может лучше

*     *     *
Рэй навестила во второй половине дня. Правда, одна – Каору дежурила на «Максиме», Лэнгли «телепатила» в кабине нулевого в ангаре.
– Синдзи, привет. Как ты себя чувствуешь?
Удивительное дело – каждый раз она появляется с одним и тем же вопросом: «Привет Синдзи, как ты себя чувствуешь?» и, казалось бы, этот вопрос должен уже приесться и набить оскомину. Ан нет – как услышу, так сразу лучше становится – на душе легчает и в теле бодрячок. Скорее всего, потому, что один и тот же вопрос задаёт человек, искренне тебя любящий и за тебя по-настоящему беспокоящийся. Кроме меня у Аянами близких людей нет. А обожаемый Первой Командующий – это особая категория. Вождь, кумир, командир… Но не родственник.
Впрочем, тут впору беспокоиться за состояние Аянами – усталость Первой нереально скрывать даже за самой непрошибаемой флегмы.
– Неплохо, Рэй. Благодаря моей сверхрегенерации очень даже неплохо. Ты, сама, как?
– Нормально, только немного устала.
«Немного» это у Аянами, у других было бы «как собака» или «вымоталась до смерти».
– Ну, судя по твоему усталому виду, весьма серьёзно.
– Для меня это вполне привычно. – снова пожатие хрупкими плечами. – Только Лэнгли и Каору жаловались на усталость и загруженность.
– Ха, я бы больше удивился, если бы они промолчали.
– С их стороны весьма глупо. – Аянами, как всегда, сама прямота. – Обследования и тесты только-только начались и нет никакого резона жаловаться на чрезмерную нагрузку.
Ну да, в глазах сестры, эталона стойкости и неприхотливости, подобное поведение выглядит явно недостойным пилота Евангелиона.
– Чему ты улыбаешься, Синдзи? – удивлённо покосилась Аянами.
– Да просто представил, что было бы, если ты была сейчас помощницей Акаги. Девчонки бы волком взвыли.   
– А они и так ноют без перерыва.
– Узнаю свою железную сестрёнку. Рэй, не стоит быть такой беспощадной. И Аска и МиниМи – отличные бойцы.
– Но это не повод постоянно выражать своё недовольство. – Аянами обиженно нахмурилась. – Та же Аска, больше всех говорит о том, что пилоты Евангелиона должны быть идеальными и, одновременно, больше всех возмущается.
– Рэй, не все же такие стойкие как ты. Надо всё же учитывать возраст и национальный менталитет. К тому же их манера побухтеть не мешает девчонкам быть отличными бойцами.
Аянами тут же нашла чем возразить:
– Но я, например, не заметила у О‘Хары склонности к ворчанию и жалобам.
– Хе! Чихиро, по-своему, уникальный тип. Гений с манерами пофигиста. Его не колышет ни чего кроме физики и компьютеров. И – тебя, сестра.
Ага, засмущалась – со стороны этого хрен заметишь, но я–то это сразу понял.
– И уверен, ты – главная причина его стойкости и выдержки.
– Ты так думаешь, Синдзи? – во–от, алеет заря смущения на девичьем личике. И слава Богу! Сквозь флегму и невозмутимость Первого Дитя начинает проглядывает обыкновенная девушка, милая и добрая, честная и верная.
– Да–да, Рэй. Чи ни за что не позволит себе проявить слабость на твоих глазах.
– Именно из-за интереса ко мне?  – любопытство в Рэй быстро перебороло смущение. – Неужели это так влияет на его… поступки и взгляды?
– Интереса? Мягко сказано, Рэй. Не удивлюсь, если теперь это уже настоящее обожание. И он отчаянно хочет быть достойным тебя.
Щёчки порозовели, а глазки загорелись. Ну-ну, прекрасная юная леди, всё с вами понятно. Ты подруга, похоже, тоже его того… обожаешь.
– Знаешь, Синдзи, чтобы быть достойным меня не надо стараться быть лучше, чем ты есть на самом деле. – Аянами явно чувствовала себя не в своей тарелке, обсуждая столь непонятную для неё тему. – Достаточно быть самим собой и выполнять свой долг полностью. Разве может быть как-то иначе?
– То есть выкладываться на все сто. – Аянами можно смело считать живым олицетворением ответственности, исполнительности и стойкости. Я уже с ней полгода и ни разу не припомню, чтобы Первая пожаловалась на усталость или загруженность. Зато, Аска с Нагисой (на деле – превосходные бойцы) каждый раз перевыполняют норму бухтения за весь взвод. Меня это впрочем не особо беспокоит – вон, гренадеров наполеоновской гвардии, отборных солдат, в пух и прах разносивших всю Европу и доставивших кучу проблем нам, русским, не просто так «ворчунами» прозвали.
– Ну, а ты, Рэй, как полагаешь – соответствует Чихиро твоим критериям или нет?
Похоже, попал в яблочко – вконец смущённая, Аянами даже отворачивается.
– Э-ээ… Да!
– Ну, вот и отлично, я рад за тебя! Вы же отличная пара!– ничего сестрёнка, «издевалась» надо мной за компанию с Мисато и МиниМи, теперь я немного «помучаю» тебя.
– Спасибо, Синдзи. – « ах, что так сердце радостно забилось?» – влюбилась дивчина по полной программе.
– Пожалуйста, сестрёнка. – ладно, нечего любимую сестрёнку смущать, других тем для общения хватает. – Кстати, как у вас дела? Акаги с Мисато сильно зверствуют?
– Ну, «зверством» я бы это не назвала, но нагрузка достаточно большая. – Рэй скопировала мой жим плечами. – Что касается доктора Акаги, то она с коллегами подошла к изучению нашей новой способности весьма серьёзно.
– И каков результат?
Аянами заметно оживилась – речь зашла о вещах связанных со смыслом всей её жизни:
– Эмпатия, то есть способность ощущать эмоции других пилотов, доказана стопроцентно. Доктор Акаги говорит, что удалось отчетливо зафиксировать синхронные изменения в ритме коры головного мозга при установлении эмпатической связи.
– Кстати, а как чистота эксперимента обеспечивается? 
– Довольно просто – у каждого из пилотов Евангелиона связь только с командным пунктом, и оператор, работающий с пилотом надевает наушники. Каждый из пилотов сообщает о том, какие эмоции  напарников он чувствует.
– Неплохо, первый шаг сделан. – гениально и просто, ничего не скажешь. – надеюсь, нашим научникам получиться выяснить, что с нами, точнее с нашими мозгами, произошло на самом деле и как к этому Евы причастны.
– Но, полноценной телепатии, как в бою с Сандалфоном и Маториилом, нам не удалось добиться. – девушка грустно вздохнула. – Ты был прав, Синдзи, когда предположил, что общаться мыслями удастся только в бою.
– Как и то, что мыслесвязь невозможна без нейроконтактов.
– Да. – альбиноска кивнула. – Это тоже озадачило доктора Акаги. Она проверила это в первую очередь.
– И каким же образом? – я устроился поудобней.
По губам Аянами скользнула едва заметная улыбка, которая заменяла собой ехидную ухмылку у других. Сестрёнка поведала мне очередную придумку Менгеле: в кабину одной Евы запихивается пара пилотов. Один надевает обруч с нейроконтактами и как обычно активирует Евангелион, а его напарник, вернее, напарница, усаживается рядом, но нейроконтакты не надевает и процедуру синхронизации не проходит. Из-за ЛСЛ оба пилота вынуждены общаться жестами или письменно. Пилотирующий Еву должен был передавать соседке по кабине полученные от начальства указания, записанные на специальном планшете. Тем временем, третий пилот в другой Еве пытается услышать мысли или эмоции напарниц. Ещё одной хитростью гениальной зелёноглазой блондинки было использование в данном эксперименте в тандеме Аянами и Лэнгли – исполнительная Рэй гарантировала максимальную чистоту эксперимента.
