Глава 1.9 (продолжение)
Генералы Петровский и Снегов были, наконец, выписаны из госпиталя. По-хорошему, надо было бы еще подлечиться, но обстановка на фронте не позволяла спокойно лежать на больничной койке или отдыхать в санатории. Состояние здоровья было признано удовлетворительным и выписку им назначили на один день. Когда об этом стало известно, они получили приказ сразу из госпиталя прибыть к Начальнику Генерального Штаба РККА маршалу Шапошникову. Было понятно, что речь пойдет не столько о новом назначении, сколько о докладных записках. Петровский и Снегов были эрудированными военачальниками, имеющими, к тому же, пусть и небольшой, но успешный опыт боевых действий против немецких войск. И теперь, вызванные к Шапошникову, готовились комментировать и отстаивать свой совместный труд. А еще они договорились для себя, что Снегов будет проситься к Петровскому начальником штаба. Меньше, чем на армию назначить не должны, ведь Леонид Григорьевич уже был назначен командармом до своего ранения. А если предложат что-то большее… Справимся и с бОльшим!
Они не знали, что прочитав их докладные записки, Шапошников пришел в большое волнение. Он показал записи только двум людям – своему заместителю Василевскому и своему предшественнику Жукову. У Жукова не было времени подробно познакомиться с их содержанием, он постоянно мотался по фронтам. Но даже беглого взгляда хватило, чтобы Георгий Константинович в своей обычной лапидарной манере сказал:
- Это то, к чему мы должны были бы прийти года через два. А имеем сейчас. Надо немедленно докладывать Верховному! Можете рассчитывать на мою поддержку в этом вопросе.
И снова уехал на фронт. Александр Михайлович Василевский документы изучил внимательно и был полностью согласен с Жуковым. Борис Михайлович доложил Сталину, тот взял их на изучение. Изучал их довольно долго, хотя обычно он даже объемные материалы читал быстро. Было очевидно, что он не просто читает, но и обдумывает. Целую неделю он не упоминал о них, а потом попросил Шапошникова остаться после заседания Ставки ВГК.
- Что Вы думаете об этих документах, Борис Михайлович?
- Я боюсь, товарищ Сталин, что мне трудно оценить их в полном объеме. Сначала выскажусь по поводу чисто военных вопросов. Я взял на себя ответственность и ознакомил с ними товарищей Жукова и Василевского. Они очень высоко оценивают эти предложения по совершенствованию нашей тактики и вооружений. Ни одно из них не вызвало ни у них, ни у меня никаких возражений. Что же касается нашей военной промышленности и, особенно, политических вопросов, то здесь я менее компетентен. Однако, все что там написано и мне и моим коллегам кажется очень обоснованным. Если честно, то я не ожидал от этих генералов таких смелых, а главное отлично продуманных предложений и тезисов по такому широкому спектру вопросов. Но должен заметить, что товарищи Петровский и Снегов подготовили великолепные документы, продемонстрировали прекрасную штабную культуру и высокий уровень компетентности. Хочу напомнить, товарищ Сталин, что они хорошо зарекомендовали себя в первые месяцы войны, успешно сражались с немцами и только общий ход военных действий не позволил им нанести более серьезный урон противодействующим силам противника.
- Как Вы считаете, товарищ Шапошников, достойны эти генералы награды за проделанную работу?
- Безусловно, товарищ Сталин!
- Теперь по поводу их будущих назначений. Командующий Брянским фронтом генерал-лейтенант Еременко ранен и не может пока исполнять свои обязанности. Есть мнение назначить на эту должность товарища Петровского. А начальником штаба ему дать товарища Снегова. Он ведь был начальником штаба дивизии и корпуса. А товарища Захарова мы используем на другом фронте.
- Я считаю, это будет правильно. Пусть на практике докажут правильность предлагаемых нововведений. Дадим им самые широкие полномочия в этом вопросе. А товарищ Жуков проконтролирует их действия как представитель Ставки.
Сталин не стал обсуждать с Шапошниковым затронутые в документах политические вопросы. Прочитав первый раз докладную записку, касающуюся причин возникновения второй мировой войны и роли ведущих мировых держав в ее ходе и послевоенном устройстве, Сталин был глубоко взволнован. Смутные подозрения, которые у него имелись по ряду моментов, были изложены ясно и аргументировано. Можно было бы отнестись ко всему намного проще, мало ли что напридумывают люди. Но, во-первых, сделанные прогнозы полностью становятся реальностью и нет оснований полагать, что дальнейшие события пойдут как-то иначе. Во-вторых, Сталин аккуратно, не раскрывая сути дела, запросил дополнительную информацию от НКИДа и разведки. То, что он получил, полностью укладывалось в приведенный расклад. И это многое меняет в наших отношениях с союзниками. Нет и не будет никакого второго фронта в Европе, пока наша победа не будет решающей, пока наши войска не подойдут к границам Германии. А тогда он нам будет совершенно не нужен! И сейчас акцент надо сделать на поставки не вооружений, а некоторых материалов, которых у нас пока недостаточно, а также промышленного оборудования, а не готовой продукции. Предложения по совершенствованию тактики наших войск позволяют надеяться на бОльшую их эффективность в борьбе с врагом. А прогноз на действия в 1942 году с ударом в сторону нижней Волги и Кавказа с его нефтью, подтвержденный полученными выкладками по производству нефти и нефтепродуктов  Германией и ее сателлитами и их потреблением, позволяет спрогнозировать перемещение центра тяжести советско-германского фронта на юг. И подготовиться к такому развитию событий. Для себя Сталин решил продолжать отслеживать соответствие прогноза реальным событиям.
