Глава 3.8 (начало)
На базе в это время находился адмирал Эндрю Каннингэм, военно-морской командующий экспедиционных сил союзников в Северной Африке, с которым Северов познакомился в Тегеране. К сэру Эндрю Олег направился вместе с Платоновым, это был визит вежливости, не более того. Каннингэм относился к русским настороженно, если не сказать больше, с тщательно скрываемой враждебностью. Своими немногочисленными, но заметными победами на море они вызывали уважение, но сэр Эндрю, как и многие в Англии, задавал вопросы: Что дальше? Где Советы остановятся? Он понимал, что после Германии следующей целью логично должна стать Англия, ведь Францию сейчас всерьез воспринимать нельзя. Красная Армия показывала все возрастающую выучку, ее успехи впечатляли, а новые вооружения вызывали откровенную зависть. Военно-морской флот значительно отставал, но даже в нынешнем состоянии с ним необходимо считаться всерьез, примеры «Тирпица» и «Шарнхорста», а также самый свежий, французского флота, тому подтверждение. Тем не менее, адмирал был предельно вежлив и поблагодарил за снятие блокады. После этого стороны договорились о визите сэра Эндрю на «Смоленск» и небольшом обеде, а также о совещании перед этим обедом для координации дальнейших действий.
Утром 23 декабря авианосец, как и другие корабли эскадры, был готов к приему гостей – сводный почетный караул из взвода лейтенанта Лисицына и команды «Смоленска» в парадной форме, оркестр, группа офицеров в парадно-выходной форме (белый китель с наградами, кортик) во главе с Платоновым и Северовым. Оркестр Северов брать никак не хотел, но Кузнецов настоял, именно на такой случай. В конце концов, два десятка оркестрантов на фоне более полутора тысяч человек экипажа не так уж много, да и музыканты были профессиональные, не любители уровня заштатного дома культуры. Сам Северов не был знатоком военно-морских церемоний, но Платонов и Зиновьев все сделали на самом высоком уровне, Каннингэм остался доволен. После официального начала встречи состоялась небольшая экскурсия по полетной палубе, где гостям были показаны палубные самолеты. Сэр Эндрю, постояв около Су-6, покачал головой, мысленно сравнивая его с «Суордфишем». Олегу его мысли были понятны, поэтому он хвалебно отозвался о летчиках ВСФ, которые на своих не самых современных машинах храбро сражаются с врагом. Каннингэму его слова очень понравились, он стал смотреть на советских моряков немного более дружелюбно. После экскурсии в кают-компании авианосца состоялся обед. Кок расстарался на славу, да и запасы в виде икры, красной рыбы и осетрины на такие случаи имелись. Подали также блины с различными начинками, которые были здесь в диковинку. Члены немногочисленной английской делегации остались очень довольны и в прекрасном настроении перешли к совещанию. Каннингэм предоставил слово одному из офицеров своего штаба, солидному коммандеру (капитану 2-го ранга) с внушительной английской нижней челюстью, который ознакомил присутствующих с обстановкой. После того, как была прорежена группировка вражеских подводных лодок в западной части Средиземного моря и выведен на некоторое время из игры вишистский флот, можно было ожидать некоторого снижения напряженности на морских коммуникациях. Тем не менее, в центральной части Средиземного моря необходимо было считаться с Regia Marina, имеющие в своем составе семь линкоров, в том числе три вошедшие в строй в сороковых годах, и несколько десятков эсминцев и подводных лодок. Большую опасность представляла также немецкая авиация, но, в связи с печальным положением на Восточном фронте, пополнения она давно не получала. Северов в Средиземное море лезть не хотел, нечего было эскадре там делать. Риск попасть под удар вражеской авиации был значительным, да и подводных лодок хватало. Олег собирался действовать в Северной Атлантике, прикрывая конвои, но внезапно пришедший накануне приказ из Главного Морского Штаба на участие в операциях союзников против Королевских военно-морских сил Италии спутал все прежние планы. Видимо что-то произошло, чего Северов и Платонов