***
Не то, чтобы дела потом пошли, как по маслу, но через несколько дней мы с немцами, согласившимися переодеться в форму земгусаров без каких-либо знаков различия, уже едем на фронт. Стараниями то ли Павлова, то ли Воронцова, то ли обоих сразу персонально для нас к санитарному поезду, следующему за ранеными, прицепили вагон второго класса. Вполне просторно для небольшой компании – двух липовых «земгоровцев», нас с Сержем Оладьиным, двух пятерок диверсов и специально прикомандированного штаб-ротмистра из Отдельного корпуса, в чьи обязанности входит никого не впускать и не выпускать, то бишь, обеспечивать всяческие литерные мероприятия и режим секретности.
Выхожу в коридор и тихонько приоткрываю дверь в соседнее купе, где едет обер-лейтенант. С нижней полки на меня вопросительно смотрит дежурящий боец, показывающий большой палец в ответ на вопросительный кивок, типа, всё в порядке. Не думаю, что гансы устроили бы побег, когда мы их и так везем «нах фатерлянд», но тем не менее, как-то спокойней, когда они под присмотром. Выхожу в тамбур покурить и в голове всплывает сегодняшний разговор с гауптманом, точнее, мой почти монолог с редкими ремарками немца…
- … Мы, немцы, слишком поздно осознали себя единой нацией. И вышли на старт, когда другие уже были на финишной прямой, растащив по дороге все самые лакомые куски. – Время, как всегда тянущееся в поезде очень задумчивой черепахой, и пара рюмок коньяка после обеда развязали Штайнбергу язык. – Нам остались одни объедки, которыми брезгуют другие.
- Ну, не такие уж они и объедки, если Вы, Генрих, имеете в виду колонии.
- В десять раз меньше территории, чем у британцев. А населения в тридцать раз меньше. Я уже не говорю об их полезности…
- У вас была возможность поживиться за счет галльского петушка после франко-прусской войны, но Германия этого не сделала. И, насколько я понимаю, только из-за невозможности их удержать. Зато теперь, когда в немецких гаванях прописался Хох-зее-флоте, а в головах самих немцев идеи непонятно откуда взявшегося пангерманизма, кайзер решил немного подергать за усы одряхлевшего, на его взгляд, британского льва. Но не учел, что англичане предпочитают воевать не столько своими, сколько чужими руками.
- Поэтому и создали угрожающий интересам всех немцев союз с Францией и Россией. С Парижем у нас давняя вражда, но почему Петербург стал на сторону Альянса, честно говоря, Деннис, я не понимаю. Даже в случае победы что получит Россия?
- Не «даже», Генрих. Как бы горько это не прозвучало, всё же Вам придется признать, что поражение Германии – просто вопрос времени. Об этом мы уже говорили… А Россия после войны получит ощущения гимназистки, которую заманили на сеновал шоколадными конфетками, но вместо вкусняшек предложили раздеться, расслабиться и получить максимум удовольствия. Я имею в виду согласие Британии на владение Проливами, очень невнятное и обставленное таким количеством оговорок и ограничений, что проще будет отказаться от этого «подарка».
- Зачем же вы тогда вступили с ними в союз? – Фон Штайнберг иронично усмехается. – Не проще было бы присоединиться к нам? В конце концов, настоящий противник у нас один и тот же.
- Об этом стоило бы спросить господина фон Бисмарка, который вместе с Австро-Венгрией очень здорово подгадил нам на Берлинском конгрессе, а затем приложил все силы к созданию Тройственного союза. Антанта была создана в противовес агрессивным германским аппетитам.
- И, тем не менее, войну начали славяне. Гаврила Принцип, стрелявший в эрц-герцога Фердинанда, был сербом…
- Бедный чахоточный студент был революционером из «Млада Босны». А эта подпольная организация, хоть и боролась за независимость от австрийцев, но, скорее всего, была на содержании всё тех же бриттов, старавшихся напакостить двуединой империи… Войну начали английские и американские толстосумы, стравив под благовидными предлогами наши страны. Могу даже назвать пару конкретных фамилий – Ротшильды и Рокфеллеры. Во-первых, при условии подпитки обеих воюющих сторон, можно заработать огромные деньги. А, во-вторых, есть у них навязчивая идея – похоронить континентальные монархии. С парламентариями любой партийности и национальности договариваться не в пример легче и дешевле, чем с капризными венценосными особами.
- Вы хотите сказать, что две семейки банкиров способны влиять на правительства? – Наивно удивляется Штайнберг.
