Глава 3.5 (продолжение)
После таких потерь активность вражеской авиации серьезно снизилась, можно было спокойно заняться вводом в боевую работу 1 БАП и 3 МТАП, но на 9 сентября Северова вызвали в Москву. Полетел на С-47, захватив с собой парадный мундир, это в вызове указывалось отдельно. В Москве первым делом зашел в наркомат ВМФ, перед приходом в Кремль Олега хотел видеть Кузнецов. К наркому Северова пропустили сразу.
- Здравия желаю, товарищ адмирал!
- Ну, здравствуй, гроза кригсмарине и люфтваффе! Нашумел ты грандиозно! Отсюда поедем вместе к Верховному, но я тебя хотел видеть, чтобы сообщить результаты твоей атаки. Картина, по нашим данным, по данным разведки и данным англичан, вырисовывается следующая. Попал ты всеми четырьмя изделиями. Первое прилетело «Тирпицу» в правый борт по ватерлинии в районе носовых башен, пробило корпус насквозь и взорвалось под днищем. Силу взрыва пяти тонн торпекса под водой ты можешь себе представить. Линкору этого бы хватило, его почти переломило пополам, но в него угодило еще одно изделие, на этот раз пробив палубу и взорвавшись в районе кормовых погребов. Детонация, оторвало корму, свернуло и нос. «Тирпиц» перевернулся и затонул в течение примерно пятнадцати минут. В «Шарнхорст» тоже было два попадания, первое в район машинного отделения, второе под носовые башни. В общем, меньше чем через час после атаки оба корыта лежали на дне! Из обоих экипажей спасли двадцать семь человек, да и то одиннадцать потом умерли от ран и переохлаждения. Политический резонанс колоссальный. Гитлер в прострации, англичане в экстазе. Верховный тоже очень доволен, хочет тебя видеть. Кстати, ты представления к награждению привез?
- Конечно, Николай Герасимович! Только я так понял, что нужен список с указанием роли в операции, а чем наградить буду решать не я.
- Правильно понял. Верховный хочет по максимуму наградить морскими наградами из недавно учрежденных, так что подумаем без тебя, не обижайся. В накладе никто не останется, это я тебе обещаю. К тому же товарищу Сталину Жданов звонил, рассказывал про отражение налета. Копию твоего отчета Верховный сразу запросил, так что с тебя представление и за этот бой.
Северов засмеялся:
- А у меня и это готово! Такие бумаги писать одно удовольствие.
Перед поездкой в Кремль Кузнецов и Северов поужинали, Николай Герасимович был в прекрасном настроении и его можно было понять. Военно-морской флот СССР был откровенно слаб для великой державы и сделать с этим быстро ничего было нельзя. Да и небыстро тоже. Идет война, после ее окончания надо будет долго восстанавливать разрушенное хозяйство, развивать науку и только потом можно будет браться за действительно масштабные проекты. А это лет десять-пятнадцать. И вдруг слабый флот, к которому союзники относились с плохо скрываемым пренебрежением, продемонстрировал огромную мощь. Два мощнейших вражеских корабля, которых как огня боялся Королевский военно-морской флот Великобритании, уничтожены без потерь небольшой группой самолетов авиации ВМФ СССР. А в разработке еще более мощные и совершенные виды вооружений! Адмирал сказал также, что Сталин запретил вызывать Северова в Москву до отражения налета на базу, чтобы дать возможность спокойно подготовиться.
После ужина Олег облачился в свою парадную форму гвардейского подполковника флотских ВВС и направился вместе с наркомом на встречу с Верховным Главнокомандующим. Ждать в приемной пришлось недолго. Уже через пять минут в кабинет зашел Кузнецов, а еще через десять минут пригласили Северова.
- Здравия желаю, товарищ Верховный Главнокомандующий. Командир Отдельной авиационной группы ВМФ гвардии подполковник Северов по вашему приказанию прибыл!
- Здравствуйте, товарищ Северов! – Сталин улыбался. – Как вы оцениваете наше новое оружие? Ведь вы один из его создателей.
