Глава 4.6 (окончание)
Вечером 19 октября генерал Деревянко получил информацию, что на Высшем военном совете Японии обсуждается вопрос о капитуляции. Члены совета с большим вниманием выслушали доклад, подготовленный сотрудниками Министерства иностранных дел о положении в Европе, особенно в странах, находящихся в Советской зоне оккупации. Затем был выслушан доклад о положении на Хоккайдо. Ранее уже проводились консультации с Правительством СССР и члены совета знали, что в случае капитуляции СССР вернет южную часть Сахалина и Курилы, но на Хоккайдо не претендует. Все это вместе вызвало жаркие споры, часть членов совета и приглашенные на консультации представители командования армии и флота настаивала на продолжении войны до полного истребления своего народа, но император был категорически против. Около 2 часов ночи 20 октября пришла информация о военном перевороте, на этот раз заговорщикам удалось убить ряд государственных деятелей, включая премьер-министра, а также ряд генералов и адмиралов, выступающих против продолжения войны. В последний момент императору с семьей удалось бежать из дворца и сейчас Хирохито с несколькими верным ему офицерами находится на окраине Касукабе – пригорода Токио. Получив такую информацию Северов немедленно дал команду 1-ой роте осназа АСС и 1-му батальону спецназа военной разведки из состава бригады подполковника Корнеева на десантирование в указанный район для поиска императора и доставления его в безопасное место. Сам Северов, экипированный должным образом, в сопровождении Вострикова, Кутькина, Булочкина, Аверина и неизменного Рекса отправился на Хадсоне вместе со всеми. С ними вместе полетел и Деревянко, официальное общение с Хирохито было его прерогативой. Первую волну десанта составлял озназ на трех С-54 и Хадсон Северова. Корнеев со своими орлами летел на С-47 транспортного полка, батальон спецназа был второй волной, поскольку скорость у С-47 был существенно ниже. Обе волны транспортников сопровождали большие группы истребителей, с первой волной шли ночные пешки и головастики, со второй – Яки Покрышева. Штурмовики Бондаренко осуществляли воздушную поддержку, дальше подходили пикировщики полковника Кривцова. Для быстрого перемещения транспортные самолеты привезут три доджа ¾ и десяток мотоциклов с боковыми прицепами, и машины и мотоциклы вооружены пулеметами.
Лететь было около трех часов, все уже устроились поудобнее и сидели молча, думая о своем, как вдруг Кузьма Николаевич спросил у Олега:
- А ты знаешь, как тебя японцы прозвали?
Северов пожал плечами.
- Черный Тигр! А вот этого мелкого беса назвали маленьким Черным Демоном.
Кеша, лежащий на коленях хозяина, навострил уши, Олег почесал его за ухом.
- Слушай, Кузьма Николаевич! Не очень верится в то, что кто-то из японцев может причинить вред императору. Он же для них имеет божественное происхождение и все такое. Когда их корабль тонет, они портрет императора выносят, а тут такое.
- Информации не очень много, но можно предположить, что руководители заговора фанатики. Они готовы всех до одного японцев под нож пустить, лишь бы не сдаваться ни при каких обстоятельствах. Эти на что угодно пойдут, могут и своего императора прикончить, причем вместе с семьей. У Хирохито шесть детей в возрасте от 5 до 18 лет, спасаем всех!
- Да это понятно! – сказал Булочкин. – Орлы Гладышева проинструктированы, про детей мы знаем.
Маршрут полета был проложен таким образом, чтобы обходить районы с сильной ПВО, но таковых на Хонсю осталось немного, так что значительно это время полета не увеличило. К тому же было еще темно, а немногочисленные японские РЛС были давно выведены из строя.
Для посадки было выбрано довольно большое ровное поле, достаточно твердое, чтобы принять тяжелые самолеты. Поскольку удалось найти походящую площадку в нужном месте, парашюты были не нужны, но с собой их все равно взяли, мало ли что. Определенная проблема заключалась в том, что японский мало кто знал. В Европе с этим было проще, на базовом уровне все осназовцы и разведчики изучили немецкий, а затем и английский. Правда, японские офицеры и чиновники должны были понимать английский, но рассчитывать на только на это было нельзя, поэтому в составе первой волны десанта было несколько военных переводчиков. Среди людей, летевших на Хадсоне, японский неплохо понимал Булочкин, похуже – Аверин.