не знали, что требовало присутствия советской эскадры в восточной части Средиземного моря, иначе смысла в таких действиях не было совершенно. Но рассказывать об этом союзникам напрямую было нельзя, поэтому Олег и Василий Иванович разыграли целый спектакль, в финале которого великодушно согласились принять участие в военно-морских операциях союзников. Советская эскадра должна выдвинуться к оперативному соединению союзников в район Мальты, но будет маневрировать самостоятельно на некотором удалении, обеспечивая ПВО и ПЛО соединения с северо-востока. Суда обеспечения было решено оставить пока в Гибралтаре, необходимости таскать их с собой не было, так как коммуникации были сравнительно небольшой протяженности, от Гибралтара до Мальты немногим более тысячи миль. К тому же транспорты снабжения союзников было решено перевести сначала в Алжир, а затем и дальше на восток, в порт Беджая, а затем в Бон недалеко от границы с Тунисом. Союзники надеялись на успех сухопутных сил, особенно после нейтрализации вишистского флота. Снабжение топливом англичане брали на себя, сложнее было с боеприпасами, но союзники обещали посодействовать, включив один из транспортов эскадры в состав своего конвоя. На том и порешили. Довольные англичане отбыли на базу, Каннингэм при прощании смотрел уже не так мрачно.
Снабжением на эскадре ведал капитан 3-го ранга Зеленый Остап Моисеевич. Его в первый же день представил Зиновьев, сказав, что смесь хохла и еврея – это что-то запредельное. Не обманул. Сорокашестилетний кап-три действительно был чрезвычайно пронырлив, неплохо знал несколько европейских языков и умел найти общий язык со снабженцами в любом порту вне зависимости от их национальной принадлежности. Перед заходом в Гибралтар Олег имел неосторожность попросить Зеленого по возможности затариться фруктами, что тот и сделал. Цитрусовые (мандарины и апельсины) были получены в очень приличном количестве, причем англичане заверили, что проблем с этим и дальше не будет. В результате, дорвавшись до лакомства, распробованного еще в Египте, Винтик и Шпунтик явно переели и теперь ходили почесываясь.
- Как дети, ей-богу! – усмехнулся Северов.
Впрочем, это для России начала 21 века мандарины не в диковинку, а для СССР 1943 года, да для парней из Вологды, еще какая экзотика!
В Гибралтаре загрузились топливом и боеприпасами под завязку, после чего «Смоленск» с эсминцами и подводными лодками вышел в составе довольно крупного быстроходного конвоя на Мальту. Эскадра шла впереди конвоя на десяток миль, сушки прочесывали море в поисках вражеских подводных лодок по курсу эскадры, катюши выдвинулись немного вперед, эсминцы также вели энергичный поиск субмарин противника. В конце 1943 года количество немецких подводных лодок было несколько больше, чем в известной Северову истории, но часть из них действовала в центральной части моря в районе Мальты, а с учетом пяти лодок, потопленных в восточной части моря и одной на подходе к проливу, вероятность встречи с вражеской субмариной существенно уменьшилась. К тому же из полутора десятков немецких лодок далеко не все были на позиции одновременно, часть была на базах в Италии. Да и союзники не дремали, качество противолодочной обороны у них постоянно повышалось, активные действия шли еще и в Атлантике, так что возможностей увеличить свой опыт и совершенствовать тактику было предостаточно. Налеты авиации на базы подводных лодок в Италии также давали лучший результат, чем во Франции, так как эти базы не имели укрытий для субмарин.
Так что на переходе к Мальте удалось атаковать только одну лодку, на подходе к Сардинии. Конвой пытались атаковать бомбардировщики и торпедоносцы с аэродромов на Сицилии, но советские истребители вместе с «Марлетами» и «Сифайрами» англичан не дали вражеским самолетам прорваться к конвою. Три Яка оказались серьезно повреждены, два летчика получили ранения, но не очень серьезные. Английские летчики, сражавшиеся вместе с пилотами Яков и головастиков, были сильно впечатлены как качеством пилотов, так и возможностями советских самолетов.
