Глава пятая.
Казань.

Чёрный, гладкий, всем своим видом напоминающий большого жука, "юм" свернул с Астраханского шоссе в спускающийся к реке проезд, проехал по нему до конца и остановился. Алекс вышел из машины, открыл ворота и завёл кинет в гараж.
Его дом стоял на самом краю крутобокого яра, спускающегося к реке почти пятнадцатью саженями ниже. Росшие на краю небольшого пляжа ели своими верхушками едва достигали его, так что по утрам из огромного верандообразного окна гостиной открывался потрясающий вид на подёрнутую утренней дымкой Волгу и просторы за рекой, залитые золотом поднимающегося над миром солнца.
Алекс прошёл через небольшой коридорчик, связывающий гараж с домом, в переднюю, повернул выключатель, скинул свои биржевые туфли и пиджак, и двинулся на кухню. Там из холодильника была извлечена початая бутыль "Золотого Гармонасского" и тарелка с виноградом.
Хоть диетологи, как утверждала Айла, и не одобряли (по каким-то им одним ведомым причинам) поедание этого фрукта, но Алекс отказаться от своей ежевечерней привычки не мог. Возможно, что сие и переполнило чашу терпения луноликой красавицы - вот уже два месяца, как Алекс жил один. Не сказать, впрочем, что он так уж жалел об её уходе - для этого дома Айла была слишком взбалмошной жительницей.
Где-то в доме как будто скрипнула половица. Алекс остановился и прислушался. Нет, показалось. Да и будь в доме вор - можно было уже десять раз уйти с награбленным, пока он шарится здесь.
Так что сейчас его, пожалуй, ждёт блаженство - нежнейшие плоды земные с вкуснейшим вином. И звёзды, одна за другой зажигающиеся в небе.
Вот за этой дверью.

