Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
В ВИХРЕ ВРЕМЕН |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Произведения Михаила Буракова » Незначительная фигура (фанфик по "Игре престолов")
Литературная придирка:
Он слишком высокий, и, полагаю, с него король может не все слышать, что говорят внизу.
Коряво построена фраза. Логичней было бы, скажем, "Он слишком высокий и, полагаю, с него король слышит не всё, что говорят внизу"
Коряво построена фраза. Логичней было бы, скажем, "Он слишком высокий и, полагаю, с него король слышит не всё, что говорят внизу"
Поправил, спасибо!
Глава IX
Как и приказывал король, на седьмой день я передал ему бумаги Бейлиша. Станнису потребовалась всего одна ночь, чтобы прочитать все. В следующий полдень начался суд.
Разумеется, Бейлиш пытался отомстить за арест, заключение и пытки.
— Лорд Станнис, вы судите меня за казнокрадство и мошенничество, и при этом даровали помилование моим ближайшим подручным… Вот какова ваша справедливость!, — так говорил он на суде, вызывая недюжинный гнев у Станниса. — Знайте, я раскрыл Яносу Слинту все свои богатства — проверьте, сколько он сдал в казну!
Разумеется, Станнис решил разузнать куда делось добро Бейлиша… Конечно же, я это предвидел и почти всё имущество отдал в казну, хотя меня откровенно душила жаба.
Золото, серебро и медь, хранившиеся у Бейлиша бочками, пришлось сдать, как драгоценности, и счета в Железном банке, как и склады товара… Казна получила баснословную сумму в полтора миллиона золотых. Похоже, Бейлиш был самым богатым человеком Семи королевств, не считая Ланнистеров и Тиреллов. Для сравнения, Янос Слинт за годы упорного казнокрадства скопил сумму в тринадцать тысяч золотых — и она была просто колоссальной по меркам Вестероса. Насколько я помню книги, общий долг королевства составлял шесть миллионов!
Наверное, Бейлиш говорил правду на допросе, он был совершенно один, за ним никто не стоял, иначе бы мои мелкие кусочки уже давным-давно плавали в сточных канавах. Но за него не мстили. Бейлиш талантливый одиночка. Ловкость рук, милость десницы короля — и всего за несколько лет он стал богатейшим человеком Вестероса. И почти все богатства протекли сквозь мои пальцы, словно вода...
Но кое-что я рискнул присвоить.
До самого приезда Станниса все золото, что ранее поступало в карманы Бейлиша, стекалось ко мне. Более того, предвидя смещение с должности, я вместе со своими людьми стал собирать дань авансом за будущий год. Аллар Дим и другие отлично понимали, что могут лишиться постов, и спешили урвать кусок. В моих карманах осело около восьми тысячи золотых. Огромная сумма.
У Бейлиша хранились долговые расписки нескольких сотен людей с разных концов Вестероса. Почти все пришлось отдать королю, но три десятка я успел реализовать, продав их самим должникам с огромной скидкой. Еще полторы тысячи. Никто из должников не подтвердил, что расписки когда-либо существовали.
Бейлиш имел долю в почти любом бизнесе столицы. Я объехал всю Королевскую гавань и продал бумаги другим владельцам — с большой скидкой. Еще двадцать тысяч.
Затем капитаны королевской стражи мне подали идею, и ночью сгорел один из складов, набитый дорогими тканями. Другое дело, что склад опустел незадолго до этого. Потом сгорел бордель, в котором Бейлиш хранил часть казны, и, туша огонь, люди наткнулись на бочонки с монетами и все их растащили… Только бочонки с золотом были наполовину пусты, но кто это заметит? Сгорело и несколько драгоценных камней, алмазы это чистый углерод, а он горит… Беда только, что сейчас их толком не умеют обрабатывать, и поэтому алмазы ценятся не как на Земле.
Еще один тайник Аллар Дим с товарищами разграбил перед самым бегством — часть золота из него было украдено мной заранее.
На допросе Бейлиш немного рассказал, как иногда делал деньги, и я воспользовался его схемой. У меня была печать мастера-над-монетой, полный доступ к бухгалтерским книгам и память Слинта, которая хранила имена и характеристики людей. Несколько купцов стали счастливыми кредиторами государства, не дав ему ни копейки. Я увеличил долг казны на сорок тысяч золотых, получив за это четверть суммы наличными.
Прошло две недели — и я стал богаче на тридцать четыре тысячи золотых, которые сдал в Железный банк вместе с накоплениями Слинта. Будем надеяться, что банкиры Браавоса меня не обманут.
Бейлиш старательно пытался меня утопить. Прямо перед судом я снова подверг его пытке бессонницей, и Бейлишу было трудно мыслить, но он собрался с волей. Станнис справедлив и не знает пощады, меня бы не спасло, что я вернул полтора миллиона государству. Но Бейлиш называл цифру за цифрой, сдавал богатство за богатством — и выяснялось, что я все отдал королю.
Как ни странно, мне повезло, что на троне именно Станнис — другой бы король сдал меня палачу, где рано или поздно я признался во всех грехах. Но у нового короля своеобразное понимание справедливости — в пыточную я не попал.