Когда Петровский и Снегов прибыли к Шапошникову он, несмотря на большое желание обсудить с ними ряд вопросов, поехал с ними на встречу со Сталиным. Оба генерала заметно волновались, оно и понятно. Сама по себе встреча с Верховным Главнокомандующим событие не рядовое, а если иметь в виду повод для этой встречи, то тем более.
Однако, встреча прошла хорошо. Сталин спросил об их здоровье и, услышав в ответ, что они готовы служить Родине в любом месте, где будет приказано, перешел к делу. Он задал много вопросов, по которым чувствовалось, что Сталин и сам хорошо в них разбирается и тщательно их проработал и обдумал. Ответы его, видимо, удовлетворили.
- Ну что ж, товарищи, подытожим. Поскольку вы имеете самое непосредственное отношение ко всем этим предложениям, то вам и предстоит показать их правильность. Есть мнение назначить Вас, Леонид Григорьевич, командующим Брянским фронтом, а Михаила Георгиевича – начальником штаба. Членом Военного совета вам дадим Дмитрия Александровича Лестева, он человек молодой и решительный, опытный в военных делах. А есть ли у Вас, товарищ Петровский, кандидатуры на должность заместителя командующего фронтом?
- Так точно, товарищ Сталин! Генерал-лейтенант Лукин Михаил Федорович. Его должны на днях выписать из госпиталя.
Сталин кивнул:
- Вижу, Вы в госпитале времени не теряли. Не только с документами работали, но и к людям присматривались. Ставка согласна с кандидатурой заместителя командующего фронтом.
От Сталина не укрылась радость обоих от того, что и дальше они будут работать совместно. Он улыбнулся и продолжил.
- Вам будут даны самые широкие полномочия, вся новая техника, о которой идет речь в докладных записках, будет направляться в первую очередь к вам для всесторонних фронтовых испытаний. Соответствующие поручения руководителям нашей промышленности, конструкторам и ученым уже даны. Курировать фронт со стороны Ставки будет генерал армии Жуков. Ставка Верховного Главнокомандования высоко оценивает проделанную вами работу, решение о вашем награждении будет принято в ближайшее время. Не будет забыт и генерал Соколов.
От Сталина генералы вышли в приподнятом настроении. Шапошников отпустил их отдыхать, а утром они явились к нему и проработали весь день, вникая в обстановку и планируя и согласуя с Генеральным Штабом дальнейшие действия своего фронта. А вечером они снова были вызваны в Кремль, где Михаил Иванович Калинин вручил им ордена Ленина. Рано утром следующего дня генералы вылетели на фронт.

В кабине полуторки было холодно, дуло немилосердно и Северов замерз как цуцик. Когда он, снова голодный и замерзший, в своем бомжеватом прикиде появился в штабе эскадрильи, то больше походил на пленного румына, чем на командира РККА. Находившиеся в штабе три воендевушки смотрели на Олега с нескрываемым презрением. На них была хорошо подогнанная по фигуре форма, на вешалке висели новенькие шинели из английского сукна, возможно пошитые по индивидуальному заказу, на гимнастерках блестели какие-то значки. Но Северову было не до рефлексий по поводу своего внешнего вида, он отдал свои документы румяному старшему лейтенанту, помощнику начальника штаба полка, и сразу переместился к печке, собираясь немного отогреться.
- Что, солдатик, замерз? – насмешливо спросила одна из девушек. – В тылу-то еле жив, а что на фронте будет?
Разговаривать с девицами в резкой манере не стоило, хотя и очень хотелось, поэтому Олег промолчал и продолжал отогреваться в печки.
- Оставь его, Марина. Не видишь, мальчика только от мамки оторвали. Страдает, бедняжка!
Летчицы весело рассмеялись. Это был перебор, но ничего сказать в ответ Олег не успел, старший лейтенант, смотревший его документы, неожиданно резко сказал:
- А ну тихо! Он не солдатик, а младший лейтенант. У него боевых вылетов больше полусотни, семь сбитых лично и три в группе. Награжден орденом Красного Знамени. А к нам из госпиталя, после ранения. Ничего себе, три раза сбивали над оккупированной территорией, три раза возвращался! Лейтенант, да ты кто вообще такой?