– Таким образом, подтвердилось всё, что мы им сообщили. – подытожила Первая и совсем неожиданно улыбнулась, шаловливой улыбкой обычной девушки. – Знаешь, Синдзи, было даже забавно наблюдать, как Аска, не имея возможности общаться с помощью нейросвязи, упорно пытается мне что–то сказать. 
Картина Айвазовского маслом: контактная капсула Евы–00, в ложементе невозмутимая Рэй, рядом – размахивающая руками и что–то бурбулькающая Сорью. ЛСЛ гасит все звуки и изо рта вместо слов вылетают пузырьки и бульки, немка сердится, заводится и начинает ещё энергичней семафорить…
– Га-га… не мог–гу… Рэй, сестрёнка…!
Рэй, глядя на меня, тоже улыбку не скрывала.
– Уф–фхс… спасибо, сестрёнка, за поднятое настроение … – утерев рукавом пижамы слёзы,  поинтересовался. – А что потом?
– Потом? Потом мы поменялись местами и теперь я должна была «слушать», а Нагиса передавать инструкции Аске.
– И снова услышала одну Каору?
– Да. Я отчётливо почувствовала её злорадство и веселье. – Рэй озадаченно нахмурилась. – Но так и не поняла, по какой причине. Наверное, ей что–то сообщили по выделенному каналу связи – чтобы вызвать у пилотов отчётливую эмоциональную реакцию. Но, в этот раз тренировку очень скоро прекратили.
Снова начинаю давиться смехом, догадываясь почему:
– По команде Акаги?
– Да. – Аянами выглядела немного озадаченной. – Когда я вернулась в лабораторию, то там были доктор Акаги и майор Кацураги, которые о чём–то горячо спорили. Проходя мимо, услышала, как майор Кацураги говорила доктору Акаги: «А то ты, подруга, не знала, что этих холеричек, как паучих, нельзя в одну банку запихивать». И ещё я слышала, как Мисато называла Аску и Нагису: шмакодявки.
На этот раз я ржал до такой икоты, что рёбра хрустели.
– Синдзи. – Рэй терпеливо дожидалась, пока братик успокоится, явно желая поговорить о чём–то важном.
– Да, Рэй?
– Меня беспокоит Лэнгли.
– Что с ней?
– Знаешь, в течении последних двух дней я с Нагисой во время синхротестов постоянно чувствовали у Лэнгли сильную обеспокоенность и тревогу. Особенно сильно она ощущалась сегодня. А во время обеда Аска неожиданно пожаловалась нам, что не может дозвониться ни до отца, ни до капитана Рёдзи.
– Командир и Акаги знают об этом?
– Да, мы при тестировании сообщаем о всех эмоциях напарников, которые ощущаем.
– И что, они хоть как–то отреагировали? – зная, что с Сорью может произойти по сюжету, к этим вещам надо отнестись со всей серьёзностью. Да и Мисато стоит вмешаться – она же не только командир, но ещё и опекун.
– Да, майор Кацураги с ней о чём–то разговаривала наедине. Дважды. Один раз – в своём кабинете, второй раз – вечером, в общежитии.
Уже лучше. Значит, есть надежда, что нашей рыжуне удастся этот кризис преодолеть. Ну, я, как только из больнички выберусь, то приложу все силы для этого.
Тревога, обеспокоенность… гм, это ожидаемо: её отец – командующий НЕРВ–США, Кадзи тоже в Пиндостан откомандирован. И происходящее там повод для беспокойства не только у Сорью – учитывая, что нити заговора тянутся из американского филиала, то вполне реально ожидать неприятностей именно там.
– Рэй, ты говоришь, Аске сегодня не удалось связаться с отцом и Рёдзи?… А раньше она дозванивалась?
– Да. При мне дважды. – взгляд рубиновых глаз затуманился – Аянами припоминала детали услышанного разговора. – Она интересовалась как идут дела и всё ли в порядке. Говорила, что скучает и хочет увидеться. Кстати, я невольно услышала, как она жаловалась Нагисе, что отец и капитан Рёдзи каждый раз торопятся как можно скорее закончить разговор.
– Неудивительно, у них и так дел по горло. – скорей бы выписаться. Девчонки и матери–командиры, конечно, не подведут и не оставят Сорью наедине со своими проблемами, но мне куда спокойней, если сам буду рядом с ней.
– Рэй.
– Да Синдзи.
– Вы с Нагисой всё-таки присматривайте за Аской. Не хватало ещё чтобы депрессия началась или нервный срыв произошёл.
– Я понимаю, Синдзи. Я же вижу, как Аска дорога тебе и не позволю, чтобы с ней что–то случилось.
А вот то что во взгляде у Первой промелькнуло, мне не очень понравилось. Сейчас только ревности от сестры не хватало!
– Рэй, ты тоже мне дорога – как родная сестра. Аска – дорога, как девушка, которую люблю. Нагиса и Чихиро – как друзья и боевые товарищи. – ну, еще как соотечественница и избранник сестры. – Вы все для меня дороги и бесценны. И мой долг, обязанность перед самим собой – беречь и защищать вас.
– Синдзи, мне кажется, я поняла слова Командующего Икари о том, что тех, кто тебе дорог нужно держать как можно дальше от себя. Ведь самые близкие и дорогие люди могут подвергнуться опасности, если враги решать нанести удар по тебе.
Умница, понимает, что к чему. На самом деле, умение логично мыслить всегда было одним из основных достоинств Первой. Просто, раньше это было не так заметно из–за наивности и отсутствия нормального общения.
– Отчасти он прав, Рэй. Но, тот, кто тебе дорог может стать твоей опорой, помочь и поддержать в критические моменты. Не забывай об этом Рэй.
Если говорить о нас, пилотах Евангелиона… Мы как никто другой зависим друг от друга. По одиночке, каждый из нас на самом деле не многого стоит. Не смотря на все способности и навыки. Только вместе, поддерживая и помогая друг другу, мы сможем выжить и победить. Вспомни, сколько раз мы спасали друг друга. Я и ты, Аска, Нагиса, Чихиро… В бою с Рамиилом, Гагиилом, Израфиилом, Сандалфоном, Маториилом… Каждый из нас обязан жизнью друг другу, Рэй.
– И я благодарна Аске и Чихиро, за то, что они спасли тебя. – Аянами, смущённо заморгав, отвернулась.
– Рэй, проблемы, тревоги и горе любого из нас, это и проблемы, тревоги и горе всех остальных.
– Я знаю Синдзи.
– Поэтому, не оставляйте Аску наедине со своими проблемами.
– Но Сорью терпеть не может обсуждать свои личные проблемы с кем бы то ни было. – умница Первая снова бьёт в десятку
– Ну, она уже пошла на контакт, когда рассказала вам о своих тревогах. Просто действовать надо будет аккуратно. Сорью не из тех, кто просит помощи напрямую.
– Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду. – психоанализ от Аянами, на самом деле, вещь интересная. – Аска может прятать свою просьбу о помощи в жалобах и ворчании.
– Именно. И поддержка также должна быть в завуалированной форме.
– Не думаю, что мне стоит начать ворчать и… плакаться в жилетку. – недовольная гримаска сестры вызвала у меня невольную улыбку. Жалующаяся на жизнь, ворчливо бурчащая Рэй Аянами… Это уже нечто из области фантастики.
– Да нет, конечно, Рэй. Просто её надо выслушать, а затем высказать своё мнение. Но только не читать нотации – это только всё усугубит. Впрочем, ты же вполне нормально общаешься с ней, а с МиниМи и Габриэллой и вовсе взаимопонимание с полуслова.
– Пожалуй, ты прав, Синдзи.
– Ну вот и отлично.

