Хотелось драматизьму? Его есть у меня. с реализьмом несколько хужее, а вот драматизьму, как гуталина у Матроскина   
\Тем временем их ефрейтор занимался с трофеем. Поставив его с помощью других солдат на колеса, Дмитрий начал знакомиться с устройством этого «чуда техники». Для начала он вычистил все тридцать семь стволов картечницы и смазал с помощью найденной неподалеку масленки многочисленные механизмы. Разбираться в хитроумном устройстве ему помогал подпоручик Линдфорс. Как выяснилось, молодой человек пристально следил за прогрессом в военном деле и потому разбирался во многих новинках, хотя знания его, конечно, были больше теоритическими.
Скоро стало понятно, почему митральезы так до сих пор и не проявили себя, ни у турок, ни у французов. Переносить огонь с помощью штатных винтов было крайне неудобно, а ни рукояток, ни плечевых упоров конструкция не предусматривала. С другой стороны, если прицел был установлен, то сбить его было довольно трудно. Установка была довольно устойчивой. Прицел кстати, был мало того что примитивным и состоял из мушки и прицельной планки, как на винтовках, так еще и установлен был не сверху, а сбоку.
- Если бы вражеских солдат нужно было убивать несколько раз, - заметил внимательно наблюдавший за их работой Михау, - ничего лучше и придумать было бы нельзя. Но, поскольку, человеку достаточно и одной пули, особой надобности в этом устройстве нет.
- Однако вы не стали нам чинить нам препятствий? – удивился Линфорс.
- Есть небольшая надежда, что вид этого заморского чудо-юда ободрит наших солдат, тем паче, что иной артиллерии доставить сюда не получится.
- Ничего, сейчас проверим, - пробурчал Будищев, заряжая митральезу.
Прильнув к стволу орудия, он внимательно осмотрел местность перед собой и запомнил все ориентиры. Потом махнул рукой одному из солдат – крепкому здоровяку с Поволжья Семену Анохину, дескать, крути. Тот с готовностью взялся за рукоять и несколько раз повернул ее по часовой стрелке. «Адская машинка», с противным треском извергая клубы дыма, принялась исправно выплевывать свинец в сторону неприятеля, но именно что в сторону. Никакого вреда для него от подобной стрельбы ожидать было нельзя. Однако Дмитрий нимало ни смущаясь, время от времени останавливал Семена и забивал в землю колышек, затем поправлял прицел и снова засекал места падения пуль.
- Рассчитываешь все же попасть? – тихонько спросил его подпоручик.
- У меня идеальное зрение, - машинально ответил тот, всецело занятый пристрелкой. – Оба глаза видят совершенно одинаково.
- А что бывает по-другому? – искренне удивился офицер.
- В большинстве случаев. Ну, вот, пожалуй, готово.
- Не знаю, к чему вы там готовы, но приказываю без команды более не стрелять, - снова вмешался Михау. – Вот подойдут турки ближе, тогда можно будет использовать как противоштурмовое орудие, а пока извольте прекратить огонь.
- Слушаю, ваше благородие! - тут же ответил Дмитрий.
Впрочем, долго ждать приказа не пришлось. Османская пехота уже начала накапливаться для атаки. То там, то сям, из кустов выглядывали синие мундиры и красные фески аскеров. Наконец, когда их стало достаточно много, раздался истошный вопль: - «Аллах!» И воины пророка бросились вперед, на ходу выстраиваясь в цепь. Русские в ответ молчали, но лишь только турки приблизились, поручик скомандовал: - «пли», и в самую гущу наступающих прилетел целый рой свинцовых пуль. Аскеры падали один за другим, но выжившие, невзирая на потери, продолжали рваться вперед, просто перешагивая через трупы павших товарищей. Их враги, дав еще два слаженных залпа, перешли на беглый огонь, но и он не смог остановить стремительного натиска турецкой пехоты. Казалось еще немного, и они, поднявшись на вершину, сомнут гяуров рискнувших бросить вызов повелителю правоверных, вот уже пять веков правящего этими землями.