Первое, что дошло до Алекса сквозь заполнившее весь мир гудение - что он крепко связан, а вокруг - темнота. Потом - что глаза его просто-напросто завязаны.
Потом гудение начало стихать, и через него проступили голоса.
- И?
- Ничего. Пусто.
- Даже во втором сейфе?
- Даже.
"Всё-таки грабители".
Повисла пауза. Каким-то шестым чувством Алекс понял, что непрошенные гости смотрят на него.
- Доброе утро! - голос молодой и весёлый, но сразу чувствуется, что его обладатель привык командовать.
- Д-доборое... где я?
- У себя дома, как ни странно. Знаете, я человек деловой, поэтому - давайте не будем углубляться в светскую составляющую беседы, а сразу перейдём к делу.
Алекс кивнул.
- Итак, вы Александер Занхари?
- Да.
- Отец Ардара Занхари?
Ну конечно, какой он идиот! "Пусто даже во втором сейфе" - как там может быть пусто, если там лежит шестьдесят тысяч!? Кто бы ни были эти ребята, они пришли явно не за деньгами.
- Я с ним не встречался уже... уже довольно давно.
- Но, возможно, Вам что-нибудь о нём известно?
Алекс промолчал.
- Понимаю, понимаю. Беспокойство о судьбе сына. Смею Вас заверить - в случае нашей с ним встречи ему ровным счётом ничего не угрожает - если он не будет делать глупостей, конечно. Просто Ардару известно кое-что, что представляет для нас большой интерес. Мы пообщаемся с ним, узнаем, что следует и отпустим парня на все четыре стороны. Убивать его нам нет никакого резона - ведь он не побежит доносить на нас в полицию. Думаю, эта новость окажется для Вас крайне неприятной, господин Занхари, но Ваш сын сам не так уж чист перед лицом закона.
- Как он может быть не в ладах с законом? – спросил Алекс. – Насколько я знаю, Ардар – офицер Государственной безопасности.
- Бывший, - последовал немедленный ответ, - Бывший офицер, господин Занхари. Вы утверждаете, что вам об этом ничего неизвестно?
- Откуда мне может быть что-то известно, если я его уже около года не видел?
- Но вы состояли с ним в переписке. Мы это точно знаем.
- Послушайте, - раздраженно сказал Алекс. – Если вы хотите со мной поговорить, может быть развяжете меня, наконец? Я добропорядочный гражданин! К чему эти странные игры?!
Двое невидимок о чем-то шепотом посовещались. Результатом совещания стало то, что Алексу развязали глаза и усадили в кресло. Руки и ноги по-прежнему остались связаны. «Как-то вы грубо работаете, друзья», - подумал Алекс, разглядывая двоих типов, расположившихся возле его любимого камина. «Странные у вас методы для спецслужбы цивилизованного государства».
Один из типов, что говорил с ним, оказался молодым человеком лет двадцати пяти, носившим короткую бородку а-ля хан Амин, модную в последнее время среди молодежи, придерживавшейся традиционалистских взглядов. Его живые черные глаза, казалось, просвечивали собеседника насквозь, подобно рентгеновскому аппарату. Одет он был в строгий серый костюм и белую рубашку без галстука.
Второй, до сих пор не произнесший ни слова, был более колоритной личностью – здоровенный голубоглазый громила с короткой стрижкой, облаченный в джинсы и черную майку навыпуск с надписью «Я – булгарин». На поясе майка слегка оттопыривалась, скрывая кобуру пистолета. Странный выбор одежды для представителей правительственных спецслужб. Если только…
- Так что насчет переписки, эфенди Занхари? – спросил обладатель бородки эпохи Казанского Возрождения.
«Ого! Он специально подчеркнул, что знает, кем я был в прошлом? Тут надо быть осторожным, очень осторожным…»
- Простите, господа, а вы, собственно кто? – начал он, намеренно не отвечая на вопрос. – Согласитесь, странно вот так беседовать с вами в собственном доме и связанным. Тем более, что вы, насколько я понял, представители власти. Ведь так?
Оба типа переглянулись.
- Вы правы, эфенди. Мы агенты Иминлек – Службы безопасности, той самой, в которой служил ваш сын.
«Ну, ну, заливай дальше…»
- Могу я посмотреть ваши удостоверения? – самым невинным тоном поинтересовался Алекс.
Зеленая корочка с вытесненным золотым крылатым львом была немедленно ткнута ему под нос.
- Но я же так ничего не увижу, господа. Зачем вести себя так грубо?
Громила раскрыл удостоверение. Странно, на вид "ксива" очень походит на настоящую. Фотография владельца очень напоминала обладателя майки "Я булгарин". Разве что был он на ней в более цивильном виде. Как зовут обладателя документа, Алекс не успел разглядеть. Удостоверение было моментально захлопнуто.
Занхари был весьма удивлен. Что это? Если с ним и в самом деле беседуют сотрудники Иминлек, то зачем работать столь грубо и топорно? Чтобы напугать? Унизить? Но, во имя Аллаха, зачем? А если нет? То кто эти молодчики? Не похожи они на простых грабителей, ой непохожи. Что такого натворил Ардар? Со вторым сыном, у Алекса никогда не возникало проблем. Нет, он был немного огорчен, когда Ардар избрал карьеру офицера Госбезопасности. Аскеры, как называли их в народе, никогда не пользовались большой любовью. Хотя и относились к ним с изрядной долей уважения. Но лучше бы Ардар, подобно старшему брату - Зекерии, стал адвокатом. Или, подобно отцу, занялся биржевой деятельностью. Бизнесом, подобно третьему сыну Алекса Мурату. А коль захотел носить погоны, то шел бы в армию – как ещё один его брат, летчик Муртаза. Но служба сына оказалась не столь трудной и опасной, он остался таким же веселым и компанейским малым. Когда они изредка встречались, сын радовал отца всевозможными байками. Последнее время они отдалились. У сына - служба, у отца - дела, будь они неладны. Вот недавно в письме Ардар сообщал, что надумал жениться, но служба отнимает столь много времени, что не до ухаживаний. Алекс уже подумывал о том, не подбросить ли деньжат на калым.
