I
Гидрокрейсер «Алмаз»
Военный совет
- ...По поводу обустройства наших гражданских - Зарин сверился с записями. -  Примерно половину разместили в казармах флотского экипажа;  для остальных сколотили нары в казематах Константиновской батареи.
Военнослужащие и добровольцы из числа студентов и гимназистов, записываются в  ударную бригаду; из оставшихся часть занята учетом и разборкой имущества. Но многие сидят без дела - это, по большей части, женщины и люди умственных профессий. Господин Митин настоял, чтобы им ограничили доступ в город, и я, признаться, не вполне понимаю его резоны.  Городские и флотские власти снабжают нас провиантом, а так же объявили среди обывателей сбор всяческого домашнего скарба для беженцев. Но этого все рано мало, люди, почитай, без всего на корабли грузились. Что плохого, если прикупят что-нибудь себе на базаре?
- Прикупят? - удивился Рогачев. - А деньги откуда?
- Смута научила нас не доверять ассигнациям - ответил Глебовский. - Да и кому нужны «катеринки» да «петры» в эмиграции? Так что с собой брали золото, драгоценности, николаевские червонцы. На них хоть и другой царь отчеканен, зато проба самая что ни на есть подходящая. С руками оторвут.
Андрей покачал головой.
- И все же, я категорически против,  Алексей Сергеевич. Если не хотите  испортить отношения с властями, лучше свести к минимуму контакты наших «эмигрантов» с местным населением. Мне дурно делается, когда я пытаюсь представить, чего севастопольцы от них наслушаются по части либеральных идеек, особенно,с  учетом того бардака  в головах этих самых «людей умственных профессий». И неудивительно, после трех лет Гражданской войны... Подумайте, какие доносы посыплются что местному начальству, что в Петербург, лично Государю! И так уже жалуются, что наши мастеровые, занятые на работах в порту,  болтают невесть что. Вчера была дикая история: один болван пытался  агитировать матросов с фрегата «Кулевичи» на тему «Долой самодержавие».
- И как? - с интересом спросил Рогачев. - Получилось?
- Скорее, получил. Согласно рапорту надзиравшего за работами мичмана Солодовникова, «бит по морде в кровь, после чего в бессознательном состоянии отнят у матросов и отнесен в казарму, где его отлили водой. Матросы же, учинившие расправу,  требовали... сейчас... вот: «Выдать Иуду обчеству, мы его, подлюку сей же час о кнехт чугунный расшибем, как кутенка. Чтобы поганых слов про батюшку-государя не смел говорить!».
- Да, это проблема. - подтвердил Глебовский. - Я, господа, заметил, что среди мастеровых есть большевистски настроенные.
- И много таких?  - поинтересовался Митин.
- Не так чтобы очень, семь человек. Есть там один, слесарь Макарьев - по моему, он у них за старшего.  Обычно отмалчивается, в споры не лезет,  но смотрит нехорошо, зло. И толковый работяга: золотые руки, голова варит, с любым делом справляется, что ни поручи.  Остальные шестеро, в том числе и этот, с набитой рожей - его дружки, вместе попросились, когда отбирали добровольцев. Теперь вот народ мутят. С Макарьевым м механик с "Казарского" якшается, тот, что остался от красной команды...
- А Иконникова с ним не замечали? - насторожился Зарин.
- Не видал. Вы поймите, господа, - продолжал Глебовский, извиняющимся тоном, - мне  не с руки заниматься слежкой, я инженер, а не филер,  но сами видите, что творится! Того гляди, придется привлекать жандармов! Господин Митин прав, не хватало здесь большевистской заразы!
Андрей откашлялся.
- Я, собственно, имел в виду не большевистских агитаторов, Адриан Никонович. Они, конечно, могут доставить некоторые неприятности, но не более того. Здешний народец не готов воспринимать идеи Маркса и Ульянова - зубы повыбивают, и вся недолга. Меня больше беспокоят те, что привык к вицмундирам и сюртукам, а не к рабочим фуфайкам.
Зарин сверился бумажкой из из командирского бювара.
- Согласно спискам эвакуированных, у нас не меньше десятка юристов  - адвокаты, служащие министерства юстиции. Пятеро журналистов, доцент римского права, два университетских профессора и целая россыпь гимназических преподавателей и чиновников мелкого ранга. Да, начинаю вас понимать,  Андрей Геннадьевич. Эта публика еще до германской фрондировала, а уж с этими всеми революциями - могу себе представить, каких идей они набрались. Велесов правильно пишет: надо как можно скорее запускать этот проект... Зурбаган, кажется?
- Именно.  - подтвердил Митин. - И, надо признать, Евпатория для этого подходит лучше всего. Местные жители город оставили, так что просто переберемся туда и обоснуемся. Велесов пишет, что уже добился разрешения Государя, дело теперь за нами.
Эссен недоуменно нахмурился.
- Но там же под боком французы!
- Тем лучше. Развернем рядом  учебную базу нашей  бригады. Место есть, половина лагеря союзников пустует, можно занять их палатки, сэкономим время. Там же устроим полигон и тренировочные плацы.   С одной стороны, это будет держать в тонусе новых союзников, а с другой придаст «беженцам» чувство уверенности.  Заодно и рещим проблему изоляции от внешнего мира.
Рогачев удивленно поглядел на Андрея.
-  "Изоляция"? Не слишком ли сильно сказано?
-  Во всяком случае, надо свести все контакты к минимуму. И надо решить, как мы объясним это людям.  Они же, в конце концов, не марионетки, захотят знать, что их ждет!
-  Если бы мы сами это понимали... - покачал головой Зарин. - Как нам сейчас  не хватает  вашего Велесова!
- В конце мая он будет в Крыму вместе с  Великим князем. Государь поручил Николаю Николаевичу принять присягу у наших военных. К тому же, он везет императорские указы:  о подтверждении прежних званий и наград,  и  об  особом статусе участников боев за Крым. И готовьте наградные списки - кресты польются рекой...
Зарин немедленно повеселел.
- Присяга - это правильно. Оно конечно, служба России, но ведь и о выслуге лет надо подумать, и о жаловании. У некоторых с собой  семьи...
Андрей едва сдержал улыбку - он прекрасно помнил, что к числу этих «некоторых» относится и сам каперанг, сумевший вывезти жену и сына-подростка. Впрочем, трудно винить человека  за стремление позаботиться о близких, тем более, что он чем дальше, тем явственнее недюжинные таланты организатора. «Эмигранты» уже  видят в Зарине бесспорного лидера их сообщества. Впрочем, не такого уж и маленького: вместе с командами кораблей, из 1920-го года прибыло около трех с половиной тысяч человек...
- А что с генералом, Фомченко, кажется? - осведомился Эссен. - Сергей Борисович не сообщил? Он с ними или сам по себе?
- Это отдельная история. Велесов приедет - расскажет подробнее. А пока, господа, надо готовиться к переезду в Евпаторию.
_ Тогда уж - в Зурбаган, - добродушно заметил Зарин. - Раз Государь утвердил это название,  надо и нам привыкать...