Первая ушла, а я принялся переваривать и раскладывать по полочкам всё услышанное. Выводы у Первой по своему верные. Например, о принципах Командующего. Гм, а, похоже, что в случае с Синдзи, Гендо поступил в полном соответствии со своими убеждениями. То есть старался держать родного сына как можно подальше. С одной стороны причиной этого было банальное бегство от прошлого – видимо, каждый раз, при виде сына у него в памяти всплывал образ Юй и сцена её смерти. А с другой, учитывая, какой бардак в системе безопасности НЕРВ, то действительно проще и надёжней, чтобы сын Командующего НЕРВ жил как можно дальше как обыкновенный японский школьник. Ещё один плюс – при таком раскладе дел возникало впечатление, что Гендо Икари просто наплевать на своего отпрыска.
Весьма ловкий ход скрыть свои уязвимые места. Ловко, Verdammte Scheisse! Только вот в таком случае не пришлось бы рассчитывать на Синдзи Икари, как на надёжного, преданного делу бойца. Внутри раздражённо завозился Младший. Ну и зря ты бухтишь, братишка. Боец–то ты в анимэ был весьма посредственный. Если бы не везение, природные зачатки и режим берсерка, то не видать бы тебе побед, как своих ушей.
Синдзи за словом в карман не лезет. Да, ты прав, у меня тоже многое от везения зависело. И от вовремя подоспевшей помощи напарника. Но сериальные ангелы по сравнению с теми, с которыми нам приходится иметь дело, просто невинные детишки из детсада.
Представь себе встречу сериального Синдзи Икари и Аски Лэнгли с реальным Сандалфоном или с Маториилом…  Вот–вот, оно самое – избиение младеней, в роли которых – доблестные Второе и Третье Дитя.

Процедуры пройдены, рапорты сданы, «ОЦ–57» разобран–вычищен–смазан–собран и на горизонте снова маячит смерть от скуки. Пойти что ли к Чихиро или спуститься в фойе и новости посмотреть – там как раз телек установили. Хотя, нет, небеса услышали мои мольбы – кто–то в дверь стучит.
– Входите! – ну и кого судьба к нам на сей раз привела?
Хм, ну эту милую (и смертоносную) особу я всегда рад видеть. Правда сейчас унтер–офицер Ферраро даже не скрывает свою вторую ипостась – больничный халат наброшен на полевой камуфляж, в тактической кобуре покоится «Зиг–Зауэр», на поясе ножны со штык–ножом, а накрахмаленную ткань больничного одеяния оттопыривает приклад её любимого «Винчестера».
– Buon pomeriggio, senorita Ferraro. Sono così felice di vederti!*
– Buon pomeriggio Senor Ikari. Come ti senti?**
– Il meglio di tutti!***
– Ну и отлично. – девушка водрузила пакет на тумбочку. – Тут для тебя угощение, Синдзи.
Опять, наверное, куча шоколадок и пирожных. Любовь итальянки к сладкому и детская наивность в некоторых вопросах неизменно вызывают у меня некоторое умиление что ли.
– Спасибо тебе большое, Габри. Кстати, а ты чего сегодня такая милитаризованная?
– При оранжевом уровне угрозы каждый сотрудник НЕРВ обязан иметь при себе табельное оружие. – наставительным тоном, словно читая лекцию нерадивому студенту, сообщила Ферраро.
– А разве одного пистолета в твоём случае не достаточно?
– Учитывая, что я не какой–то, как говорит твоя напарница Нагиса, работник дискеты и клавиатуры, а инструктор по тактической подготовке пилотов, то…
– Всё–всё, Габриэлла, я тебя понял, можешь дальше не объяснять! – действительно, чему удивляюсь? Ферраро из тех людей, что всегда руководствуются двумя принципами: «Бережёного Бог бережёт» и «Кашу маслом не испортишь». – Только вот как тебя врачи сюда пустили с таким арсеналом?
– Они почему–то не рискнули мне воспротивиться.
– Наверное, увидели у тебя на поясе штык к ружью и решили не рисковать.
– Ну, можно сказать и так. – кокетливо улыбнулась собеседница.
– Тогда понятно. Что нового в Геофронте, НЕРВ и мире, Габри?
– В мире всё по-прежнему, в Геофронте и Токио–3 устраняют последствия атаки ангела и террористов и латают дыры в системе безопасности. – скептический хмык девушки явно выдал её желание высказаться об этих самых мерах более откровенно и грубо.
– Что, дыры были настолько серьезные?
– В НЕРВ–Япония – не очень, а вот в НЕРВ–США... – я невольно поёжился – страшно видеть как миленькая улыбка красивой белокурой девушки превращается в кровожадный оскал. Так  улыбается (если бы оружие умело улыбаться) шестиствольный «Миниган», начиная крошить мечущихся перед ним людей.
– Ладно, дырами, террористами и «кротами» пусть служба безопасности занимается.
– Это верно. Но, своё дело вы сделали на отлично. Что ты, что О‘Хара, что остальные.
– На счёт девчонок я и не спорю. Да и Чихиро тоже – для зелёного новичка, едва неделю оттренировавшегося, он был превосходен. Что касается меня. – словно по заказу, заныла рана на плече. – Что, касается, меня, то тут я с тобой не соглашусь. Ошибок до фига и больше.
– Каких именно? – профессионал в Габриэлле тут же вытеснил всех остальных.
– Ну–у, во–первых двигался слишком медленно. Во–вторых – недостаточно маневрировал. Не подоспей ко мне Чихиро, хоронили бы вы мою фуражку. Ну а про артподготовку даже говорить не стоит – выполнено едва ли 50 процентов от возможного.
– В данном случае ты немного переборщил с самокритикой. На самом деле и ты и О‘Хара выложились на всю катушку. К тому же, здесь сильно повлияла специфика противника о котором мы практически ничего не знали. Кто, например, мог предполагать, что Маториил способен генерировать сверхмощный электромагнитный импульс и вырабатывать такую едкую кислоту? Плюс, атака террористов… А если учесть, что подобный сценарий боя пара–тройка при отсутствии поддержки вы уже отрабатывали, то единственным недостатком с ВАШЕЙ стороны была по сути, только недостаточная подготовка О’Хары. Здесь просто неудачное стечение обстоятельств.
Верно, да не всё. Другому такие проколы, подруга,  простительны, но не мне. Я–то знаю сюжет и знаю примерные возможности ангелов, так что должен был быть полностью готовым к схватке с Маториилом в невыгодных условиях.
Неожиданно вмешался Младший. Сериальный Маториил и Сандалфон не были такими опасными как реальные? И что стого, братишка? Я должен был предвидеть, что Маториил окажется настолько трудным. Пример седьмого ангела был перед глазами. А я расслабился, решил, что раз у нас пять Ев и командование приняло меры для ускорения ручного запуска Евангелионов, то можно и расслабиться. Вот и результат – минус две Евы, минус 40% огневой мощи подразделения! Да, да, Младший… И что с того, что все живы? Думаешь, такое везение вечное? Уверен, что в следующие разы нам не придётся расплачиваться за победу новой Евой и жизнью пилота? Нет, так дело не пойдёт.
– Слушай, Габри, ты–то сама сильно загружена?
– Как и все – прилично. – кивнула блондинка. – Кстати, Синдзи, доктор Акаги со вчерашнего дня стала уделять особо много внимания твоим напарницам. А ведь у неё и так куча важных дел – изучение останков ангела, выяснение причин неисправности электроники в ваших Евах.
– Ну, значит, для этого есть причина. – интересно, у Ферраро уровень допуска позволяет быть допущенной к недавно открывшейся великой тайне Мальчиша–Кибальчиша – то бишь взвода «Эхо»?
– Думаю, да. Синдзи. – итальянка с любопытством покосилась на меня. – А это правда?
– Что правда? – о чём это она? О мыслесвязи или… ?
– Что ты сделал предложение Аске Лэнгли?
Выйду из больничку, устрою кое–кому весёлую жизнь.
– Ну да, прикололся и пошутил, а что?
– Понятно. Вступать в брак в таком как у вас с Лэнгли возрасте слишком рискованно, и затруднительно в силу законодательный ограничений. – Габри снова покосилась на меня, на этот раз, к любопытству примешивалась тревога. – Или у вас имеются серьёзные причины для свадьбы?
Свят–свят–свят, тьфу–тьфу–тьфу, нам только такой радости не хватало!!! Младший, не крякай, ты ж ещё ничего не понимаешь!
– Angelhuren! Габриэлла, как в твоём возрасте можно быть такой наивной?! Тебе самой, кстати, разве Лари не делал предложений руки и сердца?
Ферраро возмущённо вскинулась:
– Ещё чего! Мне это надо?!
– Тебе – не знаю, а вот О’Ниллу – да, он же без ума от тебя.
– Синдзи, он не настолько безрассуден, чтобы ТАК рисковать своей жизнью!
– А, всё–таки, странно, почему он ни разу не предложил тебе выйти за него замуж? – учитывая, что ирландец – парень горячий и решительный, да и не чурающийся риска…
Вж-и–инг! – британский штык–тесак Мк I образца 1913 года с наводящим ужас звоном покинул своё пристанище на ремне, охватывающем стройную талию юной красавицы. Мастерски крутанув полуметровый кошмар, итальянка с уже знакомой кровожадной улыбочкой похлопала лезвием по изящной ладошке:
– А знаешь, было бы интересно, если он на такое решится… Я бы хорошо повеселилась…
Бр–рр–р, даже представить страшно, что могут сотворить с человеческим телом умелые руки, вооружённые добротным сорокатрёхсантиметровым клинком. Scheisse! К такой суженой приближаться с предложением можно лишь облачившись в добротную бронезащиту. А–ля штурмовой бронекомплект или что–то в этом роде.
– Габриэлла, а ты уверена, что Лари не рискнёт и не подкатится к тебе с предложением руки и сердца, одевшись в бронедоспех наподобие рыцарского? – воображение нарисовало незабываемую картину:  Лари О’Нилл, облачённый в максимилиановские латы, становится перед хрупкой итальянкой на колено и протягивает ей бархатную коробочку со словами: «Габриэлла Феррраро, станьте моей женой!». Разумеется, не поднимая при этом забрала.
Я забился на кровати в приступе идиотского ржача. Что–то в последнее время окружающая реальность слишком часто стала создавать для этого поводы. Не к добру это.
– Полный комплект брони? Типа рыцарских лат? – Габри подпёрла кулаком подбородок, задумчиво созерцая потолок. – Тут, пожалуй, понадобятся бронебойные, пластит, кумулятивные заряды или, на худой конец – плазменный резак.
Представив себе процесс извлечения итальянкой суженного из доспехов, я снова на пару минут стал недееспособным.
– Уфхрс… Как представил себе всё это, так... – вытирая слёзы и борясь с икотой, я попытался занять вертикальное положение на кровати. – Нет, Габри, ты просто прелесть…
– Но–но. – собеседница шутливо погрозила пальчиком. – Вчера предложил руку и сердце Лэнгли, а сегодня засыпаешь меня комплиментами. Как это понимать?
– Га–бри–эл–ла...
Не убегать, не убегать, не убегать…