Да, ещё Ардар осторожно интересовался судьбой младшего брата, ушедшего воевать с монгами в составе ромейской миротворческой бригады. Тогда старший Занхари не придал этому особого значения, ну интересуется братом, понятно, тот под пулями головой рискует. Но в свете визита этих молодчиков... Все может быть.
- Так что Вы скажете, эфенди, - вновь заговорил человек с бородкой. - Где находится Ваш сын?
- Господа я понятия не имею...
- Когда Вы получили от него последнее письмо? Откуда, что он писал?
- Да оно кратким было. Жениться он вроде надумал. Больше ничего.
- А что стояло на штемпеле?
- Да понятия не имею. не приглядывался я. Бросил конверт в камин, вытащив из него письмо. Прочитал и письмо вслед отправил. Терпеть не могу хранить дома лишний хлам. Даже такую мелочь.
Алекс немного лукавил. Нет, письмо он сжег. И кроме желания никаха и вопроса о брате (об этом не стоит лучше говорить) там ничего и не было. Но штамп почтового отделения отправителя Алекс запомнил. Письмо прислали из Пскова.
    - Постойте, вы сказали «бывший», «служил», что все это значит? Он больше не служит? Его уволили? Или что-то случилось? – Алекс посмотрел в глаза молодому, в костюме, несомненно главному в этой странной парочке – Вы можете что-нибудь объяснить? Что вообще происходит?
- Видите ли – «костюм» слегка задумался – впрочем, не вижу причины от вас скрывать. Дело в том, что ваш сын пропал. Совсем. Никто не знает где он, что с ним. Просто взял и исчез. В никуда. Провалился сквозь землю, в буквальном смысле. Так что в ваших интересах нам помочь. Или вы отказываетесь сотрудничать с нами? – Но, я …  эээ, ведь это мой сын – Алекс почувствовал себя совсем нехорошо.
– Вот именно, эфенди, вот именно – «костюм» нахмурился – так что советую вспомнить откуда пришло письмо или придется проехать с нами. Скромный домик, уютная комната без окон и все возможности для того, чтобы освежить вашу память. Думайте, эфенди  думайте.
- И освежевать тело – Алекс действительно призадумался.
Похоже, эти молодчики и в самом деле имели отношение к спецслужбам. Но что такого натворил сын, о Аллах? Псков, а там рядом - Новгород. Всегда мятежный, сохранивший не только христианство, но и славянское язычество, вечно оппозиционирующий властям. Из истории известно, как долго торговались бояре да купцы из Золотой Сотни с ханом о мирном вхождении Господина Великого Новгорода в державу. Выторговали себе и посадника-христианина, и право вече решать наиболее важные вопросы без оглядки на Казань. А уж сколько молодчиков, коих по привычке звали "ушкуйники" уходили в леса, объединялись в ватаги да нападали на представителей власти? Пятьсот лет не угомонятся. Ведь не далее как сегодня, хотя нет, уже вчера, покушались на московского акима Юсуфа Дзугаты.
Неужели Ардар связался с новгородскими сепаратистами? Хотя нет, не может быть.  Будь на его месте младший, в это можно было бы и поверить.
А что если внутри спецслужб какая-то интрига? И сын невольно стал пешкой в этой партии. Ведь всегда случается, что в одном отделе не ведают, что во втором творится. Ардара отправили с какой-то миссией, но об этом никто не знает.
И что теперь делать? Выдавать этот злосчастный Псков или нет, во имя иблиса? Повредит это сыну? Пожалуй, не стоит скрывать. Явно на почте все фиксируется. Сын же не посыла письмо от фальшивого отправителя, подписался своим именем. Или нет, лучше немного потянуть и сказать неточно. Пусть считают, что я забыл.
- Вы знаете, господа, мне трудно вспомнить, - произнес Алекс. - Поймите меня правильно, я ничего не собираюсь скрывать. Я - законопослушный гражданин Соединенных Штатов и готов сотрудничать с властями. Но все-таки, прошел практически год. И в письме сына не было ничего такого, что бы заставило меня насторожиться. У меня, в силу профессии, хорошая память на цифры. Со всем остальным гораздо хуже. Стихов, к примеру, я совершенно не помню. Поэтому, дайте мне немного подумать.
- Хорошо, эфенди. Но не вздумайте морочить нам голову, - обладатель костюма посмотрел на Алекса с такой обворожительной улыбкой, от которой брокеру стало не по себе.
- И ещё, у меня совершенно пересохло в горле. Можно я пройду на кухню и чего-нибудь налью выпить?
- Не стоит беспокоиться, эфенди. Что вы желаете? Мой друг все принесет, - кивок в сторону мордоворота в майке.
Алекс про себя отметил, что имя "булгарина" так и произнесено не было. Вслух же сказал, что ему достаточно простой воды. Громила немедленно принес кружку, судя по шуму на кухне, наливал он из-под крана. Не удосужился даже в холодильник заглянуть, там ведь полторашка "Нурлы" стояла.
- Так что скажете, Занхари-эфенди? - произнес обладатель бородки, когда Алекс утолил жажду. - Вспомнили что-нибудь?
- Если я ничего не путаю, господа, Ардар не указывал обратного адреса. Впрочем, он почти всегда так и поступал. Дай Аллах памяти, что стояло на штемпеле. Какой-то городишко к северо-западу. Возможно Тверь, или Гдов. Точнее я уже и не вспомню.
Они ему не поверили. Или же он нужен был им еще для каких-то целей. Ноги ему развязали, защелкнули запястья наручниками и, не обращая внимания на вялые протесты, вывели из дома, после чего усадили в черную приземистую машину.
«Хорошо хоть соседи не видят», - подумал Алекс.
Громила уселся за руль, молодой же плюхнулся на сидение рядом. Машина тронулась и с бешеной скоростью понеслась по улицам.

