Глава 2.9 (начало)
В ночь на 1 декабря была предпринята еще одна попытка диверсии. На этот раз немцы пытались все сделать по-тихому, без эффектных перестрелок и танковых атак. Пробраться незамеченными мимо секретов Аверинских ребят не удалось, их засекли и передали охране внутреннего периметра. Большинство взяли также тихо и незаметно для остальных, как они сюда и проникли. Одного взял Валера! Эсэсовец качественно притаился у мешков с песком, но гвардии кота на такой мякине провести было нереально. Валера раздулся раза в два и завыл-заревел таким басом, что слышно было, наверное, в Александрии. После чего сиганул вбок, взлетел на вершину стенки из мешков и оттуда обрушился на диверсанта, норовя попасть когтями по глазам. Прежде чем немец отбросил зверюгу, по одному попал! Младший сержант из второго взвода первой роты, улыбчивый сибиряк из Красноярского края, отбил автоматом финку и впечатал кулак размером с маленький арбуз диверсу в челюсть. Выбил несколько зубов, бугай! Подоспевший Денис с трудом оттащил кота от законной добычи. Немец выглядел убого – глаз выцарапан, морда расцарапана чуть не до костей, зубы выбиты. Хорошо, что медицинскую помощь успели оказать до того, как тот вышел из нокаута.
Пленных стали допрашивать, узнали немало интересного. Самым ценным на информацию оказался одноглазый обершарфюрер СС, его поверг в прострацию тот факт, что его победил кот. У русских есть боевые коты, натасканные на диверсантов. Чертовы азиаты, все не как у людей! Пленных выдоили досуха и передали англичанам. Немец плакался и там, после чего появился майор Палмер, который почтительно попросил взглянуть на кота. Валера выказал манеры английского лорда, чем произвел на майора неизгладимое впечатление, а потом ему устроили небольшой спектакль. Валере показали немецкое кепи, снятое с пленного, кот выпустил свои внушительные когти, схватил головной убор и принялся его с азартом драть.
Вскоре командование полка получило донесение из Ставки, что на усиление выслана сформированная пятая эскадрилья штурмовиков. Она прибыла 5 декабря после обеда, состав, как и в других – четыре звена и пара управления. Вместе с ними прибыли новейшие С-47 на замену ПС-84, которые улетели домой под управлением перегоночных экипажей.
Росли и безвозвратные потери среди летного состава, ими стали два стрелка Ил-2 и один летчик, да и раненых было уже семь человек, но вместе с новыми транспортниками пришло и пополнение. Хуже было другое, одним из тяжелораненых оказался Шестаков. Снаряд ахт-ахта разорвался вблизи его самолета, подполковник тянул в сторону базы, но не долетел километров семьдесят, его вывезли на «Хадсоне». В составе миссии был развернут свой небольшой госпиталь, но тяжелых направляли в английские госпитали, в Александрии с этим проблем не было. А Лев Львович был тяжел, потерял много крови, врачи жизнь не гарантировали. Терзаться размышлениями на тему «от судьбы не уйдешь» Северов не стал. Во-первых, очень даже уйдешь. Петровский ушел, и Снегов, и Остряков, и Лестев, и Лукин, и Бринько. Да мало ли кто. И Шестаков уйдет! Во-вторых, не до рефлексий, командование бригадой теперь на нем. Доложили в Москву, оттуда запросили: справляется? Бобров ответил, что да, справляется. Пришел приказ Ставки на исполнение обязанностей, обещали обеспечить замену, правда, не пояснили когда.
