Спасибо, уважаемые коллеги, поправил.

Выкладываю окончание главы 4.2, разговор со Сталиным.

Глава 4.5 (начало)
Утром 24 июля 1944 года в Берлин прибыли Рузвельт и Черчилль. Первым делом они отправились на экскурсию по Берлину, правда, не вместе. Рузвельт и Черчилль прибыли из Лондона, где уже успели обсудить совместную позицию. Из прежней истории Северов знал, что представители правящих кругов союзников определились с убеждением, что сотрудничество с СССР продолжать не стоит. Изоляция от решения мировых проблем и роль третьесортной державы, вот что они запланировали для Советского Союза. Но было два важных отличия, во-первых, президентом США пока оставался Рузвельт, который настолько радикальных планов не имел. Во-вторых, атомной бомбы у Америки еще не было. И не скоро будет, приоритет этой задачи у них сейчас невелик, других проблем хватает.
Встречаться с Рузвельтом Сталин не стал, тот устал и неважно себя чувствовал. А вот с Черчиллем встреча состоялась, причем присутствовали на ней только трое. Сталин, Черчилль и Северов в качестве переводчика, поскольку Сталин хотел быть абсолютно уверен, что утечки информации не будет. Уинни приватные встречи любил, насторожился только ее форматом, но не отказался.
После формальных приветствий Сталин предложил расположиться в удобных креслах, Северов налил Черчиллю коньяку.
- Завтра, господин премьер-министр, начнется самая важная из всех наших совместных конференций, которая определит судьбу Европы на долгие годы.
Премьер кивнул, он примерно понимал, куда клонит Сталин, но пока молчал.
- Как вы представляете себе роль Великобритании в послевоенном мироустройстве? Вернее, устраивает ли вас роль, которая отведена вашей стране американцами?
Черчилль скривился, но снова промолчал.
- Я могу сказать вам, что будет дальше, буквально через пару-тройку лет. Ваша страна в долгах, как в шелках. Как это отражается на способности вести независимую политику понятно. Колонии ваша страна теряет и этот процесс не остановить. И его активно сопровождает Америка.
При этих словах Черчилль скривился еще сильнее.
- В Европе будет экономический спад, очень серьезный. Выход будет предложен – помощь дяди Сэма. Вы умный человек, господин премьер-министр, и сами понимаете, каков будет результат этой помощи.
Черчилль помолчал и угрюмо спросил:
- Вы хотите что-то предложить?
- Сначала хочу спросить. Вы отслеживаете изменения в нашей внутренней политике?
- В общем, да! А какое отношение это имеет к нашим делам?
- Самое непосредственное. Проведите консультации со своими специалистами и вы поймете, мы не несем угрозы вашей стране. Мы не собираемся подавлять Великобританию и играть на конфронтацию, если вы сами на это не пойдете, а ведь вы собираетесь на это пойти. Америка хочет играть роль единоличного лидера, а какова роль Великобритании в такой системе? Если и отличается от роли Эфиопии, то только нюансами. Игра мускулами опасна прежде всего для вашей страны. У нас на сегодняшний день нет оружия, которое может с высокой эффективностью отработать по территории США, но вы можете быть уверены, что по территории Великобритании мы отработаем на все сто процентов. Или вы думаете, что мы будем сидеть под бомбами и не ответим? А в недалеком будущем у нас появится и другое оружие.
- Вы пугаете меня своей армией?
- Это вы собираетесь давить на нас вместе с Америкой. Рузвельт, к сожалению, не вечен, на его смену придет другой. И этот другой будет выдвинут кругами, которые нас искренне ненавидят. Вы все это знаете. Если вы в чем-то не уверены из сказанного мной, проведите консультации. Теперь о наших предложениях. Мы предлагаем сотрудничество, мы предлагаем объединенную Европу. Экономическое сотрудничество и военный блок. У Европы есть развитые производства, но мало ресурсов. Наша промышленность развита недостаточно, но у нас есть ресурсы. И каналы поставки этих ресурсов Америке не перекрыть, в отличие от коммуникаций с колониями. И еще, из Европы мы не уйдем. Подумайте над тем, что я сказал, господин премьер-министр, подумайте с точки зрения будущего своей страны!
