Некоторое время собеседники молчали. Корф ещё раз посмотрел сквозь недопитый коньяк  на просвет пламени и одним глотком прикончил рюмку -  будто и не благородный напиток был там, а так, белое хлебное вино, в просторечии именуемое водкой. 
- Ладно, Андрей Макарыч, это всё лирика. С кого бы там ни начинались ваши либералы да интеллигенты - сейчас-то мы имеем наших; и те проблемы, что доставляет эта публика - тоже наши, на других не спихнёшь. Отсюда вопрос - что собираемся  делать? Государь требует от нас рекомендаций - сами знаете, какие разговоры ходят по столице.
Каретников задумался. Он, безусловно, был в курсе, что последние две недели во всех клубах, собраниях, да что там - буквально за каждым ломберным столом Петербурга только и разговоров было, что о «Наследии потомков». Оборот этот пошёл гулять по газетным страницам с лёгкой руки одного из питерских журналистов.  Ни Катерников,  ни сам Корф, разумеется не питали иллюзий насчёт того, чтобы сохранить историю с визитёрами из будущего сколько-нибудь долго - но столь стремительной и главное, широкой огласки они всё же не ждали. Конечно, прошло немало времени, уже пост полгода  - но теперь вместо невнятных слухов, наполнявших Санкт-Петербург, называли наперебой конкретные фамили, а так же  нынешние должности  пришельцев из 21-го века. При том - уснащая свои рассказы эффектными, подробными, и, главное - вот беда! - абсолютно правдивыми деталями!   Даже история с попыткой похищения аппаратуры из спецхрана Д.О.П. - и та стала предметом широкого обсуждения; только вывернута она была, в подаче столичных журналистов, ну совершенно наизнанку. Как раз вчера доктор прочёл одну такую статейку- и долго потом не мог успокоиться, ходил из угла в угол своего кабинета, а наутро - послал к Корфу с просьбой принять его вечером для приватной беседы по  не терпящим отлагательства вопросам
Автор статейки - довольно известный столичный журналист, придерживающийся как и большинство его коллег, весьма либеральных взглядов ни на минуту не подвергал сомнению факт появления «гостей из будущего» - как и тот факт, что недавно созданный «Департамент Особых проектов» предназначен именно для того, чтобы заниматься полученными из будущего сведениями и техническими устройствами. Но на этом автор не остановился - если бы! Нет, он с немалым апломбом (на который, впрочем, давали  ему право вполне заслуженные  известность и популярность) утверждал, что на самом -то деле,главное и единственное назначение новоявленного Департамента - скрыть от всего человечества полученное их будущего. Скрыть - и употребить во зло. В смысле - поставить на службу «самодержавию и царствующему дому»; но автор статьи явно не видел разницы между этими понятиями. По его словам выходило, что некие авантюристы из будущего, завладев тайной путешествий во времени, решили ни много ни мало, как ограбить всё человечество - в интеллектуальном смысле. А именно - вручить всё, созданное «непосильными трудами» нескольких поколений учёных, инженеров, изобретателей всего мира, в безраздельное пользование властей Российской Империи - на что те, разумеется, не имели никакого права.
По сути, автор бросал обвинение властям Империи в подготовке невиданной в истории узурпации плодов  усилий  разума и таланта почти полутора веков - и прямо заявлял, что все это сокровище знаний должно быть отдано ни больше, не меньше, как всему человечеству - в лице представителей самых крупных свободных и демократических стран. Кого именно - нетрудно догадаться! Англия, САСШ, Франция. На полях списка были ещё Голландия, Швеция и с полдесятка иных стран, помельче. Ни Германию, ни Австро-Венгрию автор не счёл достойными наследия предков . «Тоже несправедливость - подумал Каретников. - Уж кто-кто, а немецкие учёные побольше иных прочих сделали для развития научной мысли всего 20-го века». Впрочем, выбор этот недвусмысленно указывает на политические пристрастия автора, и без того очевидные…
Статейка лишь подвела итог бурной полемики, развернувшейся как в умах петербургского общества, так и на страницах столичных изданий. Провинция, как водится, отмалчивалась, даже Москва пока никак не отозвалась на новые петербургские веяния. Тему, правда, подхватили несколько варшавских газетенок - ну куда ж без них! Да выходящий в Гельсингфорсе еженедельник аккуратно перепечатывает  все статьи по данной тематике. Впрочем, не приходится сомневаться - это лишь отголоски надвигающейся грозы. И недаром Корф уже теперь беспокоится о том, что предпринимать - завтра, пожалуй, может оказаться поздно…
- А что тут посоветуешь, Евгений Петрович? - вздохнул доктор. - Ну запретите вы, скажем, это издание - так что, болтать меньше станут?Пожалуй, наоборот, еде больше раскричатся. Это мы с вами ещё с иностранными изданиями не работали… уверен, там такой шабаш творится….