Но уверен, если бы не помощь Ренли и вызванных свидетельствовать горожан, дружно отказывающихся от существования долгов, меня бы осудили. Помог мне и Старк. После того, как Петир Бейлиш заявил, что лишил невинности не только Лизу Аррен, но и Кейтилин, Старк яростно вступался за любого, на кого возводил вину Бейлиш…
Причем про Кейтилин это был не навет. Судя по нашим беседам, Бейлиш по-своему до сих пор любил её и действительно верил, что провел ночь с ней. Это случилось после его дуэли с Брандоном Старком, Бейлиш поправлялся от ран, и к нему ночью пришла девушка. Уверен, его обманули — то была не Кейтилин, а влюбленная в него Лиза, что-то такое с трудом припоминаю не то в книгах, не то в форумных теориях…
Суд продолжался всего сутки. В следующий полдень Петира Бейлиша признали виновным в убийстве Джона Аррена вместе с Лизой Аррен, в казнокрадстве и многих иных делах. Его повесили в тот же день, перед смертью лишив титула, отобрав земли и все богатство. Станнис оказался недипломатичным и не дал Эддарду лично отрубить голову мерзавцу.
Бейлиш мог бы жить и жить, если бы не мое вмешательство — но его казнь я воспринял с облегчением и радостью. Слишком много я узнал о его незаконных делах и воспылал искренней ненавистью. И слишком сильно он меня старался утопить.
Пытки, финансовые махинации, казнокрадство, радость от чужой смерти… все чаще и чаще я задавал себе вопрос, во что я превращаюсь, кем становлюсь.
Но я сумел договориться со своей совестью.
На все был один ответ — ради блага всего Вестероса. Универсальное оправдание многих тиранов — цель оправдывает средства.
Память Слинта хранила ужасные картины, леденящие душу любого нормального человека. Он был городским стражником, вначале в Чаячьем городе, потом в Королевской гавани. Он был на самом высоком посту. Слинт прошел войну…
Янос Слинт видел немало. Увидел и я. Достаточно проехаться по городу, чтобы ужаснуться условиям, в которых живут люди. Я заезжал и в бедные кварталы, с надежной охраной, и картины жизни там еще долго снились мне.
Средневековье жуткое место, а Вестерос — особенно…
Голод, нищета, ужасная детская смертность, грязь, насилие, тысячи пороков.
Больше меня злило то, что я не в силах это поменять. Я не могу улучшить жизнь людей, ведь кто я? Лорд-выскочка, у которого нет почти никакой силы. Что бы я ни делал, власть будет у других. Я не великий интриган, как Варис или Бейлиш, в Игре престолов я быстро погибну.
Была надежда на Дейенерис. Она всегда воспринимала близко к сердцу страдания людей и искренне желала им добра. Только вот выходило у неё обычно не добро, а наоборот. Астапор разрушен и обезлюдел, Миэрин голодает и в осаде… Сумеет ли она справиться с Вестеросом?
Нет, не сумеет. И не потому, что ей не хватит сил, воли, знаний… Против неё объективные процессы развития общества. Сейчас в Вестеросе основа войска — тяжелая рыцарская конница. Экономика, транспорт, связь развиты недостаточно хорошо, казна не может содержать регулярную армию, а значит, есть только один способ прокормить рыцарей — раздать им земли. Феодализм.
У Дейенерис есть три дракона, но они не заменят ей армию. Рыцари нужны, а значит, будет и феодализм. Пусть даже Дейенерис напишет самые справедливые законы, пусть она сменит лордов на наисправедливейших и честнейших людей или даже на клонов Станниса Баратеона… Пройдет поколение-другое, и все вернется на круги своя.
Законы природы не побороть. Даже если Дейенерис построит общество всеобщего счастья, пройдет немного времени, и мы придем к тем же порядкам.
Казалось, здесь нет выхода. Я уже было впал в отчаяние. Не сразу, не в первый день и не в первую неделю, но я придумал, что мне делать. Законы природы обрекают нас на феодализм и мерзости… но они не обрекают нас навечно!
Именно поэтому на следующий день после казни Бейлиша я приехал к одному из приютов для подкидышей.
Таких учреждений в Королевской гавани три с половиной десятка. Часть содержит казна и церковь, часть, как этот, горожане, некоторые, как ни странно, бордели — у многих работниц там дети. Я уже побывал в пяти приютах. Память Слинта подсказала те, где начальство неплохо заботится о детях и мало ворует, а сам приют неплохо устроен.
— Ваш визит честь для нас, лорд Слинт, — поклонился Элберт, мастер-над-приютом, невысокий мужчина лет тридцати.
— Я хочу посмотреть, как живут ваши воспитанники.
— Прошу вас, милорд, идемте за мной.
Маленькое двухэтажное здание, чистое внутри. Мебели мало, вокруг снуют дети. Кому-то явно малы штаны и рубахи, одежда в заплатках и не раз заштопана, но она цела и чиста. Неплохо — как и в других лучших приютах.
Для общего развития пару дней назад заглянул в самый худший приют… и только чудом никого не убил! Я немедленно прискакал к Давосу Сиворту, пожаловался ему, и на следующее утро все виновные уже были повешены. У Станниса очень быстрое правосудие.
— Сколько у вас детей?
— Тридцать девять воспитанников от совсем младенцев до четырнадцати лет.
Попросил показать спальни. Несколько комнат, в которых выставлены кровати с соломенными тюфяками. Всюду чисто и опрятно, но видна жуткая бедность. Денег, разумеется, не хватает.
Кухня. Самая обычная кухня Вестероса — антисанитария, тараканы, по моим сапогам пробежалась мышь. Будь здесь проверка от санэпидемстанции, приют бы закрыли и посоветовали сжечь. От греха подальше. Вместе со всем кварталом. Но я встречал места и хуже.
Судя по тому, что я видел, питаются дети неплохо. Еда есть и разнообразная, пусть и дешевая.
— Много у вас людей?