- Там же написано, - засмеялся слегка отогревшийся Олег. – Младший лейтенант Северов.
Девушки смотрели на него с откровенным удивлением.
- Ну и приодели тебя в госпитале! – старший лейтенант покачал головой. – У нас тут со снабжением пока неплохо, постараемся что-нибудь придумать. А определим мы тебя в экипаж капитана Баранова, там второго пилота как раз нет, остальные экипажи полные.
Олег быстро уладил всякие формальности и смог, наконец, немного поесть. Остальные документы должны были прийти завтра-послезавтра, а со следующего дня он был уже поставлен на довольствие. Был уже поздний вечер, почти ночь, для полетов в тыл врага самая пора, поэтому всем было не до Северова. Дежурный показал ему на длинный одноэтажный барак, один из двух в которых жили летчики, велел спросить капитана Баранова и убежал обратно, дел у него было много. Сидевший за столом недалеко от входа молоденький боец с зелеными петлицами указал на нужную дверь, Северов постучался и зашел.
В хорошо натопленной комнате находилось четыре человека. Двое лежали на кроватях поверх одеял, а двое постарше сидели за столом и рассматривали фото в газете.
- Здравствуйте, товарищи. Мне нужен капитан Баранов.
- Я капитан Баранов, - ответил один из сидевших за столом, мужчина под сорок с трубкой в руках.
- Младший лейтенант Северов, прибыл для дальнейшего прохождения службы, направлен в Ваш экипаж.
- Младший, тебя что, в подвале нашли? – усмехнулся второй мужчина, немного моложе. Все засмеялись.
- Вроде того, в госпитале.
- Да ты проходи, садись за стол. Расскажи, как зовут, как в госпиталь попал. Кстати, чаю хочешь?
Северов повесил на вешалку шинель, с удовольствием снял ботинки, достал из своего сиротского вещмешка немного хлеба, остаток пайка, который выдали в дорогу, и сел на придвинутый Барановым стул.
- Зовут Олег. Служил в 12 иап, Юго-западный фронт. Потом попал в 101 ббап уже здесь, на Центральном. Сбитых семь лично и три в группе, 57 боевых вылетов, сбивали три раза, все за линией фронта. В последнем вылете ранили, но до аэродрома дотянул. Врачебно-летная комиссия временно ограничила нагрузки, направлен в транспортную авиацию. Вкратце, все.
- Хм, понятно, но не до конца. Меня, кстати, Иван Кузьмич зовут. Это капитан Ковчин Сергей Иванович, штурман. Бортмеханик Саша Фесенко, тоже младший лейтенант, радист Коля Шмаков, сержант. А теперь скажи, как ты из ВВС в НКВД попал?
- Так получилось. Можно сказать, случайно.
- Внес ясность! – засмеялся Ковчин. – Ладно, командир, поздно уже, давай спать.
Иван Кузьмич указал на пустую кровать, немногочисленные пожитки тоже были пристроены и Олег с удовольствием вытянулся на постели.
Следующий день был посвящен решению многочисленных важных проблем. Северов представился командиру полка полковнику Мурзину, который особого энтузиазма по поводу могучего пополнения рядов своего подразделения столь высококвалифицированными кадрами не испытал. Общение свелось к формуле «представился – свободен». У Олега создалось впечатление, что комполка считает его попавшим в часть по протекции высокого покровителя. Хорошего отношения это, конечно, не добавляет, но реакция могла быть и не столь брезгливой. Баранову было неудобно за прием, но из дальнейшего разговора многое стало понятно. В экипаже был второй пилот, он пришел в самом начале войны вместе с экипажем Баранова из ГВФ, недавно погиб от осколка зенитного снаряда. В экипаже его все любили, парень был очень хороший. Но война ждать не будет, дали замену, пилота с хорошими рекомендациями от весьма высокого руководства. А человек оказался откровенно трусливым, сделали с ним всего два вылета и он спекся, перед третьим напился. Отдали, естественно, под трибунал, начальство получило втык, а тут не просто дают замену, а сверху пропихивают. Вот комэск и решил, что ему очередного блатника подарили. Северов, когда все узнал, нисколько не расстроился.
- Иван Кузьмич, встречают по одежке, провожают по уму. Будем летать, все на свои места встанет. Хотя летать на невооруженном самолете в тыл врага мне непривычно. Когда кругом броня, под пальцами гашетка четырех пушек, а сзади штурман с крупнокалиберным пулеметом, да скорость более 500 км/ч, чувствуешь себя намного увереннее.
