ГЛАВА ШЕСТАЯ

I
Еженедельный журнал «Нива»,
С-П-бург, XLVI г., № 17, 1915/60
«...в номере, посвященном событиям 60-летней давности. Пьеса вятского драматурга А.П. Вершинина опубликована в литературном приложении к газете «Вятские губернские ведомости» и была поставлена на сцене местного драматического театра. Средства на постановку собирались по подписке среди горожан и офицеров Вятского бронекавалерийского полка. Спектакль удостоился благожелательного отзыва в петербургском журнале «Столица и усадьба», а так же был отмечен ежегодной премией благотворительного фонда «Крымская слава». Фонд основан в 1885-м году вдовой адмирала Федора Красницкого, Дарьей Лаврентьевной Красницкой; ее роль в постановке сыграла любимца вятской публики Погоржельская-Ястребинова.»
***
«Адмирал»
Историческая драма в 3-х актах.
А.П. Вершинин

Акт первый, сцена 7

Комната в посольстве. На стене панно с гербом САСШ. У стола трое: Посол, Джексон и Красницкий (в молодости). На столе - бокалы, бутылка.
Посол (говорит с заметным акцентом): Сэр, позвольте мне, от имени президента Франклина Пирса выразить искреннюю признательность за то, что вы согласились отправиться в Соединенные Штаты и наладить там выпуск русских минных катеров. Наша страна страна в полушаге от войны с Британией, и  любая помощь будет принята с благодарностью.
Джексон берет в руки бутылку, рассматривает этикетку:
Джексон (говорит резко, с сильным акцентом): Оу, йесс! Рашн водка, экселлент! Мистер Красницки, хотите дринк... выпить?
Красницкий (сдержанно): Сначала, если позволите, о делах, мистер Джексон...
Посол: Да, разумеется. Мистер Красницкий, я уполномочен сделать вам предложение...
Джексон (перебивая посла): О’кей, парень, давай начистоту! Дядя Сэм предлагает тебе кучу долларов за то, что ты нацепишь его форму.
Посол кривится, пытается перебить, но Джексон властным жестом заставляет его замолкнуть.
Джексон: И не стесняйся - назови, сколько тебе приносит в клювике твой нынешний босс, и мы удвоим сумму!
Красницкий (холодно): Простите, но я русский офицер и за деньги не продаюсь.
Джексон наклоняется к Красницкому и со смехом похлопывает его по плечу; тот невольно отстраняется
Джексон: О’кей, я понял! Когда парень говорит, что не продается за деньги, это значит, что он продается за очень большие деньги! Я... как это по русски... бизнесмен, деловой человек. Тройная ставка и подписываем контракт!
Красницкий встает, одергивает китель.
Красницкий: Мне очень жаль, господа, но мы зря теряем время.
Посол: Позвольте, но вы же и так едете в Америку? Наше предложение - не более чем формальность, но она, поверьте, очень хорошо оплачивается.
Джексон (снова перебивает): Ты ведь недавно женился, верно? У нас в Арканзасе говорят: «Самая дорогая еда - свадебный торт». Любая девчонка, стоит только ей затащить парня в церковь, сразу начинает требовать меха, камешки, негра-дворецкого и прочую ерунду. О’кей, перебирайтесь в Нью-Йорк, там купишь ей все, что только пожелает!
Красницкий: Я не намерен обсуждать с вами свою личную жизнь. (послу) Меня вполне устраивает жалование, которое идет от русской казны. Что до остального, то прошу вас запомнить: я помогаю вам лишь потому, что этого требуют интересы Отечества.
Джексон (повышая голос): Придержи своего мустанга, парень! О‘кей, четыре доллара из жилетного кармана дяди Сэма против одного из кассы русского Адмиралтейства! У меня верный глаз - поверь, с такой хваткой ты станешь адмиралом еще до тридцати пяти...
Красницкий: Нет, господа. Не о чем говорить. (щелкает каблуками) Честь имею!
***
«...достойна быть представленной широкой публике. К сожалению, недавнее увлечение сомнительными формами театрального искусства почти вытеснило со столичных подмостков пьесы исторической направленности. Остается порадоваться, что вдали от пресыщенных столиц, в провинции, они находят путь к зрителям, и поблагодарить редакцию «Нивы» за то, она сочла возможным...»
Генерал-лейтенант В.В. Беля́ев,
главный редактор журнала «Военный сборник»
и газеты «Русский инвалид»
***
«...такое почтенное издание, как «Нива» снизошло до пьески, достойной, разве что гимназической самодеятельности? Не касаясь ее художественных достоинств, обратим внимание на нелепицы, которыми изобилует почти каждая сцена. Так, беседа в американском посольстве - полнейший нонсенс с точки зрения историка. Единственное диппредставительство САСШ в России располагалось в Санкт-Петербурге, на Фруштадтской. А будущий адмирал, а тогда лейтенант Федор Григорьевич Красницкий, откомандированный в САСШ в 1855-м году распоряжением Морского Министерства, отбыл в Северную Америку из Севастополя через Марсель, минуя Санкт-Петербург. Предложение перейти на американскую службу он получил 2 года спустя, когда выступал с лекциями в военно-морской академии Аннаполиса. Что же касается Джексона, то послуживший для него прототипом...»
В.Р. Мединский, историк, литератор,
член Императорского Исторического общества.
***
«Что касается персонажей пьесы, то они способны вызвать у человека, не обделенного вкусом, лишь нервный смех. Американские дипломаты в то время старались вести себя не как "коровьи мальчики" из низкопробных вестернов, а как "европейцы в кубе", стремясь избавиться от ярлыка «деревенщины», налепленного на них прессой туманного Альбиона. Не будем забывать - янки еще не предприняли свою столь печально закончившуюся попытку переустройства североамериканских Штатов, и среди дипломатов было немало аристократов, истинных «Сынов Юга» - тип, знакомый российскому зрителю по...»
А.Хвостович, театральный обозреватель
газеты «Петербургский листок».