Перед первой волной десанта шли три Ту-2, в своих бомбоотсеках они несли диверсантов, задачей которых было найти нужную площадку и обозначить ее. С этой важной задачей ребята из первого взвода осназа АСС справились успешно, когда самолеты первой волны пришли в заданный квадрат на земле зажглись огни, а по радио пришел условленный сигнал. Хадсон шел первым, включив посадочную фару, за ним садились С-54.
Точных сведений, где прячется Хирохито с семьей и сколько человек его сопровождает, у десантников, разумеется, не было, но предположение, которое следовало проверить в первую очередь, имелось. Примерно в километре от места посадки стоял загородный дом родителей одного из приближенных к императору офицеров. Вероятность, что Хирохито укрылся именно там, была велика, этот дом решили проверить в первую очередь. Из самолетов выкатывали доджи и мотоциклы, но Северов решил отправиться пешком, поскольку поиск дороги мог занять лишнее время. Северов, Булочкин и Гладышев со взводом осназа совершили марш-бросок к усадьбе, Аверин остался распоряжаться на месте высадки и организовывать оборону, Деревянко выехал с механизированной группой.
Как и рассчитывал Северов, по пути пришлось преодолеть несколько оврагов и совсем маленьких мостиков, проехать по которым ни на машине, ни на мотоцикле было нельзя. Быстро сориентировавшись на местности благодаря отличным картам и аэрофотоснимкам, нужную усадьбу удалось найти еще до восхода солнца. В предрассветных сумерках осназовцы окружили дом, после чего Северов и Булочкин подошли к двери и постучались. Через некоторое время дрожащий голос спросил что-то по-японски.
- Я прошу вас открыть дверь, - ответил Олег на английском языке. – Мы не причиним никому вреда, даю слово офицера.
Дверь приоткрылась, в проеме показался пожилой японец, держащий в руке масляный фонарь. Увидев Северова и внушительного Булочкина, он чуть не грохнулся в обморок.
- Успокойтесь, мы ничего вам не сделаем. Нам необходимо видеть хозяина усадьбы.
- Я хозяин этого дома. Что вам угодно?
В слабо освещенном коридоре показался еще один японец, немного моложе первого, явно являвшегося слугой, но гораздо более внушительного вида, хотя и имевший довольно тщедушное сложение.
- Я генерал-майор Северов, это генерал-майор Булочкин. Мы знаем о перевороте и его причинах. Мы прибыли, чтобы обеспечить безопасность императора и его семьи.
Пока озадаченный японец соображал, как ему реагировать на появление советских офицеров в пригороде Токио, Рекс проскользнул мимо ноги хозяина и ринулся вглубь дома. Пришлось на него прикрикнуть, вернулся он явно недовольный.
Наконец хозяин усадьбы обрел дар речи:
- Вы тот, кого называют Черным Тигром? А это ваш ручной Черный Демон?
Петрович хмыкнул, а Северов с напускной важностью кивнул. Японец склонился в поклоне. Из темноты сада выступил боец и шепнул Олегу, что со стороны города слышен звук моторов, на подходе немаленькая колонна грузовиков. И вряд ли это развозят фрукты, скорее всего заговорщики узнали о месте, где скрывается император.
- Если Император находится в вашем доме, то лучше нам поторопиться, сюда явно едут заговорщики. Слышите звук моторов?
- Но почему…
- Не стоит, Сэтоши! – из глубины дома вышел еще один японец, в котором Олег узнал Хирохито. – Генерал мог бы давно перевернуть вверх дном весь дом, но он этого не сделал. Я благодарю вас за тактичность, генерал!
Северов изобразил поклон. В это время раздался звук моторов доджей и мотоциклов, раздались быстрые шаги и подошел Деревянко.