- Куда вы меня везете? – нервно спросил Алекс.
Ни тот ни другой не сочли нужным ответить и, после еще нескольких попыток, Алекс сдался.
Громила повертел ручку настройки приемника, поймал «Маяк».
- Как сообщают наши корреспонденты из района боевых действий, сегодня войска империи Тимура прорвали оборону византийской армии и вышли на подступы к Иерусалиму. Разбитые части византийцев беспорядочно отступают, однако, командующий обороной Иерусалима легат Арминий заявил, что не сдаст город и будет обороняться до последнего солдата…
- Выключи, - сказал «костюм».
Громила тут же щелкнул переключателем. Немного подумав, он достал кассету, вставил в магнитофон. Салон заполнили звуки тяжелого рока. Певец, если его можно так назвать, с надрывом орал о «славных древних днях», «языческих богах» и «Великом Булгаре». Алекс поежился и с надеждой посмотрел на молодого. Но того видимо это жуткая какофония устраивала, он даже слегка покачивал головой в такт музыке. Алекс вздохнул и принялся разглядывать город. Делать все равно было нечего, а так хоть может удастся определить куда его везут.
Вдоль отличной асфальтированной трассы мелькали коттеджи южного казанского пригорода Казантип, названного так в честь старой императорской (иначе султанской) курортной резиденции в Крыму, разрушенной во время Крымской войны. Конечно, современный Казантип, прибежище высшего среднего класса - это не Алтыново на нижегородской трассе, и даже не Рублёво в Москве, где жили одни мультимиллионеры да отставные сенаторы. Но всё же это было обиталище весьма респектабельных людей, стоящее на красивом высоком берегу водохранилища имени Куйбаши. Чудесный сосновый лес отделял его от столицы. пятнадцатикилометровый участок по лесу, который Алекс проезжал за 25 минут, они преодолели за 10. Выехав на Оренбургский тракт, повернули к городу. Алекс вздохнул с облегчением. Здесь водителю пришлось сбросить скорость - при приближении к городу движение на восьмирядной трассе стало слишком плотным. На пересечении с Проспектом Победы на светофоре собралась приличная пробка. Да, всё же, несмотря на прошедшую депрессию, на 1000 ордынцев приходилось не менее 200 машин, что являлось недостижимым показателем для любой другой страны мира. В мегаполисах же доходило и до 400. Проспект Победы являлся частью третьегого транспортного полукольца, оборудованного ультрасовременными многоуровневыми развязками, которые были уникальным предметом гордости инженеров Соединённых Штатов.