Немцы предприняли 10 декабря новую попытку наступления с целью взять Каир. Роммель не тот военачальник, который будет тупо биться лбом в хорошо подготовленные позиции. Он маневрировал, нащупывал слабые места в обороне, перемалывал британские войска, демонстрируя превосходство в тактике и качестве боевой техники. Над Каиром проходили нешуточные воздушние бои, немцы и итальянцы оперировали крупными соединениями. Англичане установили за хорошо укрепленными позициями километрах в тридцати юго-западнее Каира свой радар и исправно передавали с него информацию. Теперь бригада перекрывала значительную часть фронта от Александрии до Дейрута, формации вражеских бомбардировщиков стали перехватывать километров за полсотни до Каира. Гансы попытались хитрить, вытащить бригаду на наживку южнее Каира, а сами нанести внезапный удар по базе, но Северов никогда не уводил обе эскадрильи истребителей одновременно, да и не собирался воевать за англичан. Бритты это понимали и претензий никогда не высказывали, помощь они получали существенную. Были случаи, когда итальянцы вываливали бомбы и поворачивали назад просто при появлении краснозвездных самолетов. А сами англичане, привыкшие за месяц с лишним к стилю работы бригады, уже охотно с ней взаимодействовали. На базе постоянно находилось несколько офицеров RAF, Харрикейны 274 эскадрильи часто работали вместе с советскими самолетами, а их летчики были частыми гостями деревеньки Алексашкино. Да и в клубах Александрии на русских уже не смотрели косо, как раз наоборот. На днях произошел случай, наглядно продемонстрировавший изменение настроений. В клубе пятеро новоприбывших из метрополии орлов стали откровенно провоцировать на драку двух аверинских бойцов-пехотинцев, сержанта и рядового. Так местные им даже толком кулаками помахать не дали, сами отоварили сослуживцев, вопя при этом, что характерно, матюги на ломаном русском языке. Военной полиции они объяснили толково, что вступились за своих боевых товарищей, а эти красномордые бездельники еще никак себя не проявили. Британцы к нашим никаких претензий не имели, даже извинились, но последствия были. Накануне Беренс на совещании, где присутствовали комэски, заметил, что его настораживают походы наших военнослужащих по местным клубам и их участившиеся неслужебные контакты с иностранными гражданами, в том числе противоположного пола. Тут можно было усмотреть намек на самого Северова, про его связь с Эйприл было известно, да он особо и не скрывал.
В тот же день вечером Тихонов дал ему прочитать документ, после чего и.о. комбрига впал в задумчивость. Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, такие удачные совпадения случаются чрезвычайно редко, а обычно их тщательно готовят. Эйприл не скрывала, что она из старинного аристократического рода, давно обедневшего. Навели справки и выяснилось, что связи этой семьи никуда не делись, а были они весьма любопытными. Отец, занимавший пост чиновника среднего уровня в Министерстве иностранных дел, благодаря родственным связям своим и жены, знал многих влиятельных людей, даже нескольких членов парламента. ГБшник прямо сказал, что отношения с ней надо поддерживать, Северова, конечно, покоробило, но тот заметил и сказал, что больше ничего и не требуется.
Между тем немцы с итальянцами сдаваться не собирались. Было предпринято несколько попыток воздушных засад. Немцы перебросили в Африку новейшие модификации Bf-109 и FW-190, охотились на наши самолеты, мечтая подловить кого-нибудь из командования бригады. Олег при помощи разведки их просчитал и 13 декабря пара Северов-Железнов «купилась» на провокацию немцев и ввязалась в бой с восьмеркой фоккеров. Гансы не знали, что с запада на сверхмалой высоте крадется звено Севастьяна Брянцева, Героя Советского Союза, гвардии старшего лейтенанта. Олег наверх не полез, наоборот снизился, чтобы сократить время Брянцеву для набора высоты. В итоге сбили троих, остальные ушли, преследовать не стали, не без оснований опасаясь какой-нибудь другой пакости.
Кроме Северова, наибольшей «любовью» немцев пользовался Петр Бринько. Он устроил гансам настоящий террор, а итальянцы очищали небо при одном упоминании о «Пьетро Фурьозо». Его личный счет уже перевалил за пятьдесят и Олег как-то подумал, что Иван Кожедуб может не оказаться самым результативным асом наших ВВС, ведь Бринько явно не собирается останавливаться на достигнутом.
