Первоисточник был романом с элементами пасквиля. Но при этом сама книга изначально не ощущалась как поток грязи.А у Германа прямо концетрированно....не смог смотреть дольше 20 минут.

Нашёл свой старый отзыв на картину Германа:

Соки говн, или Где искусство?!

«Трудно быть богом» - последний фильм А. Германа, которого я уважаю в первую очередь за его замечательную военную драму «Проверки на дорогах».   Вдобавок, картина была снята по мотивам одноимённой повести братьев Стругацких, а «Трудно быть богом» я считаю одним из самых лучших произведений братьев, наряду с тем же «Пикником на обочине», «Попыткой к бегству» и «Жуком в муравейнике» с «Понедельник начинается в субботу». 

И началось. Вначале на экране возникает панорама как бы очень средневекового города на одной очень далёкой от Земли планете. Ну, средневекового в массовом т. с. понимании. Т. е.- грязище, гноище, говнище. Искренне прошу прощения у всех читателей моей истории, но, рассказывая о последней картине Германа, без использования некоторых эпитетов обойтись просто невозможно. И то я постараюсь максимально смягчать могучую (хтоническую?..демоническую?.. )  силу этого, гхм, Настоящего Искусства.  Итак, грязные улочки местной столицы. Смотрятся они в чёрно-белой гамме фильма вполне органично. Просыпающийся благородный дон Румата (он же – землянин, по сути, разведчик, наблюдатель, прогрессор). Играет его замечательный актёр Леонид Ярмольник. Итак, благородный дон просыпается, почёсывается, опохмеляется, раздаёт своим рабам (?!) дружеские тычки и пинки… 

А что там на улице? Из толчка в стене дома высовывается голая задница.  Снова голые задницы, снова дебильные улыбки. Бормотание голоса за кадром, быстренько пробубнившего синопсис сюжета, потом двое стражников вдумчиво изучают местный общественный сортир, зловонная яма крупным планом, измерение глубины, потом тащат туда топить несчастную жертву режима… И снова – задницы, задницы, задницы. Дряблые, грязные, обвислые, жирные, в струпьях и язвах. Кругом просто непрерывные потоки фекалий, просто грязи… Множество мух… Свиньи, коровы, осёл с эрегированным детородным органом… Страшная то ли баба, то ли гермафродит с жуткой грудью… Все какие-то грязные, щербатые, явно больные что телом, что душою… Исключение здесь только одно – сам благородный дон Румата.  Причём грязь и дерьмо безраздельно царят везде – от лачуги бедняка до самого королевского дворца.

Очевидно, так в представлении авторов картины выглядит Средневековье. Только вот такой «гиперреализм» отдаёт всё-таки не реализмом, а маразмом. Во-первых, западноевропейское  Средневековье было очень разное – от первых варварских королей, сокрушивших прогнившую изнутри Западно-Римскую империю, и вплоть до централизованных монархий Высокого Средневековья. Здесь же свинарник, дикие нравы и пьяный сброд ранних варваров почему-то соседствуют с рыцарскими доспехами золотой осени Средневековья, упоминаются невнятно и университеты… Вдобавок многие критики, занимаясь откровенным домысливанием, проводят смелые параллели между этой большой навозной кучей и историей что Запада, что нашей страны. Простите, но это же полное непонимание истории вообще! Начиная с западноевропейского же Средневековья, в котором люди всёж в ямах с дерьмом не жили, более того – именно Средние века на своём излёте смогли породить тип человека, сделавшего нынешнюю Западную цивилизацию. Великолепные соборы, университеты, развитие основанных на римском ещё праве идей, наконец, вершина всего этого – корабли, несущие на борту пушки и способные к океанскому плаванию. И если когда-то европейцы-рыцари  смогли отбить нашествие на Европу арабов и потом турок, то на излёте Средневековья уже Запад переходит в цивилизационное наступление. Что же до российской истории, причём что царской, что советской эпох, то положительного в ней можно найти всё-таки много больше, нежели отрицательного. И никакой не «гиперреализм»  видим мы на экране. Мы видим, и признаем же это честно, простую чернуху и упоение её, восторженное купание в фекалиях, смакование их на вкус и запах. И это страшно. Зрителю на протяжении трёх часов демонстрируют самый настоящий паноптикум, нескончаемый карнавал уродов, постоянно норовящих влезть в объектив камеры и то промычать какую-нибудь гнусность, то сделать какую-нибудь мерзость.