III
Где-то в Болгарии.
Коля единым духом опрокинул в себя стакан с  остатками ракии, скривился, закашлялся. Кашлял он долго, вытирая выступившие слезы, а другой рукой шаря вслепую по столу. Адашев пододвинул к нему миску с жареной курятиной.
- Спа... кхе! - спасибо!
- Ты помидорчиком закушай. - посоветовал Адашев. - Очень способствует. Болгары их так ловко маринуют... Давай, еще плесну, и помидорчик, а?
Коля поспешно замотал головой.
- Зря, между прочим. Когда баба бросает, выпить - первейшее дело!
- Сашенька - не баба! - Вскинулся Михеев. А вы, поручик, пошляк!
- От пошляка слышу. Это надо - высосать в одиночку бутылку казенки, наблевать в броневике а потом там же и уснуть?
Они пили уже второй день - с тех самых пор, как в бронедивизион доставили из Севастополя почту.
- Саашенька не баба! - упрямо повторил Коля. - А Штакельберг - сволочь, скотина! Это форменная подлость! А еще бла-а-родным прикидывается... Он неловкими пальцами вытащил из нагрудного кармана фреча
Вот, слушай!:
- "В память о нашей дружбе, и считаю делом чести лично уведомить о том, что Александра Фаддеевна Геллер оказала мне честь, дав согласие стать моей женой..." Бла-ародного из себя корчит. Мы тут головы под пули подставляем, а он в тылу... мою невесту...
И громко, по детски, зарыдал, уронив голову на скрещенные руки. При этом он попал локтем в большую глиняную миску с пресловутыми помидорами.
Адашев посмотрел, как растекается по столу лужа маринада и тяжко вздохнул. Позвать денщика? Нет, не стоит нижним чинам видеть героев-бронеходчиков в таком свинском состоянии. Он встал и принялся разыскивать подходящую тряпку. Коля приподнял голову. На щеку ему налипли кусочки жира и мелкие куриные косточки.
- Нет, ты скажи, почему Штакельберг такая скотина?
- Плюньте, мон шер, - устало посоветовал Адашев - Ни одна из les femmes не стоит таких страстей. К тому же, вы несправедливы - наш друг Петюня не на нижнем бюсте фурункул заработал! Честно словил пулю в плечо и отправился в Крым, на излечение. Ну а там - раненый герой, восторженная сестричка милосердия. Гумилевские стишки, опять же...
- Я его вызову! - Коля изо всех стукнул кулаком по столешнице. Крепкое сооружение, рассчитанное на буйные балканские застолья, жалобно скрипнуло, но устояло. - Как встретимся, сейчас же стреляться!
И зашарил по поясу в поисках кобуры.
Адашев наблюдал за этим без особого интереса. Он еще вчера спрятал Колин наган - просто так, на всякий случай.
- Стреляться! - с пьяным упрямством повторил Михеев. - через платок!
- Во-первых, - терпеливо объяснил Адашев, - мы сейчас в военной кампании, а значит, о дуэли и речи быть не может. Во-вторых, нынешний Государь , как вы, надеюсь, слыхали, слывет ярым ненавистником дуэлей. А во-третьих, вы, Никол, такими темпами, скоро получите штабс-капитана. А Штакельберг всего-то прапорщик, и вызов ваш принять не сможет. Вы же не собираетесь подавать в отставку?
Погоны поручика Коля Михеев получил вместе с анненской "клюквой» за дело месячной давности. Он и еще двое константиновцев сопровождали на грузовичке «Кросби» роту драгун - и в узком ущелье глупейшим образом угодили в засаду. Идти на прорыв сквозь тысячные толпы башибузуков было немыслимо; пришлось сжечь автомобиль, и, пристрелив лошадей, уходить горными кручами за болгарином-проводником.
Коля с юнкерами, десятком драгун и пулеметом «Кольт» остался прикрывать отход. Он расстреляли восемь лент; драгуны трижды схватывались в рукопашную и сумели вырваться из западни - вшестером, волоча на себе пулемет, треногу и ленту в которой осталось едва ли полсотни патронов.
Адашев потянулся, было с бутылью, чтобы плеснуть еще ракии, но замер, не донеся горлышка до кружки. Лицо его сделалось сосредоточенным.
- Послушайте, Никол... Я давеча был в штабе бригады. На фронте сейчас затишье, так может, нам сгонять в Севастополь? Ей-богу, завтра выпрошу командировку для нас обоих. В дивизионе Рыбайло справится, а мы и запчастями разживемся, и с Глебовским посоветуемся насчет ремонта. «Ланчестеру» распредвал надо менять, а я в этом не силен. Может, выделит слесаря потолковее? Нет, правда, поехали! то, сами знаете, скоро наступление. Нехорошо идти в бой с таким камнем на сердце... и без распредвала!
Коля поднял голову, и долго, не мигая, смотрел на собутыльника. Потом тяжело вздохнул и согласно мотнул головой.
Решено! - обрадовался Адашев. - Но уговор: никаких дуэлей!

