Село показалось подозрительным сразу. Обычно ведь как, если про привычное говорить: и взрослые по делам своим крестьянским вокруг мелькают, и детишки разнообразных возрастов снуют туда-сюда. Скотина, опять же. То на пастбище выгони, то пригони - следы, так сказать, на лицо. Разнообразнейших форм.
Здесь же, всех этих примет и близко не было. Тишина полнейшая. И безлюдье. Гюрги перекрестился. Сперва по-человечески, потом справа-налево, будто схизматик какой... Хотя, глядя на физиономию всадника, и зная его имя, можно было без особого риска предположить наличие в его жилах определенной доли татарской крови, а, соответственно, он мог быть и вовсе магометанином. Кем же себя считал он сам, это не столь важно. Да и правды ради, Гюрги и сам вряд ли бы ответил так вот, с наскоку. Впрочем, любой наемник о таких вещах предпочитает не распространяться. По крайней мере, пока не узнает к какой конфессии относит себя наниматель. Всадник же был не простым ландскнехтом, коих двенадцать на дюжину, а воином весьма искусным, кои редко встречаются в пропорции отличной от один на сотню. Нет, у его седла не висел двуручник, и одежда не блистала самоцветным переливом... Но что-то этакое мелькало в движениях, во взгляде... Даже в гнусной ухмылке можно было разглядеть немалый опыт человекоубийства.
Поэтому, при первых признаках чего-то недоброго, Гюрги положил на колени аркебузу, расстегнул ольстры, где прятались две лупары, и весь превратился во внимание.
Но чем ближе он подъезжал к селу, тем понятнее становилось, что тревога ложна. Не все так плохо, как показалось. По крайней мере, здешнюю местность населяли люди, а не вампиры. А то, помнится, пару лет назад, в южной Польше,  заехал он как-то в очередную Вымрувку... Еле ноги унес!
Кто-то из давних знакомых говорил, что на Востоке, там где женщины с уродливыми ногами и здоровенная стена, есть выражение про любую дорогу, начинающуюся с крохотного шага. С этой мудростью Гюрги был согласен целиком и полностью.
Никогда нельзя представлять свое путешествие одной непрерывной чертой. С ума можно сойти от того червяка, разлегшегося на карте. Нет, дорогу нужно видеть как множество коротких линий-пунктиров. Ведущих от кабака до кабака. Так куда проще!
Иногда, конечно, такая черточка длится не один переход, а два, три, четыре... А то и дольше. Но в этот раз удача от Гюрги не отвернулась.
Проехав мимо десятка домов, он оказался на крохотной площади у роскошного, аж  в два этажа, кабака. Название его прочитать не удалось - кто-то лихой, но весьма глупый, шарахнул в вывеску картечью. Угадывалось теперь нечто типа поросенка, но утверждать что-либо, Гюрги бы не рискнул. Зная, сколь умелы провинциальные маляры, с тем же успехом можно было увидать на простреленной вывеске купидона. Или Вавилонскую блудницу.
Привязав верную Кефальку, наемник решительно направил свои стопы прямиком в царство разврата и разбаленной выпивки. Толкнув от себя дверь, Гюрги вошел, предусмотрительно закрыв глаза, чтобы не оказаться слепцом в полумраке, что наличествует в любой забегаловке.
Постояв в проходе, наемник раскрыл глаза и направился прямиком к стойке, где при виде нового гостя, уже сверкал зубопровальной улыбкой толстомордый кабатчик.
- Пива, - бросил гость, - неразбавленного. А то зарежу.
Одно из самых полезных в жизни заклинаний (после “честное слово, я больше не буду!” и “конечно,  женюсь!”) сработало без осечки.
Пиво в щербленной глиняной кружке оказалось весьма недурственным.
Утолив первую жажду, Гюрги, наконец, понял, что все, очередной пунктир кончился, и можно слегка выдохнуть. Не слишком, конечно, ибо полное расслабление приносит пустой кошелек, а то и дырку в печени.
- И как жизнь тут у вас? - задал гость вопрос кабатчику. Не сказать, что ему было интересны местные дела, больше схожие на делишки. Нет. Просто вежливость не стоит ни гроша, но бывает весьма полезна.
- Херовые у нас тут дела, - вместо кабатчика, Гюрги ответил сосед, здоровенный, будто кабан солдат, судя по доспеху, что стоял у ног, из рейтаров. Рейтар производил впечатление человека хоть изрядно нагрузившегося, однако весьма опытного (одна седая борода чего стоит!), который слов на ветер не бросает. И Гюрги сразу насторожился.
- А подробнее? - и тут же кивнул хозяину: - Пива моему товарищу!
- Товарищ...  - скривился сосед, - ты еще братом назови, чтоб я тебе сразу в лоб заехал
Но угощение принял, не погнушался. Хлебнул так, что весь колет залил. Хорошее тут пиво, не отнять - вон как пенные сугробы долго держаться.
- Ну какой ты мне брат, скажи на милость? - развел руками Гюрги, внимательно следя за плечами собеседника. Многие авторы фехтбуков советуют все внимание упереть в глаза возможного врага, но как уже говорилось, наемник был весьма опытен. И отлично знал, что глаза являются зеркалом души только у трезвого. Пьяный же, способен на что угодно. И, так как почти любое движение рождается в корпусе, следить надо именно за плечами - видно малейшее напряжение.
- Я и телом куда темнее тебя, и лицом мы не схожи ни капельки...
- Умный ты, а дурак! - безапелляционно заявил угощений, отставив пустую кружку.
- Дурак? - переспросил Гюрги, изогнув бровь. Слова прозвучали не обидно, соответственно, кидаться в драку, дабы зверски отмстить за поруганную честь  не требовалось.
- Ага! - радостно кивнул рейтар.  - Умный проехал бы мимо. Вообще объехал бы это село долбанное, чтоб его!
Могучий кулак треснул по стойке. Гюрги оглянулся. Но никого это не заинтересовало. И слава всем богам. Нет ничего хуже пьяной кабацкой драки один-десять...
- Если я попрошу рассказать чуть подробнее, ты не сочтешь это за оскорбление?
- Какое оскорбление, ты дурак, что ли?! - вспыхнул рейтар.  - Ты ж меня угостил! Расскажу, как иначе!