17 августа 1941 г. г. Москва. Кремль. Кабинет Сталина.
тов. Сталин.

До свидания, товарищ Василевский, - прощаюсь с начальником оперативного отделения Генштаба, выходящим из моего кабинета последним. Еще один день войны. Очередные донесения и очередные решения. До поштучного распределения танков еще не дошло, но пистолеты-пулеметы и вновь выпущенные противотанковые ружья приходится распределять лично. Немцы прут и прут вперед, практически безостановочно. Наши усилия остановить наступление пока приводят лишь к замедлению их продвижения.
Не улучшают настроения и новости о попаданцах. Если верить докладам армейцев, свою задачу они выполнить не смогли, а потери понесли такие, что бригада фактически перестала существовать. Лаврентий пока молчит. Подожду его доклада, мне кажется, что военные чего-то не договаривают.
Легок на помине, товарищ Берия. Значит, долго проживет.
- Пусть заходит, товарищ Поскребышев.
Здороваемся и я сразу перехожу на грузинский.
- Давай, Лаврентий, обрадуй товарища по партии, - стараюсь вложить в интонации голоса максимум иронии.
- Есть, товарищ Сталин. Вот доклад о действиях бригады Дзержинского. Получается, что бригада вместе со стрелковой дивизией сумели сдержать натиск целого танкового корпуса немцев. Кроме того, есть некоторые новости по делу «Припять». Сомнительные, но интересные.
- Не преувеличиваешь, Лаврентий? – улыбаюсь в усы. Приятно чувствовать себя умным и знать, что не ошибся в людях.
- Товарищ Сталин… - начинает оправдательным тоном Берия.
- Ладно, Лаврентий, не обижайся, шучу. Оставишь доклад, изучу позднее повнимательней. Что еще?
- Получены результаты расследования деятельности командования Черноморского флота, - переходит на русский Лаврентий Павлович. Значит, накопали его люди что-то серьезное.
- Докладывайте, товарищ Берия, - тоже перехожу на русский. Настроение портится.  Опять неприятные новости, шени деда. Берия докладывает, а у меня внутри постепенно нарастает гнев. Приходится справляться с ним всеми доступными способами. Обхожу стол, затем возвращаюсь и неторопливо набиваю трубку, обдумывая услышанное. Потерянные от торпед своей поводной лодки и на своих минах корабли, потопленная своими эсминцами подлодка, полное отсутствие взаимодействия между флотом и его собственной авиацией. Даже успех в отражении налетов немецкой авиации на Севастополь объясняется наличием единственного на флоте корабельного радара.
Ай да Кузнецов, ай да сукин сын. У него в ведомстве такое творится, а он молчит, как рыба об лед. Ну и что теперь делать? Снять? Нет, пожалуй, не стоит, более адекватного наркома не найти. «Нельсонов у меня для вас нет». Но и оставлять такое безнаказанно нельзя. Завтра, кроме обычного заседания придется по флоту серьезно поговорить. Кого же ставить вместо Октябрьского?
- Товарищ Поскребышев, зайдите.
- Да, товарищ Сталин, - Поскребышев заходит, держа в руках пухлую папку- скоросшиватель. Неужели снова угадал о чем идет речь? Молодец!
- Вот, товарищ Сталин, краткие характеристики на адмиралов, - ай, маладец, ай, хитрец. Как узнал, о чем речь пойдет? Неужели ему Берия выдал? Нет, судя по удивлению Лаврентия, не он. Ладно, разберемся рано или поздно.
- Спасибо, товарищ Поскребышев. Оставьте документы и, пожалуйста, распорядитесь о чае с бутербродами.
Пока Поскребышев организовывает нам чаепитие, разговариваем с Лаврентием об агентурном освещении дел на фронте. Ничего утешительного, немцы пока по-прежнему наступают, хотя и несут большие потери в танках и людях. Берия докладывает также о действиях диверсионных групп НКВД и создании партизанских отрядов. Неплохая помощь фронту, если бы не диверсанты НКВД и НКО, немцы точно продвигались бы быстрее.
Наконец, появляется горячий чай. Грузинский, но неплохой, да и заварен так, как я заказываю обычно, крепкий. Лаврентий слегка морщиться, он китайский предпочитает, но я считаю, что во время войны тратить валюту на такие мелочи не стоит. Неторопливо выпиваем по чашке, закусывая вкусными бутербродами с ветчиной. Появившийся по звонку лейтенант ГБ убирает все со стола,  после чего мы снова остаемся вдвоем.
- Что у нас с операцией «Трехполье», Лаврентий, - снова перехожу на грузинский. Берия снимает пенсне и протирает стекла. Не ожидал вопроса?
- Пока на начальной стадии, товарищ Сталин. Нашли подходы к «Гимнасту», «Ниндзе» и «Варягу». Понемногу скармливаем им сведения. К началу декабря, я думаю, они будут готовы принять любое наше послание. Тогда мы и расскажем им про «Жемчуг», «газ» и «носители», - в глазах Берии легко читается вопрос, откуда сам товарищ Сталин узнал это. Но он молчит, внешне принимая все как должное. А сюрприз американцев ждет неслабый. Теперь японцы будут знать о предстоящем уходе авианосцев из Перл-Харбора и о сосредоточенных на Оаху запасах топлива для американского флота. Посмотрим, насколько это им поможет. Выиграть они все равно не выиграют, зато наших союзников смогут потрепать посильнее. Не все американцам за нашими спинами прятаться.
- Хорошо, Лаврентий. Более подробного доклада жду через неделю.
Отпускаю Берию и сажусь читать доклады. Сначала по флоту. Так, вроде бы получается, что из всех кандидатур подходят Галлер и Левченко. Кстати, вспоминаю, что читал что-то такое про Левченко. В «Варианте Бис», вроде бы? Надо еще подумать.
Теперь почитаем про друзей. Так, прибор. Интересно, инженерный калькулятор или наладонник? Как бы его нашим ученым заиметь. Сейчас это наверное самый мощный компьютер на всей Земле. Надо бы, кстати, придумать на будущее хорошее русское слово. Что-нибудь вроде «вычислитель». Не забыть потом…

Спасибо, замечания учту.
ЗЫ. Зануда, а разве там написано, что это доклад? Берия просто дает характеристику содержимому доклада, причем своими словами...

Отредактировано Логинов (29-12-2011 10:52:25)