Отредактировано Ромей (08-07-2017 15:31:11)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

I
« События 1855 года в мировой прессе».
The Philosophical Transactions
of the Royal Society», Лондон:
«Русские крадут у Европы ученых?
Это и мало кому известные молодые дарования, вроде датчанина Лоренца, получившего в прошлом году Золотую Медаль Копенгагенского университета; и маститые мэтры, такие как швед Андреас Ангстрем, прославившийся фундаментальным трудом «Исследования солнечного спектра».
«Я желаю заниматься наукой, а не ловлей блох! - высокомерно заявил герр Ангстрем. - Ознакомившись с письмом из Зурбаганского Университета, я сделал непреложный вывод: первенство на поприще наук переходит к России!»
Не обойдены вниманием и наши соотечественники. Джеймс Джоуль, удостоенный Королевской медали за работу о механическом эквиваленте тепла; кембриджский бакалавр Максвелл, известный исследованиями по теории цвета - вот далеко не полный список тех, к кому проявили интерес вербовщики от науки.
Кабинету тори и премьер-министру Палмерстону следует задуматься - что затеяли в Санкт-Петербурге? Не секрет, что Россия добилась поразительных успехов в области военных изобретений; чего же ждать, когда они переманят к себе на службу лучших ученых Европы и Великобритании?»
В заключение отметим, что аппетиты русских распространяются не только на физиков и астрономов. До нас дошли сведения, что аналогичные приглашения получил изгнанный из Пруссии экономист и деятель социалистического движения Карл Маркс, проживающий сейчас в Англии, а так же другой опальный немецкий социалист, историк Фридрих Энгельс. Впрочем, эти господа так часто позволяли себе гневные выпады против России и ее монарха, что...»