- Считать себя одним из создателей с моей стороны было бы очень нескромно, товарищ Сталин. Я всего лишь подал идею. А что касается самого изделия, то могу сказать, что в таком виде оно малоэффективно и очень дорого. Усовершенствовать надо головку самонаведения, сделав ее активной, а, еще лучше, комбинированной, добавив наведение по тепловому каналу, но это в далекой перспективе. В нынешнем же виде изделие можно применять только против действительно крупных кораблей, только в открытом море и при полном отсутствии радиоэлектронного противодействия. Надо также сделать из бомбы ракету, увеличив тем самым ее дальность. Но здесь встает большая проблема, которую еще предстоит решить – точное удержание ракеты на курсе, ведь головка самонаведения начнет свою работу только на конечном участке траектории. И последнее, надо расширять номенклатуру таких изделий. Стрелять такими мощными боеприпасами по эсминцам или сторожевикам противника слишком расточительно. Так что работы впереди много, товарищ Сталин.
- Что ж, надо признать восторгов вы у нас значительно поубавили, - немного помолчав сказал Сталин, - но это хорошо. Вы дали объективную оценку изделию. И, что очень важно, вы не забываете про экономическую составляющую, а это, к сожалению, редко имеет место среди наших военных, да и не только среди них. Но сейчас разговор не об этом. Вы прекрасно справились с заданием, которое сами себе и придумали. А чем дальше планируете заняться?
- Во-первых, необходимо наладить боевую работу 1 бомбардировочного и 3 минно-торпедного авиаполков. Надеюсь, что целей для них на Балтике хватит. Когда будет освобождена Советская Прибалтика, им придется серьезно поработать над нарушением вражеских морских перевозок, особенно из Скандинавии. Во-вторых, продолжу готовить авиагруппы для авианосцев, тренировки на объекте «Платформа» продолжаются. Но здесь есть вопрос. Сроки передачи нам авианосцев «Смоленск» и «Севастополь» приходятся на ноябрь и январь соответственно. Эти корабли планируется передать в состав Северного флота, что естественно, но в это время там полярная ночь. Освоение такого непростого дела, как палубная авиация, лучше начинать в более простых метеоусловиях. Я пока не имею однозначного решения данной проблемы, но склоняюсь к следующему. Дальность полета палубных вариантов самолетов с подвесными баками позволяет перелететь в Англию. Туда же могут прийти и авианосцы. Освоение пройдет в значительно более благоприятных условиях Атлантики, можно будет накопить опыт действий авиагруппы против вражеских подводных лодок и конвоев, что чрезвычайно актуально. После накопления опыта можно будет перебраться и к родным берегам, да и полярная ночь к тому времени закончится. В-третьих, дальнейшее совершенствование оборудования и тактики использования самолетов ДРЛО и РЭБ, а также новых видов оружия. Если коротко это все, товарищ Сталин.
- Хм, а что наши штурмовики смогут долететь до Англии?
- От Ленинграда до ближайшего английского аэродрома около двух тысяч километров, при перегоночной дальности последней модификации Ила в две тысячи пятьсот. Но им там делать нечего. Использование штурмовиков наиболее целесообразно при ударе по наземным целям, а такую задачу пока отрабатывать нет необходимости. Кроме того, Ил тяжелый самолет, для взлета надо использовать стартовые ускорители или катапульты. Ни того, ни другого пока нет. Считаю необходимым пока остановиться на палубных модификациях По-3 и Як-3, а также Су-6 и Су-8.
Сталин какое-то время молчал, потом кивнул.