— Ваша милость, воспитанники выполняют большинство работ сами. Сейчас у нас две кормилицы для младенцев.
— Прачки? Кухарки?
— Милорд, на кухне руководит моя жена, все делают дети. Прачек нет, ваша милость. Нам с трудом хватает денег на одежду.
— Что происходит с детьми потом?
— Ваша милость, часть вербуются на корабли, некоторых берут в услужение, изредка становятся наемниками или идут служить Семерым. Милорд, три года назад мы помогли стать одному мальчику подмастерьем у ткача.
«Другие идут в криминал и бордели» — продолжил я мысленно за него.
Судьба детей-сирот в Вестеросе незавидна. Да и на Земле им тяжело.
— Много умирает?
— Дети есть дети, милорд, — Элберт вздохнул, в его голосе слышалась искренняя печаль. — Боги часто забирают их к себе. Из трех подкидышей двое доживают до взрослого возраста.
Киваю. На самом деле очень неплохо по средневековым меркам.
Мы прошлись по всему приюту. Я внимательно рассматривал каждую комнату. Всюду чистота, бедность. Спросил, кто учит вере — и мне тут же назвали имя септона, приходящего два раза в неделю.
— А что у вас здесь? — спросил, разглядывая небольшую светлую комнату.
Длинный стол, вдоль него лавка. Одна из стен обшита досками, вся в каких-то белых разводах. В углу лохань с водой, из которой торчит охапка прутьев. Странное помещение, похоже на обеденную залу — только кухня-то на первом этаже.
— Милорд, здесь я учу их грамоте, — пояснил Элберт извиняющимся тоном. — Все же больше шансов устроиться в жизни, ваша милость.
— Вы правильно делаете. Люди должны быть грамотными.
Управляющий приютом расплылся в радостной улыбке. Похоже, нечасто ему попадались лорды с такими же взглядами. Нечасто.
— У вас есть дети?
— Да, милорд, боги даровали нам четверых, — мимо нас пронеслись по коридору двое мальчиков, и Элберт указал на одного. — Мой второй сын.
Никакого отличия в одежде и внешнем облике я не заметил. Что же, похоже, управляющий честный человек, что редкость для Вестероса. Но не первый такой, что я встретил. Может, мне повезет, и он согласится.
Мы заходим в кабинет Элберта, я первым делом вручил ему пожертвование — семь драконов, довольно внушительная сумма для приюта. Потом немного прощупал его и начал серьезный разговор.
— Я получил земли на мысе Гнева, у меня скопилось немало денег за время службы в страже. Я хочу организовать в своих владениях приют — сейчас много сирот из-за начавшейся войны, а будет еще больше. Я хочу, чтобы юношей обучали мечу и копью, чтению, письму, счету и иным наукам, что я посчитаю важным. Лучшие из них получат место у меня на службе. Но я никогда не занимался детьми, я даже не знаю, во сколько мне обойдется содержание приюта. Мне нужен человек, который всем этим займется.
— Милорд, ваше предложение честь для меня, я бы с радостью согласился, но я не могу оставить своих воспитанников, они для меня как дети. — Элберт низко поклонился, выражая искреннюю жалость каждым словом и жестом.
— Возьмите всех с собой, я достаточно богат, чтобы содержать и их.
— Прошу простить меня, милорд, за дерзкий вопрос, но насколько большой приют вы собираетесь содержать?
«В идеале на несколько сотен человек на каждом курсе», — эту мысль я, конечно же, не озвучил. Меня сочтут сумасшедшим.
— Это зависит от того, на сколько детей у меня хватит денег. Поэтому мне нужен ваш совет.
Мы поговорили с Элбертом до самого позднего вечера. Он рассказывал, во сколько обходится приют, приводил бухгалтерию, потом мы обсуждали, чему учить детей и систему образования… До концепции классно-урочной системы и учебников этот мир еще не дошел, я буду первым.
Он согласился, а я получил первые цифры, отталкиваясь от которых, можно строить свои планы. Первый из воспитателей уже есть. Будут и другие. Теперь дело за мастером над колоколами, мне нужно найти хорошего специалиста, умеющего держать язык за зубами. Какое счастье, что в Вестеросе льют прекрасные колокола… А в недрах выбранных мною земель есть олово.
Не сразу, не за один год и не за десять, но я изменю этот мир к лучшему. Надеюсь, я успею увидеть плоды своих трудов...
Отредактировано Фрерин (13-08-2017 13:15:46)
Еще один тайник Аллар Дим с товарищами разграбил перед самым бегством — часть золота из Него было украдено мной заранее.
?
— А что у вас здесь? — спРосил, разглядывая небольшую светлую комнату.
Отредактировано Little (10-08-2017 23:27:37)
Какое счастье, что в Вестеросе льют прекрасные колокола… А в недрах выбранных мною земель есть олово.
Порох?
«В идеале на несколько сотен человек на каждом курсе», — эту мысль я, конечно же, не озвучил. Меня сочтут сумасшедшим.
Главное теперь, чтобы мейстеры не отравили. А то они могут.
вспомнился реальный исторический случай, когда в Московском царстве началось книгопечатенье, был случай сожжения типографии, толпой, ведомой монахами. Просто ребята зарабатывали на переписи книг, а тут надобность в них резко уменьшилась.
Ну а пушки залегендировать легче легкого, как часть архитектурного ансамбля, всеравно замок надо будет перестраивать. Например - будет уникальный и единственный в своем роде "бронзовый замок", и ничего что представленный публике проект будет тянуться десятилетия, главное сделать пушки и еще какие небудь интересные бронзовые штуки, типа "работа велась, но тут денег не хватило"
Little
Поправил, спасибо!
