У нас так говорят, когда хотят подчеркнуть юмор ситуации
А автобусы у нас в глуши выглядят так, будто их кто-то пожевал и выплюнул, это без шуток

Решила переформатировать запланированный рассказ в полновесную книгу. То, что уже вывешено, пошло прологом (редактированный вариант сейчас положу в этом посте), а дальше уже будет собсно первая глава.

Елена Горелик

Имя твоё - человек

Пролог

1

В тот выходной я пошла тратить неожиданно свалившийся на голову заработок. Ничего необычного, криминального или просто неприятного. Позвонили знакомые, сказали, что дали мой телефон другим знакомым, у которых полетела винда на компе. Они, дескать, перезвонят. Перезвонили. Я приехала к этим "знакомым знакомых", осмотрела, собственно, предмет - глючный комп - и выяснилось, что проблема там не в системе. Скорее, в пользователях, но о том я скромненько умолчала. Составила список, хозяева скатались со мной на радиобазар, потом я полдня провозилась, изображая непосильный труд по превращению кучи железа в компьютер, хотя, там делов-то было на часок - полтора. Итог - полностью рабочий комп и триста гривен на карманные расходы, которые я и побежала тратить... Думаете, на тряпки и краски? Ха! Наивные. Компьютеры - мой хлеб, но антиквариат и цветные камешки - моя страсть.
Этот кристалл я сразу выделила из общей кучи, и не из-за его необычной формы. Он был больше своих соседей – в основном продукции института ФИАН и свердловского завода ювелирных изделий, но по большей части просто разноцветного стекла. С синтетическими кристаллами его роднила окраска – типично "александритовая", с переходом цвета – но по размерам он далеко обставил даже стеклянные "бриллианты", вынутые из поломанных латунных брошек. Большой, размером чуть не с мою мобилку, прямоугольник с боковыми гранями, обработанными в стиле изумрудной огранки. Эдакая старомодная "табличка", но выполненная весьма и весьма "на уровне". В оправу не вставишь – слишком уж большой получился бы перстенёк или кулончик. Разве что на полочку, в дизайнерских целях. Вот на полочке, кстати, кристалл смотрелся бы весьма неплохо. А его цветовые переходы – сине-зелёный днём, аметистово-пурпурный вечером – позабавили бы и меня, и гостей. Барахольщик, правда, просил за "стекляшку" две сотни, но я, возмущённая до глубины души, торговалась до предела. То есть, сбила цену вдвое, прекрасно зная, что торгуюсь вовсе не за кусок крашеного стекла. Уж что, что, а отличить синтетический кристалл от банального оксида кремния я ещё способна. И если продавец не знает истинной цены товару, то это уже его проблемы.
Рассматривать покупку во всех подробностях мне пришлось уже дома. Что ж, неплохо. Ни единой царапинки, ни единой трещинки. Верхняя грань очень гладкая. Ничего удивительного, это ведь машинное гранение и хорошая шлифовка. На боковых гранях, преломлявших свет с заранее рассчитанным эффектом и заставлявших кристалл переливаться восхитительными оттенками, виднелись едва заметные неровности. Словно от шлифовального круга. Да так оно, наверняка, и было. Тщательно отполировали верхнюю грань, пройдясь по остальным лишь по минимуму, чтобы заблестели. Впрочем, точно так же были огранены и другие мои экспонаты, как украшавшие полку, так и дожидавшиеся в шкатулке очередной перестановки. Задуматься заставлял лишь размер моего нового приобретения. Действительно, в кольцо не вставишь. Неужели советские гранильщики расходовали синтетические кристаллы на дизайн помещений, где вполне можно было обойтись красивым стеклом? Ой, вряд ли…

