- Все на борт! Сначала женщины.
Колчак помог спуститься в ял жене, потом принял сына, уселся за вёсла. Поехали! В смысле: «пошли».
- Счастливого плаванья! – помахал с пирса картузом бывший матрос.
Невероятно приятно катать кого-нибудь на лодке. Особенно женщину, в которую, практически уже влюбился. И пацанёнка, которого придётся растить как сына. Причём никакого подобия отторжения у нью-Колчака по этому поводу не было - Ростиславка ему действительно очень понравился. Да и нескрываемая влюблённость мальчишки в отца подкупала неимоверно. Однако, черпая лопастями вёсел воду Финского залива, Александр в мыслях своих был не здесь – снова и снова приходилось мучатся на предмет того, что делать дальше.
Допустим, Эссен всё-таки поверит. (А если этого не допустить – просто вешаться впору).
В общем, берём как аксиому: командующий Балтфлотом поверил и готов содействовать. Что дальше? Судьба войны решается на суше и только на суше, даже если произойдёт чудо, и удастся грохнуть заглянувший на Балтику германский дредноут – это прибавит славы, но почти не прибавит пользы. Чёрт с ней, с Флотилией северного океана – нечего там броненосцам делать «Аскольда», «Жемчуга» (не забыть спасти») и миноносцев за глаза хватит. И нечего японцам за возвращение трофеев платить: пусть «Полтава», «Пересвет» и даже «Варяг» останутся им. Соответствующие миллионы, пожалуйста, винтовками, пулемётами и патронами. И снарядами.
Армии Самсонова не помочь – никто из генералов всерьёз не воспримет советы ни капитана первого ранга, ни самого Эссена. Предложить передать в армию с пару десятков радиостанций с шифровальщиками? – Абсурд.
«Гебен»! А вот это серьёзно. Если англичане поймают в Средиземном море адмирала Сушона, то Турция почти наверняка не вступит в войну. Ну, если не просто поймают, а ещё и потопят…
Без «Гебена» и «Бреслау» Чёрное море превращается во внутреннее озеро Российской Империи. А серьёзных железных дорог у турок на Анатолийском полуострове нет, и их Кавказская армия окажется гарантированно отрезанной от снабжения. А русский Черноморский флот пренадёжнейше заблокирует снабжение по морю.
Турки не дураки, и прекрасно это понимают…
А вот это уже серьёзно: если Турция не вступит в войну, то и проливы открыты, и корпуса Кавказской армии долбанут по колбасникам, и Болгария, и Греция, и Румыния…
«Гебен» - это действительно главное. Это всего Ютландского сражения стоит…
ЗДЕСЬ ЕЩЁ МНОГАБУКАФФ…

Глава. Дан приказ ему на запад…

- Пожалуй, соглашусь с вами, Александр Васильевич, соглашусь… - Эссен поскрёб пальцами лысину. – Знаете, а действительно, прогуляйтесь с англичанами на Средиземное море – вдруг действительно поймаете вместе с ними Сушона. Вестовой!
- Слушаю, ваше превосходительство! – немедленно нарисовался в салоне матрос.
- Прикажи передать на «Лайон», - адмирал склонился над столом, и быстро начеркал: «Прошу возможно скорее принять меня по неотложному делу». – Держи!
- Есть, ваше превосходительство! – вытянулся по струнке вестовой. Цапнул бумагу, отдал честь, и только удаляющийся топот остался от него буквально через пару секунд.
А ещё через пять минут тот же матрос доложил: «Лайон» высылает катер.»
- Вежливые у нас гости, - усмехнулся командующий Балтфлотом. – Ну что, идёмте, Александр Васильевич – нас ожидают.
Командующий, вместе со своим штаб-офицером спустились в английский катер, поприветствовали встречавшего их лейтенанта и направились к ожидавшему их Битти.
