Были, как раз были. Но мир стал безопасней и надобность в браслетах отпала (к тому же стали использовать коммуникаторы), а вот у питомцев браслеты сохранились и через некоторое время стали ошейниками, при этом у них появилось много новых функций.

Да очень просто. Как они скрыли его казнь. Официально Джейк бы "умер".

Их гораздо больше смущали его идеи. Они очень испугались.

Так жизнь питомца при Стейтоне именно такой бы и была -- пожизненной изоляцией в золотой клетке.

Потому что де-факто это и есть отказ от убеждений.

Да. Но есть еще один момент -- уже для самого Джейка. Стейтон ведь представлял, что они будут спорить. И что бы мог сказать Джейк в пользу свободы -- неотъемлемого права человека -- если бы променял ее на жизнь? Стейтон всегда мог бы указать на это.

Сожалел, конечно. Но не в политическом плане, тут у него сожалений не было, а из-за того, что стало не с кем поговорить.

Они бы и засекретили. Строго говоря, они и засекретили. В официальной версии все благостно. Правда, есть и неофициальная, но она тоже ложь, и ложь сознательная.

Но это никогда бы не стало известно. Официально Джейк в любом бы случае "умер".

Конечно. Это не так сложно.

Продолжение (предыдущий фрагмент на стр.70)

***

Последнее время совещания группы Торнтона напоминали работу в горячем цеху и причины для этого были весьма серьезны — огромное количество материалов по субъекту Роберту Томпсону и взаимоисключающие выводы, которые из них можно было сделать. Предоставленные профессором Таненбаумом материалы не проясняли ситуацию, а информация по отдыху субъекта в Провиденсе и вовсе ставила все с ног на голову. Лонгвуд меланхолично внимал яростным спорам подчиненных и размышлял, что пока он решал законодательные проблемы, группа Торнтона не слишком продвинулась вперед и, значит, до прояснения ситуации с субъектом новых подопытных придется пристраивать в системе Службы адаптации.
—… А новый проект субъекта?! — выдвинул очередной аргумент Паркер и Лонгвуд очнулся от размышлений:
— О каком проекте вы говорите, Лоренс? — нахмурился директор. — Субъект находится на отдыхе, когда он мог успеть подготовить проект?
— В Провиденсе. По заказу администрации курорта, — с виноватым видом пояснил Торнотон.
— А на каком основании администрация курорта отвлекала питомца от отдыха? — вопросил Лонгвуд, чувствуя, что начинает закипать. В последнее время у него  складывалось крайне неприятное впечатление, будто от общения с субъектом многие люди начинали действовать неадекватно. Как, например, Паркер. Лонгвуд все больше убеждался, что совершенно правильно отстранил Лоренса от работы с попаданцем, однако эта мера не пошла Паркеру впрок, и тот продолжал выискивать доказательства успешной адаптации субъекта в обществе.
— Мы сделали запрос свободному Ривзу, — отчитался Милфорд. — Это менеджер реабилитационного центра, давший субъекту заказ. Ривз ответил, что при напоминании об отдыхе, доктор Томпсон заявил, что «работать для детей — это счастье».
— Ну вот, — вновь подал голос Паркер. — Разве это не свидетельство того, что субъект значительно продвинулся по пути альтруизма, и что он готов к новым ответственным отношениям?
Райт страдальчески приподнял бровь, а Торнтон со вздохом откинулся на спинку кресла:
— Однако все эти прекрасные действия субъект совершает помимо опекуна, — возразил он и аккуратно положил ручку на стол.
У Лоренса явно было подготовлено возражение, но глава группы жестом остановил его:
— Я знаю, что вы хотите сказать, Лоренс, — проговорил он, — что питомец А-Плюс — многократный А-Плюс — должен проявлять способности к самостоятельным действиям. Но в данном случае ситуация не так однозначна, — строго заметил Торнтон. — Во-первых, речь идет об опеке, возникшей в результате поручительства. Во-вторых, питомец А-Плюс может самостоятельно искать заказы, но должен соблюдать разработанные правила, прежде чем приступать к работе. Эти правила придуманы не случайно, в том числе и для того, чтобы защищать права питомцев. В Стейтонвилле субъект получил об этом всю необходимую информацию, но ухитряется игнорировать правила.
Директор Службы адаптации одобрительно кивнул, довольный тем, что хотя бы Торнтон оказался не подвержен дурному влиянию.

Продолжение следует...