Все это время Будищев и его товарищи вели огонь по наседающему врагу. Поначалу он был не слишком эффективен, хотя несколько турок уже упали нашпигованные смертоносным металлом, как краковская колбаса салом. Беда была лишь в том, что бегущие рядом с неудачником, оставались невредимы и продолжали наступать. Однако со временем Дмитрий приноровился вертеть рукоятки наводки обеими руками, и очередь стала выбивать из вражеского строя сначала двух, потом трех человек, а под конец боя, под свинцовым ливнем стали валиться целые шеренги аскеров, вызывая у остальных суеверный ужас.

Наконец пыл наступающих иссяк, и они остановились. В этот момент принявший командование полковник Буссе, отдал приказ контратаковать и лично повел людей в штыки. Высокий, худой старик с пышными бакенбардами выхватил саблю, и воинственно размахивая ей, бежал вперед, увлекая за собой солдат и хрипло крича: - ура! Рванувшие за ним болховцы, вскоре обогнали своего командира и яростно обрушились на врагов. Турки и без того уже готовые повернуть назад, не выдержали натиска и, теряя людей, бросились наутек. Тех немногих, кто не успел последовать их примеру, в мгновение ока смяли и перекололи штыками.
Начало атаки Будищев пропустил. Только что он, до крови закусив губу, ворочал тяжелый ствол митральезы, поливая свинцом наступающих аскеров, время от времени понукая своих подчиненных, чтобы быстрее перезаряжали, как вдруг понял, что остался совсем один. Поддавшись всеобщему порыву, охотники похватали свои винтовки и ринулись в гущу общей схватки. Подпоручик Линдфорс, разумеется, был первым из них.
- Чтоб вас…! - замысловато выругался Дмитрий, непонятно к кому обращаясь, и присел рядом с картечницей.
Устало посмотрев на валяющиеся вокруг расстрелянные кассеты с патронами, он взял одну из них и принялся перезаряжать. За этим занятием его и застал вернувшийся на позиции командир полка.
- А я-то думаю, что тут за треск? - немного задыхаясь, спросил он.
- Здравия желаю, вашему высокоблагородию, - поднявшись, отвечал ему Будищев.
- Ты что же, сукин сын, в атаку не ходил? – изумился  Буссе.
- Никак нет, - вздохнул ефрейтор.
Полковник судорожно схватился за кобуру, но та, пока он бежал, сбилась набок, и он никак не мог достать револьвер.  Наконец, ему удалось нащупать непокорную рукоять, но в этот момент старые легкие не выдержали и Буссе зашелся в кашле. Содрогаясь от его приступов, полковник попытался присесть на край земляной насыпи и едва не запнулся о свою же саблю, которую продолжал держать в руке, но совершенно про нее забыл.
- Садитесь, ваше высокоблагородие, - пришел ему на помощь Дмитрий и помог старику устроиться на патронный ящик.
- Издеваешься, скотина? – поинтересовался Буссе, когда кашель утих.
- Как можно! - отозвался тот с непроницаемым лицом.
- Откуда эта хреновина? - спросил полковник, показывая на митральезу.
- Турки бросили, а мы нашли, наладили и к делу приставили.
- Наладил кто?
- Я.
- А стрелял?
- Тоже я.
- И раненых, брошенных у Езерджи, тоже ты нашел? – припомнил Буссе, где он раньше видел Будищева.
- Я.
- И Тинькова в том бою спас, тоже ты, - покачал головой командир полка, - значит не трус!
- Не трус, - согласился с ним Дмитрий.
- Так чего в атаку не пошел?
- Господин полковник, - раздался рядом голос Михау, - ефрейтор Будищев остался рядом с картечницей по моему приказанию!
