Глава 1.7 (начало)
В вечерних сумерках прилетел ПС-84, на который погрузили прооперированного Петровского и сопровождающих военврача и медсестру, пленных немецких офицеров с охраной из двух сотрудников НКВД, а также авиаторов 12 иап. Перед этим был налет пикирующих бомбардировщиков и атака до батальона пехоты с поддержкой семи танков, которую отбили с большими потерями. Важную роль сыграл Т-28, который был единственным танком на этом участке фронта. Из своей мощной по меркам лета 1941 года пушки он подбил два танка противника, его пулеметы хорошо причесали атакующую пехоту. А самое главное, Михаил Тимофеевич заранее присмотрел запасную позицию, на которую и увел танк перед повторным налетом «Лаптежников». Они перепахали его старую позицию, но новую не обнаружили. Перед вылетом авиаторы тепло попрощались с экипажем танка и лейтенантами Петровым и Сидоровым. В сгущающейся темноте транспортник оторвался от земли и, медленно набирая высоту, взял курс на восток.
Перелет проходил нормально, часа через три можно было надеяться на прибытие в столицу, но это Северова не очень радовало. Чем выше начальство, тем меньше оно склонно выслушивать подчиненных, да еще столь невысокого ранга. Олег очень не хотел получить назначение отдельно от Булочкина и остальных. К тому же ему очень хотелось продолжить службу с Бабочкиным и Баградзе, была надежда как-то помочь Ларионову. А как там будет в Москве вообще неизвестно. Еще неясно, как отнесутся к людям освобожденным из плена.
Размышляя над своим недалеким будущим, Северов ощутил, что самолет начал снижаться и подумал, что идти на посадку рановато. Так и есть, из кабины выглянул второй пилот и сообщил, что Москва не принимает, они садятся в Калуге. Причину он не объяснил, но вряд ли это погода. Скорее всего, идет налет вражеской авиации.
После приземления Петровского в сопровождении женщины-военврача 3 ранга и медсестры с треугольниками сержанта медицинской службы Булочкин и остальные авиаторы перенесли в какое-то одноэтажное небольшое здание, пленных немецких офицеров тоже куда-то увели. Когда техники уже вышли из комнаты, куда доставили Петровского, тот открыл глаза и сделал Булочкину знак подойти к нему. Лоб раненого был покрыт испариной, дыхание было тяжелым, очевидно перелет дался ему нелегко, но Петровский нашел силы сказать:
- Спасибо тебе, капитан! И остальным от меня благодарность передай. Я вам по гроб жизни теперь обязан. Они, товарищ военврач, меня от смерти спасли, а может и того, что хуже смерти. От плена. Вытащили меня, раненого из самых лап немецких, да из окружения вывезли.
Военврач покачала головой, а Олег Петрович улыбнулся и, спросив разрешение, вышел.
Авиаторам принесли немного поесть, каждому досталась тарелка теплого борща и пара кусков хлеба, а также кружка горячего несладкого чая. Немного, но лучше, чем ничего. После этого все немного вздремнули.
Разбудили их довольно поздно, уже давно рассвело. Правда, снова покормили, на этот раз рисовой кашей с тушенкой. После этого пришел особист и стал вызывать на допрос всех по очереди, начав с Северова. Снова пришлось рассказывать о своем полете, как сбили, как отбили пленных, как вышли, вернее выехали, к своим. Снова тягомотина с уточнением деталей, попытками поймать на мелочах. Северов понимал, что это неизбежно, поэтому спокойно отвечал на вопросы. Особист про Забелина спросил сам, видимо нашел в отчете своего коллеги. Через час сделал перерыв, вышел, как понял Северов, уточнить по поводу Забелина. После недолгого перерыва все началось сначала. Наконец, еще через пару часов допрос закончился, но Олега увели в другое помещение и велели ждать. Вскоре красноармеец принес нехитрый обед, по принципу сыт не будешь, но и с голоду не умрешь. Так как делать было совершенно нечего, летчик завалился спать, предварительно попросив бойца, приносившего обед, раздобыть ему газет. Северова мучил информационный голод, советские газеты того периода чтиво своеобразное, но другого все равно нет. Рядовой пообещал раздобыть к ужину и слово сдержал.
