Ларек Армена, в общем-то, и не совсем ларек. Магазинчик. Заходишь внутрь – прилавки, стеллажи – все, как положено. И ночью они не баррикадируют вход, оставляя в стальной ставне маленькую кормушку для ночных посетителей, как делают их конкуренты. Торгуют круглосуточно, как днем, так и ночью.

На том и погорели. Ночью к ним ворвались трое придурков в масках – продавщицу и охранника положили на пол – обрез в руках у отморозка, не больно-то погеройствуешь. Кассу вскрыли, а еще забрали кругленькую сумму приготовленную к инкассации. Нахватали товара – тоже на приличную сумму – сигарет импортных блоками, водку самую дорогую, виски, икру красную, колбасу – ну все, что смогли унести, то и унесли! И похоже, что на сумму едва ли не большую, чем была в кассе. Приезжал наш опер зональный – Галдин, построил умную рожу, приехал эксперт Михал Карпыч, тоже умными словами покидался. Снял отпечатки пальцев, и…все! Каюк! Трупа нет? Нет. И кто будет искать бухло со жратвой? Все уже давно пробухали и прожрали! И не удивлюсь, если Армен дал денег оперу, чтобы шевелился шустрее, только вот напрасно – нафиг он, Армен, никому не нужен. Только бабок с него снять, все. Впрочем, как и мне. Как и всем ментам в этом районе. «Спасение утопающих дело рук самих утопающих!» - так вроде было сказано?

Армен был на месте – вполне себе приличный мужчина лет пятидесяти, в костюме с галстуком, темно-синей рубашке, в начищенных до блеска узконосых туфлях. Почему они любят такие туфли, кавказцы? Даже странно. Узкие, длинны, ну прямо-таки восточные сапоги, аж загибаются! Как из восточных сказок!

Меня принял вполне доброжелательно, тем более что мы с ним встречались после того самого ограбления – я подходил по вызову, присутствовал. Дежурный был по пикету. Впрочем – чисто в роли статиста. Мол, сделай поквартирный обход, и все такое прочее. Ага! Щаззз! Вот пусть Городницкий и ходит по квартирам, выслушивая всякие гадости! Его участок! На нем и висит ограбление, на Городницком! В общем – перекинул я на него эту работу с совершенно спокойной совестью.

Армен усадил меня за столик в своем кабинете. Девчонка-продавщица (их у него сейчас две) принесла чаю, конфет, и я с немалым удовольствием отпил из чашки – жара, вспотел, пока шел. Пить хочется. И кстати – у Армена кондиционеры. Старые еще, бакинского завода, тарахтят как самолет – но работают исправно. Температура в кабинете – одно удовольствие! Надо отдать должное – заботится о персонале. Впрочем – в прохладе и товар не сразу портится, не так как у его конкурентов. Вроде того же азера Ибрагима. Ух, разозлил он меня! Ну, ничего…не последний день живем. Разберемся!

Кстати, ситуация с Ибрагимом отвратная. Согласно какому-нибудь сценарию идиота-сценариста, я сейчас должен написать рапорт начальству, ларек Ибрагима возьмут приступом и ему пришьют статью «Неповиновение представителям….». А когда станут делать обыск в его ларьке – найдут ящик с шаурмой из Афганистана, начиненной первосортной продукцией добрых афганцев. «Маски-шоу», злые азеры повергнуты наземь, и я торжествую! Вернее – торжествует закон и справедливость.

А вот как бы не так! Попробуй я вытворить что-то подобное – меня насмех подымут! Тот же зам Гаврилов. «Если участковый не умеет заставить себя уважать – какой он тогда милиционер?! Пусть тогда идет в народное хозяйство, раз не умеет работать!»

Никаких «маски-шоу», никаки разгромленных ларьков с изъятой паленой водкой. Забудьте!

Чай закончился, и я без сожаления отставил чашку в сторону. «Хорошего понемножку, сказала бабушка, вылезая из-под трамвая, и держа голову в подмышке». Отец покойный так говорил. Приступаем к разговору!

- Армен, как продвигается дело по поиску тех, кто тебя ограбил?

Армен удивленно поднял брови, посмотрел на меня, будто впервые увидел:

- А я от тебя хотел узнать! Вот это здорово! Вы же ищете преступников!