Порох?
Это дело долгое, но путь в тысячу ли начинается с одного шага.
Главное теперь, чтобы мейстеры не отравили. А то они могут.
вспомнился реальный исторический случай, когда в Московском царстве началось книгопечатенье, был случай сожжения типографии, толпой, ведомой монахами. Просто ребята зарабатывали на переписи книг, а тут надобность в них резко уменьшилась.
Могут. Если уж драконов ликвидировали...
Но, собственно, главный герой планирует немного иную нишу для воспитанников, не мейстерскую. И еще поможет то, что у мейстеров будет другая проблема.
Глава X
Я прожил уже немало дней в Вестеросе и почти утратил первоначальный восторг и любопытство. В первые дни я интересовался каждым встреченным персонажем книги и порой испытывал восторг, от того что могу посмотреть на настоящего Эддарда Старка и его дочерей, на Серсею, Вариса и многих других.
Но все же меня тянуло к знакомым персонажам, хотелось взглянуть на них и сравнить с впечатлением из книг и сериалов. С Мелисандрой я не удержался и решил навести визит. Но я пришел к ней не только из праздного любопытства — сейчас она одна из ключевых фигур в Семи королевствах, от неё зависело многое, и я обязан знать как можно больше о ней, и личная беседа и впечатления от общения очень мне пригодятся.
Разумеется, я подумал и о риске. Но что мне грозило? Вряд ли Мелисандра кидается с заклятьями на первого встречного. Подойду, расспрошу о её религии — пусть думает, что я решил сделать карьеру, примкнув к «людям королевы» — кучке новообращенных в веру в Владыку света, группирующуюся вокруг Селиссы Флорент. На всякий случай я сделал несколько домашних заготовок для беседы, но лучше бы к ним не прибегать. Впрочем, что может случиться?
Я ошибался.
Попасть к Мелисандре оказалось несложно, к ней был абсолютно свободный доступ. Я просто поднялся на холм Рейнис, зашел в руины Драконьего логова и стал ждать, смотря, как она творит молитву у костров.
Яркое пламя, неожиданно меняющее цвет, неровные, мечущиеся туда-сюда тени, загадочные слова на незнакомых языках пробирали до печенок. Пробирали и слова молитвы на языке Вестероса.
Прежде я любил использовать красивые цитаты из фильмов и книг, вворачивая их к месту и не к месту. Не стала исключением и фраза из молитв Рглору. «Дорогая, не возражай, я тебя провожу до подъезда, ибо ночь темна и полна ужасов». «Поехали домой, завтра рано вставать, а ночь темна и полна ужасов».
Только теперь, стоя у молитвенного костра, я ощутил, что это на самом деле значит. Здесь чувствовалось, что ночь темна, и я понимал, что имеется ввиду не время суток, а Долгая ночь, время Иных. Ад на Земле. И лишь свет Рглора, Владыки Света, способен развеять эту тьму.
Я смотрел в пламя и видел картины. Образы, расплывчатые образы рождались в меняющемся пламени и исчезали, в искрах возносясь ввысь. Немного прошлого, настоящего, будущего. Казалось, в ушах звучал чей-то голос, красивый низкий голос.
«Всю историю мира, от самого его сотворения идет борьба между светом и тьмой, между Рглором и Великим Иным. Рглор есть свет, он озаряет собой всю вселенную, и каждый тянется к нему, каждая частичка мира. Некоторые отвергают Рглора и свет, но что есть отсутствие света? Тьма. Они сами выбирают тьму. Люди без света — Иные, только еще живые. Они служат Великому Иному, они его воины, цель их жизни — гасить свет в чужих душах. Они могут отрицать это, иметь самые благие намерения, но без света нельзя получить благо, во всех делах их направляет Великий иной. Все зло и несправедливость от тех, кто отринул свет в себе.
Есть только один путь в этой жизни. Принять в себя свет Рглора, его огонь, стать его верным рыцарем и паладином. И когда внутри тебя пылает свет, не страшна никакая тьма, ибо самая густая тьма беспомощна перед искрой света.
Бог огня — щедрый бог. Он дает великие силы своим последователям. Ты, Янос, видел капельку силы, искру его пламени — магию, сразившую Джоффри. Красные жрецы могут многое. Видеть, что было и что будет, исцелять раны, творить великие чудеса и даже воскрешать умерших. Рглор дает нам великую силу и великую награду.
Склонись, Янос, перед Владыкой Света, приблизься к нему, и ты получишь все. В твоей душе великие амбиции и великие желания, и он видит это. Склонись, и все богатства мирские падут к твоим ногам. Поклонись, назови Рглора своим богом, и твои мечты и желания осуществятся…»
На какой-то миг я почти увидел реализацию моих планов и желаний. Я видел, как возвращаюсь домой, в мой родной, настоящий дом на Земле. Видел его порог и входную дверь, слышал голоса родных. Еще шаг — и я смогу их обнять, взгляну в их лица… Родители, брат…
Видел и другое. Люди в форме, которую я еще не нарисовал, маршируют по улицам Королевской гавани. Видел, как преобразуется столица, исчезают трущобы и грязь с улиц, город покрывается фонарями, по нему едут машины… и на вершине холма Рейнис на месте Септы Бейелора пылает огромный неугасимый огонь, в который бросают всех мерзавцев и подонков, недостойных светлого будущего, принося их в жертву великому Владыке Света.
Пламя.
Люди в нем, кричащие и корчащиеся от боли.
«Нет! — прокричал я, не открывая рта и до боли сжал кулаки. — Нет!».