Совмещать обязанности командира и заместителя было трудно, в Ставке это понимали, поэтому уже 15 декабря прилетел новый командир бригады, полковник Вячеслав Михайлович Забалуев. Бывший командир 209 истребительной авиадивизии, показавший себя прекрасным организатором и тактиком, новому назначению особенно рад не был. Сначала командир 44 истребительной авиадивизии, потом командующий авиацией 22 армии, снова командир дивзии, теперь вот командир бригады. Так и до полка докомандоваться недолго. И к званию Героя представляли, но не состоялось награждение. С другой стороны и подразделение необычное и сам себе хозяин, до Москвы-то ой как далеко. В общем, не решил Вячеслав Михайлович, расстраиваться ему или пока не стоит. А когда посмотрел на личный состав и работу бригады, то понял, что печалиться точно не надо и с энтузиазмом включился в работу.
А Северов и так и этак прокручивал создавшуюся к середине декабря ситуацию. Пока, помимо правильных расчетов, несомненно, присутствует элемент везения. До сих пор безвозвратные потери были минимальны, но по своему опыту еще из прошлой жизни Олег знал, что черная полоса может наступить внезапно, без видимых заранее признаков. Ранения теперь случались чаще, за один день 15 декабря потеряли сразу двух человек, хорошо не безвозвратно. Сначала тяжелое ранение получил летчик второй эскадрильи, пуля бортового стрелка юнкерса пробила легкое. Младший лейтенант с трудом посадил самолет и потерял сознание. А в следующем вылете осколок зенитного снаряда пробил бок штурману сушки, разорвал селезенку и застрял в левой руке. Оба были доставлены в госпиталь военно-морской базы, где успешно прооперированы. Опасности для жизни уже нет, но в строй они вернутся не скоро. В этом же госпитале лечатся раненые бойцы батальона охраны и разведчики. К счастью, их немного, пока всего три десятка. С учетом того, какие бои пришлось провести при отражении нападений на базу и что они творят на своих боевых выходах, это немного.
Тем временем Тихонов с Корнеевым приступили к разработке самой важной операции за время их пребывания на данном театре военных действий. Анализируя свои разведданные, информацию от англичан и показания пленных, стала вырисовываться возможность ликвидировать, а может даже выкрасть кого-нибудь из руководства танковой армии «Африка». Роммель очень осторожен, охраной и секретностью не пренебрегает, но ведь заманчиво, очень заманчиво!
Стали поступать сведения, что Роммель получил целый батальон новых тяжелых танков, а также около роты средних, которые серийно еще не выпускаются и которые хотят проверить в боевой обстановке. «Светить» их раньше времени на Восточном фронте руководство гитлеровской Германии не хотело, дела там обстояли не так радужно, как хотелось бы, да и риск потерять новейшие машины в русских снегах был не так уж невелик. Логика понятна, к лету обкатать, устранить недостатки и вернуть себе инициативу, показать в ответ на русскую кузькину мать творения сумрачного германского гения.
Бритты удивили очередной раз. Утром 20 декабря, предварительно предупредив, конечно, заявился генерал Окинлек со свитой и вручил гвардии коту Валере Матроскину Воинскую медаль, награду, которую получают нижние чины за храбрость на поле боя! Передавал наилучшие пожелания от Уинстона Черчилля и Ее Величества, а также намек, что неплохо бы его наградить медалью и как воина доблестных ВВС СССР. Фамилию коту придумал, естественно, Северов и теперь тихо угорал над бредовостью ситуации. О желании союзников было немедленно доложено в Ставку, оттуда быстро пришел ответ – правами руководителя миссии наградить гвардии кота Валерия Матроскина медалью «За боевые заслуги». Ни одного некролога напечатано не было, из чего Олег заключил, что со смеха никто не умер.