Рано утром Северова все тот же красноармеец отвел в приземистое здание, на входе которого стоял часовой. Сопровождающий показал часовому какую-то бумагу, тот пропустил летчика внутрь. Там Олега принял очень озабоченный лейтенант, сделал знак следовать за ним, подвел к одной из дверей, так же молча показал на нее и удалился. В комнате оказалось полтора десятка незнакомых летчиков, старший батальонный комиссар с крылышками на петлицах и полковник с общевойсковыми петлицами. Высокое начальство обвело собравшихся тяжелым взглядом:
- Вот что, пернатые. Вы все безлошадные, так что хватит дурака валять, пора Родине послужить как следует! Вот ты, - полковник ткнул пальцем в одного из летчиков, - на чем летал?
- На Р-10.
- А ты?
- На СБ.
- Вот! А теперь Родина дает вам новое, мощное оружие! Вы все переводитесь во вновь сформированный 101-й отдельный ближнебомбардировочный авиационный полк и поступаете в распоряжение майора Сотникова. Все, сынки, бейте врага как следует!
- Товарищ полковник! Младший лейтенант Северов, летчик 12 истребительного авиаполка. Я не бомбардировщик, здесь случайно, был сбит…
- Ты что, лейтенант, приказа не слышал! Вопрос решен! Сейчас на фронте не та обстановка, чтобы каждый летун выбирал, где и кем ему служить! Под трибунал захотел?
- Мы разберемся, товарищ полковник! – комиссар под локоток проводил возмущенного полковника из комнаты. – Вы же торопились!
Полковник махнул рукой и вышел, а комиссар, улыбнувшись,  продолжил:
- На Су-2 летать будете. Это новый легкий одномоторный бомбардировщик. Ты на чем летал?
- На И-16 и, совсем немного, на И-153.
- Вот и ладненько! Это с СБ летчикам переучиться сложнее, ведь на сушке не штурвал, а ручка. А бомбить штурман-бомбардир поможет.
Политработник посерьезнел:
- На фронте создалась очень тяжелая обстановка. Немецкие войска наносят мощные удары, рвутся к Москве. На некоторых участках фронта создалась угрожающая ситуация. Требуется наносить авиаудары по танковым и моторизованным частям противника, иной возможности задержать их нет. Среди вас девять летчиков и девять штурманов. Кроме Северова есть еще два истребителя, остальные летали на летали на СБ, Р-5 и Р-10. Освоите и сухарик! Сейчас с вами начнут проводить занятия, времени нет, обучение будет предельно плотным. Исполняющим обязанности командира эскадрильи назначается старший лейтенант Кищенко. Давайте, ребята!
Дверь открылась, в ней показался высокий капитан с длинным печальным носом:
- Вы, что ли, новые экипажи? Ой, извините, товарищ комиссар, не заметил! Этим сушку показывать?
- Да, забирай их! Времени тебе даю пять дней, бензин есть, начинайте немедленно.
Летчики вышли за длинноносым капитаном и направились к капониру, в котором стоял тупоносый одномоторный самолет. Северова в бок толкнул невысокий лейтенант лет двадцати пяти, черноволосый и кареглазый, с тонкими аккуратными усиками:
- Тебя как зовут?
- Олег.
- А меня Саша, лейтенант Ларин, я твоим штурманом буду. Не беспокойся, я хороший штурман, меня в полку всегда хвалили. Вот только боевых вылетов у меня всего пять. Подожгли на обратном пути, пришлось прыгать, из всего экипажа я один выжил.
Саша вздохнул, видимо вспомнил свой прежний экипаж.