"Булгарин" выругался. Продолжительное стояние на светофоре явно не входило в его планы. Алекс рассматривал привычную картину вокруг. Огромный рекламный щит от имени корпорации ГАЗ призывал покупать свои новые модели - туристический фургон-дом "Волга Бегемотик" и спортивную "Волга Гепард". Лёгкое движение элементов щита - и Алекс открыл для себя недавно анонсированную модель карьерного самосвала "Мамонт Топотун" от минского концерна БелАЗ. Другой плакат, растянутый на торце шестиэтажного здания, призывал покупать элитные коттеджи в посёлках Боровое и Бахча-сарай на берегах Куйбашинского водохранилища. "Осталось всего 120 домов, звоните сегодня!" - предупреждали заботливые застройщики. - "тел. 97-06-06". "Уже 97 заняли," - подумал Алекс. - "Столице уже не хватает шестизначных номеров. Казани придётся впервые в мире переходить на семизначные"

Всё же через несколько минут пробка рассосалась и они продолжили движение в центр.
Казань не была городом небоскрёбов, какими были доступная для всех архитектурных экспериментов Москва или черноморские торговые ворота страны - порт Хаджибей. Здание автокорпорации "Москвич" было высочайшим на земле, немного обогнав штаб-квартиру "Запорожец Моторлар". В Казани же запрещалось строить здания выше минаретов "Кул Шарифа". Тем не менее, это только пошло на пользу её красоте. Залитые ярким светом улицы, огромные площади, засаженные цветочным орнаментом, сложнейшие гидрокомплексы фонтанов, переливающиеся всеми цветами под светом прожекторов. Запуск мощнейшей в мире Куйбаши-ГЭС позволил в избытке обеспечить электричеством всю эту роскошь. Широченные проспекты в шестнадцать рядов, (четыре по четыре), разделялись широкими полосами клумб-изображений. Многочисленные подземные переходы и серебристо-прозрачные арки надземных. И даже первый в мире пятиполосный мультискоростной движущийся тротуар, сделанный по принципу конвейера, был сконструирован и запущен ордынскими инженерами на проспекте Фатыха Амирхана.

Впрочем, в Соединённых Штатах всё было самое мощное, самое большое или самое первое в мире. Неудивительно, ведь по производительным силам Орда далеко превосходила конкурентов. И когда пришла пора выходить из депрессии, все ринулись в войны, что давало ордынцам шансы увеличить свой отрыв, да ещё и трансформировать экономическое влияние в военно-политическое.

Огромный автомобильный поток двигался неспешно, регулярно затыкаясь светофорами. Здесь, в городе, для развязок не везде было достаточно места. Даже магистраль сузилась до двенадцати рядов. По проспекту двигались практически только отечественные автомобили - Москвичи, всевозможные модели ГАЗа, Ауди, Хорьхи, Лады. В последний год начали появляться и дешёвые машины отечественной пхеньянской компании "Киа Моторлар". Но всё таки высшим элитным классом были "Запорожцы", производившиеся в Запорожье, штат Таврия. Алекс ни на что бы не променял свой "Запор Чуб", служивший предметом зависти соседей и коллег.

Они миновали круговой разъезд, и по правую руку потянулись длинные ряды комфортабельных трёхэтажных таунхаусов-новостроек, где мечтал бы жить каждый казанец, относящийся к среднему классу. По левую руку был парк и периодически мелькающие памятники. "Кладбище церковных иерархов" собирало всех упокоившихся служителей церкви высших чинов, без различия религий. "Оно и правильно, ведь все церкви делают одно дело, лечат души людей, - думал Алекс, - и все служат одному Творцу. Логично и почитать их вместе. Странно только, что такую простую мысль разделяют только в Соединённых Штатах да в Византии. Попробуй-ка, поговори о вере с тимуровцем или скандинавом - и копейки за твою жизнь не дадут"

