. Хотя…
Два «новика» вполне себе были способны уделать и немецкий лёгкий крейсер: восемь стволов сравнимого калибра против пяти…
Конечно, за счёт своего водоизмещения, крейсер являлся более устойчивой боевой единицей, но пушки есть пушки. И мишенью он был более крупной и менее скоростной, чем эсминцы. Да и «козырного валета» в виде торпедных аппаратов, которых  на русских «новиках» было «до дури», никто не отменял. Только дай приблизиться на выстрел, и имеешь шанс получить залп из девяти труб с каждого…
Собственно, Первому дивизиону и предстояло в грядущей операции выполнять задачи лёгких крейсеров, в частности вести разведку. Для охраны дредноутов выделялись Третий и Четвёртый. Плюс Особый полудивизион. Ну и классические крейсера в виде бригады контр-адмирала Бахирева («Адмирал Макаров», «Баян», «Паллада» и «Богатырь») прилагались. («Олег» был недавно взорван германской подводной лодкой в устье Финского залива, что явилось первой серьёзной победой немецкого флота на Балтике).
«Рюрика» в состав группы не включили, не смотря на его мощное вооружение – эскадренный ход был нужен не менее чем в двадцать два узла. При необходимости, конечно.

***

Адриана Ивановича Непенина, руководителя Службы связи Балтийского флота (фактически, руководящего его разведкой и контрразведкой), безмерно уважали все моряки. Хоть он и отличался вспыльчивым, а то и вообще грубым характером, это прощалось ему всеми и всецело ввиду его общепризнанного таланта флотоводца. Но речь его всегда изрядно пересыпалась нецензурными выражениями, от которых он, как истинный морской волк и холостяк, воздержаться не мог.
На этот раз Непенин инструктировал командиров подводных лодок. Как английских, так и русских. И им опять предстояло осуществить совместную операцию…
- На параллели Либавы сейчас держится завеса из лёгких крейсеров – не трогать. Вам надлежит прорвать эту завесу и незамеченными выйти к Данцигу. Я знаю, что вы спортсмен, Кроми, но весь свой спортивный азарт разрешаю высказать лишь на обратном пути – до выхода к Данцигу никого не трогать!
Кроми и Хотртон выслушали перевод от командира «Волка» старшего лейтенанта  Китицына, недавно прибывшего с Чёрного моря, и послушно кивнули.
- В Данциге стоит, и собирается скоро выйти в море «Кайзерина Августа», - продолжил контр-адмирал. – Крейсер сам по себе – откровенное говно…
- Ваше превосходительство! – посмел перебить Непенина Китицын. – Как мне это переводить?
- Творчески. Литературные изыски можно опустить, но суть до англичан донести!
- Так вот, - продолжил адмирал, - Крейсер откровенное старое говно, но на нём , по агентурным данным, собирается проследовать в Киль сам Принц Генрих. Целый гросс-адмирал, брат кайзера и командующий немецким Балтийским флотом… Под шумок грядущих баталий под Либавой. Выход крейсера ожидается через четыре дня. Не попытаться атаковать имея такую информацию – себя не уважать.
- Нет ли донных мин в Данцигском канале? – поспешил поинтересоваться Кроми.
- Правильный подход, - улыбнулся Непенин. – Ответ: неизвестно. Считайте, что есть. Так что туда соваться не советую. Ждите «Августу» мористее. Ждите на своей позиции. Но не заходите за Восемнадцатый меридиан – там позиция «Волка». А волку не пересекать Девятнадцатый – там «Е-9». У каждой из лодок своя позиция – не мешайте друг другу, и, самое главное, не утопите друг друга!

И учтите: заняв свой квадрат в указанное время, вы четыре дня не имеете права трогать ни рыбачью лайбу, ни дредноут! Вплоть до выхода этой самой чёртовой «Кайзерины». Потом – полный карт-бланш: топите всё, что попадётся, снимайте все пенки с этого дерьма… Теперь вы, Михаил Александрович, обратился адмирал непосредственно к Китицыну.
- Слушаю, ваше превосходительство!
- Ваша задача наблюдать путь из Данцига в Киль, если вдруг наш друг Кроми упустит эту «Кайзерину». В чём я, впрочем, сомневаюсь. Но учтите: подходы к каналу зас…ны минами миль на десять, если не на все пятнадцать. Есть входные вехи, вот их фотография, но разглядеть их, особенно в мглистую погоду, нелегко. Так что не суйтесь туда без необходимости. Караульте на приличном удалении от устья. Всё ясно?
- Так точно, ваше превосходительство! – вытянулся перед адмиралом старлей.
- Ну и с Богом! – перекрестился Непенин. – Пакеты с более конкретными указаниями вам доставят непосредственно на лодки. Помоги вам Господь!
Командиры подлодок откозыряли и отправились готовить свои корабли к походу.