- Ваше Величество, нам лучше немедленно покинуть этот дом. Скоро здесь будут заговорщики с солдатами. Я генерал-лейтенант Деревянко, уполномочен вести переговоры с Правительством Японии, генерал-майор Северов является представителем Ставки Верховного Главнокомандования. Мы гарантируем неприкосновенность вам и членам вашей семьи и предлагаем проехать с нами. Мы вывезем вас на Хоккайдо, таким образом вы не покинете пределы метрополии. После подавления заговора, а мы уверены в том, что большинство японцев сохраняет вам верность, мы переправим вас обратно. Все наши действия вызваны лишь опасением за вашу жизнь и жизни членов вашей семьи. Никаких документов, пока вы находитесь у нас в гостях, мы подписывать не будем.
Хирохито колебался недолго, он что-то сказал по-японски. Из темноты коридора вышла женщина, за руки она держала двух детей, девочку лет пяти и мальчика лет девяти. В женщине Олег узнал жену императора – императрицу-консорт Кодзюн, в девичестве принцессу Нагако. Из-за ее спины выглядывали остальные дети императора, они были явно сильно напуганы.
- Господин генерал! – обратился Хирохито к Кузьме Николаевичу. – В доме находится мой последний оставшийся в живых адъютант, лейтенант Комацу. Он ранен, я прошу вас взять его с собой. Заговорщики убьют его, когда найдут.
Деревянко посмотрел на Северова, тот кивнул и бросил через плечо:
- Слон! Забери раненого офицера!
Перехватив взгляд Хирохито, Деревянко пояснил:
- Я уполномочен вести переговоры, а командует сейчас генерал Северов.
В это время старший сержант Арбузов, позывной Слон, двухметровый детина с ручным пулеметом на плече, подошел к дому и, отодвинув хозяина усадьбы, прошел внутрь. Пожилая японка, по-видимому жена хозяина, показывала ему дорогу. Вскоре раздалась какая-то возня, вскрик, после чего Слон появился с бесчувственным японским офицером на плече. Семенившая сзади хозяйка дома несла катану в ножнах, очевидно принадлежавшую бесчувственному лейтенанту.
- Пришлось успокоить, - проворчал сержант, - еле живой, а железякой своей ковырять пытался.
- Вообще-то, он хотел не тебя, а себя зарезать, - ухмыльнулся Петрович, послушав, что говорит хозяйка дома своему мужу.
- Да и хрен с ним! – сказал Северов и добавил по-английски. – Быстро по машинам!
Семья императора разместилась с двух доджах, в третий сел Деревянко, там же разместили раненого японского лейтенанта, после чего небольшая колонна из трех машин и пяти мотоциклов быстро уехала в сторону места посадки, а взвод осназа, Северов, Булочкин и Гладышев заняли оборону по сторонам дороги, на которой уже показались грузовики с солдатами. Впереди ехали две легковые машины, очевидно с офицерами-заговорщиками. По ним и отработали из двух пулеметов. Еще два пулемета и два гранатомета ударили по первым двум грузовикам. Место было выбрано удачно, увидеть осназовцев в маскхалатах в густых зарослях было практически невозможно, а канавы и заборы по бокам мешали японцам маневрировать. Отстрелявшись, осназовцы тут же отошли и, не дожидаясь дальнейших действий японцев, и побежали уже знакомой дорогой к самолетам. Преследовать их противнику было невозможно, пока не удастся убрать с дороги горящие машины. Обстреливать их также было невозможности, мешали постройки, деревья, густые кустарники и рельеф местности.
Когда группа Северова прибежала на поле, где находились самолеты, там уже вовсю высаживался батальон спецназа. На вооружении у спецназовцев были минометы, крупнокалиберные пулеметы, снайперские винтовки калибром до 14,5 мм, гранатометы, так что силу они представляли собой серьезную. Вот только устраивать здесь военные действия Олегу совсем не хотелось.
Между тем прибытие такого количества военных самолетов не могло остаться незамеченным. Первыми подтянулись местные силы самообороны. При виде этого войска Северов только головой покачал: два десятка подростков лет 15-16 в коротеньких кимоно, в большинстве своем девочек, вооруженных бамбуковыми копьями.
- Азиаты, народ дикий, - пробормотал Аверин, вспомнив пошлый анекдот про поручика Ржевского. – Это как же надо свой народ не любить, что детей с палками против солдат выгнать!