*     *     *
И вот настало утро третьего дня. Акаги, как и ожидалось, не вытерпела и заявилась как раз к началу медосмотра, проводимого силами целого консилиума врачей. Эскулапы, из профессиональной ревности (и вредности), попытались было в последний раз оспорить решение главы научного отдела. Ха, наивные люди в белых халатах, не дано им понять, что Рицко при достижении желанной цели способна сокрушить любое препятствие! Все доводы докторов, между прочим, не последних светил в мире медицины, как волны о скалы, разбивались о железную волю и стальные аргументы Рицко Акаги. Менгеле вовсю злоупотребляла служебным положением и научным авторитетом, дабы настоять на своём.
– Рана пациента ещё окончательно не зажила?
А не вы ли вчера восторгались невероятной скоростью регенерации тканей? Сами же говорили, что рана выглядит так, словно ей уже пара недель.
– Больному нужен щадящий больничный режим для дальнейшего выздоровления?
А кто его будет подвергать физическим нагрузкам? И с каких это пор простое нахождение в контактной капсуле во время синхротестов стало физической нагрузкой? Да и вообще, господа, вы забыли, что ЛСЛ является заменителем человеческой крови, способствует ускорению регенерации повреждений организма. И пребывание человека в ней аналогично нахождению плода в плаценте и я что-то не припомню, чтобы от этого был вред плоду.
– Пациент не будет находиться под наблюдением?
А ежедневные наши медобследования, по-вашему, этого наблюдения не обеспечивают? Медлаборатории научного отдела штаб-квартиры НЕРВ не полицейский травмпункт или полевой госпиталь! При желании, здесь можно проводить не то что перевязку или зашивание раны, но и сложнейшую хирургическую операцию! И, разве не ваш главврач ныл, что больнице нужен такой же совершенный медсканер, как в моей лаборатории?
И так далее, и тому подобное...
Сам же предмет спора всё это время с невинным видом восседал на кровати, старательно демонстрируя восточную невозмутимость, далёкую от проявления разного рода эмоций. В виде гомерического хохота, например.
Врачи, потерпевшие в битве за пациента сокрушительное поражение, вынуждены были ограничиться строгой лекцией на тему "чем может наслаждаться в ближайшие две недели выздоравливающий пилот". К вящему огорчению выздоравливающего пилота, в числе запретов оказался обширный перечень любимых блюд и напитков. В том числе - кофе. Ну, про крепкие распространяться не буду, при нынешнем возрасте мне и с буйволиным здоровьем это не дозволено.
– Ну что ж, теперь все пилоты в сборе, можно приступать к полноценным экспериментам. – так, похоже, Акаги решила сразу быка за рога брать, и её теперь уже ничем не остановишь. Или всё же попытаться?
– Э-э, доктор Акаги, а зачем так сразу? Мне ещё надо к командованию заглянуть...
– А смысл? Все рапорты Мисато и так уже получила, к тому же я настояла, чтобы на ближайшую неделю для тебя все физические тренировки, занятия по рукопашному бою и офицерские курсы были заменены дополнительными синхротестами. - Рицко довольно потёрла ладони. Scheisse! Ни дать, ни взять - Менгеле перед своими людоедскими опытами. Ей бы ещё эсэсовскую униформу... Видимо, эти мысли как то на моём лице проявились, что Акаги тут же с подозрительным прищуром поинтересовалась:
– И чего это вы так мечтательно улыбаетесь, капитан Икари?
– Да вот, доктор Акаги, представил вас на фоне интерьера лаборатории...
– Синдзи, собирайся и поедем. Твоя невеста тебя заждалась в этой самой лаборатории.
Только не это!
– Доктор Акаги, и вы туда же!
В зелёных глазах заплясали искры подозрительного веселья:
– Вот как. Ты бы уже определился, женишок, кому на деле предлагать руку и сердце. Или всё пытаешься выбрать кто лучше: красавица-ровесница или зрелая женщина?
– Акаги-сан!!!