Необычное я заметила через две недели, когда поехала в Яремчу, навестить деда с бабушкой. Когда-то давно, ещё молодыми людьми, они приехали работать в курортно-туристическом карпатском местечке, да так там и остались. Дети – моя мама и тётушка – выросли, уехали учиться в большие города, и тоже пустили корни на новом месте, лишь изредка навещая родителей. Теперь к старикам ездили уже взрослые внуки. Мой киевский двоюродный брат, Славик, явился с женой и годовалой дочкой. В прошлый раз я приезжала с Андреем, но наши отношения за год расклеились окончательно. Спрашивается, если ему так нравилась Лидка с юридического, то какого он прицепился ко мне?.. Ладно, что было, то прошло. Сейчас я в свободном поиске, что вовсе не означает "сплю с первым попавшимся". Кстати, хотите поделюсь вернейшим способом отшить приставучего соседа по купе? Нужно всего-то навсего перевести разговор на мобилки и компьютеры, и вывалить на голову оторопевшего мужика гору технических подробностей. Метод безотказный. Даже если "чувак въезжает в тему", то охота "клеить" девушку с такими увлечениями пропадает напрочь. Сильно умная, мол, а это большой недостаток.
Кристалл, кстати, я прихватила с собой. Сейчас объясню, почему.
Нет, я не собиралась дарить его деду с бабкой или братцу. Просто, что называется, прикипела душой к красивой вещичке. За мной такое редко замечалось, но если что-то понравилось, буду таскать за собой даже на лекции. Потому-то на моих руках постоянно болтаются два-три антикварных кольца с крупными камушками и какой-нибудь браслетик. Золота не ношу, хотя заработок родителей позволяет. Холодное оно какое-то, когда в руках держу. А вот серебро, особенно старое, "отогретое" прежними владельцами – самое то. Попадаются, правда, исключения. Хотите верьте, хотите нет, но вещь, принадлежавшую плохому человеку, я опознаю сразу. Прикасаешься – и словно укол ледяной иглой в палец. Такое не беру, даже если оно необыкновенной красоты и его отдают за копейки. Оно мне надо – своими руками беду в дом притащить? Бабское суеверие? Увы, суровая реальность. Мама, помнится, лет шесть назад купила на барахолке красивую серебряную цепочку. А от неё – ух! – как из морозильной камеры веяло. Ну, я и пристала – выбрось, продай, подари соседке (крайне неприятной особе, надо сказать). Мама сочла моё нытьё фантазией девочки-подростка, перечитавшей фэнтези. А зря… В общем, месяца через три мама угодила в больницу с гипертоническим кризом (в её-то неполные сорок и при её-то непыльной работе!), а я под шумок стащила злополучную цепочку и выбросила. В Днепр. С моста. Самое интересное, что мама, давно забывшая о повышенном давлении, и по сей день цепочки не хватилась. Будто забыла… Это я к чему, собственно, веду? К тому, что от кристалла веяло теплом. Каким-то необычным, как тропический ветерок в зимних Карпатах. Я не чувствовала ничего плохого. Более того – мне не хотелось расставаться с ним даже на две недели. И вот результат – кристалл, прислонённый к книжным корешкам, весело бликует, отражая пламя свечи. Нет, электричество тут есть, просто мне показалось это забавным – почитать книжку при свечах, как в старину. А заодно полюбоваться на своё сокровище при таком освещении.
Да, и кто меня только надоумил, какой чёрт нашептал поставить свечи по обе стороны от кристалла?..
Изображение, проявившееся на идеально гладкой, винно-розовой верхней грани, я сперва приняла за отражение происходящего за моей спиной, и невольно оглянулась. Ничего подобного. Всё те же деревянные стены, увешанные вышитыми рушниками, и дрожащие тени от свечей. "Может, у меня глюки?" Вспомнились старинные гадания с зеркалом, там всё как раз было завязано на гладкую отражающую поверхность, две свечи с их колеблющимся пламенем и воображение человека. Я внимательно всмотрелась в верхнюю грань кристалла… Нет, не глюки. У меня с воображением всё в порядке, но напридумывать такое – фантазии не хватит стопроцентно. Зато сразу вспомнился Герберт Уэллс. Его "Хрустальное яйцо".

