- Но я действительно не помню твою сестру.
- Вот и объясни ей это сам, чтобы она отвязалась наконец от меня.
- Какое у нее имя?
- Феина, - Боат зевнул и потянулся так, что хрустнули суставы. – Может, пойдем купаться в лесном озере.
- Пойдем, - поддержал друга Ваал. – Только придется пробежаться. А то не успеем вернуться до темноты.
- Да погодите вы, останавливаю уже поднявшихся товарищей. – Расскажите мне о… Ну…
- О Феине что ли? Так сам увидишь вечером. Такая же бестолковая, как и все девчонки, отмахнулся Боат и двинулся вслед за здоровяком.
- Да я вообще хотел спросить… Эй, подождите! - поднимаюсь и бегу следом.
Далось им это лесное озеро. Рядом с деревней есть неплохой водоем, питающийся бьющими со дна ключами. Однако молодежь стремится именно к лесному озеру. Причем, верхом отваги считается вернуться после купания в селение уже в сумерках, когда на грани дня и ночи начинается активная жизнь хозяев здешних лесов – гигантских зеленокожих змеев. Следует отметить, что взрослые никак на подобное поведение своих отпрысков не реагировали, принимая как должное.
- Я не только о Феине хочу узнать, - продолжаю выпытывать, шагая рядом с товарищами. – Я хочу знать вообще об отношениях между парнями и девушками.
- О каких отношениях? – не понимает Ваал.
- Вот у тебя есть девушка?
- Как у меня может быть девушка? – на лице парня явное недоумение. – Девушка – это же не вещь.
М-да… Ладно, перефразируем вопрос:
- Тебе нравится какая-нибудь из деревенских девушек.
- Мне?
- Не строй из себя дурня, - толкает здоровяка Боат. – Все знают, что ты неравнодушен к дочери старшины Лиене.
Ваал покраснел, будто его уличили в чем-то нехорошем, но ничего не ответил.
- И чего ты в ней нашел? - не унимается языкастый приятель. – Дочь всегда наследует характер матери. Неужели тебе нужна такая крикливая жена, как рыжая Фиика?
Так, кажется отношения между полами здесь вполне земные.
- Боат, а тебе кто нравится? – перевожу внимание с вконец смутившегося Ваала.
- Мне никто не нравится, - ничуть не задумываясь, отвечает тот. – Зачем связывать себя какими-то отношениями, если мы решили через год в День Определения Пути закрыть свои дома и пойти дорогой воина, как твой отец?  Только я, скорее всего, не вернусь в деревню, когда придет время.
- Почему?
Боат взглянул удивленно, но вероятно вспомнив о моей амнезии, пояснил:
- Хочу остаться в одном из больших городов, что по ту сторону Священного Океана. Там и найду себе девушку из знатного рода..
А товарищ-то у меня тот еще продуман, оказывается.
За разговором не заметил, как лесная дорога вывела к озеру. Надо сказать, что я был здесь впервые. До сих пор даже в лес не углублялся дальше, чем залетали мои дротики, пролетевшие мимо мишени.
Лесной водоем оказался гораздо больше того, что находился близ селения, не менее, чем в два раза. Судя по тому, что из него вытекает ручей, питается озеро так же ключами. Пологие, поросшие травой берега плавно уходят в удивительно прозрачную воду, продолжая зеленеть нежной порослью до тех пор, пока не теряются во мраке довольно приличной глубины. Создается впечатление, будто поросший зеленой травкой котлован совсем недавно залили водой, и трава на дне не успела погибнуть от избытка влаги и недостатка солнечного света.
Мы остановились под кувшинным деревом, которое я тоже увидел впервые. Ранее думал, что оно так называется потому, что из его древесины делают кувшины, хоть и слегка сомневался в этом предположении – очень уж похожим на керамику выглядел материал, из которого те были сделаны. Теперь же, глядя на дерево, лишний раз утвердился в мнении, что мир именно создан, а не возник случайно из-за череды невероятных стечений обстоятельств, как любят утверждать земные ученые. Разве может случайно, или даже в следствие какого-то там естественного отбора возникнуть такое дерево? Внешне оно напоминает земной каштан. Только цветет не соцветием, а одним большим алым цветком, оставляющим после себя тот самый кувшин, наподобие маковой коробочки, наполненный семенами. Но сам по себе кувшин не столь необычен, сколь шесть, расположенных вокруг него пиал. Впрочем, по отдельности и пиалы не предствляют ничего сверхъестественного Но в целом сервиз впечатляет. Понятно, какую роль для растения выполняет кувшин с семенами. Но для чего служат пиалы, при условии, что дерево не создано (не выведено) искусственно?