- Вы, товарищ Северов, подтвердили свою репутацию человека думающего и инициативного. И ваши инициативы всегда приносили пользу нашему государству. Ставка считает необходимым преобразовать подразделение, которым вы командуете. Отдельная авиационная группа преобразуется в 1 отдельный гвардейский особый авиационный корпус ВВС ВМФ, ваш корпус входит в резерв Ставки Верховного Главнокомандования. Все подразделения корпуса также становятся гвардейскими. Изменения в составе подразделений вы узнаете позже у товарища Кузнецова, а пока надо решить вопрос с награждениями за блестяще проведенную операцию против вражеского флота и за отражение налета на Ленинград. Товарищ Жданов связывался со Ставкой и просил наградить отличившихся. Вы, насколько мне известно, уже подали списки товарищу Кузнецову. Есть мнение наградить морских летчиков морскими наградами. Для награждения к вам прибудет товарищ Мехлис, начальнику Главного политического управления необходимо лучше знать героев, не все же вредителей искать. Вместе с ним прибудет генерал-лейтенант Рогов. Трех дней для организации церемонии награждения достаточно. Что касается вас лично. Вам присваивается звание гвардии полковника. Указом Президиума Верховного Совета за организацию и проведение операции по уничтожению крупнейших военных кораблей гитлеровской Германии вы награждаетесь орденом Нахимова 1-й степени, за отражение массированного налета на Ленинград и уничтожение крупных сил вражеской авиации – орденом Александра Невского. Награждение состоится завтра. Кроме того, 7 гвардейский Краснознаменный орденов Суворова 3-й степени, Кутузова 3-й степени и Александра Невского истребительный авиационный полк награждается орденом Нахимова 2-й степени. 8 и 10 гвардейские истребительные авиационные полки и 9 гвардейский штурмовой авиационный полк также награждаются орденами Нахимова 2-й степени. К ноябрю вам надлежит определиться с составом авиагруппы авианосца «Смоленск» и организовать ее перелет в Англию, со сроком определимся позднее, когда будет ясность с его прибытием туда. До свидания, товарищ Северов.
Северов поблагодарил за доверие, попрощался и вышел. Как уже было заведено, он сразу поехал в наркомат, где его встретил Жаворонков, который сразу стал выспрашивать подробности операции. А через час приехал Кузнецов и объявил, что все летчики и штурманы Ту-10 награждаются орденами Нахимова 2-й степени, стрелки – медалями Ушакова. Все летчики и штурманы пешек, а также бортмеханики бомбардировщиков награждаются орденами Красной Звезды. Орденами Красной Звезды наградили и офицеров из экипажей спасательных гидросамолетов, а стрелков – медалями Ушакова. Весь наземный технический персонал награжден медалями Нахимова, в том числе Новоселов, Глазычев и Шведов, а офицеры – орденами Отечественной войны 2-й степени. Солдаты и офицеры роты охраны, обеспечивавшие базу Ваенга-1, награждены медалями «За боевые заслуги». Многие получили очередные звания, Вологдин стал гвардии подполковником, а капитан Румянцев – командиром 1 гвардейского тяжелого бомбардировочного полка ВВС ВМФ и гвардии майором. Колычев, Вологдин и Беренс награждены орденами Ленина. За бой над Финским заливом целый ряд летчиков получил ордена Красного Знамени и Красной Звезды, в том числе командование истребительных полков и комэски, которые и так оказались в числе самых результативных летчиков. Орден Красной Звезды получил и Женя Цыплаков. В списке награжденных  Олег с удовлетворением увидел и некоторых наиболее отличившихся штабных работников, так, орденом Красной Звезды был награжден Стас Пампушкин. Не забыли и представление Глазычева и Шведова за уничтожение финских диверсантов, ходатайство о награждении их орденами Славы 3-й степени также удовлетворили. В общем, пролился самый настоящий золотой дождь. Гвардии майор Баранов стал командиром 1 гвардейского авиационного транспортного полка ВВС ВМФ. Бомбардировщики и транспортные самолеты в полки, развернутые из эскадрилий, начнут прибывать в ближайшее время. Пополняется и эскадрилья АСС, увеличивается количество автожиров, Хадсонов и Каталин. С учетом того, что в не очень далеком будущем корпус будет размещаться на разных аэродромах по мере продвижения линии фронта на запад, полк Аверина преобразован в особую бригаду. Личный состав также награжден орденами и медалями за участие в ликвидации диверсионных и снайперских групп противника, нанесение значительного урона офицерскому составу врага. Булочкин и Аверин награждены орденами Красного Знамени. Так что и без того немаленькое хозяйство Северова стало еще больше. Ну ничего, штаб корпуса большой и работоспособный, заместители надежные, справимся.