Генерал-фельдмаршал был натурой творческой, вдохновенной, к войне относился как к искусству, а не как к нудной работе. Вот и сейчас, нанес внезапный удар там, где никакой активности не показывал. Приучил британцев к мысли, что будет брать Каир, а сам обошел его с юга, разгромил 7 бронетанковую дивизию и вошел в Айн эль-Сохна, а оттуда меньше сорока километров до Суэца! Но англичане эвакуировать базу не спешили, демонстрировали твердую решимость ее защищать.
Бригада продолжала действовать в прежнем режиме, только второй локатор англичане переместили в район южнее Порт-Саида. В Каире вспыхнуло восстание, Александер отвел остатки своих войск на линию Бенха-Исмаилия. В воздухе ощутимо попахивало большой катастрофой для британских сил на Среднем Востоке. Прежнего накала воздушных боев не было, стороны копили силы и тратили их весьма экономно, только на реальные важные цели. Это позволило Северову нанести еще пару ударов по вскрытым аэродромам противника.
Также пришлось принять участие в отражении массированного налета итало-германской авиации на базу 28 декабря, оторвались по-полной. Гитлер привлек к операции силы люфтваффе с Балкан, авиацию стран-сателлитов, итальянские ВВС выставили все, что можно. Кораблям досталось очень серьезно, фактически все крупные корабли, которые находилсь в это время в восточной части Средиземного моря были либо потоплены, либо очень серьезно повреждены. Тяжелые крейсера «Сассекс» и «Шропшир» потоплены, линкор «Малайя», тяжелый крейсер «Девоншир» и легкий крейсер «Галатея» сильно повреждены. Но за этот успех пришлось расплачиваться настоящим разгромом военно-воздушных сил, задействованнных в операции. Тех, кто прорвался к базе и, отбомбившись, пытался уйти на аэродромы Крита или на площадки в пустыню, продолжали избивать. Снести все аэродромы противнику не удалось, Александер рассредоточил авиацию по небольшим площадкам, на которых создал запас горючего и боеприпасов, благодаря чему истребители быстро дозаправлялись и снова устремлялись в бой. Численный перевес странам Оси создать удалось, потери союзников были катастрофическими, но эта победа далась слишком дорогой ценой. Потеряны бесценные летные кадры, на формирование которых было затрачено очень много времени, быстро такие потери не восполнить. Это неизбежно должно сказаться на других театрах военных действий, в первую очередь на самом крупном фронте – Восточном.
А 31 декабря, в последний день 1942 года пришлось познакомиться с представителями семейства кошачих. Пять «Тигров» при поддержке двух батальонов панцергренадеров и батареи легких гаубиц 10,5 cm leFH 18 прибыли, чтобы уничтожить базу. Наибольшую опасность представляли именно они, поскольку находились за пределами досягаемости танковых пушек. В воздух поднялся автожир для корректировки огня гаубичной батареи, взлетело звено штурмовиков. Батарею подавили быстро, особого ущерба она нанести не успела, но пять убитых и четырнадцать раненых имелись. В это время танкисты и артиллеристы Юферова успешно расстреляли вражеский зверинец. Неплохо справились С-53, 85 мм тоже хорошо себя показали. Ближе пятисот метров к нашим танкам никто не подъехал, зафиксировано несколько попаданий в САУ без пробития брони, но два Т-34 немцы сожгли. Панцергренадеров также положили высокой плотностью огня из стрелкового оружия и минометов. Прежде чем добраться до наших позиций, немцы прорвались через англичан. Из двух- и шестифунтовые противотанковые пушки ничего с броней немецких танков сделать не смогли и были подавлены.
Скромно справили Новый Год, елок в Египте нет в принципе, но еще 30 декабря транспортный самолет доставил вместе с запчастями красивую ель и набор игрушек. Это Беренс заранее сделал заказ и сохранил его в тайне, сюрприз удался!