- Вот как? – удивился тот, и с досадой обернулся на продолжавшего стоять перед ним навытяжку Дмитрия. – А чего ж молчал?
- Да я подумал, ваше высокоблагородие, что раз вы в атаку с саблей побежали, значит, стрелять толком, и не умеете.
Буссе с изумлением уставился на него, как будто увидел впервые, а затем мелко по-стариковски засмеялся.
- Ты что же это, сукин сын, смерти совсем не боишься? – продолжая хихикать, спросил он.
- Нет, - помотал головой Будищев.
- Поручик, вы не знаете, какой идиот, назначил его ефрейтором? – спросил командир полка, поднявшись.
- Я, - вытянулся Михау.
- Вот-вот, у вас унтеров некомплект, а вы дурью маетесь! Составите подробный рапорт о бое и не забудьте про отличившихся. Поскольку Тиньков о захваченном турецком орудии не упоминал, стало быть, захватили его мы! Хватит с нежинцев и Азиз-паши.
- Слушаюсь!
- Будищев, - поманил пальцем собравшийся уходить полковник, - а турка в обгаженных шароварах к Тихменеву тоже ты приволок?
- Не я один, ваше высокоблагородие, со мной еще рядовой Шматов был и подпоручик Линдфорс.
- Подпоручик с вами! – ухмыльнулся тот в бакенбарды пошел прочь, немного при этом прихрамывая.
- Что здесь происходит? – удивленно спросил только что подошедший командир охотников.
- У вас, господин подпоручик, - сочувственно посмотрел на него Михау, - в команде теперь новый унтер.
- Прекрасно, а кто?
- И скажите ему, Иван Иванович, - продолжал поручик, - чтобы он впредь язык за зубами держал. А то, чего доброго, к концу войны не мы им, а он нами командовать будет!
Вернувшиеся солдаты тем временем обступили бледного как смерть Будищева.
- Граф, ты чего? – встревоженно спросил его Анохин.
- Нормально все, - отмахнулся тот.
- А за револьверт чего держисся?
Дмитрий удивленно уставился на солдата, потом на свою руку и вдруг понял, что рука его и впрямь лежит на рукояти револьвера заткнутого за пояс на спине. И он никак не может вспомнить, положил ли ее туда только что, или же держал так все время разговора с полковником.
Это была не первая атака отбитая русскими на Аярслярских высотах, но на сей раз османский генерал решил, что довольно биться лбом об стену и надо действовать по-другому. Для начала, он приказал вытащить на окрестные высоты несколько пушек, и подвергнуть занятый русскими редут ожесточенному обстрелу. Отвечать им было нечем, расположенные в низине батареи приданные Болховскому полку не добивали до врага, а вытащить их на гребень не было никакой возможности.
Хорошо хоть, что у турок не оказалось шрапнелей, иначе они бы быстро выбили лишенных нормального укрытия русских солдат. Гранаты же, хоть пускаемые противником с замечательной меткостью, не могли дать такого эффекта. Впрочем, потери и без того были велики и русское командование сочло за благо подтянуть резервы.
Пока османская артиллерия обрабатывала позиции болховцев, их пехота попыталась обойти своего противника уже с фланга, с тем, чтобы ударить с тыла. Прикрываясь густой растительностью, двум ротам турок удалось незамеченными пробраться на обратный склон и приготовиться к атаке. Идти тут было неудобно, однако нападения с этой стороны никто не ждал, и казалось, что победа уже близка. Повинуясь приказам своих офицеров, аскеры без единого выстрела или крика начали подниматься на кручу. До вершины оставалось совсем немного, когда грозящую опасность заметил штабс-капитан Гаупт, ведущий свою роту на выручку обороняющимся товарищам. Ни времени, ни места для построения не было, но храбрый офицер не растерялся и приказал с ходу атаковать вражеский отряд. Открыв беспорядочную стрельбу, русские солдаты бросились вперед. На всем склоне начались ожесточенные схватки. Озверевшие люди кололи, были прикладами и стреляли друг в друга, как будто были злейшими врагами, а не встретились сегодня впервые. Турок было больше, и они находились сверху, однако болховцы ударили с таким жаром, что быстро потеснили их, заставив и думать забыть об атаке редута. Тем временем, развернувшаяся в тылу перестрелка не осталась незамеченной. Увидев развернувшуюся на склоне баталию, полковник Буссе приказал поддержать вступившую в бой роту, и османская пехота оказалось между двух огней. Аскеры, которых теснили и сверху и снизу не выдержали натиска и бросились бежать.