Внезапно из динамика магнитофона послышались резкие скрипуче-визжащие звуки, щёлкнула кнопка и звук пропал.
- Опять плёнку зажевал! - возмутился "булгарин" - сколько можно! Говорю же, патефоны намного лучше, а эти новомодные штуки - только бабки на ветер. Тысяча восемьсот тенге - и только жрёт кассету за кассетой! Нормальных магнитофонов в природе не бывает, когда до людей дойдёт? Вон, Радик уже пять месяцев копит, дурак!
- Не твои же деньги, казённые! - невозмутимо заметил молодой. - а патефон в машину не потащишь, да и радио не ловит. И вообще, сейчас лучше учиться делать непробиваемые танки, а после войны, глядишь, и магнитофоны до ума доведём. Всё равно кроме нас их нигде не делают. Что там, зажевало намертво?
- Конечно, кассету выкидывать придётся! - ответил амбал, - а ведь полтинник отдал, пол-премии спустил! Нет, лучше домашнего патефона ничего нет, да под кумыс...

Алекс между тем наблюдал за дорогой. Очередная огромная площадь с круговым движением, испускающая множество лучей - дорог. Машина протиснулась через пол-круга и продолжила курс.
"На Танковую не повернули, значит всё же в центр" - заметил Алекс.
В конце танковой улицы виднелись корпуса машиностроительного завода, где последние месяцы по госзаказу делали лёгкие танки. Конечно, харьковский и стальградский заводы получше делают, на мировом уровне, но и эти лишними не будут.

По количеству огромных спортивных, офисных и торговых сооружений Казань не знала себе равных. Сейчас они так и мелькали по сторонам. Большие стадионы, ипподром, торговые центры на несколько гектар. Ни в одной столице таких больше не было. Стоя на очередном светофоре, Алекс рассматривал восьмиэтажную массивную громадину "Ак Барс Банка" - известной международной финансовой корпорации. Алекс даже как-то прикупил 1/50 000 его капитала. больше было не потянуть, но и это вложение уже принесло десятки тысяч шуршащих тенге. "А ведь ламповое табло на 7 этаже, показывающее время, остановилось, да и дата месячной давности стоит", - подумал Алекс. - "А я каждый день мимо езжу и даже не замечал. Жизнь проходит, а всё дела, дела! Некогда даже остановиться, осмотреться вокруг! Будь оно всё неладно..."

- Друг, у меня уже акустический голод начинается, - заметил молодой с бородкой. - Давай, включи хоть что-нибудь, а то надоело уже смотреть на эти заторы.

По "Маяку" пошёл торжественный славословный репортаж со стройки плотины Губаря на Енисее. Плотина Губаря должна была поставить ряд мировый рекордов и далеко превзойти даже Куйбаши- ГЭС. Главный инженер стройки Мирон Губарь сообщал о рекордной высоте плотины, о том, как будет снабжаться энергией строящийся алюминиевый завод в Кызыл-Яре. Стоит ли говорить, что 1/10 000 капитала стройки была вложена Алексом. "Надо будет побольше вложить" - подумал он. "Если конечно вернусь живым".

Его конвоиры, казалось, и не обращали на Алекса особого внимания, да и неприязни не показывали.

Остался позади перекрёсток с Кириллической улицей, именовавшейся в честь единственного законного алфавита всех официальных языков Орды. Алекс вспомнил ежедневное своё ворчание: "Пора бы уже корейский с прусс-дойче на кириллицу переводить! Как только читаешь тамошние биржевые сводки и разные надписи, аж зло берёт! Немецкий ещё читабелен, а по-корейски даже названия фирм не поймешь. Польский же перевели, вот и их пора. Будут как все нормальные славяне и тюрки."

По сторонам широченного проспекта Менгли-Гирея стояли семи-десятиэтажные дома, объединённые общим стилем на всём протяжении. Мужчины в авто затерялись среди огромного потока автомобилей, постепенно подползая к пересечению с Первым полукольцом - улицей Алекса Сергий-улы "Ганнибала" Пушкина, великого поэта, создавшего современный литературный татарский, русский и абиссинский языки. Алекс Пушкин погиб от руки подлого франкского плутократа. Памятник великому поэту был выполнен в полный рост, достигая пятиметровой высоты. Волосы на кучерявой голове как будто шевелились на ветру, на лице было задумчивое выражение. "А ведь я ни разу не подходил к этому памятнику, даже пешком тут ни разу не добирался" - грустно вспомнил Алекс. - "А сколько лет уже в Казани! Да, черствеют люди."