2

Отдых удался. Это я вам говорю как городская привереда, имевшая возможность сравнивать. Благо средства родителей и мои собственные заработки позволяли раз в год раскошелиться на тёплые моря. Но зимние Карпаты – это нечто. Из цивилизации – телевизор, холодильник да мобилка. Ну, и обглоданный жёлтенький "Богдан", раз в день проезжавший мимо дедова хуторка. Я помогала бабушке таскать на санях заготовленное с лета на лесных полянках сено для козы Жульки. Славка рискнул пару раз прокатиться с горы на лыжах. А я так и не решилась. Ибо из всех видов спорта предпочитаю …футбол. Причём не по телевизору, а в реале мячик по полю погонять. Зимой с футболом дела обстоят понятно каким образом, и потому, вернувшись из лесу и управившись на кухне, я прочно усаживалась за книги.
Разумеется, с кристаллом я тоже занималась.
Эта штукенция озадачила меня не столько своими "картинками" – а там было на что посмотреть, поверьте – сколько строгим расписанием "трансляций". В том, что это именно трансляции, я уже не сомневалась. Ладно – показывают какие-то пейзажи с элементами научной фантастики. Главный вопрос – кто это транслирует? У Уэллса это были марсиане. Но мы-то знаем ответ на классический вопрос: "Есть ли жизнь на Марсе". Если и есть, то вот такие артефакты ей создать точно не под силу. Тогда – кто?
Ох, не люблю вопросы без ответов…
Тем не менее, с кристаллом я не расставалась даже во время походов в лес. Остававшийся приятно тёплым, днём зеленоватый, вечером аметистово-лиловый, прозрачный, красиво огранённый брусок прочно держал меня на привязи своей загадки. Нельзя было такую вещь оставлять в доме, где даже замка приличного на двери не было. Зачем? Ночью от любопытного зверья засовом дверь закладывали, а днём любой сосед (про соседей это сильно сказано – хуторок-то на отшибе) мог преспокойно пожаловать в гости без стука. Так мало ли, кто там заглянет в комнату без спроса, а люди тут простые, академиев не кончали. А если ещё на "трансляцию" угодят, бабке точно жизни не станет. И без того она тут в ведьмах числится – потому что медичка и потому что много книжек читает. Словом, масса причин не оставлять столь приметную и, чего греха таить, красивую вещицу дома.
Он и в то чёртово утро лежал в кармане куртки…
Я как раз оделась и вытащила на заснеженный двор сани – пора было кормить Жульку, а она, зараза рогатая, за ночь умяла весь вчерашний запас. Бабушка со мной не пошла: прострел в пояснице. Дед со Славкой кололи дрова, а братишкина жена кормила дочку. Повесив мобилку на зарядное устройство – всё равно в лесу сигнала почти нет – я перекинула через плечо верёвку и потянула сани со двора. Если деревенские и решатся пристать к "ведьминой онуке", то на санках, между прочим, вилы лежат. Хотя вряд ли решатся: бабку мою тут реально побаиваются, а хитрая старушенция не прочь дать лишний повод для пересудов.
Утречко выдалось на редкость красивым. Морозец градусов в пятнадцать выстуживал из воздуха влагу, и та медленно оседала на землю сверкающей в лучах восходящего солнышка бриллиантовой пылью. Снег зябко похрустывал у меня под ногами. Где-то в лесу прозвенел птичий голосок… Красотища! Послезавтра уезжать обратно в продымлённый выхлопами мегаполис… Мысли, уцепившись за это словечко, покатились по иной колее. Вот вернусь домой – и что дальше? Родители и работа – само собой. Личная жизнь – это уже как карта ляжет. Но что делать с загадкой кристалла? Тащить к учёным? Не те сейчас учёные пошли, особенно у нас. Кристалл очень быстро окажется "где следует", если не продадут сдуру за бугор. Мне сунут в зубы какую-то копейку – совсем не кинут, иначе папа такие волны поднимет, что никому мало не покажется – и велят молчать в тряпку. Не было, мол, никакого кристалла, а если тебе, девочка, что-то там показалось – закусывать надо. Понятно?.. Словом, это дохлый номер. Распутывать самой? А не слабо, подруга? Увы, слабо. Не сильна я в загадочных артефактах, и скрытых эльфей среди моих друзей не водится. Равно как и экстрасенсов мирового масштаба… Бабке, что ли, показать? Бабуля не ведьма, но если уж я могу почувствовать, хорошему или плохому человеку принадлежала вещь, то она-то на таких вопросах собачью свору съела. Даром что медицинский диплом в кармане.
Полянка со скирдой, предназначенной на съедение прожорливой Жульке, находилась километрах в двух от хутора. Шла без особой спешки – не подохнет рогатая, если я вернусь на полчасика позже обычного. Мои невесёлые думы были из тех, что лучше обмозговывать в одиночестве. Ворона, умостившаяся на смереке и нахально поглядывавшая, как я неумело закидываю вилами сено, не в счёт. Но когда уложила на сани последний клок сена и накрыла его здоровенным куском полиэтилена, решение было принято. Покажу кристалл бабке. Что посоветует – то и сделаю.
Почему-то стало больно от мысли – а если придётся выбросить, как ту цепочку?
Ворона, хрипло каркнув, резво сорвалась с места и, хлопая крыльями, дала тягу. С разлапистой ветки смереки сорвалась крошечная снежная лавинка. Я невольно обернулась на заполошное "карр!" – птица улетела, словно её что-то испугало. Хм… Не похоже, чтобы этим "что-то" была я: до сих пор ворона спокойно развлекалась, наблюдая мои сельскохозяйственные подвиги. Огляделась вокруг. Ничего, никого. Ни звука… Оп-па! Что это пищит? Тоненько так, будто ультразвук.
Боль, ударившая в затылок, превратила ясное утро в непроглядную тьму…