В составе конвоя было два эскортных авианосца, которые несли «Сифайры» и «Суордфиши», ближе к берегу действовали английские тяжелые авианосцы. Наблюдая за их действиями Северов укрепился во мнении, что простой переделкой сухопутной машины (крюк и складывающиеся крылья) хорошего палубного самолета не создать. Примером является «Сифайр». Его сухопутный прародитель «Спитфайр» является очень хорошим истребителем, а палубный вариант получился не слишком удачным. Причин тому несколько. «Сифайр» рассматривался как временный вариант до разработки специального палубного самолета. Малая дальность полета, недостаточная прочность конструкции и плохой обзор при посадке увеличивали риск аварии. В дальнейшем англичане будут совершенствовать конструкцию, но специально разработанные машины, тот же «Си фьюри», были, все-таки, гораздо лучше. Так что Олег принял решение доложитьо нецелесообразности дальнейших работ над палубным Яком. Тем более, что не за горами эра реактивной авиации.
Конвой был благополучно приведен на Мальту 28 декабря. К тому времени на острове располагались значительные силы авиации союзников, так что ПВО Мальты было весьма приличным. После нескольких дней отдыха, посвященных, впрочем, профилактическим работам с оборудованием и механизмами, рано утром 31 декабря эскадра Открытого моря вышла для противодействия конвоям стран Оси, перевозившим итало-германским войскам в Африке топливо и боеприпасы. Перевозки боевой техники и личного состава, учитывая обстановку на Восточном фронте, были минимальны. Вместе с эскадрой вышел английский легкий крейсер «Аурора» и три эсминца.
В течение двух недель корабли действовали на участке между Мальтой и Критом, нанося удары по конвоям, идущим из Таранто и Бриндизи. Северов и Платонов решили сосредоточиться на применении торпед, приберегая управляемые бомбы для более важных и лучше защищенных целей. К тому же дальноходные самонаводящиеся торпеды можно было применять с минимальным риском для экипажей сушек, поскольку качество ПВО итальянских кораблей было очень невысоким. Действия вражеской авиации были также довольно вялыми. Если не считать четыре атаки тройками торпедоносцев, без труда отбитые кораблями даже без применения палубной авиации, на «Смоленск» и его эскорт было совершено три налета более серьезными силами. Сначала 4 января в полдень три тройки итальянских торпедоносцев пытались атаковать с разных сторон, но были обнаружены радаром авианосца. Взлетевшие два звена Яков сбили семь Савойя Маркетти, на дистанцию пуска никто и близко не подошел. Следующая попытка была предпринята итальянцами 7 января. На этот раз удар был комбинированным, бомбардировщиками и торпедоносцами. Две тройки торпедоносцев и две семерки бомбардировщиков без истребительного прикрытия понадеялись на утренние сумерки и низкую облачность, но не учли наличия радаров на кораблях и истребителях. Итальянцы были перехвачены еще за пятьдесят миль от кораблей, сумели уйти два торпедоносца и пять бомбардировщиков. Последнюю попытку сделали две девятки Ю-87 в сопровождении двух звеньев Ме-110, немцы решили показать макаронникам как воюют настоящие арийцы. Русские показали, что гансы зря хорохорились, из восемнадцати лаптежников вернулся один, из восьми Ме-110 три. После этого атаки авиации прекратились. За это же время было потоплено две итальянские подводные лодки, обе совместными действиями английских и советских эсминцев. Пилоты сушек записали на свой счет два танкера и три судна с боеприпасами, а также корвет и старый миноносец из их эскорта. Потери авиагруппы «Смоленска» составили два Яка, пилоты которых были успешно выловлены из воды эсминцами. Вечером 13 января эскадра Открытого океана вернулась на Мальту. Еще перед уходом с Мальты Северов отправил донесение в Главный Морской Штаб с просьбой прислать По-5 на замену Яков в авиагруппе «Смоленска», а также обратил внимание на подготовку авиагрупп для «Севастополя» и «Москвы» на них же. С учетом того, что на «Севастополе» должно базироваться сто пять самолетов, а на «Москве» сто пятьдесят, общее количество подготовленных пилотов палубных истребителей должно быть не менее ста десяти, причем не менее сорока четырех должны быть готовы уже сейчас, поскольку в конце января в Ливерпуль должен был прийти «Севастополь» и пять эсминцев. В ответе было сказано, что подготовка пилотов идет в полном соответствии с графиком и авиагруппы будут укомплектованы полностью даже с учетом резерва, а четырнадцать По-5 прибудут на Мальту через Англию и Гибралтар не позднее 12 января. Так и оказалось, когда эскадра прибыла на остров, все истребители уже находились на аэродроме около Валетты.