***
У немцев тоже имелась агентура. Она пронюхала, что Балтфлот готовит атаку на «Кайзерину Августу», поэтому, во-первых, принца Генриха уговаривали отправиться в Киль «посуху», на что последовал надменный отказ. Тогда решили выйти из Данцига на три дня раньше срока. Во-вторых, крейсер сопровождала целая полуфлотилия миноносцев у которых имелась задача особо внимательно наблюдать за возможной подводной опасностью.
В результате Кроми не успел, с его «Е-19» удалось разглядеть лишь удаляющиеся на запад дымы.

Полной уверенности в том, что уходит именно «Кайзерина» у англичанина не было, поэтому, передав по радио информацию на «Волк» капитан-лейтенант ещё двое суток не реагировал на ходившие поблизости транспорты, эсминцы и даже прошлёпавший  рядом броненосец береговой обороны «Захсен». А вот потом, когда стало «всё можно», немцы не баловали вышедшую на охоту подлодку обилием целей – через заданный для наблюдения квадрат за всё время прошёл только один отряд из четырёх транспортов под прикрытием миноносцев. Кроми не захотел возвращаться без побед, он торпедировал пароход «Один». Небольшое судёнышко, в полторы тысячи тонн всего лишь, но хоть не с пустыми руками обратно…
Подводные лодки типа «Барс» были весьма противоречивыми боевыми единицами: С одной стороны однокорпусные, безотсечные, легко повреждаемые и так же легко тонущие. С другой – ни одна подводная лодка в мире не обладала столь мощным торпедным вооружением. Двенадцать торпедных аппаратов. ДВЕНАДЦАТЬ! И пусть восемь из них бортовые-траверзные, но зато такая субмарина могла врезать залп четырьмя минами сразу. Далеко не каждый эсминец в мире был способен на такое. А «Окунь» уже доказал, что и аппаратами Джевецкого можно топить вражеские линкоры. К тому же эти торпеды выпускались без воздушного пузыря демаскирующего подлодку…
- Дымы с оста! – выкрикнул сигнальщик «Волка» Рябов.
Лейтенант Шенгальц, старший офицер субмарины, немедленно развернул бинокль в указанную сторону. Действительно наплывали дымы. Учитывая не так давно принятую с «Е-19» радиограмму, это действительно могла быть «Августа» с эскортом.
- Немедленно командира наверх! – крикнул в амбушюр старшой.
- В чём дело, Игорь Александрович? – протирая глаза спросил Китицин. Командир подлодки не спал больше суток,  и сейчас успел прикорнуть только на пару часов.
- Кажется НАША, Михаил Александрович, - азартно ощерился Шенгальц. – Она, «Августа». Не зря сюда пришли!
- Точно она, ваше высокоблагородие! – поддержал старшего офицера сигнальщик. – Три трубы и эсминцы в охранении.
- Кажется, действительно удачно вышли, - задумчиво пробормотал командир, не отрывая от глаз бинокля. – Михаил Александрович, я прошу вас спуститься вниз и подготовить «Волка» к атаке. Все аппараты на «Товьсь!», погрузиться под рубку. Я пока побуду здесь.
- Все на «Товьсь!»? - не понял Шенгальц.
- Именно все! В кои-то веки нам предоставляется возможность хлопнуть самого командующего немецким балтийским флотом, принца, брата кайзера. Не будем скупиться! Тем более, неизвестно каким бортом придётся атаковать. И бортом ли…
Лейтенант спустился вниз и Китицин немедленно развернул бинокль в сторону немцев.
Белые ночи уже миновали, но продолжительность светового дня оставалась всё ещё весьма и весьма приличной. Однако не бесконечной. Солнце уже садилось и слепило глаза немецким сигнальщикам, наблюдающим за западными румбами, а именно оттуда и подкрадывался к врагам «Волк». Но, когда расстояние сократилось до двадцати пяти кабельтовых, командир субмарины решил без необходимости судьбу не испытывать и тоже спустился вниз.
- Погружение десять метров. Перископ поднять, иметь шесть узлов!
- Есть!
- Игорь Александрович, я правильно помню: Первая, вторая, третья, четвёртая, седьмая и восьмая установлены на сорок три узла, а остальные на тридцать?
- Так точно! Но кормовые тоже на сорок три.
- Это понятно, но они, судя по ситуации, не понадобятся. Угол траверзных двадцать пять?
- Именно так.
- Добро! Идём на сближение. Приготовиться стрелять траверзными правого борта. Сначала третьей и седьмой, через десять секунд четвёртой и восьмой.
Китицын лихорадочно просчитывал угол, под которым следовало выводить на курс атаки «Волка». Скорость цели где-то двенадцать - четырнадцать узлов, курс… благо, что идёт прямо и не виляет, атаковать не дальше, чем с восьми кабельтовых, а уже около двенадцати…
- Поворот вправо на пять градусов по компасу! – командир намертво прильнул к окуляру перископа.
- Есть вправо пять градусов! – немедленно отозвался рулевой.
- Так держать!
Вроде пора! Старший лейтенант почувствовал, как вдоль позвоночника прокатилась струйка пота. Пора!
- Залп!
Торпеды завращали винтами, оторвались от подлодки, и пошли сверлить воду Балтийского моря. Аппараты Джевецкого отличались невысокой точностью, но зато, при выстреле из них на поверхность не выскакивал предательский пузырь воздуха…
- Третья ушла!
- Пятая ушла!
- Седьмая ушла!
- Девятая ушла! – зазвучали голоса торпедистов.
«Волка» чуть накренило, ибо слегка сместился центр тяжести из-за потери более чем трёх тонн массы с одного борта, но при водоизмещении лодки почти в восемьсот тонн, это никак не повлияло на её управляемость.
- Ждём, - взволнованно выдохнул Шенгальц.
- Ждём, - не отрываясь от перископа, согласился Китицын. – Через двадцать секунд будет ясно…
Вся команда затихла в напряжённом ожидании, секунды казались часами…
- Есть! – прошептал командир, увидев, как блеснуло огнём на борту немецкого крейсера, и там же вырос водяной фонтан. – Мы попали, ребята!
Свет летит быстрее звука, поэтому грохот взрыва на борту «Волка» услышали чуть позже. И уж тогда никаких сомнений не осталось. «Урааа!» дружно заорали все, от последнего матроса до «Первого после Бога».
- А потонет ли – корыто-то здоровое, - засомневался старший офицер, когда прошла первая эйфория от успеха.
- Потонет, - решительно ответил Китицын. – Приготовиться к повороту на обратный курс! Траверзные левого борта к бою!
- Рискуем, Михаил Александрович, - весело посмотрел на командира Шенгальц, - сейчас здесь немецкие эсминцы начнут нас искать…
- Риск – наша профессия, - улыбнулся старший лейтенант. – А эскорт сейчас в первую очередь озабочен, чтобы их принц ноги не промочил. Так что мы доведём начатое до конца, я не уйду отсюда, без уверенности, что мы угробили эту лоханку…