За спиной раздается всплеск. Пока я, задрав голову, разглядывал удивительное дерево, товарищи разделись, и Боат первым плюхнулся в озеро. Теперь, разинув рот, смотрю, как гребет четырехрукий пловец - такое впечатление, будто по бокам у него работают два колеса.
Вот ныряет Ваал и, словно гигантский кальмар, плывущий вперед щупальцами, некоторое время плывет под водой. Вынырнув, быстро догоняет приятеля, делая мощные гребки сложенными попарно руками.
Влекомый желанием испытать в плавании новое тело, раздеваюсь и не спеша захожу в довольно прохладную воду. Тут же из-под ноги выскальзывает нечто маленькое и скользкое. Отступаю в сторону и чувствую, как снова наступаю на что-то шевелящееся. Всматриваюсь в покрытое травой дно и – о Боже! – вижу множество плоских зеленых пиявок, отличающихся от земных только цветом. И одна из этих противных тварей уже пристраивается на моей щиколотке.

Отредактировано Nikin (17-11-2011 15:26:26)

Быр-р-р. Высоко подбрасывая ноги и поднимая тучу брызг, выскакиваю на берег. Передергивая плечами, осматриваю себя – ни одна гадина не успела присосаться.
Чтобы я еще хоть раз полез в это болото!
- Эй, ты чего там? – кричит с середины озера Боат. – Забыл как плавать? Так мы сейчас научим.
Парни гребут в моем направлении. На всякий случай отхожу дальше от воды.
Судя по тому, что товарищи не боятся этих зеленых тварей, пиявки скорее всего безвредные. Но, все равно неприятно.
Видя, что подплывшие друзья не собираются насильно сталкивать меня в озеро, подхожу ближе и указываю на водяную живность.
- Это что за гадость?
- Это? – Боат подцепляет большим пальцем правой ноги пиявку и, подкинув, перехватывает рукой. – Это же примы – маленькие водяные змеи.
- Змеи? Хочешь сказать, что все змеи такие?
- Нет. Что ты? – отвечает за товарища Ваал. - Эти самые маленькие. Вот смотри – это древ. Он может вырасти длиною с локоть.
Он хватает что-то в гуще листвы свисающей у моей головы ветки и с чмоканьем отдирает. В пятерне здоровяка слабо извивается, сужая и расширяя присоску, огромная пиявка, размером с четверть метра.
Снова передергиваю плечами. Так вот они какие – местные змеи. Это их мясо я ем? И в их шкуры одеваюсь?
Вспоминаю об обитающих в этих лесах гигантских змеях, и воображение рисует легендарную анаконду с присоской вместо головы. Хотя, эти плоские твари на змей не очень-то и похожи.
  - А в озере, что рядом с деревней, эти… примы тоже водятся?
- Есть, но мало, - Боат зашвыривает пиявку в воду. – Да и в том месте, где мы купаемся, дно песчаное, а змеи только там, где зелень. И около деревни всегда много чиков, а они питаются примами.
- А древы питаются чиками, - вставляет Ваал. – Ты, Леег, будешь купаться? А то уже пора возвращаться.
- Нет, не буду. Что-то расхотелось. А как называют самых больших змеев?
- Змей.
- Понятно.
  Всю обратную дорогу парни спорят, что вкуснее – рагу из прим с листьями горохового дерева, или запеченный в тесте древ. Я участия в споре не принимал, хотя, возможно уже успел отведать и того, и другого. Но разве ж мог предположить, что ем пиявок…

- Эй, молодежь! – окликивает кто-то из зарослей, когда мы подходим к опушке.
Солнечный диск к этому времени опустился к самому горизонту, и в гуще деревьев стало довольно темно.  Поэтому не сразу разглядели сторов, идущих по узкой тропинке, соединяющейся с дорогой как раз в том месте, где мы сейчас находимся.
- Тоже решили летуна поискать? – спрашивает приближающийся мужчина, в котором теперь узнаем  охотника Трома. – И, вижу, неудачно, если с пустыми руками. Как здоровье, Леег? Хотя, сам вижу, что отлично, если решился погоняться за летуном.
В ответ лишь пожимаю плечами, ибо внимание сосредоточил на Роаме, сыне охотники и моем сверстнике. Вернее, на его ноше. Через его левое плечо перекинута примерно трехметровая зеленая пиявка. Ее плоское тело в ширину чуть менее полуметра, поэтому парню приходится частично придерживать тушу предплечьями, подняв их кверху. То место, где должна находиться присоска, отрублено, и оттуда на землю тягучими каплями стекает слегка зеленоватая прозрачная жидкость.
