Продолжение.
=======================
- Куда, куда лезете, ироды! А ну назад! А то бороды сейчас поотрубаю! – басовитый голос перекрыл шум толпы, Ранбарт захлопнул дверь, и стало тихо.
- Это кто там «иродами»  ругается? – заинтересованно спросил Николай.
- Тигбарт, Государь.
- А кто это?
- Телохранитель ваш, - несколько удивленно ответил юноша. – Тот самый, что пленных допрашивал.
- Понятно, - задумчиво протянул Осипов. Он никак не ожидал, что гномы так быстро начнут перенимать у него незнакомые выражения. – Ладно. А почему маг с воеводой не заходят? Стесняются что ли?
- Государь. Их сейчас в замке нет, - увидев, как изумленно округлились глаза у короля, парень быстро добавил. – Но за ними уже гонцы побежали.
=======================
Король завозился в кровати, устраиваясь поудобнее. Подушка, на которой он лежал, насквозь пропиталась потом и теперь неприятно холодила шею.
- А где постельничий? – недовольно пробурчал Осипов. – Вот всегда так. Когда он нужен, то его никогда рядом нет!
Ранбарт резко помрачнел, опустил голову вниз и печально произнес:
- Государь. Когда  презренный хранитель захватил замок, бунтовщики вломились в вашу опочивальню, чтобы забрать Рудный щит. Но почтенный Барланд, вместе со слугами, вступил с ними в бой и смог укрыться вместе со щитом в пивном погребе.
- Так вот почему Ламбарту пришлось пробиваться сквозь отсечную стену! – догадался Николай и слабо улыбнулся. – Сквозь подвал он пройти не сумел!
- Да, Государь, - согласился с ним юноша. – Его стены так магией укреплены, что мятежники их рубить, и не пытались. Всё равно ничего у них бы не вышло.
- Хорошо. Молодец этот Барланд. – одобрительно прошептал Осипов и с неподдельным интересом спросил. – А где он сейчас? Этот гном достоин моей королевской милости.
Парень склонился в ритуальном поклоне и буднично сообщил:
- Почтенный Барланд умер от ран. Вместе с ним погибли почти все ваши слуги из спальной артели, - Ранбарт бросил короткий взгляд на пустую лавку, вздохнул и уточнил. – Только трое в живых осталось.
Осипов прикрыл глаза и, морщась от боли, сжал кулаки. Волна гнева прошла по измученному телу короля, заставив его вздрогнуть от сильной боли. Но потом он вспомнил, как обреченно орали воины Ламбарта в штробе и его немного отпустило.
- Значит так, парень, - мрачно проговорил Николай, неподвижно смотря в одну точку перед собой. – Запиши всех, кто погиб сражаясь за корону. Потом мы им памятник поставим, а имена на граните выбьем.
Ранбарт виновато развел руки в стороны:
- Простите, Государь, но я грамоте не обучен.
Осипов пораженно уставился на юношу, протер ладонью лоб и опасливо осведомился:
- А чему же тебя в школе, тьфу ты, в младшей артели почти десять лет учили?
Парень пожал плечами, вытянул вперед руку, и старательно загибая пальцы начал объяснять:
- Штробы рубить. Руды разные добывать. Потом стены каменные класть, и вообще по камню работать. Затем обучали, как крепь правильно устанавливать, - у парня оказались загнуты все пальцы на правой руке, и он немедленно воспользовался левой. – Знаки подземные понимать и до ста считать.
Николай, в который раз поразился, как ненадежна память Шлюксбарта.
Вернее ненадежна даже не память, а сам почтенный правитель. Он даже ни разу не поинтересовался, чем конкретно занимаются Младшие в своей артели. Ну, а воображение Осипова естественно нарисовало ему идиллическую картину. Сидят Младшие в блистающих алмазами пещерах за уютными партами и, высунув от большого усердия языки, старательно скрипят перьями, выводя на бумаге хрестоматийное: «Мама мыла раму».
Парень замолчал, посмотрел на свои крепко сжатые кулаки, спрятал руки за спину, и как ни в чем не бывало, продолжил:
- Потом показывали, как под лавой проходы рубить. Но это очень сложно и меня дядька выучил, уже после того, как я старшим стал.
- Достаточно, Ранбарт. Всё ясно с твоим обучением, - Осипов прервал поток школьных воспоминаний юноши и снова поелозил головой по сырой подушке. И внезапно понял, что он так и не получил ответ на свой вопрос.
- Кстати, а где постельничий? Он действительно мне сейчас очень нужен, - недовольно процедил инженер и капризно поджал губы.
Ранбарт ошеломлено посмотрел на короля, и непроизвольно сделал шаг вперед:
- Государь! Так он же погиб!
- Погиб? Как!? Этого не может быть! – пораженно закричал Осипов и попытался приподняться с кровати. Но тут же обессилено повалился обратно, застонав от мучительной боли в мышцах.
