Пока не поняли. Пока. И они полагают, что имеют дело не с богами, а со служителями богов. С теми самыми, которых рожают их девушки. А служители да -- из плоти и крови. Так все эти Гераклы, Ахиллы и прочие полубоги тоже были из плоти и мяса.

Естественно. Но ведь раньше и такого закона не было.

И на Причарда наконец-то появился бы материал.

Не сказано.

Какие-то уроки они все же извлекли. Но создали новые проблемы.

Дело не только в этом. Жители свободного мира о многих вещах знают понаслышке. Роберт наблюдал многие проблемы собственного мира лично.

Продолжение (предыдущий фрагмент на стр.86)

***

Три дня Роберт штудировал положения нового закона, пытаясь обнаружить в нем лазейки. Затем принялся изучать ход сенатских дебатов, надеясь отыскать какой-нибудь намек там. Никаких лазеек в результате найдено не было, зато список наиболее активных участников дебатов заставил Роберта задуматься. Ричард Томпсон был одним из тридцати соавторов законопроекта, и это открытие заставило молодого человека от души выругаться. Зато когда Роберт обнаружил среди противников Ричарда имя Макфарлена, на душе потеплело. Список оппонентов законопроекта был ужасающе короток, и попаданец выучил его наизусть: Дуайт Макфарлен, Рей Андерсен Третий, Эллис Дженкинс — Роберт внимательно вгляделся в фотографию молодой женщины и в очередной раз понял, что племянник глупец — Эндрю Робертс-младший, Мэт Рэдфорд, Дональд Клементс Третий, Барри Иглтон-младший, Лайонел Киркпатрик и, к удивлению Роберта, сенатор Данкан… Впрочем, проголосовав против закона, старик был столь деликатен и осторожен в его критике, что Роберту даже показалось, будто больше всего на свете сенатор боялся огорчить  Ричарда.
Старик Данкан вряд ли мог считаться реальным союзником, так что Роберт мог  лишь гадать, как столь малочисленной группе хватило энергии и сил эффективно тормозить принятие закона и его вступление в силу. Это было тяжело даже физически, и Роберт спрашивал себя, а было ли у сенаторов время на сон. В подобном упорстве было нечто героическое, и Роберт решил при случае втолковать это племяннику. Пока же он вновь и вновь перечитывал аргументы мятежников: медицинские и психологические проблемы, вопросы морали и веры, семейное строительство, юридические нестыковки…
К потрясению Роберта чаще всего юридическую сторону вопроса затрагивала единственная в группе женщина, так что выступления Эллис Дженкинс он изучал с особым тщанием. Наконец, Роберт взялся за законы, на которые ссылалась сенатор, и впервые почувствовал, что нащупал какую-то зацепку…
Два закона о семье, закон о репродукции с кучей поправок, несколько законов о поощрениях и взысканиях питомцев, пять дней напряженной работы и, наконец, ошеломляющее дело Додсона… Роберт сидел перед компьютером и думал, что нашел выход, и этот выход ему не нравился. Штрафы были лучше, но как раз с ними у Роберта и возникала проблема — как долго он сможет отделываться ими? Продажа Макфарлену была удачным выходом из тупика, но Ричард и его старший братец вполне могли отказаться от сделки. К тому же было дело Додсона, а оно давало Роберту совершенно неожиданные надежды.

Продолжение следует...