Еще немножко о том, не ЧТО смутило, а ПОЧЕМУ смутило.

Насколько я понимаю, в нашей традиции соразмерять масштабность описанного/показанного в произведении искусства с названием. Озеровская эпопея о Сталинграде не вызывает диссонанса, хотя там тоже множество локальных ситуаций и человеческих судеб, даже остановок  пути и лирических отступлений больше. Да и из нового - "Брестская крепость" - это именно "Брестская крепость".
Понимаю, что упоминание Сталинграда в названии было нужно по целому ряду причин, но можно было использовать в названии прилагательное "Сталинградский". Название же "Сталинград" слишком масштабное для одного эпизода великой битвы.

Я именно такого обоснования действий и ждала от капитана, когда он начал орать на снайпера. Но вместо вот этих логичных построений услышала из уст капитана, которого закадровый голос впоследствии называет "профессиональным героем", вариацию на тему закона джунглей. Понимаю, что всяко могло быть, в том числе договорные отношения насчет "места водопоя" (слыхала о таком), хотя и не понимаю, когда б успели за день-полтора договориться; но вот чистые непонятки - а) слишком много патетики в словах капитана; б) начинает он явно не с целесообразности - с лирики - и получает в ответ такую же лирику, но куда как более убедительную... и на этом все - никаких дальнейших оргвыводов нет.

Контратака - логично. Но вот очень смущает то, что показана она не как решение - планомерное или даже стихийное - а как коллективный нервный срыв, произошедший из-за того, что немцы сожгли женщину с ребенком. Причем именно действия капитана в значительной мере и формируют такое впечатление - когда уже все поднялись в контратаку, он позирует - именно позирует, очень уж искусственно отыграно - на фоне бегущих. Т.е. и логика смутила, и, опять же, режиссура и актерская игра (не могу определиться, что здесь превалирует).

Отредактировано Цинни (18-10-2013 10:51:57)

Уважаемые коллеги, мы уже начинаем оценивать людей в зависимости от того, как они относятся к «Сталинграду»?
Многочисленные отзывы на фильм Ф. Бондарчука «Сталинград» навели меня на странную мысль – любая рецензия более говорит о ее авторе, нежели о фильме.
А потому абсолютное большинство отзывов в прессе, писанные по заданию редакции, выглядят так, что положительные рецензии мало чем отличаются от отрицательных: если хвалят – то за картинку, если ругают – то за Фукусиму и пятерых отцов.
Действительно искренних и интересных рецензий очень мало. Да и им не всегда можно верить на слово.
Например, несмотря на то, что формально мы совпадаем во мнениях с тем же Алексеем Кунгуровым, его отзыв на фильм мне не понравился – это не спор, это последовательное шельмование оппонента.
С другой стороны, сторонники «Сталинграда» часто ссылаются на положительное мнение о картине такого авторитета в области истории ВОВ, как Алексей Исаев.
Рецензия у него вышла странная – никогда не думал, что присутствие в кадре шасси трактора СТЗ-НАТИ определяет художественные достоинства фильма. А если читать дальнейшее обсуждение фильма в его ЖЖ, то А. Исаев пишет, среди прочего, следующие примечательные слова:

«Я в общем-то не утверждаю, что фильм на пятерку. Но ИМХО от советских он все же шагнул вперед».