- Ну, эти две фамилии – акулы, вокруг которых вьются прилипалы помельче – Лёебы, Куны, Шиффы, Морганы, Варбурги, ну и так далее. Им наплевать на всё, кроме прибыли. И любое правительство любой страны им не помеха. Кто-то из Ротшильдов сказал: «Дайте мне управлять деньгами страны, и мне нет дела, кто будет устанавливать там законы». – Сказано это будет немного позже, но смысла абсолютно не меняет. – Сейчас они делают ставку на революционеров всех мастей. Своих социал-демократов вы смогли до поры до времени стреножить, но, в условиях постоянного ухудшения жизни из-за тягот войны и в Германии могут набрать силу наиболее радикально настроенные борцы за справедливость, которые вдруг захотят свергнуть германского императора, не справившегося с бременем Власти. Что же касается России, у нас этот процесс идет еще с тысяча девятьсот пятого года. И финансирование революционеров из-за границы – тоже. Причем, Ваша страна, Генрих, принимает в этом очень активное участие. Вам знакомо имя – Александр Парвус? Вторая фамилия – Гельфанд?.. Нет? Данный господин от социал-демократии явился в Ваш Генеральный штаб с подробным планом развала Российской империи путем денежной подпитки революционных и националистических партий. Самого его отодвинули в сторонку, но идею взяли на вооружение, не сумев победить нашу армию в открытой борьбе.
- Простите, Деннис, но в данный момент наши войска находятся на Вашей территории, а не наоборот. И вспомните весну прошлого года. – Генрих пытается аргументированно ткнуть меня носом в очевидное.
- Не всё так просто. Давайте тогда уж вспомним наступление в Восточной Пруссии в четырнадцатом, когда Ваши дивизии раскатывались в тонкий блин «русским паровым катком». И только преступная бездеятельность, если не сказать хуже, одного генерала превратила победу в поражение. А что касается нашего Великого отступления, - оно было обусловлено в большей части специально созданным дефицитом боеприпасов, нежели слабостью русского солдата.
- Это тоже действия пресловутых революционеров? – Фон Штайнберг снова демонстрирует ироничную усмешку. – Или всё же Ваш знаменитый русский… э-э-э… «бардак»?
- Ну, это смотря с какой стороны глянуть. Кто-то, пользуясь бардаком, набивает свои карманы, а кто-то, получая гораздо большие преференции, этот самый бардак организовывает.
- Почему же Ваш царь не прекратит это?
- Потому, что эту информацию ему подают под абсолютно другим соусом. Не улыбайтесь, у Вас дела обстоят точно так же, может быть, размах чуть меньше. Ни наш царь, ни Ваш кайзер не получают стопроцентно правдивую информацию. Задача монархов – декларировать общее направление, а расставить акценты и проработать детали – это уже работа министров и их подчиненных. Чем, кстати, они и пользуются.
- Так что, ничего нельзя с этим поделать? Не найдется ни одного честного человека, который смог бы открыть глаза…
- А его подпустят близко к августейшему уху? Я очень сомневаюсь… А другой путь есть, хоть и не вполне законный, но, тем не менее, - эффективный. У нас на Руси есть поговорки типа «Сколь веревочке не виться, всё равно конец известен», или «Все мы под Богом ходим». Был у нас один известный парламентский деятель, Александр Иванович Гучков. Почти открыто выступал против Императора, любил называть себя Его личным врагом… - Дальше делаю многозначительную паузу и, насколько это возможно на немецком, перехожу на эзопов язык. – Да вот беда, любитель был за чужими женами поухлестывать, да еще и заявил недавно, что у наших эсеров нет будущего… Выходил как-то из ресторана, да и получил пулю, для него отлитую. Говорят, то ли революционеры на него сильно обидились, то ли муж его спутницы оказался чересчур ревнивым…
Гауптман долго и пристально смотрит на меня, вникая в смысл сказанного, затем возражает:
- Это незаконно, это – преступление…
- Согласен, но есть два пути решения вопроса. Или признать преступлением и осудить, или поменять законы. Один мысленный эксперимент… на основе вышеупомянутого Вами русского бардака… Допустим, командиру дивизии приказано атаковать противника всеми силами. В первом случае он в случае неудачи будет отстранен от должности и откомандирован в резерв дожидаться следующего случая отличиться. Во втором по некоему гипотетическому закону он подлежит суду военного трибунала невзирая на чин, а его всё имущество - конфискации в казну. Более того, всё будет активно освещаться в прессе и очень негативно скажется на реноме семьи. Вопрос: будут ли действия дивизионного командира одинаковыми в обоих случаях?.. Ответ очевиден?
- Конечно. Но ведь ситуации могут быть разными. Еще фон Клаузевиц ввёл понятие «туман войны»…
- Ну, а для этого нужно будет создавать, к примеру, Военный арбитраж, куда войдут честные и грамотные офицеры. Именно честные, а не преданные кому-либо… Но вернемся к парламентариям. Принцип тот же: если его деятельность наносит вред стране, он – преступник. Или по некомпетентности, или по злому умыслу. Что на суровость приговора не повлияет… Ну, хорошо, еще один пример. Представьте себе некий механический прибор, состоящий из шестеренок, болтиков, шайбочек и прочих мелких деталей. Он работает, пока все они исправны и выполняют свои функции. Но, если какая-то деталь ломается, прибор не работает. Следовательно, детальку изымают и ставят на ее место новую… А старую или ремонтируют, если это возможно, или выбрасывают за ненужностью…
Отредактировано Majorvks (28-05-2017 16:23:20)
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
, кто в армии служил, тот поймёт.
И на ГГ несколько другие планы.