Значительная переоценка жизненных ценностей и ориентиров – процесс довольно болезненный для любого человека, а для политика, за спиной которого целая империя, болезненный вдвойне. Но Иосиф Сталин не жалел Уинстона Черчилля, потому что сам бывал в такой же ситуации. И сделал тогда очень трудный для себя выбор между идеей, которой служил всю жизнь, и страной, за которую чувствовал ответственность. Потому что понял, слепое следование идее ничего не даст, а вот страну, независимость, немалые достижения его потомки потеряют. Прежде, чем строить коммунизм, надо построить социализм, прочный, настоящий. Это само по себе очень трудная задача, которая требует основательной теоретической базы, отвечающей настоящему времени. Мир меняется и теория должна соответствовать этим изменениям. Сталин признался сам себе, что ему стало очень интересно решать эту задачу, работать в условиях, когда страна, которую он возглавлял, стала победительницей в такой страшной войне, когда есть шанс стать великой державой не только по территории и ресурсам, но и по реальному влиянию на мировое сообщество.
Конференция началась с торжественного заседания, на котором присутствовали лидеры трех государств, дипломатические представители и военные советники, а также делегации европейских стран, кроме Испании и Франции. Рассматривать ли их как страны-сателлиты Третьего Рейха или в ином качестве, предстояло также решить на конференции. Северов работал в группе помощников военных советников, каковыми являлись маршал Жуков и адмирал Кузнецов.
Торжественные мероприятия продолжались весь день 25 июля, собственно к рабочим встречам приступили на следующий день. И сразу же начались трудности, связанные с тем, что США и Великобритания хотели получить свои оккупационные зоны, а также требовали немедленного выведения всех советских войск из Дании, Голландии, Бельгии, Люксембурга, Австрии, Греции и Норвегии. Хорошо еще, что не потребовали убрать все войска обратно на территорию СССР! Следующим принципиальным требованием со стороны союзников стала передача Пруссии, Силезии и Померании Польше. Также союзники требовали уничтожения всего военного флота Германии и раздела торгового флота.
Сталин ничего на эти требования не отвечал, что несколько подогрело американцев и англичан, поэтому, когда Иосиф Виссарионович спросил о дальнейших действиях союзников в Германии, был представлен план Моргентау. Сталин снова не прореагировал и стал печалиться о будущем европейских стран, которые уже сейчас начинают испытывать серьезные трудности, которые в недалеком будущем приведут к экономическому спаду и снижению и без того невысокого сейчас уровня жизни населения. План Маршалла был еще не рожден, но смысл предлагаемых американцами действий был и так понятен. Обжовывание этих вопросов также заняло почти целый день, поэтому советская делегация взяла время на обдумывание.
Поздно вечером, когда ход переговоров уже был известен представителям заинтересованных европейских стран, Сталин пригласил их всех к себе. Иосиф Виссарионович коротко, но очень емко обрисовал последствия принятия требований союзников, а также напомнил, чем кончилась попытка задушить Германию после первой мировой войны. И предложил другую стратегию, о сути которой он уже говорил на встречах с главами государств. Но тогда он лишь предполагал, как будут действовать США, а сейчас его предположения стали реальностью. Сталин не сказал, что ему известна позиция Рузвельта, который не одобрял некоторые предложения, но вынужден с ними выступать от имени Америки, поскольку этого хотят люди, имеющие большое влияние, очень большое. И предложил свой вариант будущего Европы – военно-экономический блок государств на основе соблюдения интересов всех стран, входящих в него. И представил для ознакомления проект договора. Приглашенные правители были людьми неглупыми и, если бы с таким предложением выступил не Советский Союз, а, например, Великобритания, подписали бы не особенно задумываясь. Но в том то и дело, что США и Великобритания предлагали совсем другое, гораздо менее выгодное, а в перспективе совсем не выгодное. И все понимали, что это надо подписать прямо сейчас, поскольку затягивание только усугубит ситуацию. Первым, как ни странно, выразил готовность подписать договор Люксембург. Сталин еще не знал, не успели доложить, что недалеко от Мерша на небольшую автоколонну, в которой ехали дети правящей четы, было совершено нападение. Охрана была номинальной, несколько человек в машине сопровождения. Нападавшими были бывшие военнослужащие ваффен СС, которые сначала скрывались в горной местности в надежде пересидеть основную волну поисков военных преступников, а потом решили уйти на территорию Франции, чтобы сдаться американцам. Увидев автомобили без военной