Продолжение:

                                                           Глава 26

  Как уже упоминалось, если я, скажем, засыпал Скворцовым и просыпался Антоновым в двадцать первом веке, то он был полностью выспавшимся, даже если задремал на пару минут. В обратную сторону это правило работало точно так же, поэтому во время совмещенного с работой отдыха в Петродворце, когда мне часто требовались детали из будущего, примерно половину ночей я бодрствовал. Спать не было никаких сил. Ну я и начал потихоньку тренироваться для получения возможности быть Скворцовым в двадцать первом веке. Первым этапом стало то, что, просочившись в будущее и став там Антоновым, я наконец получил возможность беседовать с ним от имени Скворцова – то есть как он в шестидесятых.

  Поначалу тема была совершенно несерьезной.
  - Вот сейчас немного освоюсь и пойду к твоей Свете, - заявил я. – А то меня там, в шестидесятых, уже несколько напрягает монашеский образ жизни.
  - И даже совесть не будет мучить? – ненатурально удивился Антонов. – Неужели ты вот просто так сможешь взять и изменить своей ненаглядной Верочке? Как это низко… и с кем – с любимой женщиной своего, можно сказать, духовного брата-близнеца! А, впрочем, ладно, бери черную икру, только потом не забудь компенсировать убыль, и иди. Мне даже интересно, заметит она подмену или нет. Заодно потренируешься ставить блокировку на мою память, чтоб я, значит, сразу забыл твой разврат. Подозреваю, что это будут не те воспоминания, которые следует трепетно хранить в глубинах памяти.

  Ну, а после этакой разминки мы перешли уже к обсуждению более интересного вопроса. Я поинтересовался:
  - Тебе не кажется странным поведение Шелепина в отношении Королева? Шурик вплотную занялся космосом, получил все сведения о болезнях Королева, но до сих пор в этом направлении не делает ничего. И Косыгин не предлагает мне встретиться с Сергеем Павловичем на предмет посмотреть, нельзя ли его подлечить.
  - Да чему ж тут казаться? Все предельно ясно. Оба прекрасно понимают, что с прекращением работ по Н-1 Королев не согласится никогда, и с отказом от попыток высадиться на Луне первыми тоже. А так как такое решение еще не принято, и его принятие пока под вопросом, то Королев, возмутившись, сможет ему помешать, ведь его поддерживает Устинов. Вот, значит, Алексей с Александром и решили – пусть лучше события идут естественным путем. Причем в конце года Косыгин, скорее всего, демонстративно попробует что-нибудь предпринять, но только тогда, когда пить боржоми будет уже поздно. Он осторожный человек и наверняка захочет иметь какие-то оправдания перед тобой. Хрен же тебя знает – ты хоть и не Антонов, но вдруг тоже озвереешь, узнав о смерти Королева? А Шелепина под рукой как назло не окажется, вот ты и сорвешь зло на Алексее. Кстати, если соберешься, лучше позови меня. Я до сих пор храню его код доступа, да и сам процесс у меня проходит техничней. Гораздо быстрее, клиент почти не мучается.
  - Это ладно, но делать-то ты предлагаешь что?
  - Ничего. В смысле, ничего не предлагаю. Это твое время и твоя страна, моей она была давно. Тебе и решать, что скажешь, то и буду делать. Хватит, мне до сих пор стыдно вспоминать, как я там сорвался на Шелепина.
  - Да ты особо не расстраивайся, положительные стороны в этом тоже были.

  Тем временем во ВНИИ-100 сделали эскизный проект лунохода. В отличие от коллеги из антоновского прошлого, этот был четырехколесным и имел форму не ночного горшка, а прямоугольного ящика. Солнечные батареи раскладывались сверху на все четыре стороны. Места крепления манипуляторов находились посередине, так что эти руки могли разворачиваться как вперед, так и назад. Правда, мое предложение сделать их на электрических сервоприводах понимания среди инженеров не встретило. Мне сказали, что тут лучше подойдет гидравлика, в проектировании которой у них уже есть немалый опыт. А в качестве мотора для гидронасоса можно использовать такой же движок, как и для колес. Кроме всего прочего, такая конструкция позволит сделать манипуляторы настолько мощными, что при их помощи луноход сможет выбираться из ям, как вездеход «Мальчик» из повести Стругацких «Страна багровых туч». Против такого аргумента я, естественно, возражать не стал, хотя в гидравлическом варианте манипуляторы получались на полкило тяжелее каждый. Более того, пообещал поддержать в верхах предложение коллектива ВНИИ назвать луноход именно «Мальчиком».

