Шерстяная рубаха, доходившая до колен, была сплошь покрыта причудливой вышивкой зпт и даже штаны были украшены трудно различимым узором.

Не в силах остановиться, она пробежала несколько шагов, остававшихся до ближайшей бойницы, всем телом навалилась на выступ стены, сунулась головой туда, где между огромными зубцами виделось какое-то мерцание, и замерла, потрясенная небывалой красотой открывшегося ей вида.
Возможно, "виднелось"?

Дородная женщина в простой холщовой рубахе и овчине сунула в руки девушки тяжеленное ведро и сразу же отвернулась за новым, и вскоре Алка сбилась со счета, не в силах ответить, сколько же наполненных до верху доверху ведер прошло через ее руки.

Как заведенная Алка поворачивалась из стороны в сторону, сжимала и разжимала пальцы на дужках ведер, и только настойчивый вопль рога не давал ей опуститься на каменные плиты и закрыть в изнеможении глаза.
Учитывая, что оборот "Как заведенная" находится не рядом со сказуемым, возможно, имеет смысл обособить запятой

Ей хотелось спрятаться, стать невидимой, не существовать вовсе, лишь бы только не видеть надвигающейся на крепость темный темной людской волны.

Багровые лучи еще не успевшего подняться солнца окрасили пламенем днища котлов, и это было единственное пламя, которое можно было разглядеть под котлами, потому что дрова в крепости кончились зпт и врагов больше не пугала чуть тепленькая водичка.

Временами ей попадались не нашедшие своих жертв стрелы, но гораздо чаще ей приходилось склоняться над мертвыми, и тогда ее пальцы склеивались от крови, кожаные башмаки скользили на влажных камнях, а слезы застилали глаза.

Алке было жалко стрел, потому что не каждую из них удавалось вытащить из раны, и стрелы ломались в алкиных Алкиных руках, и каждая поломанная стрела означала жизнь, подаренную врагу.

Опьяненные нечаянным успехом зпт обитатели крепости с новыми силами рассылали в степняков оперенную смерть, но враги больше не отвечали выстрелом на выстрел.