Глава 4. Часть 5

     Громко вопящая пухленькая служанка думала только о том, как бы взбесившаяся эльфийская табуретка не скинула ее на всем скаку наземь. Пальцы ее уже начинали болеть и соскальзывать с деревянного сидения. Девица вопила дурным голосом и пыталась удержаться. «Боги, эта соплячка получит у меня. Она хотела избавиться от моего пригляда, а там три феечки с мордашками студенток-первокурсниц сидели и объедались сладким. Подлые чванливые твари. Погоди, Арена, вот вернусь, посидишь у меня пару месяцев на воде и черствых корках хлеба. Девка на выдании должна быть скромна и молчалива. Ведь никому не нужна гордячка и болтушка. Да когда ж эта табуретка эльфячья ужо угомонится. К меня там девка молодая без пригляда, не случилось бы чего. Орки-то не все еще в степь ушли, да и наемников полно везде»…

     Тут сноровистая деревянная лощадь, изукрашенная причудливым растительным орнаментом резко затормозила и точно на дыбы встала. С пронзительным визгом толстуха шлепнулась в огромную лужу, до краев полную жирной грязью. Рядом возмущенно хрюкнул матерый хряк: ему совсем не понравилась шумная товарка.

     В это время мимо проезжала весьма замызганная и бедная орочья кибитка. Она принадлежала сыну весьма бедного и захудалого рода, столь незначительного, что ни одна орчанка не пожелал выйти за него замуж или прийти в гарем, при дележе пленниц ему тоже ничего не доставалось, так и мыкался он в гордом одиночестве, перебиваясь мелкими кражами. Звали молодого воина Вувык.

– О, гляди-ка, бабенка! Вроде не старая и не страшная, – схватив до полусмерти перепуганную служанку за шиворот, он зашвырнул ее внутрь кибитки и стеганул волов, которые меланхолично жевали какую-то подобранную тут же на улице гадость.

      На несчастье Вайры, в переулке никого не было, потому для горожан так и осталось неразрешимой загадкой, куда как сквозь землю провалилась вздорная служанка старого аптекаря. Посудачили, погадали, да и забыли. Других проблем было полно даже после того, как орочья орда, преследуемая грозной Царь Бабой, укатила прочь.

      Когда табуретка, вернувшись без своей наездницы, подскакала к девушке и, точно большая собака или лошадь, легонечко ткнулась той в колени, Арена расправлялась с вишневым мороженым, вкус которого уже начала забывать. С той поры, как в доме отца появилась эта их дальняя родственница, ее жизнь превратилась в нескончаемую пытку. Потом странная жизнь покинула, казалось бы, обычный предмет обстановки кафешки, а дочь аптекаря отправилась  восвояси в гордом одиночестве.

        Крисиг шутливо раскланялась под тихие аплодисменты знатно повеселившихся подружек и важно пробубнила, проглотив последнюю ложку вишневого мороженого, которое она заказала сразу же, как расправилась с персиковым с медом лакомством:

– Быть феей – значит, не знать что такое скука! И я не хочу быть никем
другим, честно!

– Девочки, нам пора возвращаться, Онэриль нас всех накажет, если мы не успеем к вечерней проверке, – озабоченно промямлила Утар, чуть не давясь миндальным пирожным.

– Эх, и правда уже пора домой, – тяжело вздохнула Милисандра, – но завтра мы сюда еще зайдем. Больно уж вкусные тут подают миндальные пирожные. Закажу-ка еще конвертик с собой, перед сном можно и еще посидеть за чашкой травяного взвара.

– Обжора, – закатила глаза Утар, но Мили никогда ее не слушала, когда дело касалась сладкого и вкусного, –  Тувин почему-то носа из Академии не кажет, но мне никак не удается вытянуть причину такого странного поведения.

– Утар, видимо он где-то кого-то очень здорово «отфеячил» и не хочет, чтобы несчастный ему бока намял. Все, впрочем, как обычно. Тувин  – это Тувин, ходячее феячье стихийное бедствие. Половина жутких историй про студентов именно на его совести лежат…  – презрительно фыркнула Крисиг, – Удивительно, вы  – близнецы, а абсолютно разные.

– Да уж, отфеячили нас Боги по-полной… Родители уже и не знают, что с этим оболтусом вообще делать. Как бы Онэриль и правда не отправила его чистить конюшни… Жуткое место. Меня отец как-то с собой брал туда. Бедные проказники, которых туда на работу ссылают…

– Утар, а что там? Почему стоит Онэриль только заикнуться об этом месте, старшекурсники, бывает, даже в обморок падают…

– Давайте, девочки, я утром расскажу. А то, боюсь, до утра глаз не сомкнем, – Утар побледнела как мел и замолчала. Как не старались девчонки вытянуть из нее хоть слово, все оказалось напрасным.  Феечка точно в ступор впала и молчала в ответ на любые вопросы подружек.

– Вот всегда она так: разожжет любопытство и жди до утра… Гадкая девчонка, ну, хоть что-то общее наблюдается с Тувином. Больше всего достается от них именно друзьям, – обиженно заканючила Крисиг.

– Может, она и права, – покачала головой Милисандра, – Студенты-старшекурсники прошли через многое, нервы у них как из лучшей гномской стали. Я даже предполагать не берусь, чем их можно так запугать, что они сразу становятся паиньками просто при одном упоминании о Конюшнях…