— Склонись перед волей Владыки Света, и он поможет тебе. Чего ты желаешь?
— Счастья. Счастливого и справедливого общества, чтобы люди забыли всю мерзость, что творится сейчас, — сказал я и лишь потом понял, что произнес это вслух. Сказал совершенно автоматически, не задумываясь, будто мной управлял кто-то другой.
— Ты не лжешь, слова твои путаны, но от чистого сердца. Ты хочешь нести людям свет, значит, ты уже принял Владыку Света своим сердцем. Прими это и разумом. Склонись перед Богом Огня, служи Азор Ахаю и вместе с ним меняй мир, как ты хочешь.
На мгновение я захотел это сделать. Я почти это сделал. Я смотрел в огонь и видел, как все будет, стоит только преклонить колени и нестерпимо хотел это сделать.
На стене каркнул ворон, и наваждение пропало.
Передо мной было лишь затухающее пламя. Люди уже давно разошлись. Я стоял один и смотрел в огонь. Он ждал, алчно трещал и мечтал, когда я склонюсь. Мечтал меня поглотить.
Люди, приносимые в жертву. Магия, основанная на крови. Воскрешение, но не полноценное, какое-то уродливое — я помнил, как изменился Дондаррион после многих оживлений, помню и о леди Бессердечной. Помнил и о тенях, что рожала Мелисандра. Если Владыке Света служат тени, то какой он — Владыка Света?
Рглор… Я чувствовал — он существует. Но я не видел бога, способного любить и прощать. Рглор не бог, он лишь могущественный демон, как и Великий Иной — только несет не мороз, а пламя.
— Нет, эта вера для меня чужда, — произнес я вслух, потом, улыбнувшись, мысленно пропел.
Никто не даст нам избавленья:
Ни бог, ни царь и не герой.
Добьёмся мы освобожденья
Своею собственной рукой.
Виденья ложь. Электрические фонари? Автомобили? На это не хватит и пяти жизней! Нет, Рглор не та сила, перед которой я склонюсь.
— Лорд Слинт, каждый человек выбирает, кому служить, либо Владыке Света, либо Великому Иному. И вы вольны выбирать — между жизнью, полной свершений и славы, или смертью, а затем — вечной ночью.
Я обернулся, чтобы посмотреть на говорившую.
Высокая женщина в алом. Волосы цвета меди, глаза с неестественными, красными радужками. Она красива, очень красива. На шее алый рубин. Я помню что он скрывает согласно сериалу.
Мелисандра.
— Выбирая, кому служить, вы выбираете свою судьбу.
Сердце мое сжалось от страха.
Сейчас я говорил с ней. Она влезла в мою голову. Значит, это провал. Это конец. Она знает все, абсолютно все. Я проиграл. Зря я ввязался в «Игру престолов», лучше бы спокойно плыл по течению, держался Ланнистеров. Зря я вообразил, будто смогу решить проблему Станниса и его ведьмы, или её решит за меня Варис. Это было слишком самонадеянно. Зря я пришел познакомиться с Мелисандрой, зря решил посмотреть на неё!
— Это бесполезно, Янос, — Мелисандра посмотрела на мою руку, сжимающую рукоять меча. — Без воли Владыки Света не прольется ни одна капля моей крови. Сталь не причинит мне вреда.
Она права. Она может многое. Я сам видел, как она скрутила Джоффри в мгновение ока.
Это конец.
«Быстрее, Саша, возьми себя в руки! — прикрикнул я на самого себя. — Не факт, что она знает все, по крайней мере, обращается она не по тому имени! Надо взять себя в руки и вспомнить домашние заготовки! Соберись!».
— Вы для Владыки Света открытая книга, а он говорит со мной, посылает мне видения, тайны, прочитанные в вашей голове.
«Не факт. Наверняка он читает не все — а ей передает еще меньше! Я помню твою ошибку — предвидела Черноводную, но не поняла, помню, ты спутала Арью и Джейни Пуль в последней книге! У вас явно испорчен телефон, помехи на линии связи! Тебе дано видеть события из будущего — но не их причины»
— Что ж, тогда вы знаете, что Азор Ахай — не Станнис Баратеон? — выпалил я и тут же вздрогнул от ужаса. Не так я планировал разговор, не так! Я хотел плавно подвести жрицу к мысли, что есть еще целых две неплохих кандидатуры. Это все нервы, расшатанные церемонией и видениями!
— Он принц, что был обещан. Он потомок Эйгона V, как и предсказывали, рожденный меж дыма и соли, он вынул из огня свой клинок…
— Есть еще один. Сын Рейегара Таргариена. Рожденный на краю Дорна, в дыму от пожара войны и в соли от пролитых слез. Он уже на Стене, он скоро станет лордом-командующим Ночного дозора и сразится с Иными. Но затем его предадут, и он умрет… чтобы возродиться в дыму и соли…
Глаза Мелисандры широко распахнулись, она смотрела на меня с изумлением — и сомнением.
Значит, она меня не расколола до конца. «Владыка Света» — или что там вместо него — ретранслировал ей какие-то поверхностные образы, не все, что я знаю.
Добавляю еще одну заготовку. Когда-то я читал теорию, что Мелисандра — это Шира Морская Звезда или её дочь, дожившая благодаря своей магии до этого дня… То есть она сестра или племянница Бриндена Риверса, который вроде бы и есть «трехглазый ворон», чародей, живущий за Стеной. Хрупкая теория… но если это так, то Мелисандру она заинтересует, если нет — просто добавит загадочности, собьет столку.