  Но вот колеса мне решительно не понравились. Одно уже сделали в натуральную величину, и я, повертев его перед глазами, спросил:
  - Вроде в цеху есть большой ящик с песком? Давайте сходим туда.
  Придя в цех, я вручную, сильно нажимая, прокатил колесо туда и обратно, сунул его сопровождающему меня разработчику и вопросил:
  - Догадались?
  - Простите, что именно вы имеете в виду?
  - Неужели непонятно? Товарищи, поймите - этот луноход будет первым! След, оставленный им на лунной поверхности, войдет в историю. Его фотографии сразу окажутся во всех газетах, а потом их будут десятилетиями, а то и веками печатать в учебниках. И вот попробуйте с этой точки зрения посмотреть на то, что ваше колесо оставляет на песке. Это же след какой-то сколопендры, а не аппарата, воплотившего в себе гений великого советского народа! Где внушительность и брутальность? Даже запоминаемости – и той нет. Как можно, глядя на эти хаотические полоски, рассуждать о всемирно-историческом значении свершившегося события?
  Самое интересное, что мою речь люди восприняли вполне серьезно и пообещали в кратчайшие сроки обдумать и произвести необходимые изменения. Ну, а мне было пора грузить соседей в «Волгу» и возвращаться в Москву.

  Косыгин наконец-то обратился ко мне заказом на подбор материалов о динамике цен на золото и котировок акций компаний, перечень которых он мне вручил. И спросил, нет ли в будущем каких-либо изобретений или технологий, на которых можно быстро и без особых затрат подзаработать валюты.
  - Она нам очень нужна, - сообщил он. Как будто я сомневался.
  - Мне вообще-то тоже не помешает.
  - Время от времени обещаю вам премии чеками сети магазинов «Березка». Платить проценты не могу.
  - Да я не про это, для луноходов все из будущего не притащишь, кое-что придется закупать здесь. Изобретения, говорите, технологии… боюсь, не получится. Просто потому, что на патентах вы много не заработаете. Есть, например, такая игрушка, кубик Рубика называется. Ну сделаете вы его, запатентуете, но и идею, и конструкцию быстро слижут пиратским образом, как вы сами много чего слизываете. А развернуть производство, да так, чтобы вышло быстрее, лучше и дешевле, чем на западе, вы не сможете. Так что не стоит овчинка выделки, хотя лично вам я могу один кубик принести. И есть еще одна причина, по которой я не хочу заниматься подобными вещами.
  - Какая же?
  - Воровать нехорошо. Ладно там у финансистов и биржевых спекулянтов, у них сам бог велел, но изобретатели в подавляющем большинстве приличные люди. А мы их обворуем, как какие-нибудь бессовестные гады.
  - Э… вы серьезно?
  - Да, конечно. А вы не знали? Действительно ведь нехорошо получится, особенно учитывая столь незначительную прибыль. Но есть путь, на котором можно действительно неплохо подзаработать, причем не вступая в сделки с совестью. Я вообще-то не против, но не за такие же мизерные деньги! В общем, вы что-нибудь знаете о рок-музыке? Обороты там скоро начнут исчисляться сотнями миллионов долларов.
  Я постарался сделать значительное лицо.