охраны, эсэсовцы, среди которых немцев было немного, в основном коллаборационисты разных мастей вплоть до прибалтов, напали с целью захватить транспорт, заодно и разжиться сведениями и чем-нибудь полезным. Немногочисленные охранники, вооруженные пистолетами, сопротивлялись недолго и были уничтожены. А вот Гена Качалов оказался крепким орешком, он по привычке брал с собой в машину автомат с запасом патронов, так что отстреливался более успешно. Разумеется, он тоже долго бы не продержался, но стрельбу услышали бойцы небольшого подразделения Красной Армии, занимавшиеся неподалеку боевой подготовкой. И являлось это небольшое подразделение разведротой, так что ребята прибыли к месту перестрелки достаточно быстро. Никто из эсэсовцев не ушел, разведчики свое дело хорошо знали, да и было противников всего пара десятков, а брать их в плен никто не собирался. Но Гена был едва живой, в последний момент закрыл собой детей и получил автоматную очередь в грудь. Все это в подробностях было сообщено герцогине Шарлотте и ее супругу, который с темпераментом южанина поведал собравшимся о героизме русского полковника. Все сразу вспомнили немалое количество эпизодов, о которых им рассказывали подданные, когда русские солдаты рисковали жизнями, чтобы спасти женщин и детей из-под обстрела, как делились с людьми едой и теплой одеждой, помогали в хозяйстве. В результате готовность подписать выразили все, даже принц-регент Шарль. Документы тут же были представлены и подписание состоялось, информацию об этом решили представить широкой общественности на следующий день.
27 июля на заседании глав государств Сталин сообщил, что выделение союзникам оккупационных зон на территории, занятой Красной Армией, невозможно. В свою очередь СССР не претендует на выделение оккупационной зоны на территориях, где уже находятся войска союзников, и заметил, что Красная Армия прекратила наступление сразу же, как только была подписана капитуляция Германии. Иосиф Виссарионович предложил перейти к целям оккупации Германии, поскольку вне зависимости, чьи войска стоят на ее территории, победа общая и необходимо прийти к соглашению по этому вопросу.
Отказ от обсуждения целей оккупации Германии был бы неправильно воспринят общественностью, поэтому Рузвельт и Черчилль, хоть и были очень недовольны, но к работе приступили. Определение в качестве целей денацификации, демократизации и декартелизации Германии никаких особых разногласий у трех держав не выявило. А вот с демилитаризаций и децентрализацией разногласия были, поскольку эти термины понимались по-разному. Союзники настаивали на немедленном уничтожении всех захваченных немецких вооружений, включая военно-морской флот. На это Сталин заметил, что данный процесс не может происходить в одностороннем порядке и касается вооружений немецких дивизий, которые сдались союзникам на территории Франции, а также боевых кораблей, которые захвачены союзниками. На это Черчилль ответил, что корабли уже уничтожены, а вооружение приведено в негодное состояние и направляется на переплавку. Сталин прекрасно знал, что это не так, были и доказательства, правда лишь частичные. Но и их хватило, чтобы обвинить союзников в обмане. Остро запахло военным противостоянием, поскольку Сталин прямо спросил против кого это оружие они собираются направить. Рузвельт отфутболил запрос обратно, поинтересовавшись судьбой захваченных русскими трофеев. На что Сталин рассказал о подготовке войны с Японией и представил отчеты, завизированные представителями американских и английских военных советников, о вывозе военного имущества с территории Германии на восток, а также реальной подготовке к переплавке различной техники и вооружений. Касаясь децентрализации, Сталин также пояснил, что предложенное союзниками расчленение Германии на более мелкие государства, жесткая налоговая политика, дезинтеграция единой производственной системы, демонтаж оборудования промышленных предприятий, запрет внешней торговли, ограничение импорта, запрет морского рыболовства, запрет производства минеральных удобрений, демонтаж и уничтожение химических заводов, вырубка немецких лесов приведут к резкому падению уровня жизни немецкого населения. А это не имеет смысла, поскольку лишь создает предпосылки для возникновения реваншистских настроений. А уж вывоз или уничтожение нескольких десятков миллионов немцев вообще не лезет ни в какие ворота, СССР на это никогда не согласится. И лучше перейти к обсуждению репараций, чем обсуждать планы, которые сделали бы честь настоящим нацистам. СССР больше всех государств пострадал от немецкой агрессии, но никогда не опустится до того, чтобы морить голодом женщин и детей. Граждане Советского Союза не поддерживают таких планов, поскольку на себе испытали их действие.