Ваал с Боатом тем временем пристали к Трому с расспросами о каких-то летунах.
Пока идем к деревне, успеваю понять, что сегодня кто-то увидел какого-то летуна, парящего над лесом. Вот Тром и решил размяться на ночь глядя, прихватил сына и отправился в лес. Летуна не нашли, да и не особо надеялись. Зато Роам, услышав чавканье присоски, обнаружил прячущегося в густых ветвях змея. Экземпляр хоть и не гигантский, но все равно, довольно приличный. Случись встреча с ним чуть позже, в сумерках, и убить такого было бы довольно проблематично и чревато травмами. Но парню повезло, и он гордо тащил добычу, хоть и видно было, что изрядно устал от нелегкой ноши. Добродушный Ваал предложил свою помощь, но получил категорический отказ. Роам желал лично пронести по деревне добытого змея.
- Предлагаю разузнать подробнее про то, в какую сторону несло летуна, и как взойдет солнце, отправиться на поиски, - предлагает Боат, как только распрощались с охотниками.
- Да кто такие эти летуны? – спрашиваю друзей и узнаю, что это молодые, только что вылупившиеся из кокона стахи.
Каждый из вылупившихся монстриков отгрызает часть оболочки кокона, цепляется к нему несколькими нитями и, забравшись на ближайшее высокое дерево, словно парапланерист пускается в воздушное путешествие, подальше от породившей его семьи. Тех паучат, которым не достается частички от кокона, через сутки пожирают родители, отлавливая по окрестностям.
Единственно ценное в новорожденном стахе-летуне – мизерная капля яда в жале. Поэтому их поимка представляет для сторов чисто спортивный интерес.
Когда сообщаю родителям о намерении отправиться на поиски летуна, те с радостью одобряют затею. Ната мысленно хвалит Создателей за то, что я окончательно оправился после болезни. Стик говорит, что мне давно пора прогуляться по лесу. Он сам хотел со дня на день взять меня на охоту. Но если я пойду с друзьями, то будет только рад этому.
  Даже не могу представить реакцию земных родителей, если бы их чадо сообщило, что идет охотиться на скорпиона размером с собаку в лесу, кишащем гигантскими пиявками, способными походя проглотить взрослого человека?

Отредактировано Nikin (18-11-2011 08:49:41)

Интересно, каким образом эти пиявки питаются? Вообще-то им положено сосать кровь, но чью кровь может сосать трехметровая пиявка? Наверное все таки как-то заглатывает жертву целиком. На память приходит анекдот про беззубую собаку, которая укусить не может, но засасывает смертельно. На этом и засыпаю.
  Утром, уже в лесу, задаю товарищам мучивший с вечера вопрос. Ваал отыскивает в зелени древа и с силой сдавливает плоть над присоской. Раздается писк, и из присоски выдвигается некое подобие челюстей – две серые с металлическим отливом пластины. Здоровяк скоблит придушенным древом по стволу дерева и на землю, словно из-под рубанка, слетает серпантин стружки. М-да. Такой пиявке совать палец в рот точно не следует. Заодно становится понятно, почему лезвия для местных бритвенных приборов слегка загнуты.
Двигаемся на юго-восток. Именно в ту сторону, по свидетельствам очевидцев, несло летуна. Несло, как утверждали, над самыми деревьями, а значит он вполне мог зацепиться за какую-нибудь высокую вершину где-нибудь поблизости. Хотя Тром с Роамом ходили вчера в эту сторону, но вряд ли успели пройти далеко. Да и втроем всяко больше шансов найти зверя.
- Здесь расходимся, - командует Боат, и мы уходим по обе стороны от него, но так, чтобы не потерять из виду.
Дальше продвигаемся гораздо медленнее – приходится внимательно осматривать вершины деревьев в поисках зацепившейся оболочки кокона, смотреть под ноги и обходить непролазный кустарник, в котором к тому же могут скрываться гигантские змеи.
Когда теряем друг друга из виду, перекликаемся и снова сближаемся, идя на голос.
Проходя мимо густого куста, листья которого напоминают листья земной рябины, краем глаза замечаю нечто необычное. Поворачиваюсь и застываю в изумлении, до хруста в суставах сжав рукоятки топориков, которые по совету друзей держу наготове в нижней паре рук, – зависнув над листвой, на меня смотрит пара глазных яблок. Собственно, на обычные глазные яблоки эти не очень-то и походят – два водянистых серых шарика с белым, круглым зрачком, окаймленным красной, волнистой линией. Но то, что это именно глаза, не вызывает сомнения. И смотрят именно на меня. Взгляд эдакий наивно-лубопытный и какой-то мультяшный.
