Глава 22. Начало большого пути

Такси подкатило прямиком к служебному входу концертного зала. Вышедшие из него девушки нагрузились своим объёмистым скарбом и уверенно проследовали через дверь в прохладу каменного здания.
- Вы куда? – поднялся им навстречу пожилой вахтёр.
Даша кивнула на висящую на стене афишу и показала глазами в сторону Оливии.
- Ну, дела! – мужчина сразу узнал «артистку», достал из кармана платок и вытер лысину. – А был слух, что вы не приедете. Администратор уже готовит объявление о возврате денег за билеты.
- Отменить, - распорядилась младшая из прибывших. – Провести исполнительницу в гримёрную, а мне обеспечить доступ к аппаратуре зала. Выполняйте, товарищ, а то времени у нас мало – очень уж мы в дороге подзадержались.
- Конечно, конечно, - ни капельки не суетливо кивнул вахтёр. – Говорят – у Фионского портала сейчас пробки на полкосмоса.
Вы, сударыня, - обратился он к Оли, - ступайте по лестнице на второй этаж в комнату двести восемь, а ты, командирша, двигай в этот проход. Как упрёшься в конец коридора, так и входи направо – главная пультовая находится там. Не знаю, правда, на месте ли оператор, но через полчаса будет, как штык. Он у нас не лыком шит – всё у него в полной исправности.
Поработать пришлось как следует – светлячки проверили каждый провод, каждый кабель, что тянулись к динамикам и прожекторам не слишком большого зала. От вращения сцены, раздёргивания занавеса или пускания дыма – решили отказаться. Им достаточно и самых простых условий. Пока то, да сё, подключили, куда следует, синтезаторы джедаев, проверили звучание гитар, смену светофильтров во всяких хитрых софитах. А тут и народ стал появляться в зале – в основном, люди средних лет, аккуратно одетые. То есть далеко не молодёжь, а меломаны или театралы – в общем, тот самый интеллигентный слой, старающийся не пропускать ни одного интересного события в культурной жизни северной столицы.
Примерно половина мест осталась незаполненной – ажиотажа не чувствовалось.
- Смотри, Оли! – зачарованно прошептала Ками. – Зрители без попкорна.
- Да уж! – юная певица чуть ли не зубами стучала от волнения. Но упрямо выпрямилась, унимая дрожь. – Хотите песен? Счазз, спою, - произнесла она одной ей ведомое «заклинание»
Есть у неё, что показать со сцены – считай, вся Прерия полгода готовила репертуар своей любимице. А голос, обволакивающий весь зал, кажется, проникает в каждую щелочку. Первая песня очень старая и практически забытая, звучала незнакомо, потому что в этот раз не была наполнена ни мягким лиризмом, ни глубокой проникновенностью. В ней слышалась неприкрытая угроза, предупреждение и... просто кровь застыла в жилах, когда прозвучало:

Тем, кто держит свой камень за пазухой,
Жить непросто в деревне у нас.

Зал несколько секунд молчал в изумлении, но потом зааплодировал. Оли демонически улыбнулась, поклонилась, и начала следующую - балладу, похожую на пейзаж, живописующий полёт совы над границей леса и прерии в сумеречный час.
Потом была философская сага о фурии, просто обязанной, в силу своей злобной природы, загрызть старого вонючего барсука и занять его благоустроенную нору. Но она никак на это не решается, потому что тогда в спальной камере не окажется тёплого бока старого ворчуна. Не с кем будет потолкаться, отвоёвывая пространство, и вообще станет не хватать чего-то очень нужного в мире суровой горной долины, которую она считает своей.
О девушке-снайпере, вернувшейся с войны на родное пепелище и с удивлением понявшей, что из всей семьи только она, взявшая в руки оружие, чтобы встать на защиту своего мира, и осталась в живых. А не те, кто хотел тихонько переждать в сторонке.
Зал проникся. Некоторые плакали. И не только женщины. Два с половиной часа неизвестная доселе певица держала зал в напряжении, заставляя зрителей то смеяться, то наполняться гневом... или сопереживанием. Её сестра была почти незаметна на втором плане, то подхватывая в нужных местах, то смолкая и отступая назад, не переставая вести на гитаре свою партию. Джедаи неприметно сидели за одной из колонок и непосредственно на динамики зала гнали через провода сопровождение и за ударные, и за трубу, и за клавишные. Йода дирижировал и чутко прислушивался к словам и жестам солистки. Даша "висела" в пультовой, следя за светом и акустикой – оператор, поначалу деловой и внимательный, стал изредка "уплывать", очарованный выступлением. Заслушался – если по-простому.
Наконец – финал. Оли опять вернулась в грозную манеру и исполнила "Есть на Волге утёс". Это, вообще-то полагается петь басом, но она сумела вывести весь мотив низким контральто потрясающей глубины.

Разбудили девочек только на территории части у небольшого строения, расположенного неподалеку от плаца. Чистые дорожки, ровные газоны, разметка покрытия площадки и возвышение, напоминающее трибуну – создавали именно такое впечатление.
- Санчасть сейчас пустует, - смущённо признался офицер. – А в гостинице куча проверяющих - они довольно шумные соседи. Да вы не беспокойтесь – тут чисто и все удобства имеются.
Даша кивнула. Подбежавший солдат открыл дверь, включил свет и быстро принёс из багажника вещи. Девочки прошли в небольшую палату с четырьмя застеленными свежим бельём койками.
- Выступление будет завтра вечером, а пока располагайтесь и отдыхайте, - и майор заторопился к супруге, ждущей его в автомобиле.
- Жрать хочу, - сказала Камилла, проводив глазами отъезжающую машину.
- И я, - согласилась Оливия.
- Вот чего было не поесть, как следует, дома? – ворчливо отозвалась Даша. – Ладно, сейчас принесу, - и она собралась пройти порталом в свой Новоплесецкий дом.
- Лучку зелёненького нарви, - надула губки Камилла.
- А мне маслица сливочного на завтрак прихвати, - спохватилась Оливия.
- Сами и нарвёте и прихватите, - Даша протянула сестрам руки. - Держитесь, пошли.

Приходится изредка "позволять" ей опрометчивости - она ведь ещё маленькая.

Второй момент - "выпускание" светлячков уже столько раз поминалось, что, боюсь, может наскучить читателю - мне ведь нужно сбалансировать динамизм и обстоятельность повествования. От этого и пропускаются второстепенные детали.