Все ведущие газеты опубликовали протокол заседания со словами Сталина, обнародование же договора о создании военно-экономического блока под названием Совет экономической взаимопомощи (СЭВ) произвело эффект разорвавшейся бомбы. Готовность присоединиться к блоку выразили Чехословакия, Австрия, Венгрия, Италия, Греция, Югославия, Румыния и Болгария. Попытки США и Великобритании противодействовать этому процессу привели к обратному эффекту, все государства активно работали с советскими дипломатами и, после консультаций с дипломатами всех государств СЭВ, представили договоры на утверждение главам правительств. В СМИ также подробно анализировались высказывания глав государств и ход переговоров не только на самой конференции, но и в рамках СЭВ. Дотошные политические обозреватели отметили, что последнее время Сталин ни разу не упомянул о классовой борьбе, о рабочем движении в капиталистических странах, не именовался вождем мирового пролетариата. Широко обсуждалась статья Сталина в «Правде», где разъяснялись изменения во внутренней политике, курс на построение развитого социалистического общества, новой роли партии в этом процессе, которая будет заниматься исключительно вопросами идеологии, не вмешиваясь в работу хозяйственного механизма. Статья была мощная, никаких пустых лозунгов, четкая логика и анализ текущей ситуации, постановка реальных задач, контроль на основе измеримых показателей.
Статья Северову понравилась, но он очень удивился, когда узнал о словах Сталина, который сказал, что помощь в подготовке ему оказал товарищ Северов. Сам же он работал в составе группы при военных экспертах, забот хватало. Чего стоило, например, вывести из-под угрозы уничтожения недостроенные подводные лодки XXI серии. Немецкие «семерки», «девятки» и прочие шли в металлолом без каких-либо попыток с нашей стороны их оставить, на что и удалось переключить внимание союзных наблюдателей.
Зато почти каждый вечер и ночь Олег проводил с Настей, они наслаждались друг другом, наверстывая все годы, которые отняла у них война. Северов не был великим знатоком камасутры, но все-таки был в этом смысле просвещен гораздо лучше среднестатистического советского гражданина середины сороковых годов, так что доставить удовольствие своей девушке умел хорошо. Да и сама Настя училась этому с большим энтузиазмом, а была она девушкой неплохо развитой физически и очень гибкой, до войны несколько лет занималась гимнастикой и легкой атлетикой.
Девушку немного огорчало, что она пропустила экзамены в институт в этом году, ведь ее пока не демобилизовали. Но она продолжала к ним готовиться и упорно занималась языками, понимала, что замужем за Северовым это может ей очень пригодиться.
В свободное время, а его было довольно много, Настя каталась на своем DKW. В бриджах, сапожках, кожаной летной куртке, перчатках и шлеме с очками она смотрелась просто великолепно. Многие с удовольствием любовались симпатичной мотоциклисткой. А шлем ей раздобыл сам Северов, зная о важности этого элемента экипировки мотоциклиста. Это была легкая каска с кожаными ушками, входившая, видимо, в экипировку какого-то продвинутого гонщика, ведь большинство сейчас ездило вообще без защиты головы.