Армен говорил по-русски чисто, и довольно-таки литературно. Явно высшее образование. Впрочем, не надо обольщаться его «вывеской» - все кавказцы в нашем городе связаны с национальными диаспорами, и как следствие – все криминальны донельзя. Он может чисто говорить по-русски, цитировать классиков русской литературы или читать стихи Пастернака, но где-то глубоко в его кармане – фигурально выражаясь (а может и не фигурально!) – лежит остро наточенный нож, и попробуй-ка, тронь его интересы! Живо глотку перехватит, и пискнуть не успеешь! На то был и мой расчет…

- Не знаю, кто ищет, и как ищет – честно признался я – Но если хочешь, чтобы я нашел…

Пауза. Армен иронично ухмыльнулся уголком рта, откинувшись в кресле сцепил руки, удобно расположив их на животе.

- Хочешь сказать, что весь РОВД не нашел, а ты найдешь? То есть – они ослы, а ты молодец?

- Хмм…ну я бы не стал так уж круто формулировать, но…по сути – да.

Помолчали, глядя друг на друга, затем я решился взять быка за рога. То есть – Армена за бумажник.

- Армен, не будем ходить вокруг, да около – я знаю, кто тебя ограбил, знаю, где он тусуется, и если есть такой интерес – отдам тебе его с потрохами!

- А как же закон? – хищно оскалился Армен – ты же должен посадить его в камеру, долго уговаривать дать показания, пугать отправить в камеру с «обиженкой», побить по почкам резиновой дубинкой? А потом отправить дело в суд – чтобы он ушел на зону? Лет на пять. И через три выйдет.

- Не путай следака с участковым. У меня свои задачи. Я помесь опера, следака и вытрезвителя. Мне так-то раскрытие в кон, палку поставлю, но…деньги важнее. Итак, к главному – сколько дашь за информацию о беспредельщике?

- Да…как всегда – главное, это деньги… - потускнел Армен, он же в миру Армен Борисович Давитян – сколько ты хочешь?

- Двадцать процентов от той суммы, что они взяли. После того, как ты его возьмешь, и убедишься, что они – это они. И потом – ты будешь платить мне, а не Городницкому.

- Хмм…а что ты будешь делать за эти деньги? Типа нас не трогать? Так Городницкий тогда тронет. Он может напакостить, уверен!

- Я разберусь с Городницким. Это моя проблема. Отсылай его ко мне. И не смотри, что он капитан, а я лейтенант – у нас свои понятия и правила. Я с ним решу. Что буду делать? Во-первых, как ты и говоришь – не трогать. Во-вторых, если тебя начнет обижать кто-то из наших, или не наших – я буду этот вопрос регулировать – если сам этого сделать не сможешь. Ну и прямые милицейские обязанности – в первую очередь. Вдруг повторится твоя неприятность – тут же звонишь мне, и…

- Ты находишь преступника… - закончил за меня Армен, странно, можно сказать скептически улыбнулся – Только вот как тебя срочно найти?

- По телефону в опорном, или по телефону в РОВД. Чуть позже я куплю себе сотовый телефон (Во загнул! Откуда такие деньжищи?!), и будешь звонить на него. Напрямую!

- О! Ты серьезный парень! – Армен доброжелательно улыбнулся, но в улыбке его все равно таилась немалая толика ехидства, это сразу было видно – И почему это я раньше о тебе ничего не слышал? Нет – слышал, что есть еще тут в пикете один молодой участковый, потом тебя видел, когда приезжала опергруппа, ну и все. Тогда ты показался мне таким…хмм…равнодушным. Тебе все было пофиг.

- Ты где учился языку, Армен? – не выдержал я – ты разговариваешь по-русски не хуже меня!

- Так я вырос в России! – улыбнулся Армен – учился здесь. В школе, потом в институте. В сельскохозяйственном, да. «Сельхознавоз», знаешь, да? На площади. Ну вот, там. Агроном я. Пашенку свою пашу! Хе хе хе…

- Неплохо пашешь! – обвел я взглядом кабинет Армена – У тебя и еще есть магазины, так?

- Есть. И продуктовые, и обувные, и с одеждой. Все есть. Я не богатый человек, но деньги водятся, да!

- И воспитанный человек – польстил я Армену – до тебя я заходил к некому Ибрагиму, азеру, что на углу поставил торговый павильон. Вот тот – мразь! Быдло, самое настоящее! А ты – видно, что образованный человек!