Награждение состоялось 10 сентября, вручал награды, как обычно, Шверник. Возвращаться в гостиницу снова пришлось пешком, но погода стояла холодная, так что Олег был в реглане. Зато на полпути до гостиницы его остановил плотный майор береговой службы ВМФ и начал брюзгливо выговаривать, что при появлении такого большого начальства как он следует первым отдать ему воинское приветствие, потребовал предъявить документы, распространялся на тему, что распустились они там на фронте и все такое.
«Лицо, что ли, у меня такое? Каждый приезд в Москву непременно кто-нибудь требует предъявить документы и качает права! Может, лучше в шинели было идти, там хоть погоны видны.»
Патрулей в центре хватало, не успел майор наговориться, один из них тут как тут. Пришлось показать документы.
- Товарищ гвардии полковник, у вас есть претензии к товарищу майору?
- Нет,  - хмыкнул Северов, - это у него ко мне есть претензии.
Майор пошел пятнами, а патрульные с откровенным удивлением его рассматривали. Олег попрощался и пошел дальше. Не успел он пройти и двух кварталов, как рядом остановилась эмка, из которой вылез Забелин в форме комиссара госбезопасности.
- Ну, здравствуй, личный враг фюрера германской нации!
- Здравствуйте, Владимир Викторович!
После рукопожатий выяснилось, что генерал имеет свободное время, чтобы спокойно пообщаться и пообедать. Эмка быстро доставила их к ресторану, Северов в нем уже был раньше, с Жаворонковым. Когда сняли свои кожаные пальто, Забелин принялся с удовольствием рассматривать Олега, а тот, в свою очередь, отметил два ордена Ленина и три Красного Знамени на груди комиссара. Прошли в отдельный кабинет, знакомый метрдотель принес меню. Наедаться до отвала не в привычках людей их профессии, так что заказали немного и без выпивки, обошлись «Нарзаном».
- Чертовски рад тебя видеть! В общих чертах о твоей службе знаю, молодец, товарищ Сталин тобой очень доволен. Но, сам понимаешь, теперь надо соответствовать! О себе ничего говорить не буду, сам все понимаешь. Теперь слушай внимательно! Помнишь своего африканского крестника? Все произошло как ты и говорил, он согласился сотрудничать ради будущего своей страны. Второй твой крестник, летун, очень активен, помогает охотно. Кстати, судя по тому, как ты растешь, скоро командующим воздушной армией станешь, или того больше. Тебе ведь до этого один шаг остался.
- Шутите.
- Какие шутки, со стороны на себя посмотри! Тебе двадцать три года, ты полковник и командир корпуса, генеральская, кстати, должность.
Наконец принесли харчо, гуляш, зелень. Поели не спеша, за приятной беседой. Забелин рассказал, что Петровский и Лукин давно генерал-полковники, Снегов, Лестев и Остряков генерал-лейтенанты. Все получили звание Героев Советского Союза, награждены высокими полководческими орденами. Воюют прекрасно, товарищ Сталин постоянно приводит командование фронта в пример, очень часто хвалит. Петровский подружился со своим соседом, командующим Центральным фронтом генералом армии Рокоссовским, они быстро нашли общий язык, с удовольствием занимаются новациями в военном искусстве.
- Да, чуть не забыл. Ты Василия Пильченко помнишь? Комэском был в 12 ИАП.
- Помню, ему ступню ампутировали. Я его в госпитале в Вологде встретил. Он был полон решимости в строй вернуться, я ему про Дугласа Бейдера рассказал.
- Вот именно. Он сейчас в 86 ГИАП эскадрильей командует, летает вовсю, к Герою его представили. А вспомнил я потому, что он сказал корреспонденту «Красной Звезды», что один очень хороший человек надежду ему вернул, обратно на крылья поставил, когда он уже отчаялся совсем. Про кого он говорил, знаешь? Про тебя! О тебе, кстати, и твоем соединении в войсках слухи разные ходят.
Забелин засмеялся.
- В этом смысле ты немцам не меньше известен. По крайней мере, Гитлер тебя лично знает и очень ценит. Ты у него за последний месяц не только два линкора утопил, но и одного из любимых асов приземлил, Вальтера Новотны.
- Да там такая каша была, с чего взяли, что это именно я был?