Между тем переговоры шли тяжело, хотя по репарациям договорились довольно быстро. Союзникам очень хотелось откусить побольше из принципа «что не съем, то понадкусываю», лишь бы СССР досталось поменьше. Стало совершенно ясно, что сотрудничеству приходит конец, хотя стороны пытаются сделать вид, что все идет как прежде. Показательным примером стал дележ военно-морского флота Германии. Дело в том, что одиннадцать подводных лодок, семь эсминцев и легкие крейсеры «Эмден», «Кельн», «Лейпциг» и «Нюрнберг» сдались союзникам, которые позже заявили об их уничтожении. Сталин знал, что они не уничтожены, поэтому топить или взрывать захваченные тяжелые крейсеры не стал, а распределил между союзниками по СЭВ. «Дойчланд» был передан Дании, «Адмирал Шеер» – Голландии, «Адмирал Хиппер» – Бельгии, «Принц Ойген» вошел в состав Балтийского флота СССР.
На конференции предполагалось обсудить и участие СССР в войне с Японией. США были не очень заинтересованы в этом, справедливо полагая, что Советский Союз возьмет свою долю и с Японии. Однако, 31 июля пришла информация, которая заставила США и Великобританию изменить свою позицию.
Гросс-адмирал Карл Дениц, осознавая неизбежное поражение Третьего Рейха, провел операцию «Полет буревестника», предусматривавшую организацию промежуточных баз для подводных лодок в Индийском и Тихом океанах и, с их помощью, переброску немецких субмарин в Японию. Всего в Японию до капитуляции Германии было направлено пятьдесят шесть лодок, сорок семь из них достигли цели. На этих лодках было привезено также различное оборудование и вооружение, в том числе несколько десятков новейших акустических торпед «Цаункениг», модернизированных с учетом выявленных недостатков, а также радары для систем ПВО и корабельные локаторы. Прибывшие еще в начале войны немецкие специалисты помогали японцам в модернизации их авиационных и морских вооружений, в частности подводных лодок. Успехи немецких субмарин и консультации немецких специалистов заставили японцев пересмотреть свое отношение к подводным лодкам как к вспомогательному виду морского оружия. Были проведены работы, направленные на повышение скрытности и увеличение глубины погружения японских подлодок, улучшению их маневренности, увеличению скорости хода под водой. Также немало усилий было приложено к завершению работ над лодками серии I-200. Последние крейсерские и средние подводные лодки не дотягивали, конечно, до немецких лодок XXI серии, но были более совершенными кораблями, чем их базовые модели. Немецкие подводники занимались и «повышением квалификации» своих японских коллег, специалисты по радиотехнике смонтировали на крупных кораблях радары, что, в конечном итоге, сказалось на эффективности действий японского флота. Было налажено производство авиадвигателей БМВ АМО и Даймлер-Бенц, немецкие специалисты помогли также с доводкой японских двигателей и самолетов, начали собирать радиолокационные станции, самонаводящиеся торпеды и управляемые авиабомбы. Немцы также оказали неоценимую помощь в организационных вопросах, в частности в совершенствовании системы подготовки летных кадров.
Война на Тихом океане проходила не так, как в известной Северову истории. Американцы расшифровали японский код, но противнику это стало известно и японцы использовали его для дезинформации. Началось с того, что сражение в Коралловом море завершилось несколько иначе. Японский авианосец «Сехо» был потоплен американцами, однако американцы потеряли и «Лексингтон» и «Йорктаун», адмирал Флетчер погиб. Японцы сумели намного раньше и более правильно определить местоположение противника, кроме того, они удачно использовали не только авианосную, но и базовую авиацию. Измененная система подготовки пилотов позволила японцам легче переносить потери в летном составе. Сражения у атолла Мидуэй не было. Японцы, благодаря дезинформации, добились выдвижения 16 и 17 оперативных соединений и перехватили их поодиночке и достаточно далеко от атолла, чтобы не опасаться действий базовой авиации. Кроме того, они очень удачно использовали подводные лодки, в том числе немецкие. В итоге все три американских авианосца были потоплены совместными действиями авиации и субмарин (место потерянного в Коралловом море «Йорктауна» занял «Эссекс»). Японцы потеряли тяжелый крейсер «Микумо», авианосец «Сорю» получил тяжелые повреждения, но дошел до порта, остальные были повреждены существенно меньше. Следующий 1943 год характеризовался основательным перевооружением японской морской авиации, заменой самолетов на более современные модели, а также совершенствованием тактики взаимодействия авианосных соединений и подводных сил. В течение 1943 года американцы ввели в строй три авианосца типа «Эссекс» - «Йорктаун», «Интрепид» и «Хорнет», названный в честь авианосца типа «Йорктаун», потерянного в 1942 году. В следующем году были потоплены также «Йорктаун» и «Интрепид», а новый «Хорнет» получил сильные повреждения и встал на длительный ремонт в Перл-Харборе. В начале 1944 года американцы затеяли сражение за Соломоновы острова, в ходе которого обе стороны понесли значительные потери, но союзники снова не добились решительного успеха.
