Начала с нательного крестика АлександраI в виде меча и :

Дней Александровых прекрасное начало

Своеобразное благословение императора

Данный Александру I «высоким и могущественным» кронпринцем Карлом-Юханом орден Меча состоял из непременных креста, звезды и ленты, но к сим знакам еще прибавился миниатюрный меч. Он, как будто соскочивший с медальона орденского креста, дополнительно символизировал первую степень высокой шведской награды[80]. (См. цвет. илл. 2.) Уже с конца 1814 года вместо громоздкого креста в орденской колодке, Александр I стал подвешивать крошечный меч острием вверх к пряжке ленты английского ордена Подвязки, обвивающей зубцы звезды высшего русского ордена Св. Апостола Андрея Первозванного.

Однажды, летом 1816 года, во время одного из вояжей Александра I по Смоленщине, соединительное колечко под тяжестью орденской подвески, вероятно, слегка разжалось. Упавший на землю знак шведского военного ордена – снабженный с обоих концов ушками для пришивания серебряный меч, в палец длиной, да еще и плоский с одной стороны, – нашел в траве дворянский недоросль, увидевший, как что-то блестящее слетело с груди самодержца, направившегося помолиться в храм, пока перепрягали лошадей на почтовой станции. Мать мальчика почтительно отдала сыновнюю находку обожаемому монарху, а благодарный Александр I повелел даже не одного, а обоих отроков бедной помещицы-вдовы отправить на учебу на казенный кошт в 1-й Петербургский кадетский корпус. Облагодетельствованной женщине, обомлевшей от восторга при мысли, что ее дети получат образование, император, мило улыбнувшись, вернул крошечный меч, прибавив, чтобы она сохранила сей подарок, а когда ее старший сын получит эполеты, отдала бы состоявшемуся офицеру знак иноземного ордена в воспоминание о памятном дне.

Прошло восемь лет, и новоиспеченный прапорщик гренадерского саперного батальона приехал в родимое поместье Коптево под Смоленском. Внимательного рассмотрев своеобразный презент государя, молодой двадцатилетний офицер (а им был Константин Дмитриевич Глинка) решил, обломав одно из ушек, превратить меч в нательный крест. Вплоть до своей отставки в чине поручика, кавалер ордена Св. Анны III степени и Св. Владимира IV степени с бантом носил благословение Александра I на ратные подвиги на рубашке под мундиром. Чтобы и затем не расставаться с мемориальной вещью, заслуженный офицер поместил ее на оборотную сторону настольного зеркальца для бритья. После смерти Константина Дмитриевича оно перешло по наследству к его сыну Павлу, тоже избравшему военную стезю.

Новый владелец предпочел размонтировать отцовское зеркальце, считая, что оно не совсем достойное место для знака шведского военного ордена Меча, украшавшего некогда грудь самого императора Александра I Благословенного. Желая увековечить дату получения в феврале 1857 года офицерского чина, Павел Константинович Глинка заказал московскому ювелиру исполнить серебряный портсигар, обильно украшенный чернью. Отныне меч-крест, помещенный рукояткой вверх и окруженный дюжиной крошечных выпуклых кружков, символизировавших космический порядок и спасение, красовался в миндалевидном медальоне на крышке сей драгоценной вещи. С другой ее стороны мастер поместил также перенесенную с отцовского зеркальца золотую изящную монограмму «КГ» (Константин Глинка), увенчанную дворянской короной[81]. Памятную реликвию, дожившую до наших дней, и доныне бережно сохраняют потомки обоих офицеров.

Уже в XX веке прославил свой род Владислав Михайлович Глинка (1903–1983), сотрудник Государственного Эрмитажа, великолепный знаток русской военной истории, блестящий специалист, отлично помнивший множество забытых деталей дореволюционного военного быта. И, может быть, отнюдь не случайно музейный хранитель всегда особенно трепетно относился к эпохе Александра I.

Отредактировано Valentina13 (19-04-2014 21:46:40)