Ей-богу, никогда не думал, что советские военные фильмы нуждаются в каком бы то ни было ревизионизме.
Но я отлично понимаю тех зрителей, чье мнение отлично от моего – потому, что после долгих лет всякого киношлака уже одно только отсутствие злых особистов воспринимается как правда жизни.
Однако сам я, видимо, слишком злобен и желчен, чтобы проявить к картине хоть какую-то снисходительность.
Еще раз попытаюсь объяснить, почему мне категорически не понравился фильм Бондарчука. И мое мнение не подразумевает неуважения ни к одному из коллег, его не разделяющему.
Когда речь идет о качестве отечественных картин, посвященных ВОВ, я всегда рад обмануться в собственных дурных предчувствиях. Тема войны выше любых наших личностных симпатий и антипатий (когда-то я даже «Утомленные солнцем-2» я пытался смотреть на позитиве).
То же самое и со «Сталинградом» - если бы у Ф. Бондарчука получилось бы что-то стоящее (с моей, разумеется, точки зрения), я бы аплодировал ему первым.
Но отсутствие большинства родовых травм постсоветского военного кино не делает его фильм цельной художественной работой. Бондарчук их не избегает – он их просто маскирует.
Меня ну совершенно не раздражает начальная сцена в Фукусиме – формат 3D идеально подходит для изображения осыпающихся листьев сакуры, а МЧС всегда звучит гордо.
Но потом автор начинает фальшивить. И фальшивит до самого финала. Опять же – с моей точки зрения. Потому что показать события ВОВ – сама по себе цель, безусловно, благая. Но их показывали и в «Штрафбате», и в «Сволочах», и в «Переправе». И всякий раз оказывалось, что страшнее немцев только собственное людоедское начальство. Из осторожности Бондарчук попытался обойти эту свалку стереотипов. Но наплодил новые – на мой взгляд, ничем не лучше старых.
О том и речь. Буду безбожно спойлерить – без этого никак.
Взять хотя бы завязку истории. Вам не кажется, что задушевный рассказ о том, как мы били немцев на Волге, мало подходит для успокоения немецких туристов, блокированных в обломках здания? Сцена - для черной комедии. Что-то подобное было, помнится, в каком-то из «Аэропланов» - там пассажирам терпящего бедствие самолета крутили кино про авиакатастрофу.
Авторская ирония в «Сталинграде» - вообще отдельная тема. Про то, как цитировал немецкий подполковник наш анекдот, я уже говорил. А вот другой пример – более двусмысленный.
Сцена перед первым штурмом дома. Немецкий полковник выгоняет жителей на площадь и выискивает среди них евреев для огненного жертвоприношения. Указывает на одну из женщин. Та сопротивляется – да что вы, какая я еврейка, у меня евреев и близко в роду не было! И все бы ничего, если бы роль женщины не исполняла Полина Константиновна Райкина. Ее оправдания сразу превращаются в шутку для своих. При других обстоятельствах я бы сказал – удачную. Но не в сцене же казни!
Мало кто обращает внимание на то, что Бондарчук абсолютно несамостоятелен. Чего далеко ходить – вся история разведгруппы, от рукопашного штурма дома до финального «Вызываем огонь на себя!», целиком калькирует один из подсюжетов озеровского «Сталинграда», к которому сам Бондарчук имеет некоторое отношение.
Ладно, это частности. Если же говорить о сюжете в целом, то подвиг наших солдат представлен в фильме как вереница ошибок и нелепостей. Заградотряды, кровавые комиссары и пьяные военачальники не актуальны. В старом советском кино мы воевали с немцами, в новом русском – с кровавым режимом, Бондарчук пытается задать новую тему военным фильмам – мы опасны для себя более, чем противник.

Александр Сергеевич, со всем огромным к Вам уважением – если бы в фильме было так, как Вы написали, то и вопросов бы, скорее всего, не возникло. Но в фильме все не так. Снайпер (точнее, девушка Катя под его патронажем) убивает немецкого солдата возле колонки. Командир ничего не говорит не про экономию патронов (хотя пуля снайпера сэкономила массу боеприпасов, которые пришлось бы потратить на того же немца, дойди дело до штурма), ни про провокацию – он просто орет: «Даже звери друг друга на водопое не убивают!» Тут нет никакого мотива целесообразности, тут только какие-то очень странно понятые «законы и обычаи войны». Не говоря о том, что чуть раньше тот же командир, не моргнув глазом, отдал приказ застрелить одного из защитников дома – который, в общем-то, дальше вопроса «а ты кто такой?» и не пошел. Опять «бей своих, чтоб чужие боялись?»