В конце июля 1944 года состоялась битва за Маршалловы острова и острова Гилберта, в которой обе стороны снова понесли значительные потери, но потери американцев были намного больше. Немецкие и японские подводные лодки, используя акустические торпеды, потопили и тяжело повредили все задействованные Америкой авианосцы. Довольно успешным оказалось и применение управляемых авиабомб. Япония снова получила перевес в силах и смогла удержать стратегически важную линию на этих островах. К тому же, снова по совету немцев, японцы стали уделять намного больше внимания эскортным кораблям, что снизило потери торгового флота и улучшило снабжение японских военных баз и гарнизонов. Союзники решили больше не действовать относительно небольшими силами, а накопить их, поскольку со стапелей уже сходили новые авианосцы, без которых успешные действия в океане были просто невозможны.
В создавшихся условиях отказ от помощи Советского Союза был бы не понят общественностью, да и возможность ослабления СССР из-за потерь в войне правящими кругами была сочтена желательной. Стороны договорились о вступлении СССР в войну с Японией не позднее 15 сентября 1944 года.
Снова рассматривались территориальные изменения в Европе. К СССР отошла Пруссия, но, в отличие от известной Северову истории, вся. Польше ничего выделено не было. СССР также заблокировал передачу Польше Силезии и Померании. Попытки Черчилля обсудить проблему проливов Босфор и Дарданеллы, их статус и прочие танцы с бубнами вокруг конвенции Монтре также понимания у Сталина не нашли. Конвенция Монтре будет выполняться, но с одним существенным изменением. Корабли ВМФ СССР проходят на свою базу Нахимовск (Чанаккале) без каких-либо ограничений и уведомлений кого бы то ни было. Попытки изменить статус Черноморских проливов для СССР вызвали недоумение Сталина и также были игнорированы. Попытка джентльменов изменять правила для собственной выгоды наткнулась на противодействие Советского Союза, роль которого на международной арене существенно выросла, особенно после формирования СЭВ.
1 августа с Северовым неофициально встретился король Норвегии Хокон VII. После длительного и очень эмоционального разговора со своим братом, королем Дании, Хокон хотел выяснить, что даст его стране вступление в СЭВ. Олегом этот вопрос предварительно был изучен, поскольку рано или поздно он бы стал актуален. Северов достаточно подробно проанализировал для короля текущую ситуацию и ближайшие перспективы. По-видимому, он услышал то, что говорил ему брат, поскольку покивал головой и попросил организовать ему встречу со Сталиным, что Северов с удовольствием и сделал. Уже 4 августа Норвегия присоединилась к СЭВ.
Конференция продолжалась до 6 августа, когда были подписаны декларация и соглашение. Декларация от имени Великобритании и США содержала требование безоговорочной капитуляции японской армии и капитуляции Японии безоговорочно на условиях, предложенных союзниками под угрозой «быстрого и полного уничтожения». Соглашение содержало итоги конференции и решения, касающиеся Германии, репараций и военных преступников. Одним из пунктов соглашения была депортация немецкого населения из Польши, Чехословакии и Венгрии. Также предоставлялась возможность немцам уехать из Пруссии, которая становилась Кенигсбергской областью СССР. Хитрость заключалась в том, что предоставлялась возможность уехать из этих стран в СССР, в Сибирь, на Дальний Восток, на Урал. В районы, где предполагалось развивать производство сельхозпродукции, в том числе фермерские хозяйства, или промышленность. Квалифицированные рабочие руки там окажутся не лишними. С большим скрипом и под нажимом Сталина соглашение было подписано.