- Скоро ли нас пошлют? – задумчиво спросил подпоручик, прислушиваясь к звукам боя. – Ужасно хочется в дело.
Дмитрий в ответ лишь криво улыбнулся и, разложив шинельную скатку, устроился на ней поудобнее. Тем временем, стрельба на аяслярских высотах усилилась, громыхнуло несколько взрывов и послышались крики атакующих. Над головами снова начали с легким шипением пролетать пули, однако из-за дальности расстояния не могли причинить никакого вреда, а потому вызвали лишь смешки солдат.
- Кажется, наши пошли, - вздохнул Линфорс.
- Невцы с Софийцами, - пояснил Будищев, - а мы сегодня в резерве.
- А ты откуда знаешь? – удивился офицер.
- Я разведчик или где? – пожал тот плечами и надвинул на глаза кепи.
- Право, какой ты все-таки скучный, неужели тебе нет до боя совсем никакого дела?
- Ну почему же нет, ваше благородие, - ответил ефрейтор, поняв что «Ванечка» не отстанет. – Совсем недавно эта высота наша была, только вместо того чтобы окопаться, нежинцы там вола любили. А теперь их турки вышибли и устроили редуты, а мы будем героически в них лбом долбиться, чему я безмерно счастлив.
- Значит, такова была оперативная обстановка, - назидательно заявил Линдфорс. – Начальство лучше знает…
- Кого послать в бой первыми, - продолжил за него Дмитрий и снова надвинул на глаза головной убор.
- Удивляюсь твоему спокойствию, неужели ты сможешь заснуть?
- Солдат спит – служба идет, - рассудительно ответил ему Будищев и добавил: - Солдат ест - служба бежит!
- Ну, зачем ты это сказал? – вздохнул подпоручик, - с утра маковой росинки во рту не было.
- Хреново, - хмыкнул его подчиненный и, пошарив в сухарном мешке, достал оттуда кусок черствой лепешки завернутой в платок и протянул офицеру. – Держите, вашбродь, а то вам с голодухи какая-то фигня в голову лезет.
- Мне, право, неудобно, - попробовал отказаться Линдфорс, но Дмитрий не стал его слушать, а откупорив оплетённую бутыль, протянул ему. – Запейте.
- Спасибо. Что бы я без тебя делал?
- Пропали бы, наверное.
Ночь прошла в томительном ожидании. Известно было лишь то, что атака Невского и Софийского полков увенчалась полным успехом. Им удалось ворваться в наскоро возведенные турками укрепления и стремительным ударом выбить из них неприятеля. На следующее утро, османы подвергли потерянные редуты ожесточенному обстрелу и несколько раз пытались отбить их. Однако русские солдаты и офицеры упорно сопротивлялись, переходя при надобности в контратаки, и отбили один за другим четыре приступа.
На следующее утро, 11 августа, болховцы получили приказ сменить понесших наибольшие потери софийцев и двинулись в путь. Склон по которому они поднимались был очень крут. Идти приходилось по узкой дороге, почти тропе, длинной колонной. Если бы турки обстреляли их в этот момент, потери были бы ужасающими, но по счастью такая идея не пришла их артиллеристам в голову.
То тут, то там виднелись трупы погибших при штурме вражеских солдат. По всей видимости, своих павших русские собрали, а турки остались валяться там, где их застала смерть. Редут оказался недостроенным, причем хуже всего дело обстояло со стороны, обращенной к противнику. Так что высокие потери наших были совершенно неудивительны.
Едва болховцы втянулись на вершину горы, как раздались крики: - «Аллах» и турки предприняли новую атаку. Густые цепи аскеров были уже совсем близко, но вместо измученных и расстрелявших большую часть огнеприпасов софийцев их дружными залпами встретили свежие роты Болховского полка. Затем русские ударили в штыки, и закипела яростная схватка.