- У меня на истребителе тридцать пять боевых вылетов. Я с первого дня на Юго-Западном фронте был.
- А сбитые есть?
- Есть несколько.
- Здорово! А самого сбивали?
- Три раза из немецкого тыла приходил.
- Солидно!
- А ты слушай его больше, - сказал щеголеватый старший лейтенант с презрительной ухмылкой. – Я вижу, он сказочник опытный.
- А ты, я вижу, Леве Кольскому близкий родственник.
- Кому? – удивился старлей.
- Познакомишься, узнаешь.
- Все, кончай базар! – проворчал капитан. – Вот он, наш сухарик!
Несмотря на довольно унылый вид, инструктором он оказался толковым. Не давал маловажной информации по устройству самолета, не грузил множеством цифр, демонстрируя свои знания. Он был старшим в группе из трех инструкторов, каждый занимался со звеном из трех летчиков. Северов и Ларин попали в звено самого Кищенко, третьим летчиком звена был младший лейтенант Сенченко.
Олег немного посидел в кабине, привыкая к приборам и управлению, потом совершил небольшой тренировочный полет. Капитан сидел на месте штурмана и комментировал его действия. На обычный послеполетный вопрос о замечаниях просто пожал руку:
- Летай, лейтенант, и дай Бог тебе живым остаться!
Остальными летчиками он тоже остался удовлетворен, совсем зеленых выпускников среди них не было, некоторые летали уже три года и более.
Самолеты пришли после обеда, пригнавшие их летчики улетели обратно на ПС-84 сразу после улаживания формальностей, а будущие бомберы 101 ббап стали выбирать себе машины.
На краю поля стояли три самолета звена с номерами 77, 78 и 79. Пока остальные крутили головами, Северов выбрал себе машину с номером 77, остальные спорить не стали, поскольку оба летчика хотели выбрать себе самолет с номером 79. После недолгих препирательств ее взял себе щеголеватый старлей, как старший по званию и назначенный исполняющим обязанности командира эскадрильи. Осмотрев свою машину и машины своих товарищей, Олег обнаружил, что его самолет вооружен четырьмя крыльевыми ШКАСами и имеет нижнюю люковую установку, а другие самолеты имели по два крыльевых ШКАСа и были лишены люковых установок. Более мощное стрелковое вооружение зависти у его товарищей не вызвало, они считали, что главное оружие бомбардировщика – бомбы, а бомбовая нагрузка была у них одинаковой. Отсутствие «лишних» пулеметов делало самолет несколько легче, а отсутствие люковой установки смещало центровку вперед, что должно упростить управление самолетом. В общем, такие особенности самолетов с номерами 78 и 79 их экипажи не смущали, скорее наоборот.
Четыре дня пролетели быстро. Обычно с утра было небольшое занятие по теории, рассматривали особенности нанесения бомбовых ударов и оборонительные маневры. Оказалось, что три летчика-истребителя, все имеющие боевой опыт, неплохо ориентировались в действиях противника, лучше понимали суть маневров и даже предлагали свои варианты действий. После теории следовали полеты, отрабатывали, в основном, бомбовые удары. После обеда вновь теория, потом снова полеты. И так до позднего ужина. Выматывались все прилично, да и кормили неважно, так что мыслей поискать приключений в свободное время не возникало.
24 августа утром к самолетам стали подвешивать бомбы ФАБ-100. На каждую сушку подвешивали по четыре штуки в бомбоотсек, из чего Северов заключил, что удар будет наноситься на приличной дальности. Если бы лететь было недалеко, могли бы подвесить 600 кг.
Подошел Ларин:
- Я патроны дополнительные возьму. Лишними не будут. Мы с тобой не очень толстые, так что перегруза не будет.
- Согласен.
- Смотри погода какая. И как нас этот орел поведет, как в такой облачности цель искать будем?