- Почтенный Барланд умер от ран, защищая Рудный щит, - тихо промолвил Ранбарт и бросил испуганный взгляд на короля. – Я же вам об этом только что рассказывал.
Инженер тяжело вздохнул, и прикрыл лицо руками. Он с тоскливым недоумением понял, что Шлюксбарт никогда не знал имени постельничего. Для него этот гном был просто частью интерьера королевской опочивальни и не более того.
Николай еще немного помучил себя угрызениями совести за отвратительное, себялюбивое поведение Шлюксбарта, а потом здраво решил, что чужие прегрешения его не касаются и отвечать нужно только за свои. Повеселев от такого эпохального открытия, инженер поинтересовался у Ранбарта, как здоровье раненых воинов первой волны. Оказалось, дела у них идут хорошо. Десятник получил всего лишь с пяток серьёзных ран и к середине зимы полностью поправится, если конечно не умрет раньше от докучливого внимания королевских лекарей.
Эдбарт лежит дома, окруженный кучей сестер и постоянно им рассказывает, как героически сражался государь во время штурма замка. Вчера туда прибежал почтенный Дитбарт, страшно ругался, повыгонял всех лекарей и долго творил невиданную магию над покалеченной ногой брата. Слуги, сбиваясь с ног, бегали по всему дому, то выпиливая для мага какие-то дощечки, причем строго определенного размера, то разрезая на ленты чистую ткань, то грея воду в больших тазах. Потом почтенный Дитбарт долго совершал таинственный ритуал над Эдбартом, а уходя, сказал женщинам, что если они не будут выполнять его распоряжения, касающиеся лечения раненого, то он превратит женскую половину рода Эрикбартов в каменные изваяния и даже имени не спросит. Последнее обстоятельство просто до ужаса напугало всех сестер, и в доме после торжественного убытия мага целых четыре полчаса стояла тишина.
Отец вообще отлично себя чувствует, и сейчас вовсю руководит гонцами и даже заслужил похвалу сперва от воеводы, а потом и от самого верховного мага.
А сильно изрубленный телохранитель, уходивший последним из штробы, вчера к вечеру умер от огненной лихорадки. Все еще сильно удивлялись, что он так долго протянул.
Потом Ранбарт плавно перешел к описанию общих событий. Подробно, рассказывал, как вели в темницу пленных бунтовщиков во главе с бывшим Хозяином Замка презренным Фридхардом.
Жаловался на то, что младшую артель с большим трудом удалось загнать с поверхности обратно в Рудный. К тому же Младшим так не хотелось отдавать двух орков захваченных в грандиозной битве,  что пленных удалось передать верховному магу, только благодаря личному вмешательству воеводы артели. И удалось лишь потому, что Гюнбарт сослался на какой-то особый и крайне секретный приказ короля.
Парнишка сообщал новости таким спокойным, умиротворенным голосом, что у Николая непроизвольно начали слипаться веки. И он, немного поборовшись со сладкой дремой, причмокнул пару раз губами и величественно погрузился в сон.
Проснулся инженер от громкого хохота Шипулина и радостного покашливания Павла Анисимовича. Андрей широкими шагами подошел к столу, немного поглазел на лежащие на нем предметы, а потом наклонился и занес ногу, явно намереваясь отвесить хорошего пинка храпящему гному. Но в последний момент увидел, что Осипов открыл глаза, смущенно опустил ногу и деликатно подергал спящего за сапог.
Раздался громкий крик, за ним последовал глухой удар и тут же тяжелый стол высоко взмыл в воздух. Символы монархической власти с оглушительным грохотом разлетелись в разные стороны, а сам стол при приземлении треснул пополам.
Двери зала распахнулись, и из проема высунулась встревоженная физиономия Тигбарта. Телохранитель внимательно посмотрел на стоящего в эпицентре разгрома сонного Хелфбарта, печально покачал головой и захлопнул дверь.
Великан радостно взмахнул огромным молотом, замысловато поклонился и смущенно пробасил:
- Доброе утро, Государь! Я сейчас всё уберу.
- Лучше не надо. Без тебя управятся, - мягко проговорил Нагибин и двумя руками подтолкнул Хелфбарта к разбитому столу. – Подними королевские регалии с пола, а потом иди, помоги двери охранять. И брата с собой забери.
Дождавшись, когда юноши выйдут из зала, Павел Анисимович подошел к инженеру, оглядел его с ног до головы и удивительно теплым голосом произнес:
- Да, натворил ты дел, Коленька. Ох, и натворил, - Нагибин осторожно сел на край кровати и легонько обнял инженера. – А уж, какого я страха натерпелся, пока за твоими подвигами следил, так словами и передать невозможно.
Воевода, нетерпеливо дожидающийся, когда же до него дойдет очередь поздороваться с Осиповым, наконец, не выдержал. Подскочил к товарищу, счастливо засмеялся и со всей силы хлопнул его по плечам.