- Так на чем ты летал известно, на чем он летал, тоже. Один из тех двух истребителей его был, точно.
- Хм, стало быть Адольф Алоизыч из-за меня коврами, как моль, питается?
Генерал опять засмеялся.
- Тут в другом проблема, ликвидировать тебя у них азарт большой. Я Мише Ногтеву кое-какую информацию подкинул, он парень не промах, но и ты не наглей. Должность у тебя серьезная, вот и веди себя как взрослый генерал, а не как пацан-полковник. Охраной не пренебрегай, да и прочими мерами безопасности. Я знаю прекрасно, что ты многим спецакам фору дашь, но не надо за всех воевать, у тебя сейчас свои задачи. Понял меня?
Олег вздохнул.
- Как не понять. Правы вы на все 100%, но мне себя этим самым взрослым генералом еще ощутить надо. Пацаном-полковником-то проще.
- Я тоже в штанах с лампасами не всю жизнь хожу. Ты секретоноситель самой высокой пробы, я удивляюсь, как тебя до сих пор подальше от фронта не загнали, куда-нибудь в Сибирь. Дашь повод – законопатят. Будешь Рычаговым и Смушкевичем командовать. Ладно, это лирика и разговорный жанр, но ты меня, надеюсь, понял. Да, кстати, обижаются тут на тебя некоторые товарищи. Не сказал тебе Жаворонков?
- Немцы обижаются, это понятно, - озадачился Северов, - а наши-то за что?
- Ты со своей командой столько фрицев насшибал, что Верховный принял решение поднять планку. Теперь к Герою будут представлять за двадцать пять сбитых. Кое-кто предлагал даже до полусотни поднять, но это уже слишком. А так тебе все равно четыре положены, а Бринько скоро на пятую заработает.
- Пятижды Герой, даже звучит по-дурацки! – фыркнул Олег. – После двух, ну трех, можно ордена Ленина давать.
А сам вспомнил, как в более поздние времена за полеты в космос давали Героя Советского Союза, но, начиная с третьего, опять же ордена Ленина.
После обеда Забелин обнял Северова и укатил по своим делам, а Олег не спеша направился в гостиницу. Вылет обратно в Ленинград был назначен на шесть утра 11 сентября, а награждение должно состояться 13 сентября. Сегодня в восемнадцать часов Олега в наркомате ждет Жаворонков, хочет обсудить участие новых полков в боевых действиях. В номере гостиницы Северов, сняв реглан, подошел к большому зеркалу и внимательно посмотрел на свое отражение. Гвардии полковник. В прошлой жизни он дослужился только до подполковника. Новая ступень развития. Командир корпуса. Как у товарища Сталина все просто: справился – шагай дальше! А дальше как-то… Не страшно, нет. Жутковато от свалившейся огромной ответственности. Впрочем, у товарища Сталина ответственность куда больше и не переложишь ни на кого. Олег еще раз посмотрел на себя в зеркало и подумал, что скоро превратится в подобие позднего Леонида Ильича, награды скоро вешать некуда будет. На Новогодние праздники можно елкой работать. И тут же мысли перескочили на другое. Орденов много, а личного счастья как не было, так и нет. Друзья есть, люди, на которых можно положиться во всем, самые лучшие и надежные. Но человеку этого мало, хочется иметь семью, детей. Олег вздохнул, чего расчувствовался? Такая война идет, конца и края ей нет, а мысли все к семье возвращаются! Северов отстегнул кортик, снял парадный мундир, сел на кровать. Многие из командиров и куда менее крупного ранга заводили себе походных подруг, некоторые даже женились потом повторно. Как человек из начала 21 века, да еще живший в эпоху 90-х, он относился к этому достаточно спокойно. Жили в Советском Союзе, а потом оказались в Российской Федерации и обнаружили, что есть проститутки, работорговцы, наркоманы, бомжи, беспризорники и черт знает что еще. Государственные деятели, в том числе с погонами на плечах, увлеченно воровали и творили такое, во что еще лет десять назад трудно было поверить. Брызгайте после этого слюнями из-за того, что у Рокоссовского была любовница – молодая врачиха! Небольшая толика женской ласки мужчине и на войне не повредит, тем более такой жестокой. Северов опять вздохнул. Завести себе подругу для утех, да нет проблем! При этом обиженной эта девушка точно не будет, не тот он человек. Но было в этом что-то, останавливающее сразу и бесповоротно. Одно дело, когда потянуло друг к другу, как его с Викой Галаниной или даже один раз со Светкой Яблоковой. И другое дело подойти к этому расчетливо, скотство это. Олег вспомнил зеленые глаза Насти Горностаевой и загрустил окончательно. Не идет из головы, хоть стреляйся! И на свадьбе у Булочкиных на белый танец ни разу не пригласила, даже близко не подошла. Специально ее там высматривал. Не высмотрел. Сидела в стороне, потом куда-то пропала. Да ушла с кем-нибудь, хватает кругом молодых, красивых, орденоносных. Обиды не было, не за что обижаться, ничего она ему не должна. Клин клином вышибать? Время покажет. Вот командир ее, Света Оленева на него во все глаза смотрит. Света девушка хорошая, но ведь не шевелится ничего в душе при виде ее. М-да, товарищ новоиспеченный полковник. Свободное время на пользу явно не идет. Так что пора в родной наркомат собираться.
