Часть текста перенесена ( с изменениями) из предыдущих фрагментов.

Мостик заканчивался кормовой площадкой с митральезой на приземистой конической тумбе. Дрейзер припомнил, как Клод Жюффо, помощник механика, и по совместительству, канонир, сказал: «МЫ собираемся стрелять сверху вниз, а потому и тумбы на два фута ниже обычного.
За митральезой послышалась возня, а потом  до слуха Дрейзера металлический скрежет. Ученый  заглянул за укутанную парусиной тумбу и увидел сгорбившегося в три погибели человека. Тот что-то  делал с одним из массивных рым-болтов, за который крепились тросы, удерживающие мостик. Дрейзер не понял, что именно - спина незнакомца загораживала картину, и археолог лишь видел, как двигается туда-сюда его правый локоть.
Услыхав шаги, а может, почувствовав дрожь мостика, человек оглянулся, и ученый моментально узнал того, о ком только что вспоминал. Клод Риффо, Невысокий, скрюченный, он комично напоминал высохшую обезьянку. Особенно это относилось к лицу  - с низким, скошенным лбом и приплюснутым, свернутым набок носом. Кажется,  Ренар рассказывал, что «малыш Риффо» (это было прозвище помощника механика)  увлекается французской борьбой «сават»...
- Вот, прах его раздери, разболталось...- заговорил помощник механика, упреждая вопрос Дрейзера. - слышали, небось, скрип? Надо доложить капитану, да только что проку? Пока мы в воздухе, растяжки все равно не подтянешь.
Он выпрямился и принялся отряхивать колени. При этом из рукава что то вывалилось и с лязгом покатилось по решетчатому настилу.
Дрейзер пригляделся и недоуменно поднял брови. Это был напильник, из числа тех, какими работают по самым твердым сортам металлов. Ученый потянулся к упавшему инструменту, но Риффо оказался проворнее. Он оттолкнул руку Дрейзера и... зацепился ногой о растяжку. Механик неловко взмахнул руками, стараясь устоять на ногах, но при этом нога в тяжелом башмаке  задела напильник. Дрейзер плпытался подставить ногу, но не преуспел - ударившись о рант ботинка, инструмент улетел за борт. Малыш Риффо выругался, провожая его взглядом.
- Простите, - пробормотал Дрейзер, не особенно понимая, за что извиняется. - я хотел... я не хотел! Еще раз, извините...
Рюффо злобно сверкнул глазами, прошипел новое ругательство  и сплюнул вниз. Дрейзер недоумевал - он знал, что механики привязаны к инструментам, как солдат привязывается к сабле, но чтобы так переживать из-за простого напильника? На какое-то мгновение ученый захотел предложить в возмещение этой  потери двадцать франков. Но подавил побуждение - в конце концов, не он же спихнул злосчастный инструмент в бездну?
Впрочем, малыш Риффо уже отошел от вспышки раздражения.
- Так-то мсье Дрейзер... - заговорил он, почесав левую щеку, отчего еще больше сделался похож на обезьяну. - Здесь только зевни -и про-ощай, до земли лететь семь тысяч футов! Так что держитесь покрепче, мало ли что...
При этом он ухмыльнулся, глядя археологу прямо в глаза. Угрозы в этих словах, вроде бы, не содержалось, но Дрейзер, тем не менее, почувствовал себя неуютно. И на всякий случай, покрепче ухватился за леер, ограждающий мостик.
Риффо продолжал ухмыляться во всю физиономию, откровенно наслаждаясь растерянностью собеседника. Пауза затягивалась, и это совсем не нравилось Дрейзеру. Почему? - он и сам сказать не мог. Археолог  в смятении огляделся вокруг и задал помощнику механика первый попавшийся вопрос:
- Герр Риффо, что за тюки приторочены по обе стороны мостика? Кажется, на случай аварии?
Не то чтобы Дрейзера интересовало устройство «Краля Душана», или он переживал за безопасность. Просто продолговатые, туго скрученные тюки показались ему хорошим поводом для того, прервать паузу.
-  Это аварийные баллоны, мсье Дрейзер. В них, как и в баллонеты, можно закачивать горячий воздух. Это на тот случай, ежели мы потеряем слишком много газа - обшивка, например, лопнет. Видите, вон те штуки?
И показал на трубы, уходящие в каждый из тюков.
- При необходимости, такелажмейстер, или, к примеру, я, отдадим стяжки - Рюффо ткнул пальцем в крепления тросов, удерживающих тюки, - и они расправятся. В машинном отделении включают подачу горячего воздуха, баллоны быстренько наполняются и повисают по обе стороны от корпуса на манер поплавков. Толко воздух в них будет горячий, а значит, подъемная сила корабля сразу вырастет.
- А разве емкости с газом могут лопнуть? - вежливо осведомился Дрейзер. Раз уж ввязался в беседу, приходилось поддерживать ее; к тому же археолог рассчитывал отвлечь внимание воздухоплавателя от происшествия с напильником.