Старый Новый год встретили как положено, чем вусмерть удивили хозяев острова. Нет, никто не упился и не чудил, просто пытались объяснить англичанам, что празднуют. Союзники вышли из ступора только через сутки.
Винтик и Шпутник были любопытны и деятельны как молодые еноты. Откуда они узнали, что из плавников акулы варят суп, неизвестно, но акулу решили поймать и суп сварить. Утром 14 января эти обуянные жаждой деятельности представители передовой советской молодежи вышли в море на катере с тремя такими же непоседливыми моряками из экипажа «Смоленска». Погода стояла прекрасная, солнечная, температуры воды и воздуха была около шестнадцати. С этой компанией отправился Михалыч, не то чтобы он был фанатом ловли акул, просто решил присмотреть за молодыми дарованиями. Около часа они ловили каких-то небольших рыбех, но потом клюнуло по-серьезному. Эти юные натуралисты умудрились поймать большую белую акулу длиной метра три с половиной! Стальной трос и мощный крюк, качественно зацепившийся за верхнюю челюсть, не оставили акуле шанса освободиться.
Сначала акулища нарезала пару кругов вокруг катера, потом подплыла к куску мяса на крюке и схватила его.
- Клюет! – завопил Паша, а более рассудительный Андрей озадачился:
- А как мы такую лошадь из воды тащить будем?
В конце концов решили использовать имеющуюся на катере лебедку. Здоровья у акулы оказалось много, но у рыболовов-любителей хватило ума не торопиться и дать акуле немного выдохнуться. Вытаскивать начали часа через полтора.
- Осторожнее, не плотву тащите! – орал Михалыч. – Кто-нибудь оружие взял? Прострелите ей башку!
- Не дам трофей портить! – заартачился было Шпунтик, но, когда акула вцепилась зубами в борт катера, быстро передумал.
Высадили ей в голову все семь патронов из нагана, взятого одним из моряков, но издохла она не сразу. В общем, в гавань рыбаки вернулись, когда уже начало темнеть. Северов собирался устроить им головомойку, но когда увидел трофей и выражение почти абсолютного счастья у своих ребят, махнул рукой.
- Вот! – сказал Шведов. – Теперь надо плавники отрубить и суп сварить!
- Хм, не знаю как здесь его варят, а в Исландии на хакарль протухшее мясо идет, - сказал Северов.
Кончилось тем, что с  акулой вдоволь нафотографировались, причем снимали англичане, фотографии обещали принести через день, а потом отдали рыбину какому-то аборигену. Тот обещал завтра принести целую кучу ее зубов. Не обманул, принес около сотни зубов размером сантиметра по три. Один зуб Северов взял себе и еще два в подарок Булочкину и Аверину.
Вечером 14 января пришла шифровка высшей степени секретности, прочитав которое Северов и Платонов (а больше никто на эскадре не мог быть с ней ознакомлен) впали в большую задумчивость. А потом Северов, кое-что вспомнив из своей прошлой жизни, предложил план.
- Авантюра совершенная, но если получится… - покачал головой адмирал. – Если получится, то мы все будем больший молодцы, а ты вообще гений! Я приглашу командиров кораблей на завтра 10:00.
Пополнив запасы, эскадра Открытого океана 20 января вновь вышла в море.