Английские линейные крейсера просто завораживали своей красотой. Вернее, сочетанием красоты и мощи. Таких совершенных кораблей Россия не имела и, в обозримом будущем, Андреевский флаг не будет поднят ни на чём подобном. Линейные крейсера типа «Измаил» обещали стать сильнейшими кораблями в мире, но в данной реальности им не суждено было родиться вообще… То есть в оставленной Мурзиным реальности. А здесь – посмотрим.
С борта «Лайона» спустили парадный трап, поднявшихся на борт Эссена и Колчака встретил лично Битти. Под звуки оркестра встретил, выказал уважение командующему Балтийским флотом.
- Рад приветствовать вас, господин адмирал, - лёгкий поклон в сторону Эссена, - и вас, господин капитан первого ранга, на борту своего флагмана. Как я понимаю, у вас имеется информация особой срочности, если вы решили посетить «Лайон».
- Вы не ошиблись, господин адмирал, - кивнул Эссен, - срочность особая.
- Тогда прошу ко мне в салон! – приглашающее протянул руку англичанин.
Выглядел Дэвид Битти ну натуральным англичанином – ни дать, ни взять. Вот закажи скульптору слепить бюст английского аристократа – получится Битти. Как это описать конкретно? – Никак. То есть максимально стандартно: крупный нос с некоторой горбинкой, скулы не выражены, губы тонкие, глаза обычные, причёска: чётко выраженный пробор вправо… Что ещё? Ну да: кончик носа «клювиком»…
- Прошу садиться, господа, - английский адмирал обозначил приглашающий жест, когда Эссен с Колчаком вошли в его салон. – Как я понимаю, это не просто визит вежливости, а вас привело ко мне на борт какое-то срочное дело?
- Разумеется, - кивнул Эссен усаживаясь в кресло. – Мы не посмели бы вас беспокоить, да ещё в таком срочном порядке, если бы не получили информацию чрезвычайной важности.
- Весь к вашим услугам, - Битти тоже расположился за столом. – Слушаю вас!
- Если без предисловий – грядёт война. Она начнётся непременно, что бы там сейчас не делали дипломаты…
- Простите, - нахмурился англичанин, - а откуда такая уверенность?
- От одного нашего агента, которому можно доверять всецело. Надеюсь, вы понимаете, что более подробной информации о нём я вам сообщить не имею возможности. К тому же и сам её не знаю. Могу только дать слово, что все, что он сообщал нам до сих пор, подтверждалось грядущими событиями с абсолютной точностью.
Заставить командующего флотом произнести эту фразу стоило Колчаку немалых трудов, но, в конце концов, удалось: ведь если принять, что сам Александр Васильевич и является тем самым «агентом», то никакой лжи в словах Эссена не присутствовало.
- Хорошо, - Битти слегка задумался. – Я верю вашим словам. У вас ведь есть и некие более конкретные предложения?
- Конечно, иначе мы не посмели вас беспокоить.
Без единого слова английский адмирал обозначил на лице готовность воспринимать информацию.
- Австрия нападёт на Сербию, потом объявит войну России, Германия – России и Франции, потом вступит Великобритания…
- Простите! А почему? Я не вижу для этого юридических оснований.
- Разрешите, ваше превосходительство? – посмел встрять в беседу адмиралов Колчак.
- Конечно, Александр Васильевич.
- Так вот: немцы, для обхода французских войск, вторгнутся в Бельгию. А её нейтралитет гарантирован королём Эдуардом, не так ли?
- Позвольте! – вскочил Битти. – Это вам тоже сообщил ваш агент? Он знает планы ведения будущей войны в таких подробностях? И о последствиях каждого шага тоже? Позвольте мне усомниться, господа!
- Разумеется, - улыбнулся Эссен. – Мы и не просим безоглядно нам доверять. Наша просьба значительно более скромная: Прошу сделать офицера моего штаба, капитана первого ранга Колчака представителем Российского Императорского флота на флоте его величества короля Эдуарда. Я понимаю, что даже моего ходатайства для этого недостаточно, но все юридические тонкости сам урегулирую с господином Морским министром и Главным Морским Штабом. Мне важно лично ваше принципиальное согласие.
