Всё не могу остановиться.
пара дополнений.
Первое - к эпизоду с плаваньем по реке, уже после побега с Центральной станции.
Необходимое дополнение касательно инженера Курта Вентцеля, а то что-то он у меня в воздухе повис....
Следует сказать несколько слов о нашем новом спутнике, моём добром приятеле, инженере Курте Вентцеле. Судьба свела меня с ним почти два года назд, в Басоре, во время вогабитского мятежа. Тогда мы вместе выбирались из охваченного кровавым безумием города на самодельном безрельсовом бронепоезде. Позже, в Александрии, Курт - спасибо ему! - познакомил нас с Бурхардтом, и с этого начался новый виток приключений, приведший меня сюда, на берега Конго.
Я, разумеется, не забыл признания археолога в сотрудничестве с германской разведкой - и у меня есть немало причин полагать, что герр Вентцель так или иначе, причастен к тому же занятию. С чего иначе ему так резко менять планы, отказываясь от солидного поста в России в пользу этой гнилой африканской дыры? Тем не менее, Вентцель здесь - и, насколько я разбираюсь в людях, его вовсе не радует то, что вытворяют на берегах Конго агенты короля Леопольда. Видимо, германский Генеральный штаб полагает полезным присматривать за сомнительными начнаниями бельгийцев в этой части Африки… а может, их осведомлённость куда глубже, чем это представляется на первый взгляд? И объектом их внимания являемся именно мы, а вовсе не колониальная коммерция короля-маклера Леопольда 2-го и афериста Стрейкера? Хотя - интересы кайзеровского генштаба весьма многогранны, и Африка всегда занимала в их планах не последнее место. И если Вентцель действительно разведчик - он, конечно, не мог обойти вниманием столь любопытные события.
Я старательно избегаю говорить с Куртом о счастливых совпадениях или внезапных переменах планов. Он, похоже, прекрасно всё понимает - что ж, такой молчаливый нейтралитет устраивает нас обоих. К тому же я чувствую себя перед немцем в долгу - без помощи Вентцеля мы нипочём не сумели бы вырваться с Центральной станции. История Бассоры и парового шушпанцера повторилась, правда в неожиданном ракурсе.
Остаётся, правда, вопрос -а стал бы Курт содействовать нашему побегу, не случись столь вовремя нападения дикарей? Но это, как говорится, «скрыто туманом неизвестности»; гадать же на пустом месте - занятие неблагодарное и пустое…
Далее: к эпизоду с Семёновым, на борту "Корейца", на обратном пути:
....Есть и иные достижения - но для того, чтобы рассказать о них боюсь, не хватит тех нескольких страниц моей дорожной тетради, что остаются ещё незаполненными.
И, кстати - можно быть совершено уверенным, что никакой катастрофы царского поезда 29 октября сего, 1888 года, близ Борки не случится. Собственно, её и так могло бы не случиться - слишком уж тонка ткань Истории и слишком сильно она пошла морщинами после наших вмешательств. Но тут - причина куда более очевидная; оказывается, Александр 3-й, прочтя любезно подготовленный для него Корфом доклад, долго кряхтел, качал головой - а потом взял да и распорядился учинить ревизию всего путейского хозяйства: сверху донизу, начиная с царских составов и Николаевского вокзала столицы, заканчивая полустанком близ города Собачинска. Так что, учитывая особое внимание, которое уделяет Каретников августейшему здоровью - царствовать теперь Александру не одно десятилетие. И слава богу - лучшего правителя у России ещё не было.
Судя по рассказам Корфа, в России исподволь начинаются процессы, вовсе не имеющие - на первый взгляд - отношения ни к информации из будущего, ни к подхлёстнутому ею техническому прогрессу. История с предотвращённой катастрофой царского поезда в этом плане весьма показательна: похоже, в верхах - в САМЫХ верхах - задумались: «почему система (и люди в ней) работают именно так, и могут ли они работать иначе? И сколько ещё можно не трогать систему, не решаться на её структурные изменения А ведь они давно назрели - причём не говорильня парламента и "права и свободы", а глубокая перекройка общества и экономики. И если и дальше благодушествовать, пряча голову в песок и упиваясь триединством «Самодержавия, православия и народности» - то ведь доупиваешься до того, что однажды систему снесут - вместе со всеми, кто в неё вовлечён.Как случилось это у нас, в 1917-м году, а началось, увы, куда как раньше. Теории, касающиеся разумного переустройства общества давно уже бродят в кулуарах, да и в доставленной из 21-го века информации хватает материалов для размышления. Хочется верить, что те, кому положено решать, не станут ждать прихода спасителей, вроде Столыпина и Зубатова* - а уже сейчас начнут принимать меры. Между прочим, Серёжа Зубатов, отчисленный четыре года назад из гимназии за связи с нигилистическим кружком, уже пристроен к делу в ведомстве Корфа - вместе с молодым, подающим надежды, да к тому же только что пожалованным в камер-юнкеры столоначальником Департамента земледелия и сельской промышленности, Петром Аркадьевичем Столыпиным.