В конце декабря Красная Армия сделал своему противнику настоящий новогодний подарок. Тактика была уже известной – мощные рассекающие удары при полном господстве в воздухе, гибкое управление, довольно широкое использование инженерных машин и самоходной артиллерии, высокая механизация пехоты. Восточный фронт снова рухнул, на этот раз, похоже, окончательно. Болгария вышла из войны, как только части Красной Армии приблизились к ее границам, вслед за ней из войны вышла Румыния. Гитлер перекачивал войска из Франции, в ней и странах Бенилюкса усиленно вербовались добровольцы для защиты европейских ценностей, но было понятно, что это агония. Геббельсовская пропаганда рассуждала на тему, что стояли у Москвы, но русские сумели отстоять свою столицу, а чем немцы хуже и т.д. В здравом уме и твердой памяти представить себе, что русские выдохнутся и вяло поползут обратно никто не мог, поэтому доктор Геббельс с компанией продолжал накачивать народ на тему казаков-людоедов и ужасной Сибири, куда все недоеденное население Германии поедет погибать в вечной мерзлоте. Основными исполнителями драмы «Гибель Третьего Рейха» были Конев, Рокоссовский и Петровский, дирижировал Жуков. Механизированные соединения проходили сквозь Польшу, оставляя в своем тылу блокированные вражеские соединения, которые методично доколачивали менее подвижные, но такие же хорошо обученные и вооруженные части. За 1943 год наладили выпуск понтонных парков, поэтому даже широкие реки перестали быть большой проблемой. Удалось создать неплохую плавающую бронированную машину, на базе которой сделали самоходные 82 мм и 120 мм минометы, зенитную счетверенку 12,7 мм (которую неплохо применяли против легкобронированной техники и вражеской пехоты, особенно на верхних этажах домов в городских условиях).  Был освоен выпуск неплохого гранатомета, напоминающего Северову РПГ-2 с несколькими типами гранат, солдатам он очень нравился, теперь даже без артиллерии воевать с танками было уже легче. Количество новых средних танков и различных САУ стало достаточным для формирования полноценных мехкорпусов, начинали поступать новейшие тяжелые танки, из них формировали тяжелые танковые полки прорыва. Перестали быть диковиной БТР, их было еще не очень много, но полностью оснащенные ими мехбригады имелись в каждом мехкорпусе. В составе каждого фронта имелась пара ударно-штурмовых корпусов, насыщенных техникой и вооружением для прорыва сильно укрепленных полос обороны. ППШ с рожковым магазином поступали в войска уже давно, стали поступать и ППС. Добились неплохого уровня взаимодействия родов войск, штурмовая авиация теперь прилетала по требованию пехотных командиров очень шустро, Илы и сушки долбили противника РСами повышенной кучности, противотанковыми и обычными бомбами. А пехоту учили так, что выдавать нашивки за участие в рукопашной схватке немцам стало практически некому. Все это вместе с отработанной тактикой позволило ощутимо снизить боевые потери. Значительно повысилась и выучка войск по охране тыла, нагрузка на которые в условиях быстрого наступления была очень высока, увеличилось и их количество.