Баранов засмеялся:
- Жаль, что танки не летают. Привыкай, такая у нас работа. Вот только насчет невооруженного самолета ты ошибся. Нам новую машину скоро дадут, с вооружением. На этой недолго летать осталось, сдадим старушку. А про одежку ты правильно напомнил, хватит беспризорником ходить, как только все оформят, пойдем переодеваться. А пока давай завтракать.
Питание в полку было очень приличным, то ли близость к начальству сказывалась, то ли снабжение у осназовцев было получше, а, скорее всего, тыловики были разворотливые. Появление экипажа Баранова с новым вторым пилотом было встречено взрывом хохота. Строились разные предположения – Северова усыновили, поймали на вокзале  и т.д. Шутки были беззлобные, народ просто веселился и не собирался обижать, хотя, если бы Олег был зеленым новичком, мог и надуться. Баранов с неизменной трубкой во рту спокойно дождался, когда шум стихнет, проследил реакцию новичка и мысленно его похвалил за невозмутимость, после чего сказал:
- Младший лейтенант Олег Северов, мой второй пилот. Воюет с первого дня, 57 боевых вылетов, семь сбитых, летал на И-16 и Су-2, к нам направлен после госпиталя. Награжден орденом Красного Знамени.
В установившейся тишине уселся за стол и принялся с аппетитом уплетать гречневую кашу с мясом. Олег от него не отставал, так что с завтраком покончили быстро. После еды направились обратно в комнату, где Иван Кузьмич принялся объяснять особенности пилотирования ПС-84. Из разговора Северов узнал, что Баранов налетал более миллиона километров, летал в полярных широтах, да и вообще, помотался по всему Союзу. От Заполярья до Средней Азии, от Белоруссии до Камчатки и Сахалина. Экипаж был мобилизован с начала войны, штурман, правда, кадровый. Тоже летает всю жизнь, начинал еще на ТБ-1. Преподал командир экипажа очень коротко и теоретические основы радионавигации. Собственно, ничего принципиально нового Олег не услышал, но в прошлой жизни для определения на местности использовалось гораздо более совершенное оборудование.
После обеда забрались в самолет и Олег стал разбираться с устройством кабины и органами управления. Особым богатством приборов ПС-84 не отличался, Баранов все показал и объяснил. Управление транспортным самолетом, по сравнению с истребителем, отличается весьма значительно. Органы управления совсем другие, штурвал вместо ручки и педали отвечают за элероны, а не руль направления. Реакции на управление тоже другие, гораздо более медленные. Да и фигуры высшего пилотажа на нем не выполняют. Зато надо знать особенности выполнения фигур, эволюционные скорости. Если скорость будет слишком маленькой, самолет потеряет управление и упадет. Если высота будет достаточной, есть шанс набрать скорость и восстановить управление, если нет – катастрофа неминуема. Все эти вещи были Северову известны только теоретически, ни в этой, ни в прошлой жизни он большими самолетами не управлял, небольшой опыт пилотирования «тетушки Ю» не в счет.
В кабину просунулся Ковчин и сказал, что вечером ожидается вылет, так что Северову надо срочно сходить и получить обмундирование и оружие. И, посмеиваясь, добавил, что документы в кадры пришли, так что он теперь настоящий летчик, а не безвестный сирота. Пришлось обучение временно прекратить и идти на вещевой склад. Фигура у Северова была стандартная, так что подобрать форму было несложно. Олег разжился обычной для ВВС формой и прикрутил, наконец, свою первую в этой жизни боевую награду. Следующим пунктом программы было получение оружия. Разговорившись с немолодым воентехником 2 ранга и продемонстрировав неплохое знание оружия, летчик удостоился его одобрения.
- У нас, товарищ лейтенант, немало людей с гражданского флота. Летчики они замечательные, но того отношения к оружию, какое есть у кадрового командира, нет.
И воентехник выложил перед Северовым ТТ, еще довоенного выпуска. Это было видно по более тщательной отделке. Олег вернулся в жилую комнату, где и пристроил летное обмундирование.
- Ну вот, - удовлетворенно сказал Баранов, - на человека стал похож. Пошли на ужин, вылет через час.
Пилотирование ПС-84 оказалось для Северова, с одной стороны, делом не очень сложным. А с другой как раз наоборот, приходилось заранее продумывать маневры, да и руками-ногами действовать не так, как на истребителе. Если бы не Баранов, то и заблудился бы, да и гробануться по дороге вполне мог. Летали не очень далеко, километров шестьсот южнее без пересечения линии фронта, доставили несколько человек и груз, вернулись уже под утро. Олег вылез из кабины расстроенный, но Иван Кузьмич его похвалил:
- Не переживай, я думал хуже будет. Привыкнешь, тут время надо, на раз-два не получится.
Олег несколько приободрился, а экипаж отправился спать.

Отредактировано Olle (09-07-2017 22:41:17)

Было дело, да и сейчас недалек.