#* Серге́й Васи́льевич Зуба́тов - создатель системы политического сыска дореволюционной России. Приобрёл широкую известность благодаря созданной им системе легальных рабочих организаций, направленых на установление союза рабочего класса и монархии.
Так вот, о переменах… и не только о них. Скорее уж о людях -и о тех местах, которые они занимают. Взять хоть ту же историю с царским поездом - который, исходя из формальной логики, должен быть образцово-показушным, тютелька в тютельку, по инструкции. А на деле - оказался составлен с нарушением всех норм, установленных действующими документами! Вопрос: почему? Простейший, он же неправильный ответ: «привычка озираться на руководство, подавление любой разумной инициативы снизу».
Как бы не так: привыкший озираться на руководство, отученный от инициативы служащий предпочтёт в любом случае увильнуть от ответственности. Причём - простейшим способом: сделает все СТРОГО по инструкции. Написано "чугуний" - грузим чугуний, и по плевать, что не взлетит…
А те, кто отвечал за составление царского поезда, инициативу, как раз проявили, да ещё какую! С прямым нарушением требований многочисленных инструкций, прекрасно понимая, чем это грозит. Но взяли-таки на себя ответственность за возможную аварию - причём, на всех уровнях, включая и высокое руководство, которому, казалось бы, подставляться под возможное ЧП, да ещё с таким поездом и такими пассажирами не резон; последствия ведь - дураку ясно...
А железнодорожному начальству и исполнителям, выходит, не ясно; правда, они и не дураки. Только двигали ими не те соображения, какие подсказывает формальная логика. Во главе угла стояла не безопасность поезда, а комфорт августейших пассажиров. Ведь авария - она может случиться, а может и не случиться (раньше-то обходилось, причём не раз!), зато монарший гнев с оргвыводами случится непременно - если заставить государя скучать и ждать, как простолюдина, или скажем, государыню укачает в дороге…
И так - во всём, во всех звеньях управления государства. Впрочем, не буду повторять то, что давно уже сказано и Гоголем и Салтыковым-Щедриным - да кто только не изощрялся в остроумии на тему русского чиновничества! Выходит, дошли руки? Что ж, оно будет поважнее любых радио-и фотопроектов… если, конечно, не уйдёт водой в песок, как привычная расейская кампанейщина. Работы предстоит невпроворот, и становится дурно, стоит только прикинуть, сколько сопротивления придётся преодолеть новым реформаторам: от глухого кухонного бухтения до прямого саботажа; от парламентских - будут ещё и такие! - протестов до того самого, «бессмысленного и беспощадного». И убеждать придётся и доказывать, и агитировать, и спорить с пеной у рта. И уж конечно, стрелять - никуда от этого не деться, по другому подобные дела не решаются. «Ваще» -как сказал бы Ванька.
Одно утешение - делать это придётся не мне. И не подумайте, что я таким образом уклоняюсь от ответственности - хотя и это есть, чего уж скрывать. По моему глубокому убеждению, верх безнравственности - пытаться лезть с преобразованиями и скороспелыми реформами туда, где ты и сам ориентируешься лишь умозрительно. А уж естли ты и вовсе чужак в этом мире - ну хорошо, не совсем чужак, скорее только-только освоившийся новосёл - то о попытках решать что-то за его обитателей лучше забыть. И оставить правл принимать большие решения тем, кто имеет на это самое что ни на есть исконное право. «Миропомазан» на это, так сказать - странное, но на редкость удачное в данной ситуации слово!
Но - вернёмся к нашим баранам. Как это ни удивительно, Корф отнёсся к моим словам о фиаско экспедиции довольно скептически. Он внимательно выслушал соображения о возможностях, которые могли бы открыть артефакты Скитальцев - собери мы их воедино - и постарался, как мог, меня успокоить. Хотя, я к тому моменту уже не нуждался в утешениях; жизнь есть жизнь и она, в отличие от иных книжиц, состоит не их одних триумфов. Сделано, что ни говори, немало - и то, что статуя тетрадигитуса оказалась у англичан - ещё не означает, что он потеряна для нас совершенно. «Будем посмотреть» как говорит наш дорогой друг Яша; в конце концов, гордые бритты - нация торгашей, и видит бог, нам есть чем с ними сейчас поторговаться…
Там же - финальные рассуждения о Вентцеле:
В самый разгар торжеств как-то незаметно исчез Курт Вентцель. Он проделал с экспедицией весь путь в Европу - от самой Центральной Станции, через Бому, Санта-Крус-де-Тенерифе, Лиссабон - и вот здесь, в Бресте избавил нас от своего общества. Немецкий инженер вызывает у меня двойственные чувства: с одной стороны, я не сомневаюсь, что герр Вентцель оказывает услуги кайзеровским секретным службам, а с другой - уж очень многим мы обязаны этому человеку. И если чутьё меня не обманывает, это не последняя наша встреча - недаром прежде чем уйти по английски, не прощаясь, Курт подсунул под дверь моей каюты кремовую картонку с берлинским адресом и инициалами.
Отредактировано Ромей (29-01-2015 16:22:14)
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
