А этот «большой дядька» уже совершенно менял расклад в назревающем бою – его бортовой залп превосходил таковой у всей немецкой эскадры вместе взятой. Во всяком случае, до присоединения «Блюхера». А его раньше чем через пару часов ожидать не приходилось. «Роон» стал отворачивать на обратный курс, увеличивая ход до полного. Как ни обидно было Берингу драпать от презренных славян, но слишком велико превосходство противника…
- Разворачиваются, уходят! Испугались, морды тевтонские! – весело крикнул Колчак наблюдая за маневром вражеского отряда.
- Как бы они не заманили нас на превосходящие силы или на позицию своих подводных лодок, - осторожно высказался командир «Рюрика» Пышнов.
- Оставьте, Александр Михайлович, - досадливо махнул рукой Бахирев, - с таким настроением воевать нельзя. Они нас что, именно здесь встретить ожидали? Поднять: «Отряду – погоня!». Попробуем всё-таки зацепить колбасников, благо что от мин мы уже избавились, а снарядов полный боезапас. Если мы сейчас не атакуем, то Эссен отставит меня от командования. И правильно сделает, кстати.
- И грош нам цена, если мы не сумеем оттяпать их концевого, - Колчак не отрывал бинокля от глаз и видел, что два малых крейсера немцев послушно поворачивают последовательно за своим флагманом, а это серьёзная потеря времени. К тому же, если второй – «Мюнхен», обладал запасом скорости достаточным, чтобы уйти из зоны поражения стремительно надвигающихся русских пушек, то последний, «Тетис», никак не являлся «скороходом», он даже уступал в скорости бега по волнам русским крейсерам. Именно по нему и открыл пристрелку «Адмирал Макаров». И уже первый снаряд лёг перелётом. То есть – вполне досягаем. Немедленно загрохали своими пушками «Баян» и «Паллада», всплески от падений их снарядов вставали всё ближе и ближе к борту «Тетиса». Заговорила и баковая башня «Рюрика».

Именно это. Ну имею я право постебаться?