В научном отделе царило небывалое оживление. Многочисленная публика встретила моё появление радостным гулом. Как племя дикарей охотников, притащивших тушку свежедобытого кабана.
– Так, Синдзи, сейчас мы проведём сканирование работы коры головного мозга с помощью нейроэнцефалографа, а потом приступим к тестам на симуляторе.
– Э–э, доктор Акаги,  симулятор ведь не полноценная Ева. В уверены, что мыслесвязь возможна и при пилотировании симулятора?
– Это мы сегодня и проверим. Вы с О’Харой будете в симуляторах, а девочки в Евах – идеальные условия для проверки ваших сверхспособностей.
Увы мне грешному, увы. Но, назвался груздём – полезай в кузов, назвался грузчиком – полезай в трюм.
– Ну что ж, доктор Акаги, капитан Икари готов возложить себя на жертвенный алтарь науки во имя разгадывания тайн мироздания.
Рицко озорно прищурилась:
– Препарирование, конечно вещь хорошая, но мне кажется, от тебя живого намного больше пользы.
– Спасибо вам за истинно женскую доброту и милосердие, Акаги–сан. – Менгеле она и есть Менгеле, что на это сказать.
Народ вокруг синхронно начал перхать в кулаки и поджимая губы отворачитваться.
– Мда, разбаловали тебя Мисато с гаремом.
– А вот моего опекуна не надо порочить!
– Пошли уже, рыцарь–защитник.
В лаборатории меня ожидал солидный агрегат, при взгляде на который в памяти тут же всплыли кадры из «Вспомнить всё». Точь в точь агрегат для стирания и переписывания человеческих воспоминаний. Как говориться, добро пожаловать на Марс Дуглас Квэйд!
Усаживаюсь в кресло и Ибуки принялась сноровисто цеплять на мою голову целый лес датчиков.   
– Доктор Акаги, а вы уверены, что электроэнцефалограф способен уловить изменения в работе головного мозга даже если ваша затея с мыслесвязью выгорит? – вопрос этот был задан не столько из любопытства, сколько из желания отвлечься – прямо передо мной маячила обтянутая тканью форменной одежды грудь Майи. Довольно аппетитная. К тому же её обладательница впопыхах не удосужилась полностью застегнуть китель, отчего взору предстала соблазнительная картина, явно не способствующая формированию рабочего настроя у доблестного капитана Икари.
– Так это и не простой электроэнцефалограф, Синдзи. – Акаги тем временем настраивала аппаратуру. – Ты лучше сосредоточься на мысленной связи с напарницами.  Я понимаю, что у Майи отличная фигура и есть чем полюбоваться, тем более при не полностью застёгнутой блузке, но сомневаюсь, что романтические грёзы о моей коллеге способны достаточно стимулировать работу головного мозга, необходимую для установления телепатической связи с напарницами.
Не знаю, как на счёт работы головного мозга, но работа систем кровообращения на наших с Ибуки лицах была простимулирована по максимуму.

Как я и предсказывал – ничего путного из этой затеи не вышло. Сколько не напрягался, но почувствовать кого–либо кроме Младшего в собственном сознании так и не удалось. Не помог и надетый на голову обруч с нейроконтактами. Результат получился тот же, то есть – нулевой. Но, на энтузиазме Акаги это никак не сказалось – только хмыкнула: «Я этого ожидала» и отправила меня в кабину симулятора.

– Ты готов Синдзи.
– Так точно.
– Так, ещё одно, Синдзи.
– Слушаю.
– Если связь будет установлена, то подозреваю, она будет менее отчётливая, чем в Евах, поэтому предлагаю при оценке отталкиваться от уровня эмпатии достигаемого при прохождении синхротеста в собственной Еве.
– То есть взять мыслесвязь при обычном тесте за 100 процентов?
– Да.
– Отлично, вас понял.
– Тогда начинаем.
Рицко права: это сработало – стоило как следует расслабиться и отрешиться от окружающего, как начал ощущать чужие эмоции. Куда слабее, чем в стандарной Еве, но они всё же ощущались.
Первым ощутил  Чихиро – Пятый фонил интересом, смешанным с волнением и ожиданием. 
Интересно, это уже интересно.
– Синдзи, что–нибудь чувствуешь?
– Ощущаю эмоции О‘Хары – волнение, интерес…
– Насколько отчётливо? – азарт Рицко чувствовался без всякой телепатии.
– Скажем 75 процентов от уровня при пилотировании Евы во время синхротеста.
– Ясно. Твои эмоции?
– Интерес, любопытство.
– Отлично, продолжай, попытайся почувствовать остальных.
Продолжим.
Эмоции Четвёртой обнаруживаются сразу же. Малость поотчётливей, чем в случае с Пятым. Любопытство, усталость и… злорадство. А ещё – беспокойство. С трудом, но ощущаемое и, направлено оно… как бы в сторону.
– Ощущаю присутствие сознания пилота Каору. Уровень связи выше, примерно 80 процентов от обычного…
Азарт и любопытство из начальника так и прёт!
– … неплохо, Синдзи, неплохо. А ты уверен, что это беспокойство направлено… не тебе?
– Я это ощущаю, доктор Акаги.
– Отлично, продолжай.
Аянами с Лэнгли, дежурившие снаружи на позиции «Максим», так же «почувствовались». Но – намного хуже, судя по всему, сказался Геофронт. Эмоции пилотов с поверхности ощущались как–то… «туманно». Как человеческие силуэты в густом тумане. Почему–то на ум пришло именно такое сравнение.
Первая как всегда излучала спокойствие и невозмутимость. Чтобы обнаружить беспокойство (снова не мне адресованное) пришлось как следует постараться. Зато, Вторая вовсю лучилась раздражением и тоскливым ожиданием. И – тревогой, беспокойством. На этот раз настолько отчётливой, что практически перебивались остальные эмоции. Так, кажется это то самое,  что меня беспокоит и о чём Рэй говорила вчера. Внезапно, к этим эмоциям прибавляется радость, перемешанная с облегчением. Э, это же ракция на моё появление в «сети»!
– Ощущаю пилотов Аянами и Лэнгли. Уровень эмпатии – 50–55 процентов. Наверное, сказывается влияние оболочки Геофронта…
– Отлично, Синдзи, просто превосходно. – я представил лицо Акаги,  довольной, словно объевшаяся рыбой кошка.
Сразу потянуло на смех. Видимо, это не осталось незамеченным для напарников – через пару минут глава научников вышла на связь:
– Синдзи, твои напарницы и Чихиро говорят, что ты развеселился.
– Они угадали, доктор Акаги: я только что представил, как вы, общаясь с нами, сидите в кресле радостно потирая ладони и сыто облизываясь.
На том конце провода замялись, завозились, донеслись чьё–то бурчание и хихиканье. Затем раздался голос Кацураги – не удержалась, паршивка, выкроила время на такое развлечение:
– Синдзи, прекрати фигнёй страдать.
– Извини, командир, это не специально – просто воображение сработало.
– Понятно, Синдзи. Только ты постарайся не увлекаться – боюсь, реакция твоих красавиц на сексуальное возбуждение будет чрезмерной.
– Первым делом – Евы, ну а девушки – потом, Мисато.
– Ну вот и отлично, Синдзи! А романтику оставь на потом, вечером тебя ждёт суженая и весь остальной гарем.
Это что, тест на уровень эмоциональности? Ну уж нет, подруги, не дождётесь…