- Пока молчат. - отозвался Корф. - Я сам удивился - как воды в рот набрали.Так, пара мелких статеек в не самых авторитетных газетах. Но, полагаю, скоро прорвёт.
- Да уж будьте уверены. - усмехнулся Каретников.  Не сомневаюсь, что этим спектаклем кто-то умело режиссирует…
- И режиссёр этот находится ха границей? - закончил  мысль барон. - Опять-то вы, батенька, об иностранных заговорах…
- да уж, простите, Евгений Петрович, что отбиваю у вас хлеб, но - ничего не поделаешь. И Катерников выложил на низкий столик бювар с пачкой газетных вырезок.
- Вот это - статьи по нашей тематике. «Петербургские ведомости»…» Слово»…. «Русская мысль»…  «Петербургский телеграф» А это - сообщение о прибытии в столицу разных интересных фигур иноземного подданства. Вот это - особо интересно, смотрите…
И Он подал барону вырезку со следами зелёного маркера.
- Так…. «21-го августа сего, 1887-го года, в наш город прибыл проездом из Лондона, некий  Уильям Уинни Уэсткотт. Доктор юриспруденции, служивший ранее коронером, известен сейчас как  масон, облачённый степенью мастера Ложи, а так же Секретарь-генерал Общества Розенкрейцеров Англии и основатель «Ордена Золотой Зари» - оккультной организации, призванной поддерживать и возрождать традиции европейского гностицизма. В честь прибытия доктора Уэскотта был дан обед в купеческом собрании Санкт-Петербурга. На обеде присутствовали…» Опять масоны, дорогой доктор? Ну сколько можно, право? Вот и государь, куда не взгляни, всюду видит козни масонов - прямо как его покойный дедушка, Николай Первый.
- а может государь-то и прав? - осведомился Каретников. - Вы не забывайте, дорогой барон, у династии Романовых с масонством давние счёты. Государь может и пристрастен в этом отношении, но поверьте, знает о масонах куда больше на  с вами. А тут - такое, понимаете ли, совпадение - является этот самый Уэскотт в Питер, и тут же начинается вся эта газетная шумиха - будто прорвало! А тут ещё. Как назло, недавняя  история со шведской шхуной… Вспомните, вы ведь тогда именно из-за газетных статеек распорядились скрыть от газетчиков английский след в том отвратительном деле?
- а что нам оставалось? - возразил Корф. - Заяви мы, что это всё происки вечной англичанки - нас тут же обвинили бы в том, что мы-де стараемся дискредитировать и ошельмовать просочившиеся в печать сведения о пришельцах из будущего и свалить всё с больной головы н здоровую. Сами, конечно, знаете, сколько сейчас в Петербурге англофилов да англоманов - причём сидят эти господа отнюдь не на последних должностях. Да и в истории этой - что с убийством чиновника Рыгайло, что с угробленной шведской шхуной немало тёмных мест. Да любой писака тут же спросил бы: «А с чего бы это англичанам подкидывать убитому свои фунты, да ещё и такую несуразно огромную сумму? И тем более - убивать его сразу после встречи с английским консульским помощником? Это чтобы, значит, ни у кого сомнений не осталось? Пожалуй, ещё мы с вами и виноватыми бы оказались у этих господ-журналистов…
- Вы правы, конечно. - вздохнул Каретников. - Но, согласитесь - многовато что-то совпадений.  Вспомните - вы ведь сами мне не так давно рассказывали об интересе господ из «Золотой Зари», а заодно и самого лорда Рэндольфа Черчилля к нашим делам. Вот и получается теперь, что доктор Уэскотт явился в Петербург, чтобы открыто мутить воду. А мы - что так и будем смотреть на него да кивать благосклонно? Это называется - "информационная война", барон. В наши дни - дело самое обычное; но мне вот интересно - кто это у наших контрагентов такой умный, что сумел позаимствовать из будущего подобные методы?