого" была достигнута – он продемонстрировал датчанам их уязвимость. Фредерик V и его фаворит Адам фон Мольтке, убедившись в поражении своего флота и опасаясь высадки в столице шведского десанта, бежали из города в расположенный вдалеке от побережья Роскилле, бросив столицу Дании на произвол судьбы (фактически всё управление Копенгагеном на время войны легло на плечи Бернсторффа).
Вообще, король Фредерик, в отличие от своего шведского "тёзки" не проявлял особенной активности в государственных делах, "предоставляя" заниматься ними своим министрам. Этим была исключительно недовольна его супруга королева Анна-Кристина, старавшаяся "перетянуть одеяло" датской политики на себя (кровь Собесских не давала ей сидеть спокойно). Фон Мольтке, в свою очередь, не желал делить своё влияние на короля с кем бы то ни было, хотя бы и с королевой. Отсюда вытекали постоянные конфликты между королевой и фаворитом её мужа. Фредерик V, со своей стороны, старался делать всё, чтобы "и волки были сыты и овцы целы". Его мягкая натура не позволяла ему встать со всей определённостью только на одну из сторон. Неудачи он имел обыкновение "заливать вином". Самое интересное, что его склонность к алкоголизму ничуть не мешала его популярности в народе. Теперь, однако, значение имела не столько любовь подданных, сколько "холодное железо" солдат.
Фредрик Молодой пока что не собирался вторгаться непосредственно в Данию. Он намеревался использовать победу при Копенгагене для беспрепятственного захвата датской Норвегии. 30 августа шведская армия фельдмаршала Густафа-Фредрика фон Розена перешла границу Норвегии и, застав врасплох датские силы, захватила расположенный на берегу пограничного фьорда город Халден и господствующую над ним крепость Фредрикстен. Датская армия отошла на правый берег реки Гломмы.
Фон Розен продолжал наступление на Север. При помощи господствующего в море флота он высадил десант на острове Крокерой, неподалёку от крепости Фредрикстад. 10 сентября крепость открыла шведом ворота. Датскому гарнизону было позволено выйти оттуда и с развёрнутыми знамёнами отступить в направлении датских позиций у Христиании. Теперь на Христианию двигались две колонны – шведская армия высадилась также у рыбацкого посёлка Тонсберг, на западной стороне Осло-фьорда. В Осло-фьорде укрылась также часть датского флота. Теперь она не имели никаких шансов против значительно превосходящего её флота шведского. При Лире, датчанам, правда, удалось нанести поражение наступавшим шведам, но тем не менее, не удалось заставить их отступить.
Поэтому через несколько дней после того, как фон Розен подошёл к стенам Христиании (30 сентября 1754 г.), деморализованные защитники города сдались. Условия капитуляции подходили под категорию "почётных" - им было предложено или присягнуть Фредрику Шведскому или отплыть в Данию. Многие из них, особенно уроженцы собственно Норвегии, будучи недовольны тем, что их "бросили на произвол судьбы", предпочли перейти на шведскую службу. Таким образом, Норвегия превратилась из датской в шведскую провинцию.
Датский король (а особенно королева), тем не менее, не смирились с потерей столь важной провинции. Он попытался заручиться дипломатической поддержкой Цесарства. Но на все письма Фредерика Датского ответ из Киева был один – цесарь не может нарушить обязывающее его до 1758 г. перемирие (польское войско только что завершило подавление татарского мятежа). Однако после этого срока – само собой разумеется, его датский брат получит всю возможную помощь против общего врага. До конца Митавского перемирия нужно было, впрочем, ещё дожить.
"Молодой Фред", однако, стремился вывести Данию из войны значительно ранее этого срока. Он продолжил устанавливать свой контроль над Северной Норвегией. В 1755 г. на его сторону перешли без боя, немедленно при появлении шведских кораблей, города Ставангер и Берген. Далёкий Трондхейм сам выслал своих представителей в Христианию, чтобы объявить о своём переходе на сторону шведов.
Единственный позитив для Дании заключался в том, что территория метрополии оставалась пока что в неприкосновенности. Правда и здесь спокойствие было ограниченным. В своё время (в конце Первой Мировой Войны) Дания оккупировала часть территорий, принадлежавших герцогам Гольштейн-Готторпским ("герцогская" или "готторпская часть"). Теперь, видя большие затруднения у своего конкурента, герцог Гольштейнский Карл-Ульрих атаковал датские владения с юга. Справиться с ним датчанам было, впрочем, по силам. Война в Гольштейне шла с переменным успехом, но в основном с датским перевесом.
Так, однако, не могло продолжаться до бесконечности. Закончив с Норвегией, "король-рационалист" принялся непосредственно за Данию. В апреле 1756 г. отряд полковника Якоба-Юхана Анкарстрома высадился на п.Ютландия и взял город Орхус. Это было уже серьёзно – советники и министры Фредерика V единым голосом советовали ему заключить мир, "пока не поздно". Он принял это предложение, невзирая на возражения и протесты Анны-Кристины.
25 мая 1756 г. в захваченном шведами Орхусе был подписан мир между Швецией и Данией. Условия его были тяжелы: Дания признавала переход Норвегии под власть Швеции, а также отказывалась от сбора "Зундских пошлин" со шведских торговых судов. Фон Бернсторффу удалось, впрочем, отклонить шведские требования о выплате значительной контрибуции. Герцогство Гольштейнское также увеличило свою территорию, правда, не так широко, как там надеялись – король Фредрик достиг своих целей и не собирался продолжать расходовать собственные силы ради интересов Готторпской династии.
Шведские солдаты покидали Орхус, пленные с обеих сторон возвращались домой. В Стокгольме триумфовали и надеялись на дальнейшие триумфы своего "молодого" (по прозвищу, но уже не по возрасту) короля. В Копенгагене тяжело вздыхали и считали убытки, но тоже надеялись на перемены к лучшему.
Надежда – она вообще умирает последней.

Отредактировано Московский гость (05-03-2011 01:37:05)

По-латыни и тот и другой - "Fredericus Rex". Так что именно "фредериканского".

Тире вместо запятой - исправил.