- У них тут свои представления обо всем, - зло сказал Петрович. – Пойду вон с тем упырем потолкую, он у них тут гавнокомандующий. Никому не стрелять, даже если он на меня бросится!
Упырь, жилистый японец неопределенного возраста со зверским выражением на перекошенной от злобы физиономии, размахивал катаной, будто мух отгонял. Обнаружив подходящего Булочкина, что-то прорюхал своим подчиненным и ринулся на генерала. Бежал он переваливаясь с боку на бок, видимо был когда-то ранен и одна нога у него была короче другой, а может с рождения такой. Олег Петрович уклонился от удара катаной, вывернул ее из руки японца и с удовольствием впечатал свой пудовый кулак ему в челюсть. Упырь был лишен катаны, улетевшей в кусты, за ней последовал сначала пистолет, а затем и сам японец, не подававший видимых признаков жизни. Дети, сделавшие было движение вперед, когда их командир побежал на Булочкина, остановились, выставив свои копья.
Булочкин подошел поближе и что-то стал говорить им, показывая в сторону, где стояли Северов и Аверин. Подростки побросали копья и разбежались, а довольный Булочкин подошел к своим товарищам.
- Видал? Две девки, по-моему, даже описались!
- И чем ты их так напугал? – поинтересовался Денис.
- А я им сказал, что Черный Дракон здесь, со своим ручным демоном! – захохотал генерал. – И если они немедленно не убегут, то он их всех на клочки порвет!
- Это все, конечно, очень забавно, - сказал Северов, - только с солдатами такой номер не пройдет. Надо побыстрее отсюда убираться. Подтянут артиллерию, тогда повеселимся!
Впрочем, так просто у японцев этот номер не прошел. Они действительно подвезли батарею полевых 75-м орудий, но не успели ее установить, как пушки вместе с прислугой раскатала обнаружившая их пара штурмовиков. Тем временем подъехал Деревянко с императорской семьей. Хирохито велел жене и детям забираться в С-54, в другой самолет загрузили несколько раненых и убитых осназовцев. Генерал рассказал, что по дороге они наткнулись на взвод солдат с тремя офицерами. Хирохито попросил не стрелять и хотел, по-видимому, убедить офицеров пропустить их, но был узнан. Японцы открыли огонь по машинам, осназовцы закрыли собой императора и его детей, никто из них не пострадал. Но это стоило осназовцам трех убитых и четырех тяжелораненых, японцы были уничтожены пулеметным огнем.
Прибывавшие небольшие подразделения японских солдат с ходу в бой не бросались, подошел Хирохито и попросил разрешения поговорить с солдатами, он надеялся, что мятеж удастся прекратить. Отказывать ему в этом было бы неправильно, вместе с Хирохито к зарослям, в которых сидели японцы, пошли Северов, Булочкин и Аверин. Ягдтерьер, прижав уши, держался у левой ноги хозяина. Из кустов вышли четыре японца в званиях от капитана до подполковника, Хирохито стал им что-то говорить, но они его не дослушали, что-то завопили, трое выхватили свои катаны, а один стал выдергивать из кобуры пистолет. Он застрелил бы императора, но в последний момент Аверин закрыл его собой, а снайпер разнес ему голову, попав точно в середину лба. Но выстрелить тот все-таки успел, пуля из его Намбу тип 94 попала Денису в левое плечо. Олег сократил дистанцию и уклонился от удара катаной первого офицера в звании капитана, тут же ему в пах вцепился Рекс. Булочкин тоже сократил дистанцию, но не только уклонился от удара подполковника, но и успел чиркнуть ему по горлу своим пластунским ножом. А Северов отбил выпад последнего нападавшего и ударил его ногой, отбросив в сторону, где его нанизал на свой нож Булочкин. Олег тем временем всадил свой нож в глаз капитану, который истошно орал, терзаемый Рексом. Он пытался ударить его своей катаной, которую все еще держал в руке, но болевой шок замедлил реакцию, а в следующее мгновение Северов уже убил его. Из кустов выскочили несколько солдат и бросились в штыки, стрелять ни той, ни другой стороне было нельзя, мешали свои. Японцев была больше полудюжины против Северова, Булочкина и раненого Аверина, но все они были серьезными рукопашниками, да и Рекс развернулся по полной программе. Буквально в течение минуты все было кончено, но причесать заросли из пулеметов не успели, оттуда выскочили несколько японцев с поднятыми руками, завопили что-то, потом бросились обратно. Все три офицера были ранены, хуже всех пришлось Аверину, остальные отделались многочисленными, но не очень глубокими порезами, досталось и ягдтерьеру. Ран на нем Олег не увидел, может досталось прикладом, в пылу боя Северов этого не заметил. Осталось только спокойно взять пошатывающегося Кешу на руки и с достоинством удалиться. Попыток нападать японцы больше не предпринимали, но оставлять императора здесь было нельзя, поэтому его отвели на борт С-54, который немедленно пошел на взлет. От барражирующих над районом истребителей отделилось два звена в сопровождение. Озназовцы и спецназовцы быстро погрузились на самолеты и улетели, сопровождаемые истребителями, бомбардировщики и штурмовики сопровождали их, готовые подавить зенитки противника, если они попытаются открыть огонь, но ни одно орудие с земли не выстрелило в течение всего полета.