Наступление 1944 года ознаменовалось и еще одним важным политическим событием. Было принято решение не восстанавливать УССР, БССР и республики Прибалтики. Деление по национальному признаку отменялось, вместо него вводились федеральные округа – Северо-Западный, Западный, Юго-Западный, Южный, Уральский, Западно- и Восточно-Сибирские, Среднеазиатский. Вместо прибалтийских республик будет образован (после освобождения) Прибалтийский край с составе Северо-Западного округа. Вместо Грузии, Армении и Азербайджана – Тбилисская, Ереванская и Бакинская области в составе Южного округа. Аналогично Сталин поступил и с республиками Средней Азии, причем несколько перемешал их границы внутри областей и краев. Из паспорта убиралась графа «национальность», при этом никто не ограничивал общение на национальном языке, а русский остался государственным и языком межэтнического общения. Кстати, Северов обратил внимание, что никакого ордена Богдана Хмельницкого в наградную систему введено не было. Сначала Олег был несколько озадачен, с подобным реформированием вроде бы следовало подождать и заняться внутренними вопросами после окончания войны. Но, с другой стороны, пришлось бы сначала восстанавливать аппараты Украинской и Белорусской ССР и республик Прибалтики, а потом их расформировывать. А так можно было сразу приступать к формированию новых управленческих структур. К тому же люди сейчас отвлечены на важнейшую задачу – войну, не до рефлексии по поводу национального вопроса, тем более, что воюющие люди ощущали себя фронтовым братством, где национальность не играла никакой роли. А политический аппарат армии и флота тоже не остался в стороне, замполиты разъясняли суть реформы, на примерах показывали людям, что ничего не теряют, как раз наоборот. Северов считал себя человеком в политике несведущим, поэтому просто принял реформу как данность. Время покажет, насколько Сталин, а Олег не сомневался, что именно он был автором реформы, был прав.
После Нового года фон Арним жаловался фюреру на неудовлетворительное снабжение, тот на повышенных тонах поговорил с Муссолини. Эвакуировать войска из Северной Африки никто не собирался, было понятно, что это будет сопряжено с большими, запредельными потерями, да и ресурсов на это требовалось слишком много. Так что группа армий «Африка» должна была до последнего оттягивать на себя силы союзников и героически погибнуть. До Гитлера еще не дошло, что высадка союзников в Северной Франции была единственным, хоть и совершенно призрачным шансом на то, что Германия не будет оккупирована русскими. А пока фюрер германской нации накрутил хвост своему латинскому коллеге, после чего тот отдал приказ новоиспеченному командующему флотом Италии адмиралу Карло Бергамини, недавно назначенному вместо Анджело Якино, приступить к более активным действиям и вывести, наконец, в море линкоры.
Бергамини сформировал два конвоя. Один из них прикрывала группа кораблей, в состав которой входили старые линейные корабли «Андреа Дориа», «Кайо Дуилио» и «Джулио Чезаре». Еще один старый линкор, «Конти де Кавур», находился с ремонте и не похоже, что имел шанс из него выйти. По крайней мере в известной Северову истории он был пущен на слом почти сразу после окончания войны. В состав охранения второго конвоя входили новые однотипные линкоры предвоенной постройки «Литторио», «Витторио Венето» и «Рома». Этот конвой шел восточнее первого и не имел в своем составе ни одного крейсера, которых у итальянцев и так осталось совсем немного. В дополнение к линкорам имелось всего семь эсминцев, но и шанс встретить противника был минимален, основные аплодисменты должен был собрать первый конвой, идущий западнее.
Пока все складывалось очень неплохо для плана, разработанного командованием эскадры Открытого океана. Первым вышел западный конвой, на который тут же нацелились все наличные силы союзников. Его пытались достать сухопутной и палубной авиацией, атаками подводных лодок и надводных кораблей. Но охранение было сильным, кроме линкоров в него входили крейсера «Джузеппе Гарибальди» и «Сципионе Африкано», десять эсминцев и полтора десятка более мелких кораблей, миноносцев и корветов.
К исходу 25 января конвою был нанесен определенный урон, но он был существенно меньше, чем этого ожидали союзники. Некоторые самолеты конвой не обнаружили и вернулись, десяток самолетов был уничтожен истребителями, прикрывающими конвой с аэродромов, расположенных на Сицилии, в Греции и на острове Крит. Оттуда же были нанесены несколько авиаударов по кораблям союзников. Атака подводными лодками также была не очень удачной, удалось торпедировать эсминец, миноносец и корвет, но охраняемые суда не пострадали, лодкам не удалось к ним прорваться, а для повторных ударов уже не хватало скорости. Атака надводных кораблей союзников была отбита силами охранения с потерями с обеих сторон, но основная задача – уничтожение транспортов – также не была выполнена. Общим итогом стало уничтожение семи, повреждение одиннадцати боевых кораблем ВМС Италии и повреждение всего одного транспорта.