***

Дожди пошли в самом начале декабря. Имеется ввиду – нестоящие, практически непрерывные, пропитавшие землю и образовавшие на поверхности мелкие, не слишком долго живущие лужицы. Старый колодец наполнился до краёв буквально за несколько дней, но надобность в нём быстро отпала – та яма, в которой Петя брал сначала камни, а потом глину, тоже начала копить в себе воду. И это хорошо – источник под рукой, это очень удобно.
Пребывание на улице в этот период не доставляло радости – солнцезащитная одежда не спасала от резкой влажной свежести, укрывая только от струек дождя, да немного прикрывая от ветра. Нет, настоящего холода не пришло, что подтверждала снова пошедшая в рост трава. Она не пёрла, как на дрожжах, но свежая зелень начала повсюду проклёвываться – для неторопливого роста тепла растениям хватало.
В этот период под крышей было значительно уютней, чем снаружи. Даже Тузик с этим согласился, проводя много времени на циновке у двери и отлучаясь исключительно по делам. Кого он ловил среди окончательно полёгшей травы – не рассказывал. Но не тощал. И не просил пить. Юноша же занимался прядением и пытался выучиться вязать – почему-то начинать ткачество ему не хотелось. Ну а из тонкого шнура, свитого из волокон совсем другой травы, а не пеньки, могли получиться вполне пригодные к носке вещи – нитки получались мягче и тоже довольно прочные, а свивал он их не чересчур плотно. Они получались не шершавыми.
Ещё Петя осваивал профессию инструментальщика каменного века. Он припас множество самых разных осколков и обломков и определил для себя среди них одну единственную породу – гранит. По зернистости. В этом материале он ценил шершавость – использовал, в основном, чтобы что-нибудь перетереть или обточить. Ну или хряснуть, когда нужно переломить или разбить.
Плитки, которых было больше всего, неплохо держали острую кромку на сколе. Но ещё нашлась довольно большая куча других минералов, из которых он и пытался делать ножи, откалывая небольшие чешуйки осторожными ударами. А еще – придавал изделиям форму, удобную для удержания в руке. За этими делами и коротал он скучные мокрые дни, слушая шелест капель дождя и подвывания порывов ветра.
Каши варил, хотя надоели они ужасно. Пёк лепёшки, растирая зёрна в муку между двумя камнями и замешивая тесто на чистой воде. Охотиться было решительно не на кого – вся живность куда-то попряталась. Хотя, стадо коров опять появилось в поле зрения. Бурёнки что-то подбирали с земли, но щипали они новую только что вылезшую траву или находили для себя нечто съедобное среди остатков прошлогодней буйной растительности, издалека не рассмотришь, а приближаться к ним никакого желания не было.
В промежутках между дождями много упражнялся с пращой, бола и накидной сеткой. В результате укоротил ремешок пращи сантиметров до сорока – примерно до двух ладоней – после этого дело пошло на лад. Хороший каменный нож сумел сделать из молочно белого мутного камня, который для себя назвал словом «кремень». Отполировал его и носил при себе в специально связанном из соломки чехле –резал он очень хорошо, хотя рукоятка получилась толстовата – не решился Петя обкалывать её под удобный хват, боясь неудачно расколоть.
Делать топор не стал, поскольку не из чего изготовить рукоятку, но зато ручные рубила, скребки и иные камушки, снабженные острой кромкой, приготовил во множестве. Еще хотелось сделать некий земледельческий инструмент. С одной стороны клиновидной формы, вроде зубила, «рыхлитель» давненько у него в ходу. В процессе рытья ям он не раз пускал его в дело, но всегда, удерживая руками, для чего или наклонялся, или вставал на колени. А вот если бы имелся черенок, хотя бы полтора метра длиной – куда как удобней было бы крошить грунт. Тем более, что время для посевной явно приближается, а семена нескольких полезных трав у него давно собраны и ждут своего часа. Да и участки под посев имеются – у старого дома он не только с поверхности камни пособирал, но и всё, что торчало, выковырял на нескольких сотках – не хотелось таскать тяжести на большие расстояния, вот и расчистил ненароком более-менее приличный участок.
Аналогично обстояло дело и у нового дома, что всего в полутораста метрах от старого. Только бы древко сделать… конечно, из стеблей веничной травы.
Сделал, связал прочный пучок. И долго соображал, как соединить этот бунт и тяжелый камень. Ни в какую не выходило ничего приличного. Несколько ударов – и верёвки перерезают стебли травы, ослабевают и конструкция рассыпается. Пробовал просто привязать на верёвке, чтобы бросать инструмент остриём в землю, а потом, не нагибаясь поднимать обратно в руки – очень это оказалось утомительно и бестолково – проще нагнуться.