Тесты на мыслесвязь завершился, но выбраться из ЛСЛ нам не позволили – вернувшиеся с дежурства Евы были загнаны в ангар. Для проведения боевой тренировки.
Вот уж не думал, что банальное подключение связи с остальными Евами способно так поднять настроение!
– Синдзи, привет! Как у тебя дела?
– Привет, Рэй! Просто отлично. – голос сестрёнки поднимает тонус лучше всяких стумуляторов.
– Вот ты, Шарик, и попал в поликлинику.
– Чья б корова мычала, МиниМи. Сидишь в пробирке по горло, так не чирикай! – МиниМи, паршивка! Три дня не общался, а уже соскучился по этой прохиндейке.
– Сволочь ты, взводный!
– Каков командир, таковы и бойцы.
– Это что, мне только что сказали: «сама ты сволочь!»?
– Ух ты, догадливая.
– Мисато–сан, зря вы говорили что я с Икари дня не могу прожить не поцапавшись. – сквозь надменное возмущение Второй я отчётливо ощущаю радость. Радость встречи. – Посмотрите лучше на него и свою младшую сестрёнку.
– Это так ты своего суженного встречаешь, Аска? – Кацураги тут же оседлала своего конька, хотя нет – коня, жеребца боевого.
– Командир, остынь, а… Аска, здравствуй.
Я всего ожидал – тигриного рыка, злобного шипения, тевтонских и самурайских матюков, но не такого нежного воркования. Голос рыжей красавицы журчал как лесной ручеёк
– Икари ты не представляешь, как я тебя рада видеть. Я так хочу тебя увидеть, прикоснуться к тебе. – синхронное «Уи–и–и–и» сестёр Кацураги, смущённое «Гкхм» бисёнена, насмешливое «Гм» Акаги и удивлённое молчание альбиноски. А рыжая, тем временем, продолжает. – Ты не представляешь, как я хочу прикоснуться к тебе боккеном или бойцовскими перчатками. Пройтись по твоему загривку, по твоему хребту и заднице, помять твою наглую рожу… Гад ползучий!!!
Ржали все. Пилоты, начальницы отделов, научники, техники… Гомерический хохот не утихал добрую четверть часа.
– Так, ладно, подняли настроение и тонус, теперь займёмся делом. – а у Акаги самообладание не уступает Кацурагинскому, вон как быстро в себя пришла. – Приступаем к тренировке. Сценарий А–17. Противник – Израфиил. Доложите о готовности.
– Пилот Евы ноль–ноль готов.
– Пилот Евы–ноль–д… Евы ноль–один готов.
– Пилот Евы–ноль–три готов.
– Пилот Икари готов.
– Пилот О’Хара готов.
– Отлично. И не забывайте запоминать эмоции напарников.

– Неплохо, очень даже неплохо. – Акаги деловито штудировала распечатки анализов и таблицы с графиками на мониторе, изредка бросая рассеянные взгляды на двух парней напротив. – Кое в чём, вы даже превзошли мои ожидания. Ну–ка, ну–ка, а это и вовсе сюрприз…
Со стороны – блондинка сейчас, действительно, ни дать ни взять – по уши довольная  кошка. Того и гляди – взмявкнет и примется мурлыкать.
Действительно – прицепить к причёске кошачьи ушки и грациозно подёргивающийся хвост сзади – и вот вам готовая няка! Младший тут же вытащил подсмотренные у меня арты по анимэ и принялся ловко пририсовывать вышеозначенные органы. Не угомонившись на полученном, Синдзи принялся проделывать то же самое с анимэшными портретами Мисато, Майи, Габриэллы и напарниц. Ня–я, кавайно получается!
Вернувшись в реальность, я тут же почувствовал на себе ироничный взгляд Рицко.
– Что, Синдзи, представил меня в костюме неко?
Оба–на! И как это понимать? Она, что, тоже к нашей «сети» подключилась? Рядом прыснул в кулак бисёнен.
– Э–э, доктор Акаги, вы, кажется, утверждали, что мыслесвязь действует только среди пилотов Евангелиона…
– Ну да, просто, Синдзи, в данном случае ты имеешь дело с женской интуицией.
Гм, ничего удивительно – Рицко Акаги представительница редкой категории людей, в которых исконно женская интуиция удачно сочетается с холодной логикой учёного.
– Мда–а, оказывается, под маской грубоватого вояки–солдафона прячется неистребимый романтик.
– Положение обязывает. – мастерски копирует мой жим плечами Чихиро.
И ты, Брут, со своими подколками…
Уши предательски краснеют, добавляя ещё больше веселья паре спевшихся блондинов – одна восседает напротив с ехидной ухмылочкой, другой –прыскает в кулачок рядом. Сразу видно – родственные души!
Издевательство над многострадальным капитаном прерывается появлением начальника оперативного отдела
– Ну, вояки, успели уже обсохнуть.
– Вовремя, подруга, а то, твой подопечный уже поглядывает на меня взором, полным романтики.
– Паршивец, а как же мы, как же твоя суженная?
– Решено, сегодня ночую в казарме охраны!
– Синдзи, как ты можешь быть таким жестоким, мы ведь тебя столько ждали?! – сцена женского страдания, достоянная услаждать взор самой Мельпомены.
– Угу, ждали с нетерпением возвращения любимой жертвы.
– Синдзи!! – вот эта игра! Без заламывания рук и выспренних поз, зато какая эмоциональная насыщенность! Эх, страна Ямато, знала бы ты, какую актрису упустила.
– Командир, в тебе умерла японская Софи Лорен или Джина Лоллобриджида.
– Паршивец, ты опять за своё.
– Вы зря, Мисато–сан, Синдзи сейчас, как никогда, прав. – тут же поддерживает меня О‘Хара
– Подхалим!
– Твой подчинённый. – не удержалась в стороне Акаги.
За дверью послышался топот и девичий гомон. Принадлежность голосов не вызывала никакого сомнения – только Аска и МиниМи способны галдеть похлеще дюжины сверстниц. Уникумы, одним словом.
– Можно? – в дверном проёме возникли одновременно две мордашки. Младлеи Лэнгли и Каору. Посмотреть, действительно – белка с бурундуком! Волосы девушек ещё влажно поблёскивают – видно, что одевались в спешке. Позавди маячит голова Рэй.
– Вот что, мальчики и девочки. По глазам вижу – устали. – командир бымстро взяла  бразды правления в свои руки. – Разбор полётов мы всегда успеем провести, а сейчас вам стоит отдохнуть. Тем более - время обеда. Идите, подкрепите силы.
– Есть! – харчеваться? Это мы всегда готовы.