— За ним следит старый, очень старый чародей. Он намного пережил свой срок. Он следит за Азор Ахаем, у него тысяча и один глаз.
Я вижу это — Мелисандра чуть вздрагивает. Угасшее было пламя на мгновение взмывается вверх, будто кто-то подбросил дров.
Я угадал?
Или случайно попал в цель? Она просто знает, кто такой «трехглазый ворон»?
А вот сейчас все решится. Она поверит мне, вызовет на разговор. Или применит магию, чтобы вытащить из меня все, что я знаю? Или что?
Сейчас решится все.
— Что увидят глаза, если это глаза ложных богов? — спросила Мелисандра и вдруг улыбнулась, а тон её стал снисходительно-покровительственным. — Вам ведомо многое, Янос. Не знаю, кто говорит с вами. Владыка Света, Великий враг или просто наш… друг. Вы слышите многое, Янос, но вы просто не понимаете. Кто такой Азор Ахай, не знает никто, кроме Владыки Света.
— Но… Вы говорили, что…
— Я верю, что Станнис Баратеон — Азор Ахай, и надеюсь на это. Я помогаю ему быть Воином света. Рглор дает мне силы, а значит, в моих трудах есть смысл. Другие жрецы ищут других Воинов света. Кто-то назовет имя Дейенерис и будет помогать ей, кто-то считает, что это сын Рейегара, один мой собрат в Речных землях идет за простым южным лордом.
— Я не понимаю вас!
— Идет великая битва, Янос. Битва Света и Тьмы, сражение Бога Огня и Великого Иного. От Азор Ахая зависит все. Владыка Света дает нам туманные знаки, у которых много толкований. Разве можно в такой борьбе полагаться лишь на одно мнение? Мы поможем всем, кто может быть Азор Ахаем — а Владыка Света укажет, кто из них истинный избранник.
Я по-новому взглянул на алую жрицу. Как все неожиданно рационально… Я-то рассчитывал увлечь Мелисандру, надеялся, что она будет думать о Джоне Сноу и Дейнерис, что она отвлечется от грядущих событий. Маленькая страховка, еще один камушек на другую чашу весов. Возможно камушек, возможно — песчинка.
— Планы Владыки Света трудно понять непосвященному. Вы никогда не думали, почему король Станнис оставил вас в живых? Почему он согласился с помилованием, дарованным тем, кто не имел права миловать, дарованным задним числом? Почему вы еще не на Стене?
Я нервно сглотнул. Неужели…
— Владыка Света показал мне, что вы сыграете важную роль в его планах. Откроете Азор Ахаю глаза на врагов рядом с ним. Поэтому я заступилась за вас. Идите, Янос. У вас еще есть время, чтобы склониться перед волей Владыки Света. Если попробуете встать на пути Станниса Баратеона — умрете и вы, и ваши союзники.
Я вздрогнул. Она знает о наших планах. Варис ошибся.
Отредактировано Фрерин (01-09-2017 15:44:06)
убийца - дворецкий -
- ГГ надышавшись "спайса" сам себе "автомобили показывает" и с "самим с собой из головы" разговаривает.
Жрица ни черта не понимает, но аккуратно его "колет" - по типовой процедуре чуть менее чем полностью построенной на блефе.
Штирлиц близок к провалу.
Глава XI
Суд состоялся в тронном зале.
Станнис, суровый и величественный, сидел на Железном троне. Как и прежде, рядом стояла его семья. Теперь к ним добавилось пятеро судей — Эддард Старк, Ренли Баратеон, Великий мейстер и Верховный септон. Не знаю, кто посоветовал включить Питцеля и главу церкви, но он дал дельную рекомендацию. Лучше, если королеву осудят не просто лорды, а еще и Цитадель с Верой.
В последние дни я заботился о Серсее. Хорошая постель, служанка, помогающая одеваться и следить за волосами, ванна, вкусная еда и фрукты, даже прогулки на свежем воздухе. Я хотел, чтобы бывшая королева как можно лучше выглядела на суде. А еще мной двигала жалость. За время допросов во мне развилось что-то вроде «стокгольмского синдрома», только наоборот. Я чувствовал жалость к Джоффри, к Серсее… нечто подобное было даже по отношению к Бейлишу.
Я поговорил с Давосом, а он убедил короля — и вечером перед судом Серсее дали увидеться с детьми. Вначале я привел из другой камеры Джоффри, потом люди Старка доставили Мирцеллу и Томмена — их содержали не у меня, а в башне десницы в неплохих условиях.
Я не присутствовал на встрече Серсеи с детьми, но видел их слезы, когда они расставались.
Эти слезы по моей вине. Я сверг Серсею, я привел её сюда, а скоро и возведу на эшафот. Впрочем, лучше слезы Серсеи, чем её жертв. Она сама выбрала свой путь, когда зачала троих детей не от короля, когда решила бороться за власть вместо того, чтобы бежать, когда способствовала смерти мужа.
Я помнил о приказе Серсеи об истреблении детей Роберта — и это придавало мне сил и уверенности в своей правоте.
На суд собрался, казалось, весь Вестерос. Сотни знатных лордов и рыцарей толкались в зале, было и яблоку негде упасть. Все шумели, переговаривались и ждали, большинство веселилось. Они пришли смотреть не на торжество правосудия, а на интересное шоу.
Я ловил взгляды, полные презрения, обращенные ко мне. Видел, что люди опасаются и боятся короля. Удивительно, но между мной и Станнисом есть кое-что общее — нас обоих не любят в Королевской гавани.
Пробил колокол. Станнис отдал приказ, и в зал ввели Серсею.