«Berliner Börsen-Courier», Берлин:
«Нам пишут из Парижа:
Император Наполеон III-й похищен из тюрьмы Мазас, где его содержали бунтовщики. Возможно, это лишь неуклюжая попытка скрыть то, о чем давно говорят во всех европейских столицах: несчастный император казнен по тайному приговору «Июньского комитета»!

«Wiener Zeitung», Вена:
Плененного мятежниками императора выкрали из застенка его сторонники!
Легион Свободы высадился в Марселе и вот-вот двинется на Париж!
Что ждет Францию - новые «Сто дней» или новая Вандея?
Вмешается ли Англия?

Отредактировано Ромей (08-07-2017 16:32:44)

II
Париж, площадь  Отель-де-Виль
Управились быстро - четверть часа на все про все, с учетом того, чтобы залезть на крышу и спуститься вниз, волоча на себе спеленутого, как мумия, «клиента». Ни единого выстрела. Ни единого трупа. В Варне с беглым Фибихом и то было больше возни, а тут целый император Франции!
Конечно, любая революция имеет своим следствием бардак, и такая организация караульной службы - неизбежное его проявление. Но чтобы плененного тирана, за которого, стоит изрядная часть провинций, половина армии, поддерживают могучие соседи, охраняли два унылых типа с незаряженными ружьями и тупыми тесаками?
Или вся охрана внизу, стережет лестницы на третий этаж? А почему нет часовых в коридорах, на поворотах? И где комната с отдыхающей сменой? И почему, черт возьми, до сих пор не было ни одного обхода?
Это не укладывалось в голове.
Впрочем, тем лучше. Ни Белых, ни его бойцы вовсе не жаждали пройтись по зданию ратуши так, чтобы позади все взрывалось и горело, а впереди - рыдало и разбегалось.
Маньяков в спецназе не держат.
Оставив Змея и малыша Мишо прятаться за высоченной трубой, одной из двух, обрамлявших левую башню здании ратуши, Белых, Карел и Вий надвинули на глаза ПНВ и поползли по карнизу, нацелившись на мансардное окно, прилепившееся к заостренной готической крыше. Гринго контролировал фасад ратуши со своим «Винторезом», устроившись в квартире второго этажа в здании напротив. Хозяин квартиры, пятидесятилетний плешивый эльзасец в данный момент томится, связанный по рукам и ногам, под собственной кроватью.
А кому сейчас легко?
Кто еще? Лютйоганн мается на мостовой, у подъезда, с рацией под полой. В дальнем конце площади ждет Фомченко в фиакре.
Два щелчка тангентой.
- Снарк, я Гринго, чисто.
- Я Змей, чисто.
Легкий шлепок по плечу - Карел. Сзади тоже порядок.
Решетки на окне мансарды не оказалось. Щеколда секунд пять сопротивлялась ножу, потом тяжелая рама чуть скрипнув, приоткрылась и черные тени проникли внутрь. В комнате пусто; в этом они убедились, прежде чем взломать раму, с помощью гибкого щупа с крошечной видеокамерой. Сейчас этот щуп пролез под дверь; изображение лестницы, ведущей вниз, на третий этаж, медленно поворачивается на маленьком нарукавном экранчике. Минута... две... никого. Только тускло, через один, светят газовые рожки.
Белых сдвинул ПНВ на лоб и выскользнул на лестницу. Так, вниз, два пролета... щуп с камерой за угол. Никого? Поворот направо... короткий, с единственным окном коридор, левый поворот... следующий коридор... здесь!
Карел страхует тыл; Белых с Вием одним броском преодолели пять метров, отделявших их от скучающих часовыми. Глухие удары сдавленный хрип, бесчувственные тела сползают на пол. Жест вправо - Вий понятливо берет под контроль противоположную часть коридора. Белых замер, прислушался - за дверью тишина. Как там учила Фро..?
Дверь распахнулась. Высокий мужчина, в измятом мундире замирает в резном кресле, вскакивает и чуть не падает, пытаясь отскочить к окну. Это ничего - немудрено испугаться, когда в ночь перед казнью к тебе в комнату вламывается тип, с ног дол головы в черни, с непонятным приспособлением на голове и пистолетом в руке.
«...одутловатое лицо, высокий лоб... узкая бородка, длинные усы «в шильце»... он!»
- Votre Majesté, nous sommes venus pour vous sauver!