Звать друзей не решаюсь. Мне и так уже неловко постоянно напрягать их расспросами. Наверняка же эти глаза являются чем-то, или кем-то, вполне обыденным.
Отхожу от куста. Зрачки поворачиваются за мной, но сами глаза остаются на месте.
Вспоминаю о цели нашей экспедиции и вновь начинаю внимательно осматривать вершины деревьев. Однако и на ближайшие кусты теперь обращаю более пристальное внимание. Но в следующий раз обнаруживаю странные глаза не над кустом, а в листве низко растущей толстой ветки. Значит они действительно здесь не редкость. Ближе к полудню подмигиваю третьей паре, пялившейся опять же из листвы какого-то дерева.
Боат подзывает нас и предлагает подкрепиться и обсудить перспективы дальнейших поисков.
Ваал скрывается в зарослях и вскоре возвращается с цветком кувшинного дерева.
С интересом наблюдаю, как здоровяк отрывает лепестки, в основаниях которых оказываются те самые пиалы, что я видел вокруг созревших кувшинов. Эти же пиалы, как и сам кувшин, еще зеленого цвета. Отломав, товарищ ставит их на подстеленные лепестки. После чего ножом вскрывает пленку, закрывающую горлышко кувшина и разливает по пиалам белую с розоватым оттенком жидкость. Улавливаю приятный персиковый аромат.
Боат тем временем нарезает начиненный мясом пирог – вероятно, это и есть запеченный в тесте древ.
Выкладываю в общую кучу снедь, собранную Натой: какие-то овощи, похожие на сырой картофель, напоминающие по вкусу земную репу, и ломти жареного мяса.
Следуя примеру товарищей, прикладываюсь к пиале – неплохо! Напоминает питьевой йогурт.
- Слишком густой, - не разделяет моего восхищения Боат. – Не умеешь ты, Ваал, кувшины выбирать. Нужно срывать те, на которых лепестки начинают подсыхать.
- А мне такой нравится, - вступаюсь за товарища, который в четыре руки набил рот различными яствами и никак не может за себя ответить. Тем более, что напиток мне действительно нравится, и даже очень.
- Густой сок плохо утоляет жажду, - пояснил Боат, наполняя свою пиалу по новой.
- К тебе пришли, говорю ему, заметив следившие за нами глаза, висящие в листве, прямо над правым плечом Боата.
Тот фыркает на них соком, и глаза моментально скрываются в зелени. На лице товарища не отражается никаких эмоций. Ваал тоже никак не отреагировал.
Изо всех сил сдерживаю желание спросить, что же это за чудо такое?
Насытившись, откидываемся на спины и, разглядывая облака, принимаемся рассуждать, стоит ли идти дальше и, в следствие чего, проводить ночь в лесу. Или лучше повернуть назад, но сместиться в сторону, чтобы пройти там, где не искали.
- А эти летуны после приземления что делают? Как они соединяются в семьи?
- Самка где-нибудь поблизости находит укромное место и копает нору. Самцы разбегаются по лесу, – объясняет Ваал.
- Ищут самку?
- Нет. Сперва просто охотятся на мелкую живность и прячутся от крупных змеев и своих же сородичей. Лишь через год, став полноценными стахами, выжившие объединяются в группы до пяти особей и отправляются на поиски самок, которые так и сидят в норах, впав в спячку. Найдя самку, самцы усиленно откармливают ее в течении еще одного года. Лишь после этого семья становится полноценной и готова к размножению.
- Что если тот летун, которого мы ищем, самец, и после приземления удрал невесть куда?
- Значит, нам не повезло, - разводит руками Боат.
- А эти обрывки кокона, на которых разлетаются молодые стахи, белого цвета? – задаю очередной вопрос.
- С чего ты взял?
В ответ лишь пожимаю плечами. Не объяснять же, что существует мир, где живут насекомые, именуемые пауками, которые плетут сети и скручивают коконы из белоснежной паутины.
- Естественно, серые. Такие же, как и нить.
- Не те ли лохмотья мы ищем? – указываю правой парой рук на какие-то серые тряпки, свисающие меж ветвей дерева, напоминающего по форме земную ель, но, в отличие от ели, лиственном.
Тут же припоминаю, что уже видел такие же лохмотья на полпути сюда, сразу после того, как впервые встретился с глазами. Но я-то искал нечто похожее на белый купол парашюта.

Отредактировано Nikin (24-11-2011 09:07:06)