А в первых числах января настало время для «аллаверды по-максимуму». Разведка сумела навести ночью два звена бомбардировщиков на лагерь, в котором находился штаб 15 танковой дивизии немцев, сушки вывалили на него 500 кг сколочно-фугасные бомбы. Но подловить Роммеля пока не удавалось. Бобров постоянно «мониторил» ситуацию, при решении англичан сдать Александрию требовалось время для эвакуации базы, поскольку танки, самоходки, БМП и многое другое на самолете не увезешь. Но пока этот вопрос не возникал. Воздушные бои почти совсем затихли, вылеты проводились в основном на разведку.
Наконец, в Старый Новый Год пришел с таинственным лицом Корнеев.
- Не томи, Максим Петрович!
Корнеев и Тихонов давно подбирались к Роммелю и штабу танковой армии «Африка». Но фельдмаршала не зря называли «лисом пустыни», он был мастером не только хитроумных маневров, но и умело путал следы при перемещениях. Банально подловить его, чтобы разбомбить лагерь или устроить что-то подобное, имея современные средства связи и обнаружения, было практически невозможно. Попытки ликвидировать Роммеля англичане предпринимали, но все они были неудачны, хотя генерал немало колесил по фронту. Разведчики внимательно изучали привычки генерала, его действия, реакцию на возникающие проблемы. И теперь были готовы кое-что предложить.
Фельдмаршал любил перемещаться между подразделениями на «Шторхе», выходило быстрее, чем по земле. Разведке удалось получить сведения о нахождении Роммеля в 21 танковой дивизии. Сами по себе они были малополезны, пробраться или пробиться сквозь тройную охрану, да еще посреди такого количества немецких солдат, нереально. Просто бомбить бессмысленно, он мог находиться где угодно на большой территории. Но существовала немалая вероятность, что командующий воспользуется самолетом, чтобы двигаться дальше. В общих чертах план был таков. В штаб дивизии на «Шторхе» будут доставлены запасные части для радиостанций, связисты давно ждут этот груз. Местоположение самолета фельдмаршала известно, он будет вызван, когда тот примет решение о перелете. Эту машину необходимо будет перехватить и сбить, причем так, чтобы это стало тут же известно. Позже Северов узнал, что в пустыне действовала еще одна группа разведки, состоявшая из выходцев из Средней Азии и Кавказа, изображавшая бедуинов, среди них были даже женщины. Именно она подаст сигнал о вылете. Уничтожение персонального «Шторха» Роммеля поставит его перед выбором, добираться по земле либо вызвать другой самолет. Но есть шанс, что фельдмаршал воспользуется услугами другого самолета, того самого, который разгрузил привезенные запчасти для раций. Пилотом этого «Шторха» должен оказаться сотрудник советской разведки, самолет, совершенно случайно захваченный во время одного из рейдов ребятами Басаргина вместе с летчиком, уже давно на базе. Среди разведчиков, находящихся сейчас в Египте, есть люди, умеющие управлять самолетом, но проблема в другом. Они могут поднять машину в воздух и совершить посадку, но не владеют навыками навигации на должном уровне. Дело в том, что пункт назначения неизвестен заранее, это будет сообщено прямо перед стартом, как и маршрут полета. К тому же они могут управлять У-2, а вот «Шторх» им неизвестен. Нет, машина в управлении проста, но расположение приборов, всяких тумблеров-ручек-лампочек совсем другое. То есть летчик нужен настоящий. Человек такой в кадрах разведки, разумеется, есть, но находится он в СССР, вернее, должен уже быть в пути сюда, но вот если не успеет, если все завертится раньше, то альтернативы участию Северова нет, ни один другой пилот не владел немецким на таком хорошем уровне. Однако, хотя Олег разговаривал на очень приличном нижнепрусском диалекте, но учился-то он в семидесятые-восьмидесятые, а не в тридцатые-сороковые, при мало-мальски долгом разговоре сразу же раскусят, поэтому предполагается, что немецкий пилот в его исполнении будет редкостный молчун с довольно невнятной речью. Пробыть в расположени штаба дивизии ему предстоит недолго, если фельдмаршал не клюнет, сразу улетать. Для этого у него имелся также небольшой груз для одной из новых дивизий и соответствующие сопроводительные документы. В общем, если «Шторх» Роммеля перехвать не удастся, то сдаст груз и улетит, если командующий не полетит с незнакомым летчиком, аналогично.