Они миновали набережную канала Петра Батыра, имени полководца- покорителя Прибалтики. Оставили позади и первый в мире торгово-развлекательный молл, выстроенный в форме пирамиды. Пирамида переливалась множеством огней, казалось, светились все её стены. Это было чудо света, достаточно лишь упомянуть про круговой бассейн с подогревом, искусственным климатом, песчаным пляжем и пальмами, и это на восьмомм ярусе!!. Конечно, такое могли создать первыми лишь ордынские инженеры, как закономерно привыкли думать казанцы.

Над дорогой по крытому прозрачному мостовому переходу огромные толпы народа двигались по направлению к метро "Кремлёвская". Казанское метро не имело в мире равных и по размеру и по оформлению и по перевозкам. Да и как иначе в 4миллионном мегаполисе. С правой стороны остались башни древнего Кремля и бесподобные минареты Кул-Шариф - символ Соединённых Штатов. Да и на самой крупной купюре в полтысячи тенге было изображение Кул Шариф. Не каждый работяга держал в руках такую купюру, но у Алекса в сейфе лежали только пятисоткитки.

Мост через Казанку оказался почти пуст. По двадцатирядному полотну пролетали отдельные авто. Параллельно по железной дороге мощный паровоз лучшей в мире серии «Самсон Батыр» тянул пассажирский состав. «Кессон – Кёнигсберг» – прочитал Алекс. На пересечение огромной страны от Северной Кореи до Пруссии у него должно было уходить не менее 12 – 14 суток. Некоторые окна двухэтажных вагонов были залиты ярким светом, несмотря на подступившую темноту.

- Хороший паровоз! – заметил «булгарин». – Динозавр просто! сорок вагонов за милую душу тащит, да ещё двухэтажные. Почему бы все паровозы ими не заменить? Мы же можем! Мы же булгары!
- Тебе вредно думать, - оборвал его молодой. – Их выпущено всего полсотни штук, а больше и не надо. Нет такой надобности, понимаешь, дубина! Да и выпускал их Танкоград в Силябэ. А им теперь не до того.
- Отчего же не до того? Могли бы ещё штук пятьдесят наделать!
- Оттого, дубина, что все наши танки поражаются из среднего орудия. Где тяжёлый неуязвимый танк? Где он? То броня хлипкая, то скорость маловата. Президент поручил разработать неуязвимый танк. И где результаты?
- Но ведь ни у кого их нет, - заметил амбал.
- Так мы-то булгары! Сам говоришь, - довольно осклабился молодой.
- Это-то да… – протянул громила.

Справа на насыпном острове у устья Казанки высилось строение – сборный Храм Всех Религий. Несколько красивейших храмовых комплексов поражали воображение сверкающим мрамором и покрытием из тонн настоящего золота. Храмы были соединены между собой, что символизировало единство богоизбранного народа Штатов, хранимого Всеобщими Высшими силами, которым по-своему служила каждая из государственных религий.

Остаток пути ехали молча. Поплутав по проспектам, автомобиль оказался у огромных корпусов Казанского авиастроительного, повернул к серому зданию напротив, и юркнул в проём подземной парковки – этого чудного изобретения ордынских инженеров. Алекс помнил, что здание вроде бы принадлежало какой-то силовой структуре, а какой – хоть убей, не вспомнил бы.

Выйдя из машины на обширную подземную стоянку и пройдя несколько внутренних КПП, мужчины завели Алекса в один из трёх десятков лифтов. «Булгарин» нажал на одну из множества кнопок, и из подземной парковки лифт внезапно рванул не вверх, как ожидал Алекс, а вниз, с довольно шустрым ускорением. Появилось тягостное ощущение в ушах. Через минуту кабина резко затормозила, двери открылись, мужчины вышли, и Алекс открыл рот от изумления.

Отредактировано Деметрий (23-09-2011 17:54:41)