Услышав иступленный вопль короля, в зал прибежали не только его охранники, но и все остальные гномы, толпящиеся в коридоре. Николаю пришлось величественно приподнять руку и сообщить, что кричал он от большой радости, которая обрушилась на него при виде верховного мага и воеводы. После этого Нагибин с Шипулиным долго выпроваживали незваных гостей, при этом отчаянно ругались и грозились страшными карами. Но, несмотря на их угрозы, некоторых придворных, упорно стремящихся лично засвидетельствовать своё почтение государю, пришлось всё же выгонять пинками. Впрочем, таких оказалось совсем не много. Всего около двух десятков.
Единственный положительный момент этого происшествия заключался в том, что слуги воспользовались царившей неразберихой и под шумок унесли поломанный стол. А потом так же незаметно принесли новый, и заботливо уставили его вазами с яблоками, тарелками с хлебом, а так же  прочими деликатесами. В центре стола горделиво сиял золотой кувшин  с родниковой водой, набранной с поверхности. На фоне всего этого великолепия, Рудные кирка и щит смотрелись весьма просто, а где-то даже и бесхитростно.
Нагибин удостоверился, что в тронном зале больше никого кроме троих друзей не осталось, плотно закрыл двери, резко развернулся и направился к инженеру. За спиной мага створки дубовой, окованной серебром двери сами по себе засветились ярко-синим цветом и подернулись красивым морозным узором.
Николай, донельзя счастливый тем фактом, что во время суматохи на него никто не упал, вопросительно посмотрел на дверь и перевел взгляд на Нагибина:
- Павел Анисимович, а что это за колдовство вы активировали? Раньше такого я что-то не замечал.
Маг обернулся, довольно прищурился и словно нехотя объяснил:
- Это я замок на дверь поставил. Теперь сюда никто не войдет, - Нагибин лукаво усмехнулся и поспешно уточнил. – Не войдет без твоего милостивого разрешения.
- Погоди, - опешил Николай. – Ты же сейчас ничего не делал! А вот в прошлый раз, когда защиту ставил, то потешно крутился на одной ноге и размахивал руками.
- Это не я крутился, - отозвался маг, попросил воеводу придвинуть лавку к столу и продолжил. – Это Дитбарт так развлекал почтенную публику. На самом деле во время магических действий абсолютно не требуется, жонглировать факелами и танцевать вальсы Штрауса. Просто местные чародеи об этом пока еще и не догадываются.
- Вот даже как! – Осипов уважительно посмотрел на Нагибина. – А ты-то сам, как до этого додумался?
- Да, очень просто. Позавчера времени для размышлений выдалось предостаточно, – маг интенсивно потер ладони друг об друга и облизнул губы. – Пока пластом лежал и энергию восстанавливал, вообще много о чем поразмышлять успел. Отвлекался только на гонцов, что новости о твоих героических подвигах приносили.
Нагибин по-хозяйски уселся за стол, приглашающе махнул рукой Шипулину, подвинул к себе тарелку с жареным мясом и начал с большим аппетитом есть. Воевода немедленно присоединился к Павлу Анисимовичу, отправил в рот сразу два куска хлеба, налил полный кубок воды и вкусно захрустел салатом из репы.
Осипов почувствовал, что если он прямо сейчас, не съест хоть маленький кусочек еды, то произойдет что-то страшное. Николай беспомощно завозился в кровати, умоляюще вытянул руку и у него из горла вырвался жалобный стон.
Павел Анисимович, дожевал огромный кусок мяса, степенно вытер руки об бороду и сочувственно посмотрел на инженера:
- Увы, Коля, но тебе сейчас ничего нельзя есть.
- Почему? – только и смог произнести Осипов, буквально сходя с ума от обворожительных запахов, доносящихся со стола.
- По политическим соображениям, - туманно ответил маг и словно в оправдание уточнил. – Мы почти сутки ничего не ели. Сейчас доедим, тогда обо всем подробно и поговорим.

Отредактировано Геманов (24-10-2012 17:50:39)

На столе никто не спал. Из-под стола торчали сапоги и раздавался храп.
А потом произошло следующее:
Андрей широкими шагами подошел к столу, немного поглазел на лежащие на нем предметы, а потом наклонился и занес ногу, явно намереваясь отвесить хорошего пинка храпящему гному. Но в последний момент увидел, что Осипов открыл глаза, смущенно опустил ногу и деликатно подергал спящего за сапог.
Раздался громкий крик, за ним последовал глухой удар и тут же тяжелый стол высоко взмыл в воздух. Символы монархической власти с оглушительным грохотом разлетелись в разные стороны, а сам стол при приземлении треснул пополам.
Двери зала распахнулись, и из проема высунулась встревоженная физиономия Тигбарта. Телохранитель внимательно посмотрел на стоящего в эпицентре разгрома сонного Хелфбарта, печально покачал головой и захлопнул дверь.
Великан радостно взмахнул огромным молотом, замысловато поклонился и смущенно пробасил:
- Доброе утро, Государь! Я сейчас всё уберу.
================
Коллега Империалист. Вроде всё четко написал.