Она шла, будто на свою коронацию, гордая, сильная и прекрасная. Этого у неё не отнять. Увы, Серсее катастрофически не хватало ума и доброго сердца. Я помню её главы в последних книгах — королева была ненамного адекватнее Эйриса Безумного, она тщательно искала врагов и находила их на ровном месте. Мнительная, жестокая, неумная, гордая, жадная до всего, особенно до власти, женщина…
Суд начался.
Мне выпала нелегкая роль обвинителя, Станнису понравилось, как я подготовил доказательства… единственное, что он поправил, чтобы я не забывал обращаться ко всем по титулу, даже к Серсее. Она все еще королева.
Я зачитал обвинения. Их ровно три. Организация убийства Роберта Баратеона, супружеская измена, отягощённая инцестом и рождением бастарда, выданного за законного сына, и последнее -покушение на жизнь Брандона Старка.
Начали с убийства короля.
Вызвали Ланселя. Он охотно дал показания, рассказал о том, как королева дала ему «любимое вино короля», и о том, что Роберт на охоте был пьянее, чем обычно — это подтвердили и Ренли, и Барристан. Я зачитал признания королевы.
Серсея не сопротивлялась, не пыталась бороться — она потратила все силы на другое. На ругань, на оскорбление Ланселя, обещала, что Тайвин убьет его младших братьев и отдаст солдатам его сестру и мать. Сомневаюсь, что Тайвин так поступил бы с семьей своего любимого брата.
Я выполнил свое обещание кузену королевы.
— Ваше величество, милорды, господин Великий мейстер, ваше святейшество, — я обратился к судьям. — Сегодня вы решаете судьбу не только бывшей королевы Серсеи, но и сира Ланселя Ланнистера. Его вина несомненна, он сам дал королю Роберту Баратеону вино, убившее его. Но сир Лансель не знал, что вино подменено. Он не желал нашему королю зла, он не мог и помыслить, что король погибнет.
— Если бы я знал, я бы скорее отрубил себе руку, чем подал проклятое вино! — выкрикнул Лансель с абсолютно искренним лицом. Он действительно говорил, что думал, я уже разобрался в нем.
— Он лишь выполнял свой долг оруженосца. Он подал королю не то вино — но я не вижу преступления. Сир Лансель не преступник, он такая же жертва безумства бывшей королевы Серсеи, как и король Роберт. Наш король мертв, а на чести сира Ланселя и на его совести теперь огромное пятно. Я прошу вас освободить сира Ланселя.
Серсея, конечно же, разразилась оскорблениями. Станнис встал с трона и призвал её к молчанию. Лансель впился взглядом в короля, губы его шептали молитву.
— Оттягивать решение нет нужды, — произнес Станнис. — Сир Лансель из дома Ланнистер, я, Станнис из дома Баратеон, именуемый первым, король андалов, ройнаров и Первых людей, лорд Семи Королевств, защитник государства, признаю тебя невиновным в убийстве моего брата короля Роберта. Ты готов принести клятву верности своему законному королю?
— Готов, ваше величество! — на лице Ланселя было написано абсолютное счастье.
— Подойди!
Ланнистер медленно подошел к трону, встал на колени и протянул руки вперед. Станнис спустился вниз, взял ладони Ланселя в свои руки, и они стали обмениваться клятвами.
Средневековье. Не только вассал присягает сюзерену, но и наоборот — сюзерен вассалу. Конечно, тут не европейское средневековье, тут свой, особенный тип феодализма, не имеющий земных аналогов, но общие черты есть… Причем не только европейские, например, межевые рыцари мне напоминали японских ронинов.
Я тем временем утихомиривал Серсею. Ей было важно лишь, что Ланселя простили — но не то, что это добрый знак, и, скорее всего, её сын останется в живых.
Решение Станниса радовало меня не только потому, что я искренне симпатизировал Ланселю. Король справедлив, и еще есть шанс на лучший сценарий для него и для нас. Но от него и от Мелисандры можно ждать всего.
Разбирательство об измене Серсеи вышло долгим. Зачитывались строки из родословной книги, Эддард Старк клялся, что слышал признание королевы. В суд привели Джоффри, Мирцеллу и Томмена, а также бастардов Роберта, как из Королевской гавани, так и недавно доставленных в столицу.
Мне было любопытно взглянуть на новых персонажей. Милый мальчик Эдрик, удивительно похожий на Роберта. Надеюсь, теперь никому не придется спасать его от костра. Младенец Барра — кем надо быть, чтобы поднять на неё руку? Джендри, еще один юный Роберт, только осторожно смотрящий по сторонам, будто ожидающий подвоха в любую секунду. Здесь ему не суждено познакомиться с Арьей Старк, девочка уже уплыла домой. Разбитная девица Колла, бросающая жгучие взгляды налево и направо, её еле-еле успели привезти из Каменной септы… Я не помнил ничего о ней из книг и удивился, узнав, что дочь короля проститутка. Но, похоже, этот образ жизни ей был по нраву, и она искала клиентов прямо здесь.
О Мие Стоун я тоже почти ничего не помнил. Вроде бы она работала перевозчицей в Орлином гнезде, её доставил в столицу самый быстроходный корабль Чаячьего города. Она оказалось высокой красивой голубоглазой девушкой, чью стройность подчеркивал мужской наряд. Взгляд смелый, но не наглый. Она весь суд стояла рядом с Джендри и глазела по сторонам или о чем-то шепталась с братом. Эх, будь я чуть моложе…
Все дети Роберта разные и при этом удивительно похожие на него, в отличие от золотоволосых детей Серсеи, в которых нет ни капли от Баратеонов. С Баррой и Коллой привели их матерей, обе были светловолосые. Матери Эдрика, Мии и Джендри увы, уже умерли.