На подлете к озеру Товада была предпринята последняя попытка уничтожить Хирохито и его семью. На советские самолеты набросилось два десятка истребителей противника, в основном Зеро, хотя было и несколько Ki-61 и, похоже, даже один Ki-84. Японские пилоты выложились полностью, но к транспортнику их не пустили. Советские самолеты серьезно превосходили по своим характеристикам своих противников, а их пилоты были гораздо более опытными. К счастью, атаки были бессистемными и растянутыми во времени, противники действовали поодиночке и сначала просто пытались прорваться к С-54. Потом захороводились с Яками, но успеха не имели. К тому же Зеро плохо переносили повреждения, пушки Яка разносили их в клочья, особенно если попадание было из 30 мм. В итоге почти все японские самолеты были сбиты, лишь два самолета прекратили атаки и ушли, но около С-54 осталось только пять Яков. Три пилота таранили камикадзе, которые пытались прорваться к охраняемому борту. Впрочем, больше попыток атаковать японцы не предпринимали и вскоре все самолеты совершили посадку на аэродроме около Саппоро. Хирохито с семьей немедленно вывезли с аэродрома и поместили в хорошо охраняемом доме рядом со штабом армии особого назначения, а Северов и его товарищи смогли, наконец, серьезно заняться своими ранами. В госпиталь доставили также лейтенанта Нобуюки Комацу, его сразу унесли на операционный стол. Северову, Булочкину и Аверину прочистили и зашили раны и оставили в покое. Аверина госпитализировали, а генералам разрешили показаться на следующий день для перевязки.
Хирохито находился на Хоккайдо до утра 23 октября, когда была получена и проверена информация о подавлении мятежа, почти все вдохновители заговора были либо убиты в ходе боестолкновений 20 октября, либо покончили жизнь самоубийством еще вечером 21-го. Император с семьей на штабном С-54 Северова был доставлен обратно в Токио. Как и было обещано советской стороной, никаких документов ему подписывать не предлагали. Но почти все это время Хирохито общался с Кузьмой Николаевичем Деревянко и перед отлетом подтвердил свое решение о капитуляции. Пока император находился на Хоккайдо, советские ВВС ударов по объектам в Японии не наносили, чего нельзя сказать об американцах. К тому времени, когда нетерпение союзников по поводу общения с Хирохито достигло своего пика, он уже вернулся в свою резиденцию. Сам Хирохито общаться с кем бы то ни было из американских генералов и адмиралов желания не выразил, а Деревянко и не настаивал. Американцы пробовали обижаться, но их заверили, что никаких переговоров с Хирохито не велось и никакие документы не подписывались. Императору просто было предоставлено убежище на время, пока не уляжется смута. На вопли, что такой момент надо было использовать и считать Хирохито пленным, Кузьма Николаевич пожимал плечами и отмалчивался. Сталин выразил удовлетворение работой своих генералов, он прекрасно понимал, что они не увлеклись сиюминутной выгодой, заложив основы будущего стратегического партнерства. Красная Армия активных действий не вела, поскольку оставалось только готовиться к высадке на Хонсю, если японцы откажутся капитулировать.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
Но я просто убрал этот фрагмент.