Подпоручик Линдфорс первым бросился вперед, размахивая шашкой в одной руке и револьвером в другой. Пристрелив одного противника и рубанув  второго, он увлек за собой подчиненных и вскоре противник не выдержал их натиска и побежал.
- Ура! – закричал он, радуясь, и хотел было бежать дальше, но тут его остановил Будищев.
- Куда вы, вашбродь, отбили турка, и слава богу, так что давайте назад, пока они нас из пушек не накрыли.
- Всем возвращаться! – не допускающим возражений тоном приказал Михау.
- Есть, - нехотя отозвался подпоручик и принялся командовать.
Тем временем, Дмитрий по своему обыкновению принялся обшаривать трупы вражеских солдат в поисках патронов. По счастью их сумки были еще полны, и скоро он набрал изрядный запас. Эти его движения привлекли внимание еще не ушедших офицеров Софийского полка, также принимавших участие в отбитии атаки.
- Что это значит? – спросил усатый штабс-капитан с измученным лицом.
- Лучший стрелок в полку, - пояснил ему поручик, - чудеса творит из трофейной винтовки. Но, как вы понимаете, с патронами беда.
- Хм, турецкие винтовки и впрямь лучше наших, – согласился тот. – Пусть посмотрит в том углу. Там у турок огнеприпасы были сложены. К нашим винтовкам они не подходят, так что мы их не трогали.
Михау тут же отдал приказ, и Будищев бросился разбираться с трофеями. Патронные ящики он нашел быстро, но вот содержимое вызвало у него удивление. Лежащие там патроны были куда крупнее Пибоди-Мартини и не подходили ни к одному виду встречавшихся ему до сих пор винтовок.
- Ну что там у тебя? – спросил подошедший Линдфорс.
- Да, вот, ваше благородие, нашел что-то, а что не понятно.
- Ну-ка, ну-ка, - заинтересовался подпоручик. – Ого, не повезло тебе братец, такой винтовки ты вряд ли сыщешь!
- А для чего они?
- Эти огнеприпасы, мон шер, предназначены для чуда технической мысли – французской митральезы системы Монтини.
- Для пулемета что ли?
- Ну, можно и так сказать. Кстати, оружие на самом деле так себе, во всяком случае, французам в боях с пруссаками они не помогли.
- Что-то не вижу я здесь пулеметов, - пробормотал Будищев, внимательно осматривая местность.
- Да вот же, - усмехнулся офицер показывая на лежащую на боку пушку.
Дмитрий тут же бросился к орудию и с немалым изумлением увидел, что на орудийном лафете, на самом деле установлен далекий предок пулемета – митральеза. Причем весьма интересной конструкции. Тридцать два ружейных ствола были собраны в кожухе, который он сначала принял за пушечный ствол. Заряжались они все одновременно специальной кассетой с закрепленными в ней патронами, а затем, вращая специальную ручку можно было высвобождать бойки, которые накалывали капсюли и производили, таким образом, очередь.
«Чудо французской техники» было чрезвычайно тяжелым, неповоротливым и нельзя сказать, чтобы скорострельным. Но все-таки это был почти пулемет! К тому же калибр внушал уважение.
- Чуть больше пяти линий, - пояснил ему Линдфорс, - или если на французский манер…
- Тринадцать миллиметров! - восхитился Дмитрий, научившийся разбираться в русских мерах длинны. – Почти крупняк…
- Точно, - улыбнулся офицер, - но что ты собираешься делать с этой митральезой? Посмотри, туркам она не очень-то помогла!
- Это потому что они идиоты! – Будищев сказал это с такой обезоруживающей улыбкой, что подпоручику стало не по себе. – Ваше благородие, дайте мне установить эту бандуру и обучить вторых номеров, чтобы перезаряжать помогали, и я берусь объяснить османам всю глубину их заблуждений!
- Ты думаешь получится?
- Отвечаю!

Отредактировано Старший матрос (12-11-2018 09:28:18)