Олег зачем-то рассказал Кутькину, посмеиваясь, как к нему пристал береговой майор. Тимофей без улыбки достал из шкафа новенькую шинель, к которой уже успел прикрепить полковничьи погоны. Вот жук! Но логика его была железной, и Северов ее понимал. Москва – столица, а не полевой аэродром. Это там можно ходить в кожаной куртке или реглане без знаков различия, все и так знают, кто ты есть. А здесь надо придерживаться правил, да и правила эти, вообще-то, никакого душевого неприятия не вызывают у человека, который служит всю сознательную жизнь, уже вторую, кстати. Так что Северов поблагодарил ординарца, надел повседневный китель с орденскими планками и шинель. Отметил, что среди планок уже есть новые, от Нахимова и Невского, Тимофей и здесь все успел. Носить ремень с кобурой поверх шинели Северов не любил, но ходить без оружия, даже по Москве, было неуютно, как без брюк. А таскать пистолеты в карманах Олег привычки никогда не имел.
К Семену Федоровичу у Северова, кроме известного дела, был еще один вопрос. Когда обсудили вопросы боевого применения сухопутных и палубных ударных самолетов, Олег сказал:
- Семен Федорович, есть у меня непростой вопрос. За два года я из рядового летчика стал командиром корпуса, а образование какое было, такое и осталось. Нет, с самообразованием все в порядке, но мне этого мало.
- Ты что же, хочешь в академию пойти учиться? – удивился Жаворонков.
- Да, а что в этом удивительного?
- Да просто не ожидал, что ты хочешь все сейчас бросить, - озадаченно сказал генерал.
- Вы меня неправильно поняли. Ничего я бросать не собираюсь, потому и вопрос не простой. Я хочу академию закончить экстерном!
- Экстерном?! – Жаворонков был изумлен. – А как такое вообще возможно?
- Так ведь война! Нельзя мне сейчас с корпуса уходить. Не подумайте, что я хвастаюсь, но, по-моему, другой человек на моем месте столько не сделает. И дело не только во мне одном. Со мной целая команда работает, мы притерлись, как детали в одном механизме, а это только со временем приходит. Да я смогу, уверен! Я с использованием данных своих отчетов несколько работ подготовил, думаю, что они мне зачтутся. В общем, командный факультет Военно-воздушной академии командного и штурманского состава.
Жаворонков думал недолго.
- Сделаем так. Ты лети к себе, встречай Мехлиса и Рогова. Я с Яковом Степановичем Шкуриным, начальником академии, поговорю.
- Если вопрос будет решен положительно, прилечу сразу. Мне из Ленинграда лететь на С-47 или Хадсоне четыре часа со всеми кренделями. А на По-3 два часа. Надо будет поговорить с преподавателями, посмотреть рабочий учебный план, программы дисциплин. А дальше буду дома готовиться, прилетать и сдавать.
На том и порешили.

Отредактировано Olle (20-01-2018 23:40:39)