Проблема фильма Германа в том, что он:

a) По сути своей глубоко вторичен. Ибо грязь в изображении условного Средневековья мы видели уже не раз. Вспомним же киноклассику – «Седьмую печать» И. Бергмана, «Кентерберийские рассказы» П. Пазолини, да даже более массовые и современные «Жанну д, Арк» Бессона или «Королеву Марго» (с Аджани). Кровь и грязь во всех этих картинах не самоценна, а является всего лишь  сильным выразительным средством, придающим пикантность и достоверность всей картине. Но никто же не станет есть вместо хорошо приправленного пряностями блюда простую смесь соли и перца… Да, и даже эрегированный ослиный болт в кино уже был. И ещё про историю. Есть в этой картине одна очень хорошая фраза, слова про то, что Возрождение – это очень коварная эпоха. Которую не стоит так уж идеализировать. Потому что именно это время оказалось очень страшным, жестоким и кровавым. Временем падения традиционной морали, временем, когда «овцы стали пожирать людей», временем разгула изуверских сект и охоты на ведьм…

b) Герман совершил своеобразный культурный переворот, он фактически поменял местами основное с внешним, вместо знака «+» везде поставил «-». И поэтому так уж вышло, что вместо ожидаемого умного и глубокого кино несчастный зритель оказался вынужден почти целых три часа лицезреть одну сплошную и непрекращающуюся чернуху. Говоря грубо, искусство и разум подменили потоком нескончаемого дерьма, высший смысл в котором способны видеть только черви и навозные жуки. Фактически произошло размывание самого кинопространства, полная его деструкция.

За внешними ужасами фильма оказалась надёжно похоронена сама книга со всеми её далеко не глупыми идеями. Одна из лучшим, пожалуй, даже лучшая книга Стругацких оказалась оскоплена, осквернена, обгажена и походя выкинута в очко деревенского сортира. Ибо в фильме Германа от книги остались только имена собственные. О чём была книга Стругацких? О любви. О верности самому себе, невзирая ни на что. И – ключевое слово – о гуманизме. Роман был полон того самого гуманизма. А в фильме Германа от него нет и тени. История любви просто никакая. Спора о прогрессорстве фактически тоже нет. А ведь это ключевая тема как романа, так и большинства произведения Стругацких вообще.

Арканар у Германа – это не просто большая помойка с клоакой вместо улиц. Это по сути своей город мёртвых, место которого рядом с рвами кипящих фекалий (вспоминаем великого Данте), но которое имеет очень мало отношения к обычным человеческим времени-пространству. Это герметичный, замкнутый мир, мир где давно убит Бог, где давно само понятие искусства стало извращено, мир,  где разложение возведено в культ, это тот самый край вечной ночи, где культура обращается антикультурой, искусство становится антиискусством, а сам этот мир уподобляется то ли частичке антиматерии, то ли опаснейшему вирусу. Вы помните последний, пожалуй, шедевр советского кинематографа – х/ф «Человек с бульвара Капуцинов»? Вспомним же историю мистера Фёрста и мистера Сэконда? Настоящее мастерство подобно огню или ножу – оно может приносить пользу, и оно же может убивать. Пожалейте свои психику, время и деньги. Лучше перечитайте книгу. (

А в Гесэре антисоветизма и нет.Зато весь фильм пронизан " свинцовой мерзостью бытия".Ну не был Союз таким как в фильме показан.С содроганием думаю как бы у нас сняли " Тайный город" Панова?...

Его, кстати, сняли. Действительно, "с содроганием". Ибо такой херни даже школьники в драмкружке снять не смогли бы.