То же самое – если бы авторы потрудились замотивировать данную сцену так, как сделал это Дядя Саша, то и претензии отпали бы сами собой. Но в фильме, опять-таки, все по-другому: защитники дома идут в атаку только на эмоциях от казни еврейской семьи. О применении минометов речи нет – между нашими и немцами едва ли сотня метров (показано, что рукопашная начинается едва ли не у стен дома).
При других обстоятельствах сцена была бы вполне в духе советского кино: рукопашные атаки на врага вполне в традициях нашего кинематографа. Но они, всякий раз, имеют мотивацию – если герои «Государственной границы» идут на врага с ножами и саперными лопатками, так они еще не четко представляют себе диспозицию, если персонажи «Батальоны просят огня» прорываются сквозь немецкие порядки на «ура», так им терять нечего.
В «Сталинграде» же атака выглядит форменной истерикой. Командиру поставлена четкая боевая задача – любыми способами удержать дом, запирающий подходы к Волге. Делать это вернее сидя в обороне, а не контратакуя противника в чистом поле. Атака силами примерно 15 человек при ограниченном боезапасе превосходящих сил противника – дело самоубийственное. Да, потеряли шестерых своих бойцов, убили 14 немцев. Но в обороне от этих шестерых было бы несравнимо больше пользы! Сорвали штурм? Защитники дома Павлова отражали по 15 атак за день, и вряд ли у них это получилось бы, транжирь они свои невеликие ресурсы так же, как капитан Громов. Минометы? Их не было их в кадре ни до, ни после. И, в дальнейшем, никто дом минами не обстреливал.
Отражение второго немецкого штурма. Не хочется придираться сверх меры, но, опять же, сцена-то натянута. Спойлер для тех, кто фильм не смотрел – разведчики, укрывшись за трупами немцев, пропускаю штурмовую группу мимо себя и режут ее по-тихому. Беда, что у противника – огнеметы, и разведчики об этом знают. А ну как фрицы бы дали перед собой струю из Flammenwerfer’а?
Ладно, про огнемет немцы позабыли. Зато внятно показано, как они пробивают себе путь гранатами. От осколков труп, неверное, защитит. А куда девать контузию после взрыва в ограниченном пространстве? Идти с баротравмой в ножи ой как несподручно.
И весь практически фильм состоит из подобных сцен. Часть из них, черт с ним, можно списать на киношные условности. Но как быть со сценой, где снайпер, имея в поле зрения вражеского капитана и его подругу Машу, предпочел застрелить блондинку? Понимает ли режиссер, что снайпер подтвердил тем самым сентенцию немца о том, что «русские воюют ради мести»? Но почему возмездия настигает не врага, а несчастную, в общем-то, бабу, которая про свою дальнейшую судьбу и сама все понимает?
Тем более, что избирательность снайпера имеет совершенно определенные последствия – немецкий капитан мгновенно ориентируется в ситуации и берет в плен бойца Александра Никифорова (А. Барабаш) (впрочем, данный эпизод смонтирован настолько невнятно, что из ТВ-версии «Сталинграда» мы, наверняка, узнаем про него много новых подробностей).
Итого. «9-ю роту» справедливо ругают за то, что реальный подвиг наших солдат в Афганистане режиссер превратил в бессмысленное кровавое жертвоприношение, погрешив против реальных фактов.
В «Сталинграде» Бондарчук проделывает тот же фокус, смягчив кое-где акценты и напустив тумана неопределенности. Почему режиссер постоянно опровергает любые рифмы между сюжетом своего фильма и обороной дома Павлова? Да потому что боится, что ему вернуться претензии, обращенные к «9-й роте» – 26 (или 29, или 31) бойцов держали оборону почти два месяца и потеряли, в итоге, всего трех человек. При этом интенсивность реальных боевых действий далеко превосходила киношные – газеты сообщали, что ежедневно отражается по 12-15 атак противника. Даже если пропаганда преувеличила раз в десять – все равно остается много больше, чем три штурма, показанных в фильме.
Режиссер, конечно, не говорит вслух, что солдат бросили, но когда командование оставляет группу солдат на стратегически важном участке и более о себе не напоминает ни словом, ни делом – зритель вправе делать собственные выводы.
То есть в реальности мы имеем, условно говоря, взвод, который два месяца отражает практически непрерывные атаки превосходящих сил немцев, постоянно получает помощь из-за Волги и теряет, в итоге, трех человек. В кино – 12-15 человек, которые погибают от того, что проспали приближение немецких танков (а до того натворили немало… не буду говорить глупостей, скажу - странностей).
Оскар фильму, скорее всего, не дадут. Но не потому, что он с точки зрения американцев крамольный, а потому что Киноакадемия предпочитает награждать скромные камерные малобюджетные фильмы. Последний блокбастер среди лауреатов Оскара за лучший иностранный фильм – мой ровесник: «Война и мир» (1969) С. Бондарчука.
Алексей очень верно сказал про то, что продвижению русской темы на Запад надо радоваться. Но с оговоркой: такое продвижение должно отражать наше видение войны, а не подстраиваться под чужое мировосприятие.
Почему Бондарчук погубил всех своих персонажей? Да потому что на Западе не готовы к мысли, что мы умели воевать не только героически, но и, страшно сказать, эффективно.
А за границу, как известно, проще продать мертвых героев, чем живых победителей.

Так вроде уже.
Урсуляк и студия "Дед Мороз".

Отредактировано Spassk (18-10-2013 11:40:47)

И описание убеждает в том, что было чего опасаться.