***
Крейсер «Кайзерина Августа» был уже очень пожилым – двадцать три года для боевого корабля возраст более чем почтенный. Однако с началом войны его вывели из резерва и отправили служить хотя бы в береговую охрану, и то, не особо напрягая боевыми выходами. Тем не менее, машины на нём работали вполне исправно и свои девятнадцать узлов «Кайзерина» держать могла. Поэтому и выбрал её принц Генрих для своего визита в Киль и комфортно, и быстро, и отвлекать от выполнения боевых задач никого не надо. Кроме эсминцев эскорта, конечно.
Корветтен-капитан Ленг, командир крейсера с самого выхода из Данцига был весь на нервах – шутка ли, сам гросс-адмирал, брат кайзера на борту, а разведка предупредила о возможности атак русских и английских подводных лодок. По его мнению, в данной ситуации, принцу следовало отправляться на встречу с руководством Хохзеефлотте по железной дороге, но командующий силами Балтийского моря решил, что этим покажет своё малодушие, и настоял на морском маршруте. Разве что распорядился ускорить выход на трое суток.
В результате Ленг не позволял себе отлучаться с мостика всё время пути за исключением двадцати минут на обед и пары визитов в гальюн (а куда от этого денешься?). Ночевать собирался в кресле, в ходовой рубке. И сейчас, наравне с сигнальщиками, наблюдал окрестную акваторию в бинокль – не появится ли где бурун от перископа, не вспухнет ли на волнах воздушный пузырь от торпедного выстрела… Клонящееся к закату солнце мало способствовало эффективности наблюдения на западных румбах слепя своими лучами наблюдателей, но чего-чего, а возможности его «выключить» раньше времени или хотя бы «убавить свет» у германских моряков, понятное дело, не имелось.
Принц на палубе и мостике появлялся изредка, основное время он проводил в своём салоне, обсуждая с офицерами штаба план предстоящей встречи.