Был и еще один момент, о котором никто здесь знать не мог. В прошлой жизни Северов на настоящем «Шторхе» полетал. Один из его знакомых иностранцев, не пилот, но завсегдатай самолетных соревнований, приобрел себе восстановленный Fi 156 для коллекции, а Олега попросил покатать его на этом раритете. Более того, он всерьез уверял, что это тот самый экземпляр, на котором Ханна Райч должна была вывезти Гитлера из Берлина. Так это или нет, а Северов в этом сильно сомневался, но десяток полетов на этой замечательной машинке он сделал. В общем, посидел в кабине, вспомнил что где, потом взлетел, совершил пару кругов около базы.
Надеждам на участие профессионального разведчика оправдаться не удалось, сигнал о вылете фельдмаршальского «Шторха» пришел, когда до его прибытия оставались как минимум сутки. На перехват ушла вторая эскадрилья в полном составе, маленький самолетик, идущий на бреющем полете еще надо было найти. А Северов, одетый немецким лейтенантом, поднял своего «Аиста» и неспешно почапал в сторону, где располагался штаб 21 танковой дивизии немцев.
Все произошло даже быстрее, чем рассчитывали Тихонов и Корнеев. К моменту приземления «Шторха», которым управлял лейтенант Беккер по прозвищу Молчун, об уничтожении самолета командующего уже было известно, Роммель был очень расстроен. Появление нового пилота также не вызвало особого удивления, кому надо знали, что части люфтваффе в Африке получили очередное пополнение. Фельдмаршал был натурой деятельной, поэтому решение лететь, а не ехать, принял быстро. Из машины Беккера-Северова еще не успели достать весь положенный дивизии груз, когда подъехала машина с командующим. Формальности уладили довольно быстро и уже через полчаса Олег поднял «Шторх» в воздух. Самолет был трехместным, поэтому на борту находился также один из охранников фельдмаршала, дюжий немец в звании обер-лейтенанта.
Полет протекал нормально, Северов знал, что сейчас их ищет, разбившись на пары, вся вотрая эскадрилья и звено разведчиков, но «гладко было на бумаге, да забыли про овраги». Произошло то, что в расчет не прнималось, перехват был произведен, но не советскими истребителями, а Харрикейнами англичан. Пара этих самолетов атаковала «Аиста», поливая его из своих многочисленных пулеметов. Их атака не была для Северова неожиданность, но он был неприятно удивлен, когда вместо его По-3 появились эти джентльмены. Олег вертелся как на сковородке, пули барабанили по обшивке, что-то орали Роммель и его охранник, одна из пуль попала Северову в каблук сапога. Все кончилось также внезапно, как и началось. Харрикейны отвалили, но Олег обрадоваться не успел, мотор выплюнул струю черного дыма, пришлось садиться. Самое поганое, что рация была разбита, поэтому обозначить свое местоположение Олег не мог. Впрочем, сильно расстроиться он не успел тоже. Сразу после приземления из кабины пришлось вытащить мертвого охранника, затем летчик принялся осматривать самолет, а Роммель нетерпеливо прохаживался рядом. Северов закончил осмотр и доложил, что ремонт невозможен, когда над головами промчалась пара краснозвездных истребителей, развернулась и прошла вновь, а на посадку уже заходил «Хадсон» с Гладышевым и его ребятами.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
Не использовавшийся ранее в фантастике, насколько мне известно.