«Орел» словно услышал их и собрал экипажи эскадрильи у своего самолета. Подошли комиссар и капитан-инструктор, последний кратко доложил результаты обучения. Выслушавший его доклад политработник несколько повеселел, а летчики  дружно и от души поблагодарили капитана  и его коллег, которые должны были вернуться в свой запасной авиаполк.
Старший батальонный комиссар развернул на крыле карту:
- Вот ваша цель. Колонна танков и мотопехоты на дороге западнее станции Ярцево. Идете тремя звеньями, после выполнения задания возвращаетесь на основной аэродром.
Он показал по карте место около Дорохово, перечислил ориентиры, определил подходы к аэродрому, позывные и т.д., пожелал всем удачи и ушел.
Слово взял Кищенко:
- Сенченко левый ведомый, Северов – правый. Идете на расстоянии 300-400 метров от меня. Бомбим по моему сигналу, я бросил – вы бросаете. Высота три тысячи. Остальные звенья справа и слева на расстоянии 500 метров.
- Товарищ старший лейтенант! В такой облачности на расстоянии 300 метров мы друг друга, скорее всего, потеряем. Это раз. Если нарвемся на вражеских истребителей, наше спасение – сомкнутый строй. Это два. С высоты три тысячи ни черта не видно на земле. Это три. Как планируется ориентирование? - не утерпел Ларин.
Кищенко оскалился:
- Прекратите пререкания! Товарищ МЛАДШИЙ лейтенант, ваш штурман слишком много себе позволяет! – звание он выделил особо. – В такой облачности мы друг в друга врежемся при маневрировании! А в облаках нас немцы не найдут! И вообще, прекратите сеять панику! Вы еще никуда не вылетели, а уже полны неуверенности!
Экипаж сушки №77 театрально закатил глаза, но спорить не стал. Никому сейчас ничего не докажешь. А вот недоброжелателя в лице непосредственного командира, похоже, уже нажили.
Экипажи заняли места в кабинах своих самолетов. Двигатели запущены, прогрев, команда с КП, взлет.
Дистанцию до лидера пришлось сразу сократить, иначе они бы друг друга потеряли. Старлей заблажил по связи, чтобы ведомые близко не лезли, но Сенченко, видимо, очень боялся потерять ведущего и упорно висел у него за левым крылом. Он, похоже, в облаках чувствовал себя неуверенно. Олег старался держаться на пределе видимости, но был конкретный риск потерять звено при маневрах. Другие звенья он вообще плохо видел. Однако, облака стали заметно редеть, в просветах показалась земля. Северов, по истребительской привычке, постоянно осматривался. Ларин тоже не терял бдительности, периодически докладывал о состоянии воздушной обстановки, Олегу это понравилось. Вообще, обзор у Су-2 был неплох, это все летчики отмечали. Пока они летели, лейтенант рассказал, что старлей Кищенко и до войны особыми летными талантами не блистал, летчик довольно посредственный. Постоянно находился под крылом комэска, самостоятельно думать и командовать умеет неважно. Научен держаться в строю и по команде бросать бомбы. Сенченко тоже летчик не очень сильный, опыта полетов в сложных метеоусловиях практически не имеет. Подготовка их штурманов получше, минимум умеют, а учиться сами в мирное время не очень-то и хотели. Будут заставлять, станут что-то делать, не будут – значит не надо. Все они служили в одном с Лариным полку, а вот остальных летчиков эскадрильи он не знает, познакомились уже здесь.
- Много мы тут навоюем! – с грустью подумал Северов и опять вспомнил своих прежних сослуживцев. Ларионов, Бабочкин, Баградзе постоянно разбирали свои воздушные бои, стремились улучшить свое мастерство, учились друг у друга и у противника. По крайней мере, он их нашел, они живы, проверку должны пройти. Эти мысли несколько успокоили и Северов окончательно сосредоточился на боевом задании.

Отредактировано Olle (09-07-2017 19:41:01)