– Синдзи. – немка напряжённо уставилась в свою тарелку.
– Да, Аска?
– Как ты думаешь, насколько серьёзно дела обстоят в НЕРВ–США? – по лицу девушки видно, что это отнюдь не праздное любопытство или попытка почесать от скуки язык.
– Боюсь, довольно серьёзно, Вторая. Только вот волноваться сильно не стоит – сегодня от тебя тревогой фонило не по детски.
– Мне уже все это говорят. – голос у Сорью по прежнему тихий, но напряжение в нём возрасло. – Да и Мисато со мной на эту тем тоже общалась.
– Тебе со вчерашнего дня удалось до отца или Кадзи дозвониться?
– Нет. – Аска наконец взглянула мне в лицо. В голубых глазах целый ураган чувств. Надежда, страх, тревога, растерянность. Хотя черты лица остаются невозмутимыми. Но это не спокойствие опытного бойца, это невозмутимость куклы. – Син, я боюсь, что что–то случилось а мне ничего не говорят. Берегут мою психику!
Последняя фраза буквально сочилась желчью.
– Не думаю, Аска.
– Пытаешься успокоить меня пустыми словами? – теперь появидось и раздражение.
– Нет. Просто, интуиция подсказывает, что ПОКА всё в порядке.
Снова всплеск надежды. Но с примесью скепсиса.
– Думаешь?
– По крайней мере, тьфу–тьфу–тьфу (стук по столу), случись то, чего ты опасаешься больше всего, то наше начальство не было бы таким спокойным.
– Надеюсь, ты прав.
Verdammte Scheisse, а как мне хочется оказаться правым!
– Взводный, ты не забыл, что у нас сегодня вечером – тренировочные поединки? – МиниМи коварно стрельнула глазами в сторону японо–американки. – Помнишь о страстном желании Аски?
– Не забыл, Нагиса. Разве о таком забудешь.
– И что будешь делать? – а сама смехом заливается.
– Попрошу у инструктора Ли комплект защиты.
Сорью на несколько секунд замирает, деловито окидывает меня оценивающим взглядом и, хмыкнув, выносит вердикт:
– Не поможет.
Что–то мне подсказывает, что она окажется права.

Тесты по выявлению механизмов и особенности телепатии у пилотов шли полным ходом. Параллельно с исследованиями останков Маториила и вышедшей из строя электроники Ев. Причём, наша гениальная Акаги, действительно, как Фигаро, умудрялась поспевать везде. И при этом умудрялась сохранять весьма презентабельный вид. То ли прибегала к услугам великолепного визажиста и отличной косметики, то ли от природы была такой стойкой. Впрочем, учитывая, что глава научников и прежде отличалась недюжинной работоспособностью, то ничего удивительного, что и в этот раз она продолжала держаться молодцом.
О‘Хара, как ожидалось почтенной публикой, смог синхронизироваться с обеими Евами. Причём, если уровень синхронизации с моим ноль–первым составил 48 процентов, то с Евой–00 – целых 52! Я готов на что угодно поспорить, что причиной такой разницы стал взаимный интерес Первой и Пятого.
Точно так же, как и в случае с Аской. Уровень синхронизации с Евой–01 у немки был выше на пять процентов.
Получается, на уровень синхронизации  с несерийником  влияет то, какие эмоции его штатный пилот испытывает по отношению к кандидату. Проще говоря, синхронизация с несерийной Евой зависит от  того любит или не любит тебя пилот Евы. Явное доказательство того, что в несерийных Евангелионах заключены родственные пилотам души.
Тесты убедительно доказали, что мыслесвязь возможна лишь в кабине Евы или симулятора и только после синхронизации. То есть, эта способность проявляется только у выбранных программой «Мардук» подростков. Интересно, по каким критериям ведётся отбор в пилоты Евангелиона? И какой именно указывает на телепатический потенциал?  И какую роль во всём этом сыграл Второй Удар? Неужели телепатия и эмпатия доступна только тем, кто родился после ноября 2000–го?  Вопросы, вопросы и ещё раз вопросы… И где ответы на них? Scheisse, на место одного решённого приходит десять новых!