- А то как же!  - снова ухмыльнулся малыш Риффо. - Для хорошего урагана дирижабль, даже такой большой, как наш -  игрушка. Внешняя обшивка, - и он указал  на колышущееся над их головами великанское брюхо воздушного корабля, - сшита из трех слоев пропитанной гуттаперчей парусины. Под ней газовые мешки, склееные из материала, называемого «бодрюш». Это, чтоб вы знали, пленка из коровьих кишок; считается, что она не пропускает газ. Так-то оно так, а только прочности в ней никакой - стоит лопнуть внешней обшивке, и  емкости вмиг расползутся.
- Значит, сильный ветер нас погубит? - встревожился Дрейзер.
- Ну, не всякий, конечно. Но ежели задует по-настоящему, может прийтись солоно. Это все из-за размеров - парусность-то у «Краля Душана о-го-го какая!
- Но, как же так?  - продолжал допытываться встревоженный археолог. - Сильный ветер рано или поздно наверняка задует. Что же нам, пропадать?
- Ну зачем сразу пропадать? - пожал плечами механик. - Капитан будет удерживать корабль носом или кормой к ветру, чтобы ослабить напор. А на крайний случай, если обшивка лопнет -  вот эти аварийные баллоны. Они, конечно,  долго не продержатся, потому как склеены из бодрюша и не защищены оболочкой, но замедлить снижение или помочь лишний час продержаться в воздухе могут.
Дрейзер наклонил голову в знак того, что понял объяснения. Зря, наверное, он так встревожился -  ничего зловещего в помощнике механика нет. А что до обезьяньей внешности, то не всем же быть записными красавцами?
Солнце почти зашло. На западе  еще тускло алела узкая полоска заката, а остальной мир уже тонул в ночи. На противоположной стороне небосклона высыпали звезды - крупные, яркие, не чета тем, что видны в Европе. Впрочем, мостик - не лучшее место для наблюдений за звездным небом, почти весь вид закрывает махина воздушного корабля. 
Внизу мерно стучала машина, лопасти двух огромных пропеллеров трудолюбиво перемалывали воздух. Потоки от них раскачивали мостик так сильно, что Дрейзер ни на секунду не отпускал леер. Вдруг за кормой мелькнула и тут же погасла в чернильной тьме россыпь оранжевых точек. Малыш Рюффо тоже заметил летучие огоньки.
_ А вот это опаснее любого  урагана. Знаете, чем заполнены наши газовые емкости?
Похоже, подумал Дрейзер, ему нравится меня пугать...
- Конечно, знаю. Легким газом, водородом. Им наполняют все аэростаты, за исключением шаров-монгольфьеров.
- Верно. А знаете, что бывает, когда на баллон с водородом попадает огонь? К вашему сведению, он горит не хуже светильного газа, которым освещают улицы. Стоит искре прожечь оболочку - и фф-фух!
И растопытил пальцы обеих рук, что, вероятно, должно было изображать вспышку.
- Но ведь без огня вовсе не обойтись, - резонно возразил Дрейзер. - Никто еще не придумал достаточно мощного двигателя, не использующего сгорание. Неважно что там горит - керосин, спирт, светильный газ или уголь, как у нас. Я слышал, что на других дирижаблях мсье Ренара стояли гальванические моторы, но ведь и они тоже дают искры, не так ли?
- Точно. - кивком подтвердил Риффо.  - Искрят, что твой фейерверк. Да, мсье Дрейзер, если хотите лететь, а не болтаться на привязи, как воздушный шар на сельской ярмарке, без огня не обойтись. Потому, кстати, дымовые трубы нашей машины и выведены на самую корму, позади пропеллеров. И когда труба дает искры, вопреки установленным в ней гасителям, - те попадают в поток воздуха от пропеллеров и там либо сразу гаснут, либо отбрасываются назад. Да вот, сами смотрите...
Длинная горизонтальная труба, проходящая под мостиком, от машинного отделения до кормовой орудийной площадки, - снова выплюнула веер искр. Крошечные огоньки заплясали в воздушном потоке и погасли. Лишь один иди два унесло куда-то за корму, и там они сгинули в непроницаемой черноте абиссинской ночи.
-Что-то многовато искрит... - пробурчал малыш Риффо. - наведаюсь-ка в кочегарку - кто это так  рьяно  шурует в топках?
Дрейзер посторонился, пропуская механика, и вслед за ним  зашагал по раскачивающемуся мостику, к трапу в машинное отделение. Ученый никак не мог отделаться от мысли, что Риффо вовсе не спотыкался тогда о растяжку, а нарочно спихнул напильник за борт. Вот только - зачем?

Отредактировано Ромей (23-08-2017 21:04:49)

- Прямо Монте-Кристо!  - усмехнулся гость. - Уверен, все это досужие выдумки.
