Продолжение

Теперь оставалось лишь сравнить данные и продолжить заполнение аккаунта, то и дело заимствуя информацию с «удостоверения личности». Дело пошло быстрей и веселей, и Роберт мог лишь мысленно благодарить безымянных программистов, так упростивших ему жизнь. Не прошло и часа, как работа была завершена, а на экране появилась надпись «Поздравляем, доктор Томпсон». Роберт терпеливо просмотрел приветственный ролик, и хотел было отложить планшет, но по окончании приветствий и поздравлений обнаружил, что на этом дело не закончилось. Самым навязчивым образом сервисная служба предлагала ему оценить новые возможности сети, с одной стороны обещая повысить ранг, а с другой — не позволяя выйти из приложения.
Следующие два часа Роберту пришлось посвятить обратной связи, усердно расставляя плюсы и минусы программистам и дизайнерам, а в отдельных случаях еще и комментируя оценки, потому что без этого перейти на следующий уровень было невозможно. В какой-то миг у Роберта даже появилось искушение принудительно отключить планшет, но он не был уверен, что при новом включении все не начнется сначала, и он сможет приступить к работе,  не ответив на все вопросы. К тому же не стоило забывать и о штрафных баллах. Когда Роберт, наконец, поставил последний плюс, с облегчением увидев надпись «Спасибо, доктор Томпсон», ему удалось на законных основаниях отключить планшет.
И как раз этот момент Ричард выбрал, чтобы просветить его в финансовых вопросах.
Роберт молча слушал наставления «опекуна», и чем вдохновеннее вещал Ричард, тем большее раздражение ощущал он сам. Наконец, свободный Томпсон положил перед Робертом две пластиковые карты.
— Как видишь, их легко различать, — продолжал разъяснения родственник. — Они отличаются по цвету. Накопительная — синяя.
— Замечательно, — сумрачно отозвался Роберт. — Послушай, Дик, я все понимаю, есть закон — он ограничивает траты питомцев. Ничего не поделаешь… — проговорил попаданец. —  Но почему ты ограничил еще и мои расходы на благотворительность? В законе об этом ничего нет.
— Но и запрета на ограничение тоже нет, — сообщил сенатор. — А ты просто одержим бонусами. Дай тебе волю, так ты забудешь об отдыхе и потратишь на бонусы все свои средства.
Глаза Роберта сверкнули.
— Ты прекрасно знаешь, что при ограничении трат в 700 долларов в месяц я при всем желании не смогу транжирить деньги, — возразил он. — И ты знаешь, что бонусы мне необходимы. По-моему, об этом мы говорили уже не раз…
— Бонусы бонусам рознь, — наставительно заметил Ричард. — Пойми, когда Сенат будет рассматривать частный билль… если он будет рассматривать частный билль… — поправил себя племянник, — происхождение бонусов будет иметь значение. Одно дело бонусы, честно заработанные трудом, и совсем другое — бонусы купленные. Не думаю, что последние произведут хорошее впечатление на сенаторов.
Роберт усмехнулся.
— Интересно получается, — задумчиво проговорил он. — То вы слова не скажете по-человечески, а то сразу «купил». Нет, Дик, это не покупка бонусов, — решительно объявил Роберт. — Это благотворительность, или значение этого слова в Сенате уже не понимают? — попаданец требовательно уставился на сенатора, но так как Ричард молчал, продолжил речь: — Да если на то пошло, благотворительность говорит об адаптации человека в обществе много больше остальных ваших забав.
— Это еще почему? — вскинулся Ричард и с самым суровым видом скрестил руки на груди.
— Потому что она показывает, умеет ли человек выбирать и брать на себя ответственность за других, — отрезал Роберт. — Одно дело пожертвовать деньги на столичный праздник, в который и так вбухано достаточно средств, и совсем другое — заботиться о таком городке как Гамильтон. Потратить деньги на школу, на медицинский центр, на дороги, уличное освещение, да, в конце концов, на клумбу в детском саду! Какая польза обществу от того, что я пробегу эстафету? — поинтересовался Роберт. — Или выиграю партию в теннис? Но от того, что я пожертвую деньги Гамильтону, польза будет. Вот только бонусы за эстафету вы назовете заработанными, а бонусы за Гамильтон — купленными…
— Ста долларов вполне достаточно для демонстрации намерений, — примирительно заметил Ричард.
Роберт шумно выдохнул и отвернулся. Объяснять что-то, спорить было бесполезно. Несколько месяцев назад Роберт полагал, что вернувшись после окончания Стейтонвилля, получит большую независимость и почти что свободу. И вот он вернулся, да еще  победителем, но давящее ощущение несвободы стало только сильней.
— Давай лучше поговорим об отдыхе, — предложил он.

Продолжение, конечно, последует...