- Моё согласие? – удивился англичанин. – Доставить в Лондон вашего офицера? Для этого достаточно вашей личной просьбы, господин адмирал. Или вы чего-то недоговариваете?
- Не «недоговариваю», господин адмирал, а просто не успел рассказать вам всё. С Германией и Австрией, возможно будет справиться за год-другой, но немцы хотят втянуть в войну и Турцию, что резко осложняет ситуацию.
- Эти сведения тоже от вашего агента?  Что-то слишком он информирован…
- Убедитесь позже. Так вот: для вовлечения турок в войну, Германия отправит в Константинополь линейный крейсер «Гебен» под флагом адмирала Сушона, и лёгкий «Бреслау». Если ваши средиземноморские эскадры перехватят немецкие корабли по пути к Дарданеллам, то, с большой степенью вероятности, Османская Империя останется нейтральной, не потребуется миллионов солдат наших стран на войну с нею, останутся открытыми проливы для взаимного снабжения… Ну разве необходимо объяснять вам, военному моряку, насколько важно то, чтобы такая серьёзная в военном и геополитическом аспекте страна не стала нашим дополнительным противником в грядущей войне?
- Согласен. Что ещё?
- Вот мы и планируем, что капитана Колчака будет разумно направить на вашу средиземноморскую эскадру. Он поможет вашим линейным крейсерам перехватить «Гебена» по пути к Дарданеллам. И… Прошу меня извинить за то, что смею вмешиваться в дела Гранд Флита, но очень бы хотелось, чтобы командовал английской эскадрой в Средиземном море на тот момент смелый и решительный адмирал.
- На флоте его величества любой адмирал смел и решителен, - вскинулся Битти. Он и сам прекрасно осознавал, что это не так, но не иностранцу критиковать британских моряков.
- Ещё раз прошу прощения, - лучезарно улыбнулся Эссен возмутившемуся англичанину. – Если я перефразирую: «Наиболее смелый и решительный», вас удовлетворит?
- Несомненно, - ответил улыбкой на улыбку  британец. – Но я не понимаю, почему вы говорите это мне – я не назначаю командующих эскадрами.
- Конечно. Но ведь ваше слово тоже имеет кое-какой вес в Адмиралтействе. Это, во-первых, а во-вторых, ваша реакция тоже показательна. И, будем надеяться, что ваш Первый лорд, господин Черчилль так же воспримет предложение России как конструктивное и полезное для обеих наших стран.
- Согласен с вами. Сделаю что смогу. И с удовольствием предоставлю каюту на «Лайоне» капитану Колчаку, как только вопрос будет урегулирован между нашими адмиралтействами.
- Тогда позвольте поблагодарить вас за гостеприимство и откланяться – и у вас, и у нас ещё очень много дел, - поднялся с кресла Эссен.
- Не смею задерживать, - тоже встал английский адмирал и обменялся рукопожатиями со своими гостями. - Уверен, господин капитан первого ранга, что наша встреча не последняя, как только будут улажены все необходимые формальности, вы желанный гость на борту моего флагмана.
- Благодарю! – кивнул Александр. – Очень надеюсь на скорую встречу.

***

И события понеслись со скоростью экспресса: Визит к Морскому  министру – всё благополучно, благо, что Григорович прекрасно помнил Колчака ещё по Порт-Артуру, да и как гидрографа и полярника тоже уважал, адмирал Русин, руководитель Морского Генерального Штаба, покочевряжился, правда, посомневался в необходимости столь срочной командировки, но тоже, в конце концов дал добро. И полетели по телеграфным кабелям телеграммы из Петербурга в Лондон, из Адмиралтейства в Адмиралтейство. Туда  и обратно полетели. Черчилль не возражал. Успели, короче. Вот чего Александр не успевал, так это попрощаться с семьёй – эскадра адмирала Битти уже готовилась выбирать якоря и следовать на родину. Письмо жене, прощальный банкет балтийцев и англичан… Поехали!