Божидар молчал, гадая когда, наконец, главред поинтересуется,  зачем он сюда явился. Но тот  увлекся повествованием:
- Факты - упрямая вещь, как писал один из ваших соотечественников, мистер Сандерс. граф Румели, чье имущество раньше составляла единственная смена платья и старая греческая шхуна, на которой он свершал свои набеги, сказочно разбогател.
Судя по имени, -  англичанин, отметил Божидар. Что нужно подданному королевы Виктории в кабинете редактора софийского правительственного листка? Будет о чем поговорить сегодня в одной узкой  компании...
-...причем военная добыча не имеет к этому обогащению никакого отношения. В Архипелаге  тогда попросту не было таких денег.  По окончании войны бывший корсар  купил "счастливый" островок и возвел на нем резиденцию. Сейчас это его второе прибежище после румелийского имения. Примерно в то же самое время на европейском антикварном рынке появилось некоторое количество  подлинных предметов, относящихся к раннему периоду античности и, особенно, древнего Египта. Кое-кто связывал это с находкой графа Николы. Кстати, именно с тех самых пор он и увлекся археологией; ходили слухи, что подлинная причина тому - некая тайна, связанная с найденными сокровищами.
После каждой фразы иностранец заинтересованно кивал. Когда главред замолк, израсходовав запас воздуха в легких, взгляд гостя переместился на Божидара.
- Прошу прощения, господин Ковачев, может, дадим слово вашему сотруднику? Он, кажется, хотел что-то сказать насчет графа Николы...
По-болгарски он говорил превосходно.
- И верно, мистер Сандерс! - спохватился главред. - Что-то я увлекся. Что там у вас, Божко?
- Утром сообщили, граф Румели пропал из своей островной резиденции. - с готовностью отбарабанил репортер. -  Подробностей нет; известно лишь, что поиски идут вовсю. Думают, что граф отправился на морскую прогулку на рыбацкой лодке и утонул. Островок крохотный, укрыться там негде. Или спрятать труп, если речь идет об убийстве.
Божидар с удовольствием наблюдал, как меняется лицо собеседника: недоверие, потом изумление, сквозь которое проступила гримаса крайнего раздражения.
- И вы молчали? - взвыл главред и кинулся из кабинета.   По дороге он чуть не опрокинул агрегат ремингтонистки: девушка вскрикнула, бумажные листы веером разлетелись по паркету. Из приемной раздались голоса - Ковачев отчитывал секретаря за нерасторопность, одновременно диктуя распоряжение:  очистить подвал первой полосы для экстренныз новостей. К последнему Божедар прислушивался особенно внимательно - материалы, размещенные там,  оплачивались по двойной таксе.
- Простите, друг мой... нас, кажется, не представили?  Джеффри Сандерс, в Болгарском княжестве я проездом.
«...проездом? Интересно, куда и откуда?»
- Божидар Василов, очеркист. Сотрудничаю со всеми ведущими софийскими изданиями, вот моя визитка....
Англичанин кончиками пальцев принял картонный прямоугольник и поднял на репортера взгляд. Глаза его, оказавшиеся обсидианово-черными, опасно сверкнули, но голос, будто в противовес этому блеску, сделался мягко-вкрадчивым:
- Мистер Василов, а не могли бы мы побеседовать приватно? Признаюсь, меня крайне интересует все, что связано с графом Румели и... вы говорили, у него нет детей?
«Я ни слова об этом не сказал!» - чуть не выкрикнул репортер, но вместо этого затараторил:
- Граф Никола женат вторым браком. Нынешняя супруга не осчастливила его наследником, а вот от первого брака остался сын. если я не ошибаюсь, мальчику сейчас четырнадцать...
«Что со мной происходит? Зачем я все это говорю?» -  поразился Божедар, но слова продолжали литься из него сами собой:
- Три года назад граф отослал сына в Россию, учиться на морского офицера. Кажется, он живет в Санкт-Петербурге. Мне случалось встретить его там два года назад. А прошлым летом мальчик сам приезжал в Софию - прибыл  в Варну на борту русском крейсере «память Меркурия», с группой гардемаринов, и по просьбе отца командир дал  ему  короткий отпуск.
- Любопытно... - отозвался англичанин. - Крайне любопытно. Значит, у графа есть сын, и он  учится в России... - И, прежде чем Божидар успел открыть рот, задал новый вопрос:
- Мистер Василов, не откажите в любезности: меня крайне интересует все, связанное с пропавшим графом и его отпрыском. И в особенности... хм... увлечение графа Николы разного рода древностями. Вы же меня понимаете, не так ли?
Божидар торопливо закивал, хотя  совершенно ничего не понял.
- Если вы сочтете возможным сообщать мне любые сведения по этому поводу, пусть даже это будут сплетни или слухи - поверьте, я не останусь в долгу.
И добавил, уже не вкрадчивым а обычным сухим, отрывистым тоном:
- В какой валюте вы предпочли бы  получать оплату за труды - в левах, французских франках, османских золотых лирах?  Или, может быть, в британских фунтах?

Отредактировано Ромей (25-08-2017 22:47:58)