Сегодня приятели-вольнопёры впервые оказались в самом настоящем бою. Не в перестрелке, когда не видишь толком противника, а лицом к лицу, когда видишь блеск глаз и слышишь дыхание своего врага. Крадущиеся к вершине турки оказались перед ними так неожиданно, что пришлось сразу атаковать не тратя времени на построение или залпы. Тяжело дыша на подъеме, они бросились вперед, и скоро сошлись с противником. Завязалась кровавая, хоть и скоротечная схватка. То тут, то там слышались яростные крики, звон штыков и глухие хрипы умирающих. Не раз и ни два, сцепившиеся между собой русские и турки катились вниз по склону, призывая на помощь святых и изрыгая страшные богохульства.
Гаршин, увлекая за собой солдат, бросился вперед, успев при этом заколоть штыком одного противника и получив прикладом от второго, упал и лишь чудом успев зацепиться за ветку кустарника, не покатился вниз. Впрочем, это едва не стоило ему жизни, потому что сбивший его с ног аскер собирался уже исправить свою оплошность и занес штык над отчаянным вольнопером.
Гибель Всеволода казалась неминуемой, но в этот момент ему на помощь пришел Лиховцев. Алексей спас товарища застрелив занесшего над ним штык турка, затем отбил нападение второго, после чего помог встать Гаршину и дальше они дрались вдвоем. Затем к ним на помощь подоспели остальные и после короткой схватки заставили врага отступить.
Отличился и Штерн. Преследуя уже бегущих противников, он заметил, как в кустах засели трое аскеров и готовятся открыть стрельбу по наступающим русским. Без промедления кинувшись на них, Николай одного застрелил, второго заколол, а третьего так избил прикладом, что тот еле шел, когда вольноопределяющийся повел его в плен.
Воодушевленные победой они поднялись на гребень и тут же попали под обстрел. Турецкая граната разорвалась совсем близко, лишь по счастливой случайности никого не задев. Бегом кинувшись под защиту недостроенных укреплений, они попытались укрыться в них, но тут внимание друзей привлек резкий свист.
- Эй, дуйте быстрей сюда, - махал им рукой из какой-то ямы Будищев, - Лёха, блин, я к вам обращаюсь!
Быстро добежав до укрытия, приятели прыгнули вниз и оказались на какое-то время в безопасности. Как оказалось в этом неглубоком окопе нашли пристанище большинство охотников во главе с подпоручиком Линдфорсом.
- Что это за щель? – удивился Гаршин, немного отдышавшись и поприветствовав присутсвующих.
- Щель и есть, - усмехнулся Дмитрий, - правда времени выкопать ее толком не было, пришлось под обстрелом работать. Но ничего, в тесноте да не в обиде.
- Вы полагаете это надежным укрытием?
- Лучше чем ничего. Шрапнелей у турок, слава богу, нет, а прямое попадание не слишком вероятно. Разве что землей присыплет, но это можно пережить.
- Главное чтобы нашу митральезу не разбили, - озабоченным тоном сказал подпоручик, - жалко будет, только-только научились накрывать противника.
- Что, простите?
- Ах, вы же не знаете, мы с Будищевым нашли здесь турецкую, точнее бельгийскую картечницу и недурно отстрелялись по ее бывшим владельцам.