- Азер…ненавижу азеров! – Армен буквально потемнел, глаза его сузились – Я бы их всех…к стенке поставил! Твари! Знаешь, что они сделали, когда у нас в Спитаке землетрясение случилось? Знаешь? Праздник они устроили! С фейерверками! У нас горе – а они радовались, твари!

- Мда. Нехорошо… - согласился я, вполне себе искренне. Действительно – свинство самое настоящее. Разве так можно?

- Ладно! – решился Армен – Я согласен. Кстати, выплата Городницкому как раз сегодня, он хотел к вечеру ко мне зайти. Я тебе ее отдам. Поверю на слово. Кстати, а ты веришь мне на слово? А если я найду твоего…ну грабителя этого, по твоей наводке, а потом скажу тебе, что не нашел? Что это все неправильные сведения? Ну, чтобы денег не платить?

Армен улыбался, но было в улыбке что-то неприятное, нехорошее. Как если бы за портретом Джоконды вдруг возник лик Сатаны – оскаленный, с рогами и длинными клыками.

- Не боюсь! – твердо заявил я – Во-первых, ты человек порядочный, я навел о тебе справки (брехня, но надо же пустить пыль в глаза?!). Во-вторых…а стоит ли ссориться с дельным человеком? Повторюсь – на звание не смотри. На дела смотри. Я много чего могу.

Я не знал пока, чего я могу в самом деле, но одно могу точно – пускать пыль в глаза своему собеседнику. Уж чего-чего, а врать меня родная контора научила! Создавать дымовую завесу из пустых слов, создавать видимость деятельности, в общем – делать хорошую мину при плохой игре. «А что делать, что делать?!»

- Хорошо!

Армен поднялся, прошел к сейфу, отпер его, щелкая ключом. Достал из него небольшой конверт и подойдя ко мне – положил конверт на стол:

- Это зарплата Городницкого. Материальная помошь родной милиции, так сказать. Ну а теперь я жду имя и адрес. Кстати, а ты не боишься, что я их просто грохну?

- Грохни – кивнул я, убирая конверт в свой дипломат. В конверт даже не заглянул.

- Только не на моем участке! И не на моей зоне! – добавил я, после короткой паузы – Земля чище будет, если таких подонков на ней не станет. Вот, возьми.

Я протянул Армену листок бумаги, напечатанный на машинке, и поднялся, давая понять что больше у меня дел к этому человеку нет. Мне плевать на Митяя Косого, он же Дмитрий Косых. Подонок еще тот, я проверил. Пробил его по адресному. Ранее судимый – по «бакланке», она же «хулиганка», за тяжкие телесные. За угон сидел. За уличный гоп-стоп. В свои двадцать пять лет он уже успел крепко посидеть, практически – злостный рецидивист. И при этом, как я уже успел узнать у шинкарки, особым авторитетом не отличался, как и умом.

Болтать по-пьянке о своих «подвигах» может только настоящий «баклан». Хотя бы сообразил, что если армяне узнают о его подвигах – башку точно отрежут. Сумма-то была вполне приличной, а кроме суммы – это потеря авторитета, который очень ценится у кавказцев. Если кого-то обнесли – это и возмущение беспределом всяких наглецов, и шепотки за спиной – мол, его - кто хочет грабит, что он за мужик такой?! Его никто не уважает! Он…БАБА! Страшное оскорбление для кавказца – назвать его женщиной. Только кровью смывают!

Так что и в самом деле Косой зажился на этом свете. Я на самом деле считаю, что некоторым людям не надо жить. Просто потому, что они портят жизнь другим. Вот, примеру, существуют некие живые существа, живут себе, и живут, но…за счет других живых существ, поедая их плоть, их пищу, лишая здоровья, а то и самой жизни. И как с ними поступают, с этими самыми глистами? Убивают. Или изгоняют из организма. Это уж как получится.

Так и тут – эта мразь, этот глист Косой паразитирует на живом людском организме. Так зачем ему жить? Надеюсь, больше я его не увижу…

От Армена я пошел к Сазонову, мучительно размышляя, что же мне такого сотворить с Ибрагимом, каким карам его подвергнуть, и как до него добраться. Ничего умного в голову не шло, и я решил отложить свои размышления до окончания тренировки.

Сазонов встретил меня как обычно – спокойно, без особых эмоций – «пришел, и хорошо. Клади вещи. Одежду принес? Ну и молодец!»