  Косыгин удивился.
  - Какая такая музыка? Эти, по которым моя дочь с ума сходит… как их, «Жуки»? Я их даже слышал. Бренчат что-то невразумительное, стучат по барабанам, как зайцы, вот и все.
  - Но их музыку пока еще идеологически вредной вроде не объявили? Вот и хорошо, сдавать назад не придется. Потому что в том прошлом это было одним из эпичнейших провалов советской пропаганды. Молодежь слушала битлов и восхищалась ими, а со страниц газет и с экранов телевизоров ей косноязычно бубнили о кризисе культуры загнивающего капитализма. По-моему, именно с антибитловской компании и пошла присказка «да, гниют, но до чего же красиво!». Причем идеологией-то там на самом деле и не пахло. Как по-вашему, кто в Советском Союзе самые богатые люди? Композиторы-песенники! Теоретически им капает с каждого исполнения их песен. Даже в ресторанах. Вот они и поняли, что, если допустить свободное знакомство советских людей с творчеством «Битлз» и «Роллинг стоунз», то исполняемость их «шедевров» упадет в разы. И, значит, сумели как-то отстоять свою точку зрения перед руководством партии.
  - Так они что, на самом деле хорошо играют и поют?
  - С моей точки зрения не очень, но это неважно. Важно то, что они открыли новый путь в музыке. И никто пока не знает, как он будет развиваться дальше, зато я знаю. Сейчас в рок-музыке правят бал любители, пусть и талантливые. Но ни играть, ни петь на профессиональном уровне они не умеют. Качественный скачок произойдет тогда, когда на арену выйдет группа «Дип пепл», примерно в шестьдесят девятом году. Так в СССР что, молодых и талантливых, но профессиональных певцов, композиторов, музыкантов и поэтов мало? Не верю. Вот и надо отобрать из них способных воспринять новые веяния и показать отобранным, в каком направлении следует двигаться. Это я, пожалуй, смогу.
  - Будете воровать песни? И чем это лучше воровства изобретений?
  - Тем, что, во-первых, тут будут фигурировать совсем другие деньги. А во-вторых, наши что, сами сочинить ничего не смогут? Разумеется, если им объяснить, что надо сочинять, как и под какое звучание инструментов. Так что максимум – я им сам сыграю несколько тем, а дальше уж пусть подключают свой творческий потенциал.
  - Вы что, еще и играть умеете?
  - Немного. И петь тоже. И то, и другое получается так себе, но для озвученной задачи хватит.
  - Простите, но это, наверное, все-таки умеет Антонов, а не вы?
  - Вот как раз я. Он давно не брал в руки гитару, да и голоса у него совсем нет, а у меня все-таки немного есть. И тут есть еще один довольно интересный момент - сами инструменты и их эффекты. Я смогу как-то продвинуть и это направление, в середине семидесятых Антонов неплохо подрабатывал на аппаратуре для рок-групп. Так вот, синтезаторы, блоки эффектов, электрогитары – все это как будто создано для советской промышленности! Сейчас еще можно захватить немалый кусок рынка, а с производством продукции высочайшего качества, но в малых количествах, мы справимся. Это с большими сериями у советской промышленности проблемы, а штучные изделия почти всегда шли на ура. Тут же они будут не только штучными, но и продаваемые за очень приличные деньги. Как по-вашему, если лучшие рок-группы мира станут пользоваться исключительно аппаратурой фирмы… ну, скажем, «Красный Скворец», то какую будут стараться покупать их конкуренты, не обращая внимания на цены?
  - Интересно, а как вы этих лучших заставите пользоваться именно вашими поделками? 
  - А у них что, будет большой выбор? Ну, а звенигородская гитарная фабрика и ей подобные мне не конкуренты. Наши это будут группы, наши! И тут, если не хлопать ушами, можно поймать положительную обратную связь. Группа играет все лучше за счет новейшей аппаратуры, а сама аппаратура быстро прогрессирует под влиянием творческих находок группы. В общем, я за это могу взяться на паузах.
  - Ладно, - хмыкнул Косыгин, - вы тогда приезжайте в следующий раз с гитарой. Пусть Люда послушает, я ее мнению в этом вопросе доверяю.
  - Лучше я с магнитофоном приеду.
  - Хорошо, вам виднее.   