— Сир Лансель, вы, как известно, очень похожи лицом и статью на вашего кузена Джейме. Я прошу вас подойти к вашим племянникам. Лорд Ренли, про вас говорят, что вы одно лицо с вашим покойным братом, и я прошу вас подойти к вашим племянникам.
Лансель и Ренли заняли указанные места, и я обратился к аудитории.
— Лорды, сиры, взгляните своими глазами. Даже слепец увидит, что бастарды короля Роберта по крови Баратеоны, а в детях Серсеи нет ни капли от Роберта, зато с избытком крови Ланнистеров!
Томмену все нипочем, он смотрел широко распахнутыми глазами по сторонам, ему все было любопытно и интересно. Мирцелла старше и понимала гораздо больше, она стояла рядом с младшим братом с крайне бледным личиком и держала его за руку. Джоффри в нескольких шагах от них, он угрюмо молчал и смотрел исподлобья, молчала и Серсея. Мне удалось донести до них мысль, что «законные дети Роберта Баратеона» лишние в игре престолов и умрут, а вот «бастарды Серсеи от собственного брата» имеют неплохие шансы остаться в живых.
Можно было просто ограничиться признанием королевы или даже клятвой Старка, что он слышал её признание. Но всегда можно сказать, что слова вытянуты силой или ложью. Поэтому пришлось показать и бастардов, и родословную книгу. На самом деле это зыбкие аргументы, их может разбить в пух и прах любой здравомыслящий человек, но у меня нет ничего лучшего. До открытия ДНК и появления тестов на отцовство еще не один век.
Демонстрация бастардов сильно подействовала на людей, чтобы утихомирить поднявшееся возмущение, пришлось прикрикнуть самому королю. Наконец, когда тишина установилась, Станнис спросил с вышины трона:
— Серсея, рожденная в доме Ланнистер, по браку Баратеон, признаете ли вы себя виновной в озвученных обвинениях?
— Признаю, — глухо сказала Серсея, смотря прямо на Станниса с каким-то вызовом. — Джоффри, Мирцелла и Томмен зачаты мною от брата Джейме.
Новая волна возмущения и гнева.
Я видел, что Серсее хочется многое прокричать этим людям. Видел, как у неё стиснуты кулаки и губы, как побелело её лицо. Я изучил её за время допросов. Она была на грани взрыва, но держалась из последних сил. Вызов во взгляде — это все, что она сейчас могла себя позволить. Серсея боялась за своих детей…
Разные вопросы и ответы, церемониальные формальности...
Дело Брана пролетело быстро и незаметно, мало кого оно здесь волновало. Что публике какой-то сын северного лорда, выброшенный в окно, когда есть дела поинтереснее для сплетен — измена королевы с собственным братом.
Наконец пришло время голосования судей. Станнис не стал разворачивать процесс на несколько дней, мы уложились всего в один.
Разумеется, Серсею признали виновной. Старк сказал просто и лаконично: «виновна», Ренли чуть подробнее, пояснив свое решение, а Великий мейстер и Верховный септон произнесли долгую нравоучительную речь, оба говорили о вредности кровосмешения — но каждый с точки зрения своей организации.
— Серсея, рожденная в доме Ланнистер, по браку Баратеон, ты признана виновной в кровосмешении и прелюбодеянии, в обмане короля, в убийстве своего мужа и короля Роберта Баратеона, в соучастии в покушении на жизнь Брандона из дома Старков, — слова Станниса были тяжелы, словно чугун, они падали в абсолютной тишине. — Я, Станнис из дома Баратеон, именуемый первым, король андалов, ройнаров и Первых людей, лорд Семи Королевств, защитник государства, приговариваю тебя к смерти.
Серсея вздрогнула, но она держалась, только лицо стало еще бледнее. Джоффри колотила дрожь. Томмен зажимал уши руками, а поверх его ладошек лежали руки плачущей Мирцеллы. Господи, за что это им? Бедные дети…
— Завтра тебя, как уличенную в прелюбодеянии, проведут голой по улицам. Тебе отсекут правую руку, как виновной в цареубийстве, а затем сожгут на костре вместе с твоими бастардами.
Мир покачнулся перед моими глазами.
Как же так…
Это же дети, маленькие дети…
Где твоя совесть, Станнис Баратеон? Где твоя честь? Благородство? Все затмило желание справедливости?
Такого не может быть! Станнис не мог так поступить! Не мог! Тут что-то не так!..
Серсея издала вопль, в которым не было ничего человеческого. Толпа покачнулась. Лорд Старк обернулся и что-то сказал королю, сказал и Ренли, и мейстер Питцель, и Верховный септон, и сир Барристан…
Толпа бушевала, Золотые плащи еле держали людей… К подножью трона вдруг пробилась Мия Стоун, тащившая за собой упирающегося Джендри, за ними шел Эдрик Шторм. Мия встала на колени, и её братья последовали за ней… Потом к ним присоединилась Ширен.
Я не слышал, что они говорили, в моих ушах все еще звучал вопль Серсеи. Джоффри что-то кричал, а Мирцелла прижимала к себе Томмена и плакала.
Что ж, оставалось только одно…
Вдруг в толпе я увидел лицо Мелисандры. Она смотрела мне прямо в глаза и улыбалась. А потом покачала головой.
Мы еще посмотрим, кто кого.
Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Произведения Михаила Буракова » Незначительная фигура (фанфик по "Игре престолов")
|
|