А потом вдруг огорошил – без всякой подготовки и так сказать прелюдий:

- Вот что, Андрей…переезжай ко мне жить. Дом у меня большой, комнату я тебе дам – уже выделил, и все свободное время будем заниматься твоими тренировками. Ты экономишь на проезде – и во времени, и в деньгах, и это самое время можешь спокойно пустить на наши уроки. Как ты на это смотришь?

После небольшой паузы и подтягивания отпавшей нижней челюсти на свое законное место, я ответил, что в принципе совсем не против, если конечно Сазонова не затрудню. И на что он так же спокойно ответствовал, что раз сам предложил, значит это все его никак не напрягает. И одно только правило – чужих в дом не водить. Например – девок, даже если они все похожи на Мерилин Монро. Если захочется совершить известный акт – делать это в своей квартире, а не в его, Сазонова доме, и не на принадлежащей ему кушетке. Не так чтобы ему было жалко, и не так чтобы он завидовал молодому поколению, делающему ЭТО – просто ему не нужно, чтобы чужие видели то, что происходит в доме. Ну и вообще…береженого бог бережет, а не береженого конвой стережет.

Я с ним тут же согласился, не собираясь пояснять, что на амурные дела меня и не тянет. Ну…почти не тянет. (Тут же вспомнилась Танька из «детской комнаты», и ее простенький аналог – продавщица из ларька. И я снова вдруг с удивлением почувстовал прилив крови к чреслам…)

На у раз я согласен – время приступить к тренировкам. И мы приступили.

И это было отвратительно!

Первое, с чего начал Сазонов – снова дал мне выпить какой-то дряни, а еще – несколько капсул с непонятной маркировкой. Я таких никогда не видел – ярко-красные, маленькие – их было три. И две желтые, чуть побольше. На мои страдания по теме: «меня тошнит от ваших дурацких таблеток!» - Сазонов не обратил ровно никакого внимания, вроде как не я ему что-то сказал, а муха пролетела, или комар прожужжал. Впрочем – скорее всего, на комара он бы обратил внимания гораздо больше. То ведь Комар, а то – я, убогий.

А потом началось избиение. Без еды, питья чая и всего такого – просто избиение. Меня поставили к стене дома, и расстреливали круглыми камешками-галькой, выпущенными твердой рукой персонального пенсионера.

Он бросал камни с такой силой, и такой точностью, что при всем желании я смог уклониться самое большее от трети запущенных в меня снарядов! Камни со стуком били меня в голень, ударялись в плечи, в солнечное сплетение, и единственное место, в которое Сазонов не целился – была моя голова. В остальные места – куда угодно. Даже в пах!

Как раз после очередного пропущенного броска, когда камешек едва не лишил меня способности развлекаться с приведенными в мою квартиру похотливыми продавщицами, я возмутился, и корчась на земле зажимал пах руками, вежливо и вкрадчиво спросил:

- Да вы не охерели?! А если бы вам так «хозяйство» отбить?! Встали бы сами к стене! Слабо?!

Сазонов ничего не ответил, кивнул на ведро, полное таких камешком ( и где набрал-то столько?!), предложил:

- Кидай в меня. Ну?! Кидай! Куда угодно! Кидай!

Я не заставил себя долго ждать, кипя благородным гневом набрал горсть камешков из ведра, и с наслаждением запустил первый камень в пах проклятому пенсионеру. Чтобы если и остались у него какие-то остатки мужской половой системы – пусть они отсохнут окончательно! Ибо нехрена обижать молодых перспективных мстителей!

Щелк! Не попал! Камень, пущенный от души моей недрогнувшей рукой врезался в стену, каким-то чудом миновав тело супостата. А затем второй камень. Третий. Четвертый!

Теперь я метал камни, как пулемет, с трудом сдерживая мысль о том, что хорошо бы набрать полные горсти этих камней, и швырнуть в неутомимого старичка-пенсионера! Чтобы не вертелся, как уж! Чтобы принял свою участь с выражением безмерно страдания на лице – какое, например, у меня!

Только не вышло. Камни пролетали мимо Сазонова, рикошетируя от стены, и чудом не затрагивая штанину или рубаху. Как он умудрялся уклониться – я так и не понял. Вроде стоит на месте, вроде бы не особенно-то и не двигается, а вот же тебе – ни одного попадания! Впрочем, нет – одно попадание было. Когда один из камней отразился от стены дома Сазонова и врезал ему точно по затылку. После чего Сазонов выругался, и серьезно обвинил меня в том, что я это нарочно бросил в стену так, чтобы попасть ему по голове. Шутил, конечно – но говорил он это с каменным лицом и абсолютно серьезным голосом. Тоже, кстати, искусство – чтобы так врать, надо учиться этому много лет!

А потом я снова встал к стене. Предварительно собрав разбросанные снаряды. А когда собирал, Сазонов снова «стрелял» в меня, ползающего на корточках, норовя попасть в зад, в плечи, ну и…в другие места. Но теперь мне было не обидно, и даже смешно. А еще – азартно – как сделать так, чтобы этот старый негодяй не попал?

«Старый негодяй» не стал меня долго держать в неведении, и прочел мне лекцию о том, как я должен следить за движениями противника, чтобы угадывать траекторию броска, а соответственно – полета снаряда. И следить не только открыто, но и боковым зрением – что вообще-то гораздо сложнее.

И так мы «развлекались» не меньше часа.

По прошествии этого часа, минут пятнадцать сидели у стола, пили чай с незнакомыми мне травами, а затем снова занялись тренировкой – теперь уже отрабатывали приемы защиты и нападения, которые Сазонов показывал вначале медленно, а затем быстро, в действии, в дальнейшем раскладывая на составляющие, которые я и усваивал – насколько мог.

Дело шло довольно-таки медленно, я никак не мог чисто повторить все те плавные, прихотливые движения, против которых протестовала вся моя сущность милиционера.

Почему протестовала? Ведь, казалось бы – разве меня не учили рукопашному бою? Боксу, карате? Так вот – и бокс, и карате – это спорт. И те удары, которые там наносят, не должны убивать человека. Да, если их нанести с достаточной силой, умением и точностью, этими ударами можно покалечить. И даже убить. Но изначально они не рассчитаны ни на то, что покалечат, ни на то, что убьют!

То же самое касается рукопашного боя, являющегося смесью всех вышеперечисленных стилей борьбы, а еще – дзюдо, самбо и чего угодно. Конечно, я имею в виду рукопашный бой, который дают милиционерам, выхолощенный, годный для того, чтобы «пресечь» и задержать! Но не искалечить и убить!

Милиционер не должен убивать преступника. Он его задерживает, и направляет по служебной цепочке – к следователю, и потом в суд. В отличие от военного диверсанта, не озабочивающегося такими, понимаешь, тонкостями!

Это война. А на войне – ты должен в кратчайшие сроки вывести противника из строя, и как ты это сделаешь, и что будет с противником после применения спецприемов – кого это волнует? Если только похоронную команду – потому что им работы стало больше.

Вот и протестовала моя душа – я НЕ ДОЛЖЕН убивать противника! Вырубить, связать, и…доставить. Все! Нет, не удовольствие ему доставить – всего лишь отправить в РОВД для принятия мер.

Эти приемы были таковы, что примени я их в полную силу, сделай все так, как надо – и соперник погиб. Подлейшие приемы, без каких-либо сдерживаний морального плана. Удары в глаз сдвоенными пальцами, раскрытыми пальцами, удары в горло, в кадык, ломание пальцев, выламывание суставов рук, и как вишенка на торте – разбивание гениталий противника в любом, самом любом моем положении и состоянии. Стоя, сидя, с земли, на расстоянии – с помощью подручных средств вроде палки, камня, и голыми руками. Удары во все уязвимые места, коих, как оказалось, не так уж и много.

- Ты что, киношный кунфуист? Одним ударом ломаешь кирпич? Или как дурак ходишь в соломенной шапке и потом летаешь по воздуху, побивая противников, вооруженных мечами? Это все чушь собачья! Чушь! Сказки! Представь – перед тобой сильный, умелый противник, спортсмен, боксер, который привык не только наносить удары, но и получать их. Как ты будешь с ним драться? Обмениваясь ударами? Ты на его игровом поле, там, где он сильнее! И у тебя только три тактики, которые принесут успех в этой схватке. Первое – просто-напросто его застрелить. Ах, да! Я забыл первую тактику – ты можешь убежать. Если сумеешь. Но мы эту тактику не рассматриваем, исходя из задачи – обязательно победить того, с кем ты вступил в схватку. Итак, застрелить. Но «ствола» нет. Но есть нож. Нож – великолепное оружие, с помощью которого умелый человек победит большинство самых сильных и умелых людей – кроме тех, кто обучен бороться против ножа. Итак – нож. Тут уже твоя задача заставить противника истечь кровью, и в конце концов, поставить под удар самые свои уязвимые точки – мягкий живот, хрупкое горло, глаз – очень неплохо бить в глаз ножом! И вообще – любой удар ножом в лицо – режущий, колющий – приводит к замечательному результату! Противник гарантированно выходит из борьбы! В глаз – это в большинстве случаев смертельно, клинок проникает в мозг. В этом случае хорошо бить неожиданно, тогда объект даже не успеет крикнуть. Режущие удары – тоже хорошо, ими ты, конечно, не убьешь, но боль и кровотечение таковы, что неподготовленный человек практически всегда впадает в шоковое состояние и неспособен драться. Спортсмен-боксер привык получать удары, но не привык к тому, чтобы ему тыкали острым предметом в глаз, или полосовали щеки. Когда чей-то нож скрипит на твоих зубах, рассекая щеку, становится не до защиты чьих-то интересов, и не интересует ничего, кроме своей раны и возможности ее зашить. Почему-то люди очень озабочены тем, как они выглядят, забывая, что со шрамом на щеке жить можно, а вот с ножом в печени - вряд ли.

- А если ножа нет? – прервал я лекцию, и тут же получил камешек в лоб, звонко щелкнувший мне по черепу. Откуда Сазонов его извлек – я даже не заметил. В руке все время держал, что ли?

- Не перебивай, когда говорит тренер! – Сазонов погрозил мне пальцем – Торопыга! Итак, вот мы и дошли до боя голыми руками. Вот – перед тобой сильный, тренированный противник, в честном бою с которым ты неминуемо проиграешь. Как с ним драться? Что тебя спасет? Только скорость. Скорость, и отработанные, выверенные до миллиметра приемы. Даже если ты обладаешь зубодробительным ударом – тебя он не спасет. Поверь мне, есть такие люди, которые с разбитой на части челюстью трижды тебя порвут, прежде чем отправиться к врачу собирать свои кости в единое целое. Это если ты обладаешь таким ударом! А если нет? Если ты не учился годами и годами вкладывать в свой удар не только физическую силу, но и психическую энергию? Нет, это не то, не из дурацких фильмов «мое кунг-фу лучше!» Кстати, те, кто обучался специальным приемам рукопашного боя, те, кто прошел такую школу… (он явно хотел сказать «как я», но остановился) убьют любого из этих киношных «спортсменов» за считанные секунды. Причину я тебе уже объяснил. Но вернемся к нашим баранам. Итак, какие уязвимые точки человека ты можешь поразить. Первое – глаза. Ослепил – противник считай что мертв. Добивай его потом, как хочешь. Горло. Это сложнее. Оно прикрыто подбородком, особенно если принадлежит человеку, который умеет биться врукопашную. Тем же боксером. Подбородок, плечи – не так просто и пробить через них в горло. Далее, наискосок, как обычно рисуют на плакатах в спортзале: сердца, солнечное сплетение, печень. Хороший, сильный удар в печень убивает на месте. Как и в солнечное сплетение. Сердце – тут сложнее, пробить панцирь из костей скелета очень трудно. А времени научиться пробивать межреберные мышцы вытянутыми в меч пальцами у тебя нет. Потому – сердце убираем, оставляем только печень и солнечное сплетение. Но…убираем и их. Не забываем – чтоб убить, нанеся удар в эти точки нужно обладать очень, очень сильным ударом – как у боксера тяжеловеса. Или средневеса-нокаутера! И то – можно не пробить пресс. Есть люди с таким могучим прессом, что самый сильный боксер не сможет его пробить. Помнишь, кто такой был Гарри Гудини? Так вот – он выступал в цирке, вызывая из зала желающих попытать свои силы. Он выдерживал любые удары в живот! Любые!

- И умер от удара в живот! – не выдержал я – значит все-таки можно достать, даже такого как Гудини!

- Можно. Но только если он не будет подготовлен. Как тот же Гудини, который не подозревая о подлости получил страшнейший удар в печень. И умер. Мораль: хочешь убить ударом в печень – наноси удар неожиданно, максимально сильно и быстро. Чему я тебя и постараюсь научить. Так…какие еще уязвимые точки? Пальцы. Поймал за пелец, сломал его, а то и всю кисть руки – ты ослабил противника на семьдесят процентов. Ему больно, ему плохо, он отвлекается на свою боль, он не может защищаться и наносить удары этой рукой – замечательный результат! Добивай! Пальцы ломаются легко – нужно просто расположить их под нужным углом. И хорошим рычагом для перелома пальца служит направленный на тебя пистолет. Ты ломаешь палец противнику, и пистолет у тебя в руке! Бах! И противник уже в Вальгалле! Или в другом таком же замечательном месте, где до обеда пьянствуют и дерутся, а после обеда оживают. Кстати, ты больше не пил спиртного?

- Нет, не пью. И не хочется. Странно. И даже если вспоминаю о спиртном – мне не только не хочется, даже противно думать о выпивке! Хмм…это ваша работа, да? Вы ведь еще в первую нашу встречу добавили что-то в чай, так? А потом то же самое в этой гадости, которой меня поили! Признайтесь, ведь так же?

- А если и так? Какая тебе разница? Что, плохо быть трезвым? Извини, но то, что я тебе колю и даю пить плохо совмещается с алкоголем. Сдохнуть можно.

- А предупредить нельзя? А если бы я все-таки выпил? И что тогда?

- Тогда – было бы плохо. Но ты ведь обещал не пить? А если ты не держись свои обещания – на кой черт такой человек нужен? Ненадежный человек! Так что в твоих интересах не пить вообще. Понятно?

- Понятно. Кроме одного – что вы мне колете. И зачем.

- Я же тебе уже говорил – это специальные средства для увеличения скорости реакции организма. Не понял? Нервные волокна проводят сигнал к мышцам с определенной скоростью – у одних людей этак скорость примерно средняя, не больше, ни меньше – это основной состав людей живущих в определенном анклаве. Другие люди заторможены – например, и это давно уже определено учеными – скорость реакции женщин гораздо меньше, чем у мужчин. Например, за рулем – не зря же на женщин так часто нападают за то, что они не могут отреагировать на дорожную ситуацию с нужной скоростью, или вообще впадают в панику и творят черт знает что. У них торможение реакции в две секунды. А за две секунды ох как много всего может случиться! Но есть люди феноменально быстрые – самые лучшие боксеры, водители-гонщики экстракласса. У них или от природы скорость прохождения сигнала через нервные окончания гораздо выше, чем у обычного человека, или они воспитали в себе такую способность. Можно сказать – мутировали в нужную для них сторону. Это нормально. Человек приспосабливается под окружающую среду, и среда приспосабливает человека к себе. Идет незаметная, но абсолютно закономерная мутация. Я ее просто подталкиваю. Я делаю так, чтобы ты двигался быстрее, чтобы реагировал быстрее, чтобы запоминал и вообще думал быстрее. Твои мышцы работают ненормально быстро – даже сейчас, когда ты еще полностью не перестроился. Ты ведь чувствовал недомогание, так?

- Я и щас чувствую! – чуть не выругался я – Ощущение, как дерьма наелся! Подташнивает, руки-ноги дрожат, усталость – какая тут к черту быстрота реакции? Ничего такого я не ощущаю!

- И не ощутишь – пожал плечами Сазонов – во-первых, рано. Во-вторых, почувствовать это можно только тогда, когда ты столкнешься с кем-то, примерный уровень физической реакции ты помнишь. Ну вот стоял ты с кем-то в спарринге, в своей недосекции карате! Помнишь, с какой скоростью он реагирует на твои движения! Ну и вот – тебе покажется, что твой партнер очень медлителен, банален. И что побить его – все равно как отобрать конфетку у трехлетнего мальчугана. И только тогда ты поймешь.

- Учитель…только честно! Эти снадобья, что вы мне даете…они вредные? Ну…для организма – они вредные?

- В этом мире нет ничего полезного – хмыкнул Сазонов, и взгляд его метнулся в сторону – все ведет к смерти. Даже сама жизнь.

- Так. Учитель! Я же просил честно ответить! Вы прекрасно понимаете, что именно я спросил! Они вредны, или нет?

- Не совсем… - Сазонов посмотрел мне в глаза – сейчас твой организм перестраивается, ускоряется, и это сопряжено с некоторыми неудобствами. Например – тебя тошнит, иногда кружится голова. Ты чувствуешь усталость, и тебе часто хочется есть – обмен веществ подстегнут, наращиваются нужные мышцы, сжигается масса энергии. Понимаешь, нельзя двигаться быстрее, не сжигая топливо. Это как машина – поддал ей горючего в камеру хранения – она и понеслась быстрее. Не дал горючего – она тащится тихо, зато и топлива тратит меньше. Вот так.

- А раз я быстрее двигаюсь, то быстрее и сжигаю свою жизнь? То есть, и жить я будут меньше, чем мог бы, так? Не девяносто лет, к примеру, а семьдесят? Так ведь, да?

- Напомню, что когда ко мне пришел впервые, ты был запойным алкоголиком – и это в тридцать лет. Максимум, до каких лет ты бы дожил – это лет до пятидесяти. Но скорее всего умер раньше, лет в сорок – от цирроза печени. Или замерз бы под забором. Кстати, то, что тебя сейчас тошнит – это результат плохой работы печени, которую ты убивал алкогольными возлияниями. Она восстанавливается, но до полного выздоровления еще далеко. Не раньше, чем через месяц – при всех тех усилиях, что я приложил для ее выздоровления. Так что тебе ли говорить о том, что ты проживешь лет меньше, чем мог бы без моего участия? И к тому же – разве ты не вульгарно убивал себя алкоголем, не решаясь просто пустить пулю в висок? Разве ты уже не мертв, как сам мне не раз об этом говорил? Так что радуйся – ты проживешь дольше, чем смог бы, а еще – исполнишь свою мечту и накажешь негодяев, убивших твою семью. Я тебе это обещаю. Все понял? Вопросы еще есть? Нет. Замечательно. Отдыхаем десять минут. А потом я тебе покажу пару приемов ножевого боя. Настоящего ножевого боя! И мы будем их отрабатывать все твое свободное время. Итак, время пошло!

Я сидел, откинувшись на спинку стула, и думал, думал, думал… А еще – ощупывал синяки, которых после сегодняшнего обстрела камнями было превеликое множество. И правда, чего это я вдруг возбудился на тему: «Эти лекарства укорачивают мою жизнь!»? Да если я проживу всего пару лет, а за это время ухайдакаю всех моих врагов – даже так меня все устроит!

Или я вру себе? И мне вдруг захотелось пожить? Не зря же я вдруг и про секс вспомнил…

Пока не могу понять самого себя. Сейчас вдруг стало интересно жить. Насколько меня хватит – не знаю. Уничтожу негодяев, а там и подумаю – стоит ли жить дальше. Чего гадать? Прошло-то всего несколько дней, как я кардинально изменил свою жизнь!

Хмм…и правда – неужели есть такие лекарства, которые могут сделать меня быстрее и сильнее? Про сильнее он ничего не говорил, но я точно уже почувствовал, как окреп. А может, кажется? Просто бросил пить, вот и поздоровел, мышцы окрепли? Посмотрим. Все впереди!

Кстати – сегодня у меня разговор с Городницким. Предвкушаю, какую вонь он подымет! Хе хе хе… А зачем ты беспредельничал? Да еще и лицемерил! Ну что же, посмотрим – как тебе нравится твое же оружие!

А вот что делать с Ибрагимом… Так это дело оставлять нельзя. Есть одна мыслишка, только….стремно как то. С такой мразью иметь дело… Команда нужна, своя команда. Банда! Нет. Гадко звучит – банда. Команда! Вот. Но без денег такую команду не соберешь.

Замкнутый круг – нет денег – нет команды. А без команды – денег не будет.

Надо думать. Очень сильно надо думать! А пока – тренироваться. Сазонов уже зовет… Вот же неугомонный старик! Он что, никогда не устает?! Впрочем – и стариком-то его назвать нельзя. Жилистый, крепкий, как пень! Дай бог всем в двадцать быть в такой форме, как он в шестьдесят!
Но пора, пора идти! А то сейчас начнет камнями кидаться. С него станется!
- Иду я! Иду!

И я пошел.

Прочитав критику, автор понял свою несостоятельность как писателя и решил больше текст не выкладывать.
Так что 4-я глава - последняя, которую мне разрешено выложить.
И небольшое замечание от меня:
Сюжет отличается от того, что придумали на форуме. Вообще-то книга - фантастика с примесью реализма, а окончание книги  совершенно неожиданное и полностью закрывает все нестыковки и вопросы...