  Заниматься музыкой, предназначенной для демонстрации косыгинской дочери, предстояло Антонову. Нет, я конечно, могу сыграть и спеть. Но, скорее всего, эффект от моего выступления будет, мягко говоря, не очень близок к ожидаемому. Скорее слегка наоборот, поэтому пусть уж лучше этим занимаются профессионалы, хоть и далеко не самые знаменитые.
  У Антонова есть один знакомый мотоциклист, которому он в свое время помог восстановить подвижность руки после серьезной аварии – парень оказался «десятым». А сейчас через него сбывалась часть черной икры, ибо он был гитаристом и играл в ресторане. Ну и в Гугле его группа какие-то деньги зарабатывала на клипах, ей же и сочиненных, так что какой-то опыт творчества у ребят имелся. От меня требовалось только обеспечить финансирование заказа, так что в будущее была перекинута небольшая партия янтаря.

  Я решил, что для демонстрации новых веяний в музыке хватит трех песен. Первой будет «Блайнд» Дип Пепл. Причем, разумеется, не с родными словами, мне не нужно обвинение в низкопоклонстве перед западом. Но в ее размер хорошо ложится «Баллада о прокуренном вагоне», надо только ее совсем немного доработать – через три строчки на четвертую добавить один безударный слог. Думаю, их поэт с этим справится.
  Второй будет «Даркнесс, даркнесс» Лед Зеппелин. Вот тут русский текст ребятам придется писать самим, пусть сочиняют какую-нибудь «Осень, осень». Ну или «Лето, лето», им виднее.
  И, наконец, в третьей песне придется поправить только стиль, а и слова, и музыка сойдут исходные. Причем я только ее разрешу к широкому исполнению, а первые две – мол, я, как автор, категорически возражаю против любого их исполнения кем-либо еще. А сам, естественно, никогда на хоть сколько-нибудь широкую аудиторию исполнять не буду.

  Да, но вернемся к третьей песне. Ей станет «И вновь продолжается бой», но в другом исполнении. Я, разумеется, слышал ее рок-варианты, но они мне не очень нравились. Пусть ребята попробуют адаптировать песню под стиль «Урия Хип».
  Это, конечно, будет воровство в чистом виде. Но у кого? У Пахмутовой! Небось не обеднеет эта злобная карлица. И муж ейный тоже не обеднеет.
  Наверное, ребятам, учитывая знакомство Антонова с их лидером, ста пятидесяти тысяч в качестве гонорара хватит. Хотя ладно, не будем сквалыжничать! Не пожалеем на развитие самой идейно выдержанной в мире советской музыки двухсот тысяч российских рублей.

  Ребята взялись за предложенное им задание и выполнили его в течение недели. Каждая песня была представлена в двух вариантах – с голосом и в виде минусовки. А то мало ли, вдруг я что-нибудь сам соберусь спеть!
  С пахмутовским творением у них получилось просто замечательно. Мало того, что стиль был выдержан почти идеально, так они еще ухитрились вставить в песню знаменитый проигрыш из «Симпати». Причем так, как будто он всегда там был.
  Уже в шкуре Скворцова я выбрал время, когда, как мне казалось, в квартире никого не было, и попытался спеть под музыку из будущего. Однако сразу выяснилось, что до Яна Гиллана мне далеко. Или «Блайнд» пел Эванс? Ну так и до него ничуть не ближе. В общем, первая песня пойдет целиком в исполнении ресторанной рок-группы.
  Зато со второй – «осень, осень» – у меня неожиданно стало неплохо получаться. Более того, я смог ее не только спеть, но и вести партию акустической гитары. Интересно, это у меня талант или просто песня такая, что ее может спеть и сыграть даже такой, мягко говоря, не совсем виртуоз в музыке, как я? Увы, скорее второе.
  И, наконец, третья песня тоже пусть идет в исполнении из будущего. Не то чтобы я такое совсем уж не мог изобразить, но ребята пели серьезно, а у меня серьезное отношение к данному тексту ну никак не получалось. Так и хотелось где-нибудь схохмить.