Глава 1. Неведома зверушка.

1

"Кто же это меня так?.."
Законный вопрос, Но увы – очередной, на который не последовало ответа.
Голова не болела, это уже радовало.
Аня попробовала пошевелиться, и не смогла. Вот это уже было куда интереснее и хуже. Кое-как разлепив глаза, она обнаружила себя внутри тесной темнющей конурки, габаритами очень сильно напоминавшей гроб. Мрачные ассоциации заставили душу сжаться от страха. Гроб! Её что, приняли за мёртвую и похоронили уже? А-а-а! На ум сразу полезли жуткие истории о похороненном заживо Гоголе, и так далее в том же духе. Ужас пережал горло, заставил забиться птицей в силке. Но увы – Аня по прежнему не могла пошевелиться. Разве что головой вертеть. И – полная потеря ощущения верха и низа, ориентации в пространстве…
В мозгу будто переключатель щёлкнул. Клац!
Если чувствуешь себя так, будто паришь в невесомости, то либо ты сошёл с ума, либо действительно паришь в невесомости. Законы логики неумолимы. Аня никогда не бывала в космосе. Более того – она никогда не летала на пикирующих вниз самолётах и не ездила в обрывающихся лифтах. Но ощущение невесомости перепутать с чем-то другим практически невозможно.
Сейчас бы самое время запаниковать, биться о стенки "гроба", орать, но рассудок сработал быстрее инстинктов.
"Воздух свежий…"
И в самом деле, никаких проблем с дыханием Аня не испытывала. Более того: чувствовалось лёгкое движение воздуха, как раз на уровне лица. Не имея возможности пощупать стенки руками – связана, что ли? – она попыталась дотянуться головой. Не получилось, но движение воздуха почувствовалось сильнее. Ага. Это уже интересно. Очень.
"Где я?!!"
Уже который по счёту вопрос без ответа? Не многовато ли?
Дёргаться и кричать – бесполезно, строить предположения – бессмысленно. Остался только страх перед неизвестностью, способный довести до безумия и более стойкого человека. Убедившись, что всё обстоит именно таким образом, Аня тихонько заплакала.
"Гроб" едва заметно дёрнулся. Ещё раз. Вернулось ощущение верха и низа, но лучше бы не возвращалось: показалось, что её перевернули с ног на голову, да так и забыли. Вот тут она испугалась не на шутку. Аню затрясло. Почему-то захотелось нецензурно выругаться, помешало хорошее воспитание. Вообще-то зря, папа говорил, мужики руганью мандраж сбрасывают. Но она-то не мужик, и мандражировать до сих пор приходилось только перед экзаменами. Хотя… Какое тут может быть сравнение? Какой-то несчастный экзаменишка – и такая вот напасть!
Бабах!
Ух, ты! Звон в ушах и искры из глаз! Ящик, в котором упаковали пленницу – а Аня уже не сомневалась, что её похитили, причём не ради красивых глаз – обо что-то неаккуратно ударился. С металлическим грохотом. "Надо же, не поскупились на железный "гроб", - подумала она, и сквозь страх начали прорастать пока ещё робкие стебельки гнева. – Посмотрим, что будет дальше".
Посмотреть ей не дали. Знакомая уже боль – и Аня снова потеряла сознание.