*     *     *
А события тем временем только набирали оборот. Ещё дым курился над местом упокоения Маториила, а батя со своей гопой уже принимал меры – через океан полетела депеша о приостановке всей деятельности на объектах НЕРВ-США и ограничении свободы передвижении его сотрудников.
И уже на второй день совместная русско-японо-германская следственная комиссия принялась оперативно драконить замерший по команде свыше американский филиал. В состав комиссии (охраняемой целой ротой безопасников) входили не только контрразведчики и научники, но и экономисты с бухгалтерами. Пользуясь санкциями моего и всяческой поддержкой аскиного отцов, господа и товарищи следователи и ревизоры, не распаковывая чемоданы, начали проверять всё, вся и всех. Причём, благодаря большой численности личного состава комиссии, работа не прерывалась даже в ночное время.
180 часов непрерывного раскапывания и разнюхивания принесли свои плоды. Как потом, под клятвенные гарантии неразглашения, поведала мне Мисато, весьма впечатляющие и наводящие на глубокие размышления.
Оказалось, что мои подозрения на счёт источника и причин плохого качества электронного оборудования ноль-второго и ноль-четвёртого оправдались на все сто. И если, первый комплект электроники аскиной Евы, изготовленный в Штатах, действительно, просто оказался не рассчитан на запредельные электромагнитные нагрузки, то со следующей партией вышла эпопея, достойная пера Агаты Кристи или Яна Флеминга. Если в первый раз дело было в невысоком уровне профессионализма разработчиков и производителей, то во второй раз всё было намного хуже.
Оказывается, сразу же после боя с Сандалфоном, в НЕРВ-США был сделан заказ на три партии электроники. Одну для достраивающегося Евангелиона Чихиро, другую для Евы-02 и третью – про запас. Тут как раз и подоспели распоряжения наших научников по модернизации, которые так же без промедления были перенаправлены поставщикам. Но, улучшить удалось только два комплекта, третий прибыл в американский НЕРВ уже готовым. Впрочем, после тестирования, потребность в модернизации отпала - эта партия электроники оказалась бракованной: отличалась особой нестабильностью работы.
В итоге было решено - ещё раз, перед установкой, протестировать два исправных комплекта, а третий вернуть назад для утилизации. Всё вроде бы понятно и ясно. При тестировании, в электронике Евы-04 тоже были замечены неполадки. Не смертельные и вполне даже терпимые, но в свете новых предписаний из штаб-квартиры, всё равно нуждающиеся в скорейшем устранении. Как оказалось, при этом без вполне реально можно было обойтись без отправки производителю – выездной бригаде специалистов подобное вполне под силу. Бригаду, разумеется, тут же направили в НЕРВ - ещё бы, терять такой выгодный заказ ни кто в здравом уме не станет.
А дальше началось интересное. По документам всё прошло как надо: два комплекта модернизированы, третий отправлен на доработку производителям. Но это по бумагам, а на деле...  На деле документы на возвращаемое оборудование Евангелиона были перепутаны уже после того, как отправку одобрил сам генерал Лэнгли, не поленившийся самолично убедиться, что исправные запчасти для ноль-второго готовы к отправке в Японию, а брак - обратно на завод. Тут я Карла Лэнгли прекрасно понимаю - надо быть последней мразью, чтобы отправить бракованные детали для техники, на которой будет сражаться твоя дочь. Оставалось несколько часов до отправки грузов, когда возникла непонятная путаница с документами, из-за которой на заводы-изготовители было отправлено исправное оборудование, а мы получили Еву-04 с немодернизированной электроникой и бракованные запчасти к Еве-02!
Первоначальная версия была простой: нервовские долбозавры-бюрократы перепутали сопроводительные документы грузов и, в итоге, производителям была отправлена исправная и модернизированная электроника. И это можно понять, если бы не множество "но"...
Со стороны всё получалось, как совпадение неудачных обстоятельств и вопиющего разгильдяйства. Однако, стоило нашим спецам копнуть, как следует, как стали всплывать факты, говорящие о том, что придётся иметь дело с самой настоящей диверсией.
Именно диверсией. Чего, к примеру, стоит одна только эпопея с модернизацией электроники для Евы-04, которую контролировал непосредственно зам командующего Лэнгли. Этот полковник, не моргнув глазом, доложил генералу, что всё в порядке и все работы проведены как предписывалось. А после всех экспертиз и проверок обнаружилось, что никакой модернизации и доработки присланные спецы не делали!!! Вся возня ограничилась косметическим ремонтом, по сути - стиранием пыли, полировкой и чисткой контактов!
Когда же следователи поинтересовались, кто же производитель электронного оборудования для американских Ев и какова судьба отправленной обратно электроники, то и тут их ждала туева хуча открытий и сюрпризов. Во-первых, производителями заказанного оборудования оказались компании, очень тесно связанные с... да-да, той самой АКП. Оказывается, что в Сенате их интересы, так же как и интересы АКП, лоббируют одни и тек же шишки!
Во-вторых, "бракованное" оборудование по странному стечению обстоятельств было тут же утилизировано. Причём, оперативно и тщательно – вместе с тарой и сопроводительными документами! Интересная прыть, правда?
А дальше... Как в поговорке – чем дальше в лес, тем толще партизаны... Те самые террористы, устроившие в Геофронте "конец света" (заодно напакостившие, как оказалось, ещё и в самом Токио-3), действительно, оказались сотрудниками НЕРВ-США. Только вот, при приёме их на работу американские безопасники проявили поразительную безалаберность, проверяя спустя рукава все личные дела и биографии кандидатов. Так, например, отдел кадров почему-то закрыл глаза на то, что все оказавшиеся диверсантами до поступления в НЕРВ работали либо на АКП, либо на связанные с ними организации и структуры. А трое даже оказались бывшими членами "НоД", в своё время оформившими явку с повинной и подозрительно быстро получившие амнистию от американского правосудия, в этом мире обычно с террористами не миндальничающего. Тут и без семи пядей во лбу ясно, что американской филиал умудрился превратиться в самое настоящее гнездо диверсантов и саботажников.
На третий день после моей выписки началось непонятное и у нас, в НЕРВ-Япония. Снова, как и в день битвы с Маториилом, на каждом углу появились охранники. Про меры досмотра прибывающих в Геофронт, полагаю, и говорить не стоит. Эпитет "драконовские" в данном случае слишком мягкий.
Сами же пилоты, как очень ценные сотрудники (и не менее ценные лабораторные экземпляры) теперь даже по коридорам главного здания перемещались с охраной. А за пределами здания каждый из нас оказывался под присмотром целого отделения вооружённых до зубов спецназовцев. Именно спецуры, а не парней в чёрных пиджаках. По большей части это были парни Баскакова и практически всегда... Габриэлла Ферраро. Причём итальянка была приставлена персонально ко мне. Сама Габриэлла объяснила, что назначена моим телохранителем на время, и то только по причине большой занятости службы безопасности. Хотя, готов поспорить на своё послесмертие, что как раз охрана некоего Синдзи Икари и была её основной обязанностью, точнее – одной из. Впрочем, меня это только радовало - как-то на душе спокойней, когда рядом находятся итальянка с полудюжиной вооружённых до зубов головорезов. И если Ферраро держалась на расстоянии вытянутой руки, то "убивцы" Баскакова – на некотором удалении, не мозоля глаза, но при этом постоянно держа под контролем всё окружающее. В результате, задача ликвидации любого из пилотов Евангелиона, равно как и высших офицеров НЕРВ (их стерегли, замечу, так же тщательно), становилась весьма труднореализуемой.
Меры безопасности коснулись практически всех сторон личной жизни - наши контакты с внешним миром и теми, кто не обладал офицерским уровнем допуска, были сведены к минимуму. Со своими одноклассниками (тоже, кстати, оказавшимися в Геофронте) пообщаться удалось только пару раз, да и то по телефону. С Кенске и Судзухарой, ну и со старостой. Даже О'Харе с Ичигавой пришлось ограничиться болтовнёй по мобильнику или внутригеофронтовской электронке. Впрочем, учитывая загруженность нашего служебного графика, на страдания от нехватки общения у нас просто не было времени.
Вскоре, стала известна причина такого ахтунга. Оказывается, с началом расследования в НЕРВ-США начали происходить странные вещи.
Сперва, в ночь перед приездом спецкомиссии, не смотря на все принятые меры безопасности, прямо у себя в кабинете умудрился пустить пулю в висок замком, отвечавший за  доработку электроники Евы-04. И, почему-то, именно этим вечером неожиданно забарахлили системы слежения в кабинете и прилегающих помещениях, затем рядом со сторожившими шишку безопасниками сработали системы пожаротушения. Как раз тогда, когда сэр полковник изволил стреляться.
Знакомая картина, не правда ли? Очень напоминающая классическое заметание следов. Кацураги, описывая происходящее, не пожалела для этого всего своего обильного запаса армейских матерных терминов и эпитетов. Потом, на остальной тамошний персонал напал внезапный мор: народ стал экстренно гореть в пожарах, разбиваться в авариях, падать с лестниц и просто вешаться-стреляться в необычно большом количестве.
Следующим этапом стали уже покушения на самого командующего Лэнгли и членов комиссии. Именно покушения - подрыв полкило пластита в фойе на несчастный случай никак не спишешь, равно как и взрыв баллона с кислородом в помещении, куда сунули нос любопытные следователи. Разумеется, охрана комиссии тоже не дремала и свой хлеб отработала сполна – количество пострадавших ревизоров было минимальным. Но, в соответствии с теорией вероятности, рано или поздно, кого-то всё же должно было зацепить. И этим кто-то стал... Кадзи Рёдзи. Наш супершпион оказался в радиусе поражения взорвавшейся бомбы, ухитрившись поймать грудной клеткой сразу несколько увесистых осколков.
Ответом на этот беспредел (другим словом и не назовёшь) стала интервенция (иначе тоже не назовёшь) подразделений службы безопасности НЕРВ сразу нескольких филиалов. Заодно, начальство, наученное опытом, решило не дожидаться, когда этот опасный бардак перекинется на нашу сторону Тихого океана и опять подняло уровень тревоги до красного.

________________________________________________________________________________
*  (ит) – Добрый день, сеньорита Ферраро. Я так рад вас видеть!
** (ит) – Добрый день, сеньор Икари. Как вы себя чувствуете?
*** (ит) – Лучше всех!

Отредактировано slava-scr (15-07-2012 02:06:15